Два Виктора и половинка Антуанетты

Это ее право.

Другой вопрос – когда женщина начинает УЧИТЬ других тому, как стать успешной и реализовать себя, и приводит себя в пример. Хотите быть такой, как я? Следуйте тому, чему я вас учу.

И тогда картинка, которая предстает перед взором «благодарных учеников», должна все-таки хоть немного соответствовать общепринятому представлению об успешности и благополучии женщины…

Иначе, глядя на «классную даму», некоторые ученики могут, мягко говоря, пожать плечами.

Работать над собой? Преодолевать преграды?

Быть лидером и искать именно свое поприще?

Осознавать неосознанное и выходить из зоны комфорта?

Делать все это, для того, чтобы выглядеть так, как ты? Быть такой как ты?..»

«Что за ерунда! – мысленно возмутилась Анна, – Я всего лишь посмотрела в зеркальце и задумалась, нужно ли припудриться, а на меня набрасываются, как будто я кого-то чему-то учу!»

– А ты не видишь связи? – гримасничала самодостаточность дуэтом с макияжем, – Не учишь, да? Ты просто завела речь о том, как будешь восполнять пустоту?

Ты ничего не имела в виду?

Просто так говорила?

Аня, где у тебя тумблер переключения скоростей?

– А не нужно делать так, чтобы пустота была! – огрызнулась Аня.

– Так тебе же ответили: просто скажи, Аня. Он готов заполнить.

– А у него есть – чем заполнять?

– А ты сама знаешь – чем?

– Я-то знаю!!! А вот он…

– А знаешь – так скажи… Человек не виноват, что ты не можешь разобраться в себе…

– Нет виноват! Если он пришел в мою жизнь, значит виноват!

Ох, Аня, Аня…

– Знаешь, чего мне не хватает? – спросила она, когда он принес ее мохито, – Думаю, турбулентности…

– Тряски? Бури? Беспорядочности? – переспросил Вилли.

– Нет… Это не совсем то, что я имею в виду… Нужно сформулировать…

Вилли улыбнулся.

– Я пойду окунусь, а ты пока сформулируй.

– ОК, – кивнула Аня.

«Опять ушел от проблемы. От конфликта. От разговора…» – подумала она.

– А ты как хотела? – зеркальце в руках продолжало ловить и выпускать «зайчиков».

«А хрен его знает, как я хотела, – подумала Аня, спускаясь к воде, – Разобраться бы самой…»

«Ничего-ничего, – отозвался мейкап, – пойди еще почитай чего-нибудь, послушай историй страшненьких, классику полистай, пострадай немного… Иначе, где же еще ты будешь «подпитываться» в своем убеждении, что у тебя в жизни все «не так»?»

Вилли ждал ее в воде. И ее макияж был совершенно не при чем.

Глава 6

О чем шептались правила приличия

или

Почему второе «Я» вздыхало тяжело

– Она такая хорошая! – голос со сцены звучал, практически шепотом, но задние ряды партнера все хорошо слышали.

– Она слишком хорошая для него, – думала семья Лилу, знакомясь с женихом. И не просто думала, но и говорила об этом Лилу.

– Он – такой хороший, – думала семья Николеньки, увидев Лилу…

«Достаточно ли она хороша для него?» – спрашивали они друг друга, зная, что это абсолютно риторический вопрос. Они не ждали ответа.

Те, кто говорил «конечно, она просто прекрасна», не были услышаны… А те, кто говорил «да, он – лучше…», и так были согласны…

– Причем тут я, когда речь идет о любви? – восклицало сравнение, – Что тут можно сравнивать?

Но его никто не слышал.

Вилка, которая случайно упала со стола из рук Лилу, становилась не вилкой, а знаком судьбы. «Она не умеет вести себя за столом!»

– Да неужели? – думала даже та злосчастная вилка, – Вы никогда ничего не роняли? Зачем же сразу так пожимать губы?

– Я тоже была вовлечена в этот «страшный» конфликт, – думала розовая чашка, храня тепло чая для Лилу, – только с другой стороны. Родственники Лилу постоянно намекали ей «он хоть раз помыл за собой чашку?» Речь шла не конкретно обо мне… Имелась в виду некая абстрактная чашка, которая никогда не была помыта Николенькой. С таким же успехом они могли бы говорить о тарелках или вилках с ложками… Дело не менялось от этого…

Они были такими хорошими… Такими домашними детьми… Такими беспроблемными… Даже в подростковом возрасте…

Они никогда не протестовали… И у нее, и у него были очень умные мамы…

«Да-да-да, – подхватили все умные мамы большого города и его окрестностей, – Мы – умные. Мы знаем, как лучше… Мы плохого не посоветуем… Мы все готовы отдать нашим детям… Мы любим их, а они любят нас…»

– Все несчастья случаются от большой любви, – проговорил суфлер в своей будке. В оригинале эта фраза звучала как-то по-другому, но суть оставалась неизменной.