Повести. «Охотники на привале. Бернар и Матильда», «Эгоистка. Дневник Марты: дети, внуки и прочие гаджеты», «Дайте мне другую маму!»

Но драматург не согласился.

Прошло еще десять лет. История повторилась.

Потом – еще десять лет… И каждый раз драматург переписывал пьесу, меняя возраст, образ мыслей и отношение к жизни главной героини. И жена активно поддерживала его каждый раз.

Нужно ли говорить о том, что на закате жизни они проживали в бедности, в любви и согласии, но… Его пьеса так и не была поставлена. А она так и не сыграла главную роль.

О чем эта история? О любви? О принципиальности? О возрасте? Кто должен был что-то сделать иначе? И зачем только он ее так сильно любил?»

С этими вопросами ученицы разошлись по домам. «Зарядившись женственностью», шутила Ленка. Мадам Жужу любила озадачить своих девочек такими неоднозначными историями.

– Однозначные ответы не принимаются, – смеялась она, – это не урок математики. Любая жизненная ситуация – даже в легенде – это комбинация. Не та, которая с кружевами – поясняю для девочек-девочек, а та, которая состоит из взаимодействия нескольких составляющих…

– И заодно, давайте подумаем на досуге над вопросом: быть женщиной – это великое благо или наказание?

Нужно ли говорить о том, что с каждого занятия мы уходили с мудрыми мыслями мадам Жужу, своими выводами и хорошо приподнятым настроением? Записи были сбивчивыми, но мудрость мадам Жужу, была видна в каждой строчке.

Итак,

– Не нужно менять возраст актрисы и главной героини. Он меняется сам.

– Большая любовь – это не всегда правильно. И даже не всегда приятно. Я уж не говорю про… «выгодно».

– Сколько бы ни говорили о том, что любовь – или она есть, или ее нет – все не так однозначно…

– Трудно сказать, кто первый «сделал вид». Куда уходит искренность?,

– Не рассказывайте своим настоящим о своих бывших. Это опасно. Зачем вам это нужно?

– Вовремя отказаться – значит приобрести. Особенно, если речь идет о прошлом.

– Нужно ли говорить о том, что на закате жизни они проживали в бедности, в любви и согласии? Но… Его пьеса так и не была поставлена. А она так и не сыграла главную роль.

– Любая жизненная ситуация – даже в легенде – это комбинация. Не та, которая с кружевами – поясняю для девочек-девочек, а та, которая состоит из взаимодействия нескольких составляющих…

Глава 4. Уличный праздник или Зеленое платьице

И еще одна встреча…

На этот раз – не случайная.

А вполне запланированная.

Аня позвонила в субботу.

– Мы хотим погулять по Андреевскому спуску завтра. Там проходит грузинский фестиваль. Поехали с нами? Амиран, в кои-то веки тоже хочет прогуляться. Мы редко выбираемся куда-то просто пройтись. Но грузинский фестиваль сделал свое дело. Мы едем!

– Ой как здорово! Давайте встретимся на Контрактовой часов в 12 и пойдем пешком вверх? Посмотрим картины, а потом пообедаем где-нибудь.

– «За двумя зайцами» – отличный ресторан. Давайте там? Ни один ресторан не передает так дух Андреевского спуска, правда? Я лично знаю хозяйку. Удивительная женщина! Все, кто живет в городе, на выходные едут «на травку», а нам хочется культуры и цивилизации, да?

– Да, все-таки хочется! Только одеться нужно потеплей, обещают всего плюс 12. Нам еще нужно заехать в Оушен-плаза, посмотреть Андрюшке ветровку. А то он так и будет до лета в зимней куртке ходить. Но к 12-ти мы уже будем свободны.

– Отлично!

О, эти уличные праздники!

Когда взрослые люди чувствуют себя детьми, пританцовывая прямо на мостовой, теряясь в толпе и предвкушая мороженое, которого можно покупать «сколько хочешь»!

Когда идешь в ресторан, но не против пожевать по дороге гамбургер, держа его «немытыми руками».

Когда, смеясь над собой, умничаешь насчет современной живописи и разглядываешь раскладки с сережками и браслетами.

Когда подошвы туфель чувствуют тайны истории, которые хранит каждый камень на мостовой, а Маргарита вот-вот вылетит из окна какого-нибудь старого дома с современной вывеской.

Когда муж обнимает тебя прямо на улице, и ты понимаешь, что, идя в паре, вы мешаете прохожим, занимая слишком много места на тротуаре. И прижимаешься к нему еще крепче. Пусть толпа обходит стороной.

Когда друзья – еще одна пара симпатичных людей – улыбаются глядя на вас и держатся за руки.

Бернар и Матильда.

– Эй вы, влюбленная парочка, – смеется Аня проходя мимо серии картин, – обратите внимание… Вам не кажется, что этот кот похож на Амирана?

– Просто одно лицо, – улыбается Амиран и наклоняет голову к великому творению, давая сравнить.

– Особенно усы, – Лика кивает головой.

Художница в странном наряде – мексиканское пончо с мужскими украинскими шароварами – тоже одобрительно кивает. Она еще не определила точно, это покупатели или просто зеваки. Пока что на всякий случай не нужно делать недовольное лицо.

– И в самом деле… Что-то есть, – говорит Андрей.

– Тебе не жарко? – спрашивает Лика с любовью и заботой в голосе и во взгляде.

– Нет, нормально.

– Так вы купили ветровку? – задает вопрос Аня, – Заезжали в Оушен-плазу?

– Да, вернемся к машине – покажем. Я уговаривала ее сразу надеть, но Андрей любит вещи немного поберечь. Пусть, мол, еще полежит пока совсем потеплеет.

– Да мне пока не жарко, – еще раз поясняет Андрей, сжимая руку Лики, и говоря глазами «мне – отлично, не приставай с ветровкой, ладно?»

«Ладно, – она тоже отвечает глазами, – опять не даешь о себе позаботиться, да?»

Как можно так относиться к тому, что приносит радость? К нарядам, одежде, украшениям? Как?

А, может, это радует не всех?

И, тем не менее…