Однажды в сказку. (Не) Злая королева

Сомневаясь, стоит ли расценивать это как угрозу или как обещание, я все же стянула тяжелое шерстяное платье. Эдвард протянул руку, чтобы забрать его, да так и замер. На бледных щеках вспыхнул легкий румянец, кадык резко дернулся, и король отвел глаза, чтобы через секунду снова вернуть их на прежнее место. Мое самодельное белье настолько впечатлило Его Величество, что ему потребовалось несколько мгновений, чтобы опомниться, выхватить у меня платье и резко отвернуться. Я наблюдала за всем этим с легкой улыбкой, не забывая при этом стучать зубами. Вероятно, этот звук и вывел короля из оцепенения. Он несколькими движениями выжал всю воду из плотной шерсти и повесил платье на ближайшую ветку черного дерева. После чего, стянув с себя кофту и рубашку, проделал с ними то же самое. Я завороженно рассматривала напряженные мышцы спины и плеч, четко очерченные под бледной кожей, когда Эдвард хрипло произнес:

– И обувь снимайте.

Пока онемевшими пальцами я боролась с тугой шнуровкой на кожаных ботинках, король срубил мечом несколько крупных веток и парой ударов расколол их на несколько частей. Сложил получившиеся поленья шалашиком для костра. Цубербаум для этого идеально подошел, так как дерево было сухим и ломким, а после того, как Эдвард, взяв камень, высек лезвием меча несколько искр, легко воспламенился, разгоревшись ярким алым пламенем.

Разведя огонь немного в отдалении от того места, где сохла наша одежда, король взял обувь и вставил в нее несколько мелких палочек, растягивая в стороны голенища, после чего положил боком на сухой камень. Он бросил в мою сторону странный нечитаемый взгляд и, немного помедлив, быстро снял мокрые брюки, оставаясь в одних кальсонах. Однако меня в тот момент это почти не взволновало, я жалась ближе к костру, пытаясь не дрожать от холода и перестать стачивать зубы, выбивая ими дробь.

Эдвард сел позади меня и без предупреждения начал быстрыми резкими движениями растирать мне кожу, разгоняя кровь. Жар багрового пламени и тепло мужских рук помогли быстро согреться, и вскоре я расслабленно опустила голову на крепкое королевское плечо. Постепенно движения Эдварда становились медленнее, уже плавно он провел одной рукой по обнаженному бедру, и едва ощутимо прочертил второй линию по выступающей ключице. Пальцами он неспешно рисовал замысловатые узоры на моих плечах, не замечая, как будоражат меня эти легкие, невесомые прикосновения. К счастью, алые щеки я могла списать на близость костра. Король, сам того не ведая, разжигал во мне пламя, сравнимое с тем, что исходило от горящих черных веток.

К моему удовольствию, Эдвард и сам не мог похвастаться невозмутимым спокойствием. Я чувствовала, как вздымается его грудь, слышала чуть сбитое дыхание у меня над головой. К тому же, в поясницу мне упирался недвусмысленный признак того, что королю наши посиделки у огня очень нравились.

«Обсудить или продолжать делать вид, что не замечаю?» – терзалась я сомнениями, глядя, как пляшут багрово-алые искры над костром.

Дилемму решил неожиданно раздавшийся поблизости вой. Мы напряглись. Эдвард отодвинул меня в сторону и поднялся, доставая меч. Несмотря на возможную опасность, я не смогла сдержать улыбку. Даже в одних кальсонах король выглядел довольно грозно, держа наготове оружие. Над лесом уже сгущались сумерки и среди черных деревьев невозможно было что-либо разглядеть.

Рядом хрустнула сухая ветка, и на свет костра выбежал радостный Чарли. Завидев направленный на него меч, волк удивленно застыл.

– Аву?

Эдвард вздохнул и, качая головой, убрал клинок в ножны.

– Нашел-таки, – улыбнулся он, протягивая волку руку.

Тот охотно подбежал и подставил макушку, чтобы ее потрепали.

Понюхав сумку Эдварда, из которой король вытащил полностью промокший справочник законов, несколько запасенных с ярмарки хлебных лепешек, тоже промокших, и оставшиеся монеты, Чарли жалобно заскулил.

– Да, приятель, мы бы и сами не отказались от ужина, – рассмеялся король, пожав плечами.

Он посмотрел на темную чащу и предложил:

– Сбегай туда, проверь, возможно, здесь и водится мелкая дичь.

Согласно кивнув, Чарли опрометью бросился вперед и тут же скрылся в тени деревьев. Удивительно, но, кажется, волк понимал и слушался короля даже без магии. Это снова заставило меня задуматься о том, что произошло.

– Эдвард, вам одиноко? – тихо спросила я, глядя на него из-под опущенных ресниц.

Король молча подошел к ветке, где висела одежда, стянул свою рубашку и поднес к костру. Легким движением провел ее несколько раз через пламя. Подойдя ко мне, он все так же без слов натянул рубашка на меня, сел на прежнее место, обнял и прижал к себе. Горячая сухая ткань приятно льнула к телу, забирая последние остатки холода. Некоторое время мы просто сидели, глядя на огонь, и когда я думала, что уже ничего в этот вечер от него не услышу, Эдвард вдруг тихо произнес:

– Мой отец всегда говорил: «Хороший король должен посвятить жизнь тому, чтобы королевство процветало, независимо от того, кто сядет на трон после него». Во многих королевских семьях заключают выгодные династические браки и спешат обеспечить продолжение правящего рода, но отец считал, что лучше не иметь наследников вовсе, чем плодить тех, что будут расти без любви. Не спеши, сынок, говорил он, ты ещё встретишь подходящую женщину, ты ещё полюбишь. И он был прав, я полюбил.

Эдвард вздохнул, и столько горечи и досады прозвучало в этом действии, что у меня невольно сжалось сердце.

– Анабель… Леди Анабель из семьи, по праву считающейся одной из самых влиятельных в трех королевствах, она всегда жила в роскоши и никогда не испытывала недостатка внимания со стороны достойных мужчин. Когда за ней начал ухаживать наследный принц, она встречала его с неизменной легкой улыбкой и насмешливым огоньком в глазах. Аннабель очень красивая женщина, но я полюбил и её острый ум, её живой характер, её гордость и уверенность в себе. Такая женщина была рождена для королевской жизни.

Эдвард подкинул несколько веток в костер и продолжил:

– Когда Анабель приняла мое предложение, я считал себя счастливейшим мужчиной во всех королевствах. На свадьбу приехали многие знатные гости, в том числе король Роланд со своей красавицей женой.

Я чуть подалась вперед, так как имя бывшего супруга Гримхильды в устах Эдварда прозвучало почти как проклятие. Король крепко меня обнимал, поэтому я осталась сидеть в том же положении, внимательно слушая его.

– Как оказалось, самый счастливый день в моей жизни, впоследствии стал днем, который я возненавидел. Роланд, как и многие мужчины до него, как и я сам, пал перед красотой Аннабель, а она… – король сердито выдохнул, – предпочла моей любви тайную внебрачную связь с ним. Они встречались в Вильдорфе, куда Анабель нередко уезжала под предлогом, что хочет навестить родовое поместье. Возможно, и по сей день продолжала бы наставлять мне рога, если бы не вы.

«Что? А я-то здесь при чем?»

Я озадаченно повернула к нему голову. Эдвард усмехнулся.

– Мы были женаты уже больше девяти лет, когда это произошло. С очередным визитом, а они проходили с завидной регулярностью, Роланд приехал в Горнхольц подписать новое торговое соглашение. Он уже несколько лет был вдовцом, и все думали, что он скорбел о своей почившей жене, а этот мерзавец тем временем тайно встречался с моей. Однако в тот раз он неожиданно прибыл вместе с молодой невестой.

Король посмотрел на меня, и уголок его рта весело дернулся.

– Возможно, вы не помните или не обратили внимания, но Анабель была в тот день очень бледна и не сводила с вас полного ненависти взгляда. Это показалось мне странным, я не понимал, чем вы могли вызвать такие сильные эмоции у моей жены. Милая девушка, было видно, что вы еще непривычны к обществу королей и вели себя немного скованно. Зато Роланд смотрел на вас влюбленными глазами, и не отходил ни на шаг. Даже Кристиану вы понравились, помните, он весь вечер вился вокруг вас, рассказывая про свои любимые деревянные фигурки?

Я неопределенно пожала плечами и прошептала:

– И что же тогда случилось?

– А что запомнили вы? – спросил Эдвард.

– Почти ничего, – соврала я, пряча глаза.

– После ужина мы распрощались, вы ушли в гостевое крыло, где для вас с Роландом приготовили комнаты, – сказал король ровным тоном. – Я видел, что Анабель чем-то взволнована, но от моих вопросов она отмахивалась и уверяла, что у нее всего лишь немного разболелась голова. Она долго ворочалась и явно не находила себе места, пока наконец среди ночи не решилась покинуть нашу спальню. Думала, что я давно сплю и не замечу, как она пробирается в другое крыло. Как зовёт лакея, вашего ненаглядного Роджера, и передает ему записку. Как прячется в одной из гостевых комнат, и как спустя несколько тауров в ту же комнату лакей проводит Роланда.

Я посмотрела на лежащее рядом зеркальце. Король тем временем опустил одну руку на мое плечо и начал его медленно поглаживать.

– Они спорили, Анабель кричала и говорила, что не верит в вашу любовь. Она не сомневалась в том, что вы приворожили Роланда, ведь он «не мог предать их настоящие чувства».

– Но… – начала было я, сама не зная, что собираюсь возразить.

– Не стоит, Гримхильда, у вас были свои мотивы, – сказал Эдвард. – Вы, вероятно, очень хотели стать королевой. Сейчас это уже неважно.

На это я ничего не ответила, понуро опустив плечи. Он едва ощутимо сжал мой локоть.

– Моя жена не понимала, как Роланд может смотреть на другую, если «ещё три седмицы назад они так страстно любили друг друга». Слушать дальше я не стал, тех слов и так хватило, чтобы вспороть мне сердце. Ворвался в комнату и потребовал, чтобы подонок незамедлительно покинул мой замок. Король Гримвальда воспринял это как оскорбление, – Эдвард хмыкнул. – Конечно, ни о каких договоренностях между нашими королевствами больше не могло быть и речи.

Ненадолго замолчав, он подбросил в костер еще несколько черных веток, пламя взметнулось, опаляя наши ноги жаром.

– Я не мог смотреть на нее. Стоило взглянуть на любимые черты, увидеть ее голубые глаза, и грудь раздирало от невыносимой боли. Она умоляла простить ее, клялась, что это всего лишь мимолетное увлечение, ведь я последнее время был слишком занят шахтами и уделял ей мало внимания. Она поклялась, что, если я дам ей второй шанс, она останется верна только мне. Ради нашей семьи. Несмотря на всю ту боль, что она мне причинила, я ей поверил.

– Следующие несколько седмиц Анабель провела очень деятельно, – в голосе Эдварда сквозил неприкрытый сарказм. – Она помогала дипломатам сгладить конфликт с Гримвальдом, поймала в замке шпиона, с рвением взялась за воспитание Кристиана. Полностью вернуть наши прежние отношения она не могла, однако, казалось, что у нас еще есть шанс на совместное счастье. И вот настал день, когда нас пригласили на королевскую охоту.

– На которой погиб Роланд. Это вы его убили? – мой голос оставался удивительно спокойным.

Эдвард коротко и зло рассмеялся.

– После того, что я вам рассказал, меня в этом несложно заподозрить. Я не люблю подобные мероприятия, и Роланд всё ещё оставался живым только потому, что дуэль с ним грозила войной с Гримвальдом, чего я не желал. Тем не менее Анабель уговорила меня принять приглашение, чтобы своим отказом не создавать новый конфликт. Сама она решила остаться в замке и таким образом еще раз доказать мне, что держит свое слово. Но нет, я его не убивал. В течение всего дня старался как можно дальше находиться от вашего супруга и не видел, что именно произошло. Когда я поспешил на крики, лошадь уже была убита, поэтому я не смог узнать, что послужило причиной ее безумия.

Признаться, в этот момент я выдохнула с заметным облегчением. Легко поверила Эдварду, его слова звучали искренне, как и горечь, что до сих пор слышалась в его голосе.