Этот сильный слабый пол

– Слушай, чудовище, – недобро прошипела Варвара, – ты сейчас весь район разбудишь.

«Чудовище» чуть помолчало, переводя дух, а затем продолжило, но заметно повысив тональность. Кое-как затолкав коробку с котом в машину, она вытащила из пакета с едой контейнер с красной рыбой и засунула ему в коробку пару ломтиков. Воцарилось молчание, затем весьма неинтеллигентное чавканье и в итоге довольное утробное мурчание.

– Гурман, – констатировала Варвара, – но ты не очень к этому привыкай. Скоро вернемся к кошачьему корму, а в сентябре останусь без работы, и вовсе на овсянку перейдем, сэр, причем не только ты, но и я. Но до сентября еще три месяца, а там или я сдохну, или ишак сдохнет или султан – кажется так говорил Ходжа Насреддин. Поэтому побольше оптимизма, Бармоша! И, назло врагам, будем жить долго и счастливо, и «нехай они все удавятся», как говорит наша тетя Зина. А выедем из города, выпущу тебя из этой коробки.

Бармолей тяжело вздохнул – мол, плавали, знаем, не первый раз безвинно страдаю. Варвара приоткрыла дверцу его «каземата» и почесала кота за ухом, но, судя по обиженному виду, прощения не получила.

Забыв, что дядя Миша что-то там нахимичил с двигателем, она по привычке с обычным усилием нажала на педали сцепления и газа. Машина с места рванула в карьер так, что ящик с Бармалеем едва не свалился с заднего сиденья.

– Все, все, главное – спокойствие, – для кота и больше для себя произнесла Варвара, – я все вспомнила. У меня теперь гоночный автомобиль для гонок «Формулы – 1», надо только к этому немного приспособиться и обязательно пристегнуться. Да, а что там дядя Миша говорил про спидометр? Кажется, он не очень совпадает с истинной скоростью автомобиля. Значит, с педалью газа не усердствовать, и все получится. Двигатель ровно заурчал, машина выровнялась, Варвара включила музыку, и они двинулись в путь.

Приемник надрывался голосом Меладзе, который вещал о трудной жизни «девушки из высшего общества». – Да, на фоне их «тяжелой жизни» детдомовским детям можно просто позавидовать, – зло прокомментировала Варвара, – вот уж кому повезло по жизни.

Езда не доставила ей радости. Уже через несколько часов она почувствовала, как устала. У нее затекли шея, плечи, спина, а особенно поясница и все, что ниже. Пара остановок, которые она себе позволила, чтобы хотя бы немного размяться, кардинально не улучшили общего состояния мышц, особенно тазобедренной группы.

– Мы проехали больше двухсот километров, – сообщила она Бармалею, который во сне «мужественно» переносил все тягости пути. Слишком много стрессов, слишком много – говорило, просто кричало в голос все его мохнатое существо, распластанное по заднему сидению машины.

– Бармоша, а мы с тобой ничего не забыли? – спросила она у кота, и вдруг ее осенило. – Телефон, я оставила на зарядке телефон! Так, теперь главное – не впадать в истерику. Вопрос: зачем он мне на даче? Ответ: он мне там не нужен.

Еще вчера она сделала все необходимые звонки. Ольга сама ей перезвонила и довольно сообщила, что домой добралась и у нее все хорошо, и знает, что я буду на даче, а здесь телефон не везде хорошо ловит. Тете Зине позвонила и предупредила, что приеду и все привезу. Ивана Федоровича предупредила, что заболела и есть больничный. Заведующий был холоден и до тошноты вежлив. По его тону было ясно и понятно, что ее болезнь он воспринял с плохо скрываемым довольством… Поэтому забытый дома мобильник можно не воспринимать как трагедию. Обходились же раньше не только без мобильных, но даже без стационарных телефонов, и ничего, выжили… Но, несмотря на разумность приведенных доводов, на душе было скверно. Хорошо хоть у тети Зины, у единственной в деревне, был стационарный кабельный домашний телефон, который давал возможность поддерживать связь с внешним миром.

– Еще километров пять, – уже вслух продолжила Варвара, не обращая внимания на то, что единственная живая душа, находящаяся с ней в машине, по прежнему ее игнорирует, – и мы с тобой, Бормоша, на месте, но ты не расстраивайся, ведь мы с тобой знаем более короткую дорогу. Еще чуть-чуть, и мы свернем на боковую дорогу; она, правда, не такая комфортная, как шоссе, но у нас новая ходовая часть, да и кузов дядя Миша хорошо приподнял, теперь наша «копеечка» – почти внедорожник. Эдакий советский «газик» шестидесятых годов, хотя нет, судя по двигателю и комфорту в салоне, опять спасибо дяде Мише, это скорее такой «Ленд крузер» в миниатюре. Так, сейчас первый поворот направо, а затем главное – не проехать мимо съезда на «тайную» дорожку…

Огромная блестящая машина, черной лентой стелющаяся по дороге, на бешеной скорости почти впритирку «подрезала» ее «Копейку» слева и ушла на правый поворот. От неожиданности Варвара дико взвизгнула, резко нажала на тормоз и, несмотря на ремень безопасности, едва не вылетела в лобовое стекло.

– Дебил ненормальный, – наконец смогла она выдохнуть, – Бармалей, ты жив? Варвара оглянулась назад. Бармалей с ошарашенным видом сидел на полу, с недоумением глядя на хозяйку.

– Ну, жив, и хорошо, через каких-то пятнадцать – двадцать минут будем дома. Во всяком случае, будем на это надеяться, если еще какой-нибудь малахольный не объявится.

Повернув ключ в замке зажигания, она плавно тронулась с места. Медленно, внутри нее все еще потряхивало от произошедшего, Варвара свернула с главной дороги. В обозримой дали до самого горизонта не было видно ни одной машины.

– Надеюсь, этот псих на «Ламборгини» не свернул на мою грунтовку, – задумчиво произнесла Варвара, поворачивая руль влево и съезжая на прячущуюся в кустах и уходящую в лес еле заметную проселочную дорогу. – Если да, то так ему и надо, и значит, скоро мы его увидим. Бармоша, если ты еще не видел черный «Ламборгини», то, вероятно, скоро ты восполнишь этот пробел в своем кругозоре.

Так, болтая с котом, она мягко, почти нежно вела машину, поворачивая то вправо, то влево, петляя по извилистой дороге между деревьями и зарослями кустарников.

Этой дорогой пользовались редко и только старожилы. Она была узкой и неудобной из-за частых поворотов, что делало практически невозможным разъехаться с встречной машиной, и кому-то из двух приходилось давать задний ход до ближайшей прогалины, чтобы разминуться, но зато в разы сокращала путь к старой полуразрушенной деревеньке, где и была ее дача.

Вообще это был настоящий деревенский дом, где была даже самая настоящая русская печка. Варвара редко ее топила, летом в этом не было нужды, а поздней осенью и зимой она здесь практически не бывала из-за плохого, почти непроходимого участка дороги, ведущего непосредственно к деревне. Хотя в ближайшем будущем эту ситуацию обещали кардинально изменить. В самой деревушке было восемь жилых домов, где жили круглый год, и еще шесть – восемь домов, куда некоторые приезжали с друзьями только на «шашлычные» выходные. Эти дома были сразу узнаваемы по покосившимся крышам, слепым, давно не мытым окнам со ставнями, которые если еще и были на месте, то держались на последнем дыхании, по участкам, где бурно, со всей своей здоровой мощью разрастались лопухи, чертополох и другая сорняковая растительность – истинная находка для любителей экзотической ботаники. Были дома более-менее ухоженные, туда приезжали целыми семьями, иногда только на выходные или на время отпуска, а были и такие, что, приехав на майские праздники, оставались до поздней осени.

В деревеньке были электричество и водопровод, которые провели в прошлом году, и даже маленький магазинчик, предлагавший небогатый ассортимент бакалейных и продуктовых товаров. Обеспечение умирающей деревни благами цивилизации было не жестом доброй воли областной администрации, просто участки с проведенными коммуникациями стоили значительно дороже. Старожилов, в том числе и тетю Зину, доживающих свой век в этих домах, пока не трогали, но элитные поселки с высоченными вычурными оградами, из-за которых иногда чуть-чуть были видны верхние этажи загородных дворцов, а иногда и вовсе только небольшой участок крыши, все ближе и ближе подбирались к их деревушке.

Все произошло одновременно: она увидела зад «Ламборгини» и падающее с оглушительным треском прямо на капот ее машины огромное дерево. В одну секунду педаль тормоза была со всей возможной силой вжата в пол, при этом тормозной диск и колодки издали жуткий визг, ее машина остановилась буквально в миллиметре от заднего бампера элитной иномарки, дальше переключатель скоростей – сцепление – газ – задний ход – тормоз и остановка. Дерево легло ровно между машинами. Зубы Варвары предательски стукнули, она с трудом разжала пальцы и отпустила руль. Ее спасла извилистая дорога, вынудившая ехать с очень маленькой скоростью, и реакция врача, ориентированного на экстренные ситуации.

Она открыла дверцу и полной грудью вдохнула ворвавшийся в машину живительный лесной воздух. То, что происходило дальше, показалось продолжением ее ночного кошмара. Через поваленное дерево, торопясь, перелезал огромных размеров мужчина. У него авария и кто-то пострадал, мелькнуло у Варвары в голове, – им нужна срочная помощь. Она выскочила из машины и, захлопнув дверцу, рванулась к нему навстречу – и тут же, получив сильный удар в плечо, как подкошенная, рухнула на обочину. Все происходящее сопровождалось какими-то странными приглушенными хлопками, как будто на дереве кто-то методично отламывал маленькие веточки. Мужик, размером с гризли, упал на нее сверху. «Все, мне конец, – молнией пронеслось в ее голове, – он меня сейчас расплющит». Но он, прижав ее к себе одной рукой и оттолкнувшись от земли другой, вместе с ней кубарем скатился в боковой овраг, которые тянулись по обеим сторонам дороги. И только катясь кувырком по склону и оказавшись на дне оврага, она подумала, что дерево упало не само собой и не просто так, а эти странные непрекращающиеся хлопки никак не связаны с самим деревом. Вокруг, с каждым хлопком, вскипали фонтанчики из прошлогодних листьев. Это была стрельба.

– По нам стреляют, – с трудом смогла проговорить Варвара, – по нам стреляют!!!

– Да, – прохрипел «Гризли», – и если бежать будем быстро, может быть, выживем.

– Обнадеживает, – произнесла Варвара, вставая на четвереньки и пытаясь принять вертикальное положение. Очередная порция выстрелов придала ей значительное ускорение, и сильная боль ушибленных при падении всех мыслимых и немыслимых мест была ничтожной мелочью по сравнению с желанием жить. Он нажал ей своей огромной ладонью на затылок, согнув пополам так, что ее нос почти уткнулся в землю, а затем второй рукой с еще большей силой нажал на область поясницы, и у Варвары подогнулись ноги. Она была вынуждена вернуться практически в исходное положение, еще немного, и снова пришлось бы встать на четвереньки. Так они и побежали, не разбирая пути. «Гризли» был впереди, в таком же положении, как и она, то есть согнувшись в три погибели. Чтобы Варвара не отстала, он тащил ее за собой крепко, зажав в кулак полу ее ветровки.

– Куда, – задыхаясь от бега в неудобном положении и от страха, наконец спросила Варвара, – куда мы бежим?

– Не знаю, я не знаю этих мест…

Варвара резко остановилась. Он, продолжая двигаться, и с такой силой потянул за ее куртку, что Варвара, не удержавшись, крутанулась вокруг своей оси и вся куртка оказалась у него в руке. Почувствовав что-то не то, он тоже остановился и резко обернулся, с недоумением рассматривая по отдельности то Варвару, то ее ветровку, крепко зажатую в своем кулаке. По отдельности, видно, они плохо воспринимались.

– Если вы не знаете этих мест, – переведя дыхание и уже спокойно спросила Варвара, – то куда мы все-таки бежим?

– Сейчас, – он говорил удивительно тихим, с небольшой хрипотцой и между тем очень сильным голосом, – как можно дальше от дороги и как можно дальше от тех, кто сначала хотел убить меня, а теперь и вас. Вы свидетель.

– Но я ничего не видела, – и она тут же поняла, что сморозила глупость.

– Вы хотите их здесь дождаться и сказать им это в лицо? – теперь он смотрел на нее с неподдельным интересом. – Конечно, желание женщины – закон, и вы можете оставаться, но, если вы не очень возражаете, я все же пойду дальше.

Они вдруг оба замолчали, потрясенные тем, что, кроме их голосов, других звуков не было. Вокруг было тихо, очень тихо. Выстрелы прекратились.

– Вы идете в глубь леса, – произнесла Варвара, – там настоящая непроходимая чащоба, а еще дальше топь, там не пройти. Я очень хорошо знаю эти места… – и чуть не добавила, что здесь прошло ее «партизанское» детство. Здесь, действительно, прошло ее детство. С соседскими мальчишками они часто играли в партизан, индейцев, кладоискателей, лазили на деревья, строили настоящие хижины, выкапывали землянки. Это было замечательное время, далекое от взрослых забот. Но сейчас надо уходить, уходить быстро и тихо, потому что убийцы вряд ли останутся на дороге в ожидании, что жертвы вернутся к ним сами..

Варвара внимательно осмотрелась и, только по ей известным знакам, быстрым шагом двинулась именно в сторону густой чащи. Двигалась она легко и быстро. Все здесь было до боли знакомо. Вот еле заметная зарубка в виде английской буквы V, что означало Victory – победа. Ее перочинным ножом оставил Сенька Кнопка, так прозванный за маленький рост и курносый нос. V было его знаком по жизни, слишком короткой жизни. Его зарезали в пьяной драке в «лихие» девяностые. Мишка Одуванчик со смешными толстыми щеками – погиб в Чечне во времена «становления демократии», Саша с Наташей так и остались вместе и, по слухам, неплохо живут в Канаде. Они все были «пятеркой отважных». Саша тогда любил говорить, что они всегда будут вместе, как пять пальцев на одной руке. А теперь… «одних уж нет, а те далече»…

Вдруг на ее плечи легла возвращенная ветровка и это отвлекло от грустных воспоминаний. Она благодарственно кивнула, но не обернулась и не сбавила шаг.

– Вы идете в глубь леса, хотя сами меня от этого предостерегали, – раздался его голос. – Где-то рядом есть деревня, может быть, лучше туда?

– Нет, – категорически мотнула головой Варвара, –там несколько стариков, которые нас не спасут, а так же, как и я станут свидетелями.

Внезапно чаща закончилась и они вышли на открытое место размером почти с футбольное поле, густо засыпанное щебнем и битым кирпичом. На его противоположном конце стояло шесть или семь полуразвалившихся сараев. Здесь раньше хранили сено, иногда дрова, а иногда летом даже оставляли скотину, а потом хранили старую технику, старую мебель, какие-то вещи, которые в тот момент были никому не нужны, а затем о них благополучно забыли, но это было давно, когда деревня была почти поселком городского типа.

Варвара обернулась и внимательно осмотрела своего спутника. Он был значительно выше ее и весь какой-то огромный, большая голова с высоким лбом венчала широкую шею, необъятные плечи переходили в широченную борцовскую грудь. Он не был толстым, он был просто очень большим. Возраст около пятидесяти, плюс-минус пару лет в любую сторону, рост где-то под сто восемьдесят пять – девяносто и вес сто – сто десять килограмм, не больше, прикинула она навскидку. Лицо с крупными и немного грубоватыми чертами было по-мужски интересным, причем даже очень интересным. И одет был дорого. Просто и очень дорого.

Ну, да, в «Ламборгини» в одежде из сэконд-хенда не ездят – она улыбнулась пришедшей мысли.

– Почему вы меня так рассматриваете, – вдруг буркнул «Гризли», внезапно насупившись, – и что нашли во мне смешного?

– Я прикидываю, на каких стропилах вас выдержит настил, – не смутившись, ответила Варвара и решительно двинулась к среднему по размеру и расположению сараюшке, который грозился самостоятельно, без посторонней помощи, буквально с минуты на минуту, завалиться набок. Видимо, единственное, что его удерживало от падения – это принятия окончательного решения, куда именно удобнее упасть. Выбор Варвары не вызвал видимого оптимизма у ее партнера по бегству.

– Послушай женщину и сделай наоборот, – пробурчал «Гризли» за ее спиной. – Вот тот, который рядом с ним, мне нравится больше, он кажется покрепче.

– Простите, вы что-то сказали? – Варвара прекрасно все расслышала, но очень хотелось, чтобы ей это сказали в лицо.

– Я говорю, что опасно долго находиться на открытом месте, – его голос зазвучал чуть громче, – и вот тот сарай у меня вызывает больше доверия.

– Там нет пола, – ответила Варвара, проследив за его рукой, – перекрытия и стропила сгнили напрочь, одни стены более-менее, которые неизвестно, на чем держатся, и ветхая крыша. Нам сюда.

Варвара подошла к неказистому строению, стоящему вроде бы и посередине, и между тем небольшим особнячком от других. Чуть приоткрытые покосившиеся ворота намертво вросли в землю. Она протиснулась в щель между створками и вошла внутрь сарая.

– Постарайтесь пройти, не вывернув ни одной доски.