Возьми меня в долг

– Я тебя…

Хочется скинуть куртку с тела. Жарко. Очень. Избавиться от одежды и плюхнуться в бассейн на улице, чтобы охладиться.

Я уже наготове.

Спиралька внизу живота изнывающе закручивается сильнее. Уже на пике.

Вот-вот рванёт.

И, когда Рихтер делает ещё несколько стремительных ударов, которые неумолимо убивают, я…

Напрягаюсь.

– …ненавижу.

Закусываю губу и вместо стона, что рвётся наружу, издаю самый настоящий скулёж побитого щенка.

Потому что между ног всё сводит. Горит. Сокращается. Я чувствую ледышку каждой клеточкой тела. Пока силы уходят. А ноги не могут стоять без поддержки Александра.

Меня накрывает лавиной. Мощной. Охлаждающей. Но на пару секунд дающий такой контраст… От которого перед глазами летают звёздочки.

И я чуть не падаю, когда Рихтер делает шаг назад.

– Я знаю.

Скатываюсь по столу вниз, вытирая со лба взявшийся из ниоткуда пот.

Боковым зрением замечаю, как мужчина изливается на мебель, на которой только что изнывала я. Как хорошо, что не в меня…

Хоть одной проблемой меньше. Не придётся гробить организм абортивными таблетками.

Перевожу дыхание и заставляю себя встать.

Что я благополучно, но с трудом делаю. Ноги дрожат. В коленках, в стопах. И пальцы трясутся из стороны в сторону. Хорошо, что я уже не плачу.

Хотя… Слёзы подступают к глазам. От всё той же обиды.

Встаю, опираюсь ладонью о стол. Я осталась без белья. Поэтому натягиваю джинсы на голое тело. На всякий случай снимаю куртку, обматываю на бёдрах. Если вдруг… Кровь будет видна на ткани.

Поднимаю взгляд на мужчину, что уже поправил на себе одежду. Смотрит на меня сверху вниз. Уже не с насмешкой или каким-то желанием.

Нет.

Равнодушным, ледяным взглядом, который мне хочется размазать.

Я не буду плакать.

Мне надо быть сильной. Я уже не маленькая девчонка, что роняет слёзы по пустякам.

Поэтому… собираюсь. Делаю шаг вперёд.

– Я скину тебе двадцать тысяч долга, – внезапно огорошивает. Но я не показываю своё удивление на лице. – За твою девственность.

Его слова проходят мимо ушей.

Ладонь сама поднимается в воздух, и я, не раздумывая, прохожусь по щетинистой щеке. Кожа горит. Как будто в чан с растопленным воском сую. Но мне плевать.

Боль заставляет чувствовать. Отрезвляет.

Вот и сейчас, когда рука болит, я снова начинаю приходить в себя.

Я не жду, когда он скажет мне что-то на это. Вижу, как сужаются от злости его зрачки. Взгляд становится темнее. Из ярко-серого в тёмно-серый. Скулы сильнее выделяются на красивом лице.

А мне плевать.

– У меня осталось пять дней, – напоминаю ему. – Я найду тебе деньги. Но. Не смей ко мне больше приближаться.

Стремительно разворачиваюсь. Взмахиваю волосами. И бегу. Как можно дальше. Подбираю сумку у двери, распахиваю её и делаю шаг за порог.

Осматриваюсь, достаю телефон из сумки и заказываю такси. Нет, сил у меня на сегодня не осталось совсем.

Поэтому еду в свою временную квартиру. Тётя заволновалась после того, как ко мне завалился Кёлер, узнав мой адрес, и предложила переехать. Временно. У её подруги была пустующая квартира, которой она разрешила мне воспользоваться.

На всякий случай. Если вдруг кто-то снова решится… Вот так навестить меня и сказать, что я кому-то должна.

И так будет даже лучше. Поэтому отправляюсь быстрее домой.

И поскорее желаю узнать, как обстоят сборы денег у тёти и сестры. Семьдесят тысяч у нас есть. Осталось восемьдесят.

И пусть этот подонок засунет свою двадцатку себе в жопу!

Мне его подачки не нужны!

Глава 8

– И? – с надеждой спрашиваю. – Сколько мы собрали?

– Ну-у, у нас по-прежнему не хватает, – Камилла понуро зарывается лицом в ладони. – Я вытрясла с Лэнг пятёрку. Сказала, что у её отца сейчас проблемы и всё, что она может себе позволить – это. Ну, знаешь, она на них пять месяцев жила бы.. Уже хорошо, что согласилась помочь.

Да, в Германии цены сильно различаются от России. На три тысячи евро можно прожить месяц целой семьёй.

И если перевести эти сто пятьдесят на время проживания… Это четыре года безбедной жизни. Тем более если ты живёшь один.

Нам повезло, что Каролина дала основную сумму. Чувствую, если бы не она… Видела бы я нас сестрой уже на порно-каналах. И не сидела бы я сейчас в ординаторской.

Нам осталось двадцать тысяч. Собирали, чёрт, эту сотню с копейками всей семьёй.

Я обзвонила абсолютно всех, кто живёт за границей. А таких людей очень мало. И только одна близкая подруга из Лондона согласилась помочь. Выдернула из своего кармана, пока муж в командировке. И так…