Я жду от вас ребёнка, босс!

– Эй, ты! А ну, отпустил! Помогите! Воры, насильники! Негодяи!

Но тут же замолкаю, когда он поворачивает меня лицом к машине, и я вижу знакомое крыло. Поцарапанное.

Да твою же мать!

Немного расслабляюсь, позволяя посадить себя в машину. И тут же отворачиваюсь, полностью игнорируя хозяина авто, который сидит на водительском кресле. Сразу же заметила, но виду не показала.

Бугай, который затолкал меня в тачку, тут же испаряется. Одновременно со щёлканьем блокировки дверей.

– Вы всё же плохо влияете на мою дочь, – слышится рядом тихий, но опасный голос.

От этого вибрирующего тембра и грудного рыка становится не по себе. Но… Это нормально, что мне нравится?

– Настолько, что она даже лжёт собственному отцу.

Я резко оборачиваюсь к нему, скрестив руки на груди. Впиваюсь взглядом в его идеальный профиль.

Вот же чёртов сын! У него всё слишком красиво! И широкий лоб со слегка выступающей синей веной, и прищуренные глаза, от которых разбегаются не портящие спокойное лицо морщинки. И даже прямой нос и пухлые губы. Да и слегка квадратная челюсть никак не уродует вид!

– Вы бы прежде, чем обвинениями кидаться, следили за дочерью!

Я настроена серьёзно. Хоть Вера и просила не говорить ничего отцу, но её Игорь мне не нравится. Вертит ею, как хочет, и наверняка только из-за денег с ней. Он ведь в мир музыки только ещё вливается. А там, между прочим, бабок много нужно.

Мы отъезжаем от тротуара, и я мысленно молюсь, чтобы Бахрамов вёз меня сейчас не в лес. А… в кафе. На чашечку кофе. Чтобы извиниться за «проститутку» и порванное платье. А я в ответ… ну… покаюсь за машину.

– Моя дочь, в отличие от Вас, по ночам дома сидит. А не в эскорте работает.

Ах, дома сидит…

– Знаете, Вам нужно почаще интересоваться жизнью Веры, – отвечаю немного язвительно.

На мои слова он слегка вздёргивает бровь и сильнее сжимает руль, поворачивая в центр города. Так, ну уже не лес, отлично.

– Тогда бы Вы знали, что по вечерам…

Я резко прерываюсь на половине фразы. Не из-за того, что передумала. Тимур Русланович перебивает меня, протянув какой-то листок.

Выхватываю бумагу у него из рук. Что там? Моя подноготная? Нет. Цифры какие-то.

– Это что? – сминаю бумажку. – Счёт за платье, которое Вы мне порвали?

Судя по выражению лица – я не угадала.

– Это мой номер телефона, – произносит чересчур спокойно. Только вжимает педаль газа в пол.

– Я не собираюсь с Вами созваниваться и перекидываться смсками, – предупреждаю его. У меня дела и другие имеются.

Мы останавливаемся на светофоре. Он медленно оборачивается ко мне. Белая рубашка, облегающая его тело, натягивается так, что швы вот-вот лопнут.

Кто-нибудь, напомните мне купить ему на день рождения в подарок рубашку по размеру!

– Вы не так поняли меня, Добровольская.

Он может хоть немного эмоций своих показать? Мне страшно, когда он так спокоен.

– Моя карта привязана к этому номеру. На неё Вы переведёте деньги за ремонт автомобиля.

В этот раз выгибаю изумлённо бровь уже я.

– А страховка?

Да не верю я, что у него её нет!

– Это не страховой случай.

Та-ак.

– Это значит, страховая компания ничего не выплатит? – спрашиваю разочарованно.

Я не тупая, но уточняю. С надеждой.

– Нет, – резко бросает он. – А за Вас я платить не собираюсь. Может, повзрослеете после этого, наконец.

Поджимаю губы и снова разворачиваю бумажку. Ладно, найду где-нибудь.

– И сколько мне нужно отдать Вам?

– Лист переверните.

Я делаю так, как он говорит.

– А зачем мне второй Ваш номер? – спрашиваю изумлённо.

Всё же хочет переписываться?

– А это уже сумма.

– Вы издеваетесь?

– Ничуть.

Поднимаю голову и смотрю в насмешливые глаза. Он издевается! Не скрывая этого!

– У меня нет таких денег, – выпаливаю, молясь о его благодушии. – Может, скидочку? Как подруге дочери, – жалко и криво улыбаюсь.

– Я знаю, что у Вас их нет, – отвечает Бахрамов. Уголки его губ летят вверх. Но он старается скрыть улыбку, которая так и норовит появиться на его лице. – Поэтому будете отрабатывать долг.

Смотрю на него с недоумением. В смысле – отрабатывать? Он что, намекает мне на грязные делишки?