Красно-желтый мир

Ева какое-то время тихонько сидела на стуле, но потом, решив сменить щекотливую тему и прервать затянувшееся молчание, игриво дернула молодого человека за рукав.

– Кажется, кто-то обещал мне помочь разобрать бабушкину комнату, – капризным тоном протянула она, – Может, не откладывая, заняться этим сейчас?

Марк, желая поскорее разрядить напряженную обстановку, с готовностью кивнул головой.

Взявшись за руки, они прошли по коридору и, переглянувшись, остановились около двери, ведущей в одну из комнат. Испытывая нечто вроде суеверного страха, молодая пара ступила на порог небольшой комнатки, все убранство которой состояло из небольшой кровати красного дерева, старинного комода с подзеркальником и платяного шкафа. У стены одиноко стоял стул. В далеком прошлом, вместе с другими предметами, не дошедшими до настоящих дней, эта мебель, должно быть, составляла весьма изысканный гарнитур. В комнате все было щедро припорошено пылью, загадочно серебрившейся при ярком дневном свете. Марк окинул взглядом небольшое пространство, вздохнул и, подворачивая рукава рубашки, шутливо изогнулся в поклоне:

– Ну-с, с чего прикажете начинать?

Через час работа шла полным ходом. Был разобран и приведен в порядок платяной шкаф. Тщательно протерты широкие подоконники и туманные стекла окон. Вычищенное зеркало утратило свою томную поволоку и четко отражало мелькающие фигуры с тряпками в руках. Уборка подходила к концу, когда, добравшись до самого последнего ящика комода, Ева неожиданно обнаружила под аккуратной стопкой белья, довольно толстую книгу в кожаном переплете цвета корицы. Находка заинтересовала ее, ибо книга была без названия, и девушка, желая поскорее утолить свое любопытство, открыла ее. Первая страница, отличавшаяся девственной, слегка пожелтевшей, белизной, заинтриговала Еву еще больше. Она торопливо перевернула страницу, все повторилось – та же пустая пугающая желтизна. Недоумевая, девушка перевернула и ее, и в тот же миг невольно отпрянула. Черные, как смоль, слова, возникшие перед ее глазами, складывались в зловещие фразы, производившие в целом довольно удручающее впечатление.

ОСТАНОВИСЬ! – гласила надпись. – ЗНАНИЯ, ДАРОВАННЫЕ КНИГОЙ, МОГУТ СДЕЛАТЬ ТЕБЯ НЕСЧАСТНЕЙШИМ ИЗ ЛЮДЕЙ, ЕСЛИ ТЫ НЕ СУМЕЕШЬ ПРАВИЛЬНО ИМИ ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ!

ОТВЕТЬ НА СЛЕДУЮЩИЕ ВОПРОСЫ: СПОСОБЕН ЛИ ТЫ УПРАВЛЯТЬ СВОИМИ ЭМОЦИЯМИ? УМЕЕШЬ ЛИ ТЫ ПРОЩАТЬ ОБИДЫ? ЦАРИТ ЛИ МИР В ТВОЕЙ ДУШЕ?

ЕСЛИ ХОТЯ БЫ НА ОДИН ВОПРОС ТЫ ОТВЕТИЛ ОТРИЦАТЕЛЬНО, НЕМЕДЛЕННО ЗАКРОЙ КНИГУ И ЗАБУДЬ О ЕЕ СУЩЕСТВОВАНИИ, ИНАЧЕ БЕДА НЕ ЗАСТАВИТ СЕБЯ ДОЛГО ЖДАТЬ!

Ева еще раз изумленно пробежала глазами витиевато выписанный глянцевый черный текст и слабо вскрикнула:

– Марк, подойди сюда, что бы это значило? И откуда у бабушки могла взяться подобная книга?

Подошедший Марк, на ходу вытирая руки о перекинутое через плечо полотенце, принял книгу из рук своей подруги и, бегло прочитав зловещее предостережение, недоуменно пожал плечами.

– Единственное, что я могу предположить, – протянул он, – так это то, что перед нами, скорее всего, какая-то старинная страшилка, и стоит просмотреть ее до конца, чтобы потом, как там сказано… – Марк поискал глазами нужное место в тексте и считал его с саркастической улыбкой, – «немедленно закрыть книгу и забыть о ее существовании».

Шутливый тон молодого человека, на которого черное обращение не произвело тягостного впечатления, успокоил и ободрил Еву. Она была полностью согласна со своим другом, надо просмотреть книгу! Устроили тут игру в вопросы и ответы, как будто недостаточно такого добра в настоящем!

Ева подошла к Марку, держащему в руках книгу, и чмокнула его в щеку.

– Ты, как всегда прав, дорогой, давай посмотрим, что там дальше, я умираю от любопытства!

Усевшись рядышком прямо на кровати, они положили книгу к себе на колени. Подтолкнув под локоть Марка, девушка дала понять, кому предоставляется право совершить решающий шаг по перевертыванию страницы. Молодой человек вынужден был с мученической улыбкой на лице подчиниться. К их общему разочарованию, следующая страница кратко и буднично возвестила: УРОКИ ЧЕРНОЙ МАГИИ. ПРАКТИЧЕСКОЕ ПОСОБИЕ. Увидев знакомые слова, частенько мелькающие на книжных полках современных супермаркетов, Марк разразился гомерическим хохотом, Ева не отставала от него, промокая кончиком фартука повлажневшие от смеха глаза. Пролистав книгу дальше, молодые люди, окончательно развеселившись при виде многочисленных заклинаний, небрежно отбросили ее и в изнеможении откинулись на кровать.

– И зачем бабушка хранила такую дребедень? А знаешь, – Ева озабоченно повернулась к Марку, – бабушка никогда мне не показывала книгу, странно, правда?

– Да ничего странного, – отмахнулся молодой человек. – Старушка сама про нее давно забыла, вот и пролежала она здесь, в комоде, под ворохом белья, не один десяток лет. Надо бросить ее в мусорный мешок, который мы с тобой собрали.

Ева задумчиво покачала головой.

– Не может быть, чтобы бабушка так просто хранила ее, что-то тут не так. Может, она была дорога ей как воспоминание? Как бы то ни было, много места книга не займет, пусть себе хранится как память о бабушке!

С этими словами девушка поднялась с кровати и, потрепав Марка по шевелюре, отчего тот сразу замурчал, строго погрозила пальцем.

– Перекур закончился, давай вынесем весь мусор и закончим, наконец, уборку.

Марк с тяжелым вздохом рывком поднялся с кровати и безропотно потащил мешок с мусором к выходу. Ева заканчивала протирать нижний ящик комода. Про книгу все забыли. Одинокая, извлеченная из глубин времени, валялась она на кровати, темнея на светлом, затканном чайными розами, покрывале зловещим пятном.

…

За всеми хлопотами субботний день пролетел до неприличия быстро. Уставшие, но довольные молодые люди чаевничали на кухне после сытного ужина, состоящего из щедро нарезанных ломтей ветчины, поджаренных на сливочном масле и томящихся под слоем яичницы-глазуньи.

– А все-таки здорово вот так сидеть с набитым животом, ничего не делать, никуда не спешить, сидеть, позевывать и почесывать, где вдруг зачешется. Вот это жизнь! – Марк блаженно потянулся, искоса взглянул на разомлевшую от тех же ощущений Еву и лукаво сощурил глаза. – Только, к сожалению, существует одно «но» – отупеешь от такого времяпрепровождения в два счета и опомниться не сумеешь!

В ответ на словесное «святотатство» Марка, девушка немедленно грозно замахнулась на друга, намереваясь схватить его за шиворот, но тот мигом вскочил, готовый в любую секунду сорваться с места и спастись бегством. Ева, однако, на полпути раздумала совершать «акт возмездия», логично прикинув в уме, что гоняться за другом после сытного ужина неразумно и грозит всякими неприятными сопутствующими моментами. Поэтому она лишь добродушно погрозила молодому человеку кулачком и с блаженным видом осталась сидеть на месте. Марк осторожно опустился на стул, с которого минутой раньше вскочил с необыкновенной прытью, и тихонько прокашлявшись, открыл рот для заготовленной порции острот. Ева, внимательно наблюдавшая за его приготовлениями, хитро ухмыльнулась.

– Если еще хоть одно слово сорвется с твоего разнузданного языка, знай, что я за себя не ручаюсь, – ясный голосок девушки заставил Марка вздрогнуть от неожиданности.

В притворной обиде он поджал губы, молча поднялся и нарочито медленно прошествовал в комнату, где с размаху бросился на диван и с наслаждением вытянувшись во весь рост, стал поджидать Еву.

…

Утром, в понедельник, Ева никак не могла сосредоточиться на работе, мысли услужливо переносили ее в недалекое прошлое, в горячие и крепкие объятия Марка, и, сквозь мечтательно затуманившиеся глаза, девушка напрасно пыталась разглядеть чеканные столбцы цифр в спецификациях проекта. Из-за романтического настроения, прекрасного по своей сути, но мешающего выполнению кропотливой работы, Ева не успела закончить злосчастную смету до конца рабочего дня. Взглянув на часы, и уже без сожаления выдворяя сантименты на задворки, она, удрученная тем, что из-за подобного послабления придется задерживаться на работе, тяжело вздохнув, погрузилась в «сладостный» мир чисел.

Когда принтер с глухим урчанием выдал последнюю страницу готового документа, Ева поднялась, расправляя плечи. Аккуратно сложив стопочку листов на стол Петру Карловичу, она принялась собираться домой. Спустя десять минут, девушка торопливо шагала по пустому темному коридору мимо закрытых наглухо дверей. В самом его конце, из незапертой приемной вырывался наружу яркий сноп света, выхватывая своим зрячим оком часть лестницы и боковой стены. «Прямо луч света в темном царстве», – усмехнулась про себя Ева. Приблизившись, она услышала раздававшиеся из-за приоткрытой двери голоса – пронзительно-писклявый и приглушенно-заискивающий.

– Господи, строит из себя великого специалиста, а на самом деле – пустое место, как и ее преподобный Петр Карлович! – донесся до девушки писклявый голос Нины Петровны, заставивший ее непроизвольно остановиться.

– Вот и я говорю, слишком много о себе в последнее время воображает! – вторил писклявому голосу приглушенно-заискивающий.

– Да у них вся семейка сумасшедшая! Мать с отцом неизвестно куда подевались – это ведь проще всего сказать, что погибли! А бабулю Вы ее видели? Стоит на нее посмотреть, так сразу поймешь, куда они сгинули. Бабку-то не трогали, наверное, по причине глубокой старости, но что она не в своем уме была – так это однозначно!

– А помните, какую трагическую сцену эта госпожа устроила, когда ее бабуля богу душу отдала? – приглушенно-заискивающий голос Качневой взвизгнул от негодования.

– Как ни помнить! Ах, не трогайте ее, у нее сумасшедшая бабуля умерла, какое горе! – писк плавно перешел в циничное хихиканье.

Ева стояла посредине коридора как вкопанная, с мертвенно- бледным окаменевшим лицом. Неимоверным усилием воли, отлепив налившиеся свинцом ноги от пола, не разбирая дальнейших слов продолжающегося диалога из-за шума и свиста в ушах, она стремительно подскочила к приемной и рванула дверь на себя. Испепеляя взглядом оторопевших участников «занимательного» разговора, Ева, вне себя от ярости, отрывочно бросила им в лицо:

– Что же вы за люди такие и как вас только земля носит! Для вас же не существует ничего святого, боже, какая мерзость!

Развернувшись, она вылетела прочь, оставив неподвижно застывших сплетниц наедине с их совестью.

Как во сне сбежала Ева по лестнице. Не разбирая пути, она шла по улице с искаженным от невыносимого страдания лицом. Прохожие удивленно оглядывались на нее, один из них даже участливо тронул Еву за рукав: – Девушка, вам плохо?

Наконец, она остановилась. Сердце гулко и неровно колотилось в груди, дышать было тяжело. Внезапно к горлу подкатил ком. Ева испугалась и судорожно сглотнула. Жадно ловя ртом свежий морозный воздух, она окончательно пришла в себя, и огляделась. С трудом сообразив, где находится, девушка почти бегом направилась к ближайшей остановке. На улице совсем стемнело. Обычная толчея среди людей в автобусе оказалась спасительной, острая боль у самого сердца немного отступила.

Сдерживая себя на людях, Ева, едва переступив порог родного дома, немедленно разразилась горькими и безутешными рыданиями. Позже, с опухшими от слез глазами, чуть успокоившись, она принялась обдумывать свои дальнейшие действия. «Сделать вид, что ничего не произошло, и спустить им все с рук – не тут-то было! – лихорадочно проносилось у девушки в голове. – Я им не Петр Карлович, о которого можно ноги вытирать, а он будет по-прежнему улыбаться. Нет, я так этого не оставлю, я что-нибудь обязательно придумаю!»

Ева в возбуждении принялась расхаживать по комнате, придумывая планы отмщения один страшнее другого. В конце концов, ей пришлось отказаться от них, так как справедливости ради надо признать, что все они никуда не годились. Не зная, что предпринять и, словно надеясь получить совет у бабушки, она прошла в ее комнату, и, не включая свет, в полном изнеможении опустилась на кровать, на затканное чайными розами покрывало, прямо на забытую во время недавней уборки книгу. Испуганно подскочив, Ева тупо уставилась на лежащий перед ней фолиант. Постояв несколько минут в раздумье, она неуверенно взяла его в руки и, прижав к груди, стремглав вылетела прочь из комнаты.

Весь оставшийся вечер Ева посвятила изучению содержимого книги. К удивлению девушки, данный труд был совсем не похож на современные издания в ярких обложках. Это было нечто другое, завораживающее и пугающее одновременно. Пролистав добрую половину книги, она нашла наиболее подходящее, на ее взгляд, наказание для зарвавшихся кумушек. Подробная инструкция проклятия с последующим перемещением наказуемого в преисподнюю заинтересовала ее. Вместе с тем, простые манипуляции, исполняемые при совершении заклятья, вызвали у нее смешанное чувство разочарования и недоверия.

«Для того, чтобы покарать людей, сотворивших умышленно единожды или более зло ближним своим, возьми равные части песка желтого и измельченного перца жгучего красного, смешай части между собой с особой тщательностью. После присовокупи чистый лист бумаги, выложи на нем из приготовленной сыпучей смеси имена обидчиков, прочитай их же вслух четко и громко, после высыпь выложенные имена в серебряную урну и дождись дня полнолуния (либо последующие три дня). Когда настанет полночь, развей по ветру содержимое урны и отныне будь спокоен – возмездие свершилось!»

Ева еще раз пробежала глазами волшебные письмена. Ну что ж, все составляющие у нее имеются. Песок еще с осени из парка она натаскала для цветов, красный перец молотый, как ни странно, тоже имелся в избытке. Месяца три назад, по ошибке вместо черного перца, который девушка обожала добавлять во все блюда, продавщица сунула ей с десяток пакетиков красного. Не зная, куда его употребить в таких количествах, Ева до лучших времен забросила красный перец на дальнюю полку кухонного шкафа, и вот теперь, кажется, эти времена наступили. Затруднение вызывала лишь серебряная урна. Девушка задумалась, нечто подобное она видела во время уборки в комнате у бабушки. Среди немногочисленных безделушек, хранящихся в бездонных ящиках комода, была небольшая металлическая штуковина, напоминающая кубок или урну.

И действительно, вскоре Ева выудила из потаенного места довольно изящную вещицу из белого металла.

– Ну, бабуля, – удивленно хмыкнула девушка, – сдается мне, что книжка тобой была прочитана, и не раз.