Назови судьбу

– Позволите, сеньор? – осторожно спросила она.

– Да, входи, – он кивнул.

Девушка приблизилась.

– Вот, принесла вам свежую газету. А заодно, хотела спросить, когда подавать обед?

Она иногда поднимала на него глаза, кидала влюбленный взгляд и снова смущенно опускала зарумянившееся лицо. Росьо слегка улыбнулся.

– Благодарю, – он взял газету из рук девушки. – Обед попозже, когда зайдет сеньор Флорес. Я подожду его. Как, говоришь, тебя зовут?

– Аранта, сеньор.

– Точно, Аранта. Спасибо. Можешь идти, Аранта.

Девушка коротко кивнула, почти поклонилась, повернулась, чтобы уйти, и взгляд ее упал на стоявший на столе женский портрет.

– Какая красивая! – воскликнула она, – Кто это? Ваша жена, сеньор?

И глаза ее тут же наполнились слезами.

– Нет, что ты, – рассмеялся Росьо. – Это не моя жена. Я не женат, Аранта, и вряд ли когда-то женюсь. А этой женщины я не знаю.

– Но она нравится вам, иначе бы вы не поставили ее портрет в своей комнате! – воскликнула девушка, не желая сдаваться, не узнав, кем была прекрасная незнакомка. Она всхлипнула и была готова вот-вот расплакаться.

– Вовсе нет, – успокоил Эмилио Росьо молоденькую служанку и добавил, просто чтобы не огорчать девушку, – Я только хочу узнать, кто она. Это моя работа. Знаешь ее?

Аранта вытерла слезы, внимательно вгляделась в снимок и покачала головой.

– Нет, сеньор, не знаю, впервые вижу. – Аранта снова наклонилась, приблизив лицо к портрету, внимательно вглядываясь в ее черты, – Я сперва издалека подумала было, что это сеньора Рената. Она похожа на нее. Но нет, теперь вижу, что не она. Другая женщина, просто похожа чуть-чуть. И волосы такие же. У нас светлые волосы – редкость, сами знаете.

– Сеньора Рената? Не знаю такой, – удивился Росьо. – Кто она?

– Жена нашего прокурора… – Росьо вскочил так стремительно, что девушка вскрикнула, выронила портрет и испуганно шарахнулась в сторону.

В его памяти всплыли слова старой Лу.

«А он же не со зла, – сказала она тогда, – Он просто болен».

– Аранта! – воскликнул Росьо, не помня себя от восторга, – Ты же моя умница!

С этими словами он вдруг крепко обнял девушку и расцеловал ее в обе щеки. Та оцепенела от неожиданности, потом залилась краской смущения, что было заметно даже на ее темном личике, и в волнении выскочила из комнаты, громко захлопнув за собой дверь.

Росьо вздохнул с облегчением. Он не любил проигрывать. И к тому же переживал за рыбака. Он наклонился и поднял портрет. Вопрос – что делать дальше? И это – непростой вопрос! Чертовски непростой! И как сказать об этом его клиентке? Как сказать Виктории?

***

Подумав, Росьо решил все-таки поговорить сначала с самим Федерико. Одевшись и надвинув на лоб шляпу, он вышел на улицу. Восторженный взгляд Аранты проводил его до калитки.

Подул ветер. Росьо поднял голову и взглянул на небо. Со стороны моря приближалась черная туча – надвигалась гроза.

Он долго искал дона Федерико, и на плантации, и в усадьбе, пока, наконец, один из слуг не вспомнил, что хозяин пошел к морю. Придерживая шляпу, чтобы ее не унесло очередным порывом, Росьо направился туда.

Когда он вышел на берег, ветер достиг невероятной силы. Сомнений быть не могло: приближался ураган. Каждый шаг давался с трудом, песок летел прямо в лицо, попадая в глаза и прокалывая кожу, словно сотней маленьких иголок. Наконец, он увидел Федерико.

Росьо направился к нему

– Сеньор Федерико Монтана! – крикнул он, остановившись рядом с ним, пытаясь перекричать ветер.

Тот обернулся и вопросительно посмотрел на него. На нем была светлая рубашка и темные брюки. Эти вещи были дорогими, хорошего качества. С одного взгляда можно было сказать, что Федерико Монтана – богатый человек, ведущий спокойный, размеренный образ жизни. И только глаза, глаза выдавали внутреннее беспокойство, свидетельствуя о том, что с ним не все в порядке: в них сквозила болезненная тревога, неустроенность, словно его мучило что-то, не давая жить, мешая быть счастливым и довольным, хотя это вполне позволяло его положение в обществе. Как же он сразу не заметил! Ведь и Лу говорила, что ее возлюбленный болен!

– Добрый день, сеньор Росьо, – кивнул Федерико. – Чем обязан? Неужели, случилось что-то еще? Или же губернатор отпустил того мерзавца, убившего мою Лу?

– Да, случилось, – мрачно кивнул Росьо. – Сеньор Монтана, я состою в Святом братстве его величества короля Испании и его именем должен арестовать вас.

– За что? – спросил тот, не проявив ни малейшего удивления.

Росьо честно рассказал, все, что ему было известно.

Теперь уже Федерико смотрел на него с нескрываемым изумлением, его глаза раскрывались все шире и шире, он тяжело дышал.

– Что?! – наконец, выкрикнул он. – Да как вы смеете?! Или вы выжили из ума? Я люблю свою дочь и никогда не причиню ей зла!

– Уже причинили, – спокойно заметил Росьо. – Дон Федерико. Вы больны, не отрицайте. Вы и сами знаете. Верю, что вы любите свою дочь. Но вместе с тем представляете для нее опасность. Вспомните, что случилось с сеньорой Ренатой. Вы хотите, чтобы подобное повторилось снова? С вашей дочерью?

Федерико надолго задумался, а потом заговорил, было видно, что слова даются ему с большим трудом.

– В ту ночь… – он прервался, как если бы не мог продолжать, но потом все-таки собрался с силами, – В ту ночь, о которой вы говорите, я услышал, что Виктория закричала. Наверное, ей приснился кошмар. Но я испугался, ведь она спала одна в той части дома. И поднялся в ее комнату. Но когда пришел, увидел, что никого нет. Она просто спала. А дальше… К сожалению, дальше я помню только, как проснулся на своей кровати. Все, что было между этими мгновениями – ушло, стерто из памяти… Неужели, там произошло то, о чем вы говорите… Почему же Виктория молчала? Почему не сказала своему отцу, но доверилась вам?

– Вы мужчина. Возможно, ей показалось все это слишком личным. Кроме того, она знала, что вы строгий отец, могли подумать, будто она знается с каким-то парнем из деревни. А я – лицо постороннее, мне можно рассказать, что угодно.

Федерико снова понимающе кивнул.

– Так что мы будем делать? – Росьо снова нарушил тишину. – Видит Бог, вы мне нравитесь, дон Федерико, и я понимаю, что нельзя судить вас за то, что ваш рассудок расстроен. Но закон есть закон. К тому же, вы опасны для Виктории. Почему вы не отпустили дочь от себя?

– А куда бы я ее отпустил?

– Вы можете, к примеру, быстро выдать ее замуж?

– Виктория не согласится, никто не владеет ее сердцем. Да и не стремится она к замужеству. И меня не захочет оставлять. И за кого ее выдать? На всей Эспаньоле не никого, хоть сколько-то достойного моей дочери. Одни работники плантаций, управляющие, да голытьба. А знатные люди… Вы видели, какие они. Видели этого Лоретти! Нет, никто не подходит моей дочери.