Топкий овраг

– Хорошо, – согласился молодой человек, осматривая кухню. – А, кстати, тут есть что-нибудь перекусить?

– Вообще-то, нет. После поминок свежие продукты никто не покупал, потому что здесь никто не живет. Но ты можешь поужинать яблоками, их полно в саду.

Василиса кивнула в сторону окна, где на ветвях висели спелые красные плоды, но отчего-то фруктовый ужин Костю не слишком устроил, и он возразил:

– Нет, я лучше закажу доставку.

– А ну тогда, конечно, попробуй! – подозрительно весело ответила девушка.

Молодой человек, не теряя времени зря, решил прямо сейчас продемонстрировать свои возможности и утереть нос этой задаваке. Он покажет ей, что в состоянии сам добыть себе пропитание, с помощью собственного «яблока»! Попытавшись выйти в интернет, с целью поискать ближайшее бистро или что-нибудь в этом роде, Костя потерпел полное фиаско. Его новенький смартфон упорно отказывался выходить в сеть и после нескольких тщетных попыток он, в итоге, сдался, понимая причину веселости этой девицы.

Тяжело вздохнув, он спросил:

– Здесь еще и связи нет?

– Угадал.

– Могла бы и сразу сказать, – проворчал он.

– Зачем? Ты был так уверен в своей непобедимости, что я не посмела тебя расстроить, – усмехнулась коварная девчонка, не прекращая над ним издеваться.

– Ну, ладно, – приободрился молодой человек, потому что в голову ему пришла другая не менее блестящая идея. – Тогда у меня есть к тебе деловое предложение! Может, приготовишь мне ужин сама, а я неплохо заплачу за эту услугу. Ты же ухаживала за старушкой и знаешь, где в это время можно достать продукты. Наверняка и готовила ей, так что тебе не привыкать! Что скажешь? – спросил Костя с видом хозяина жизни, самодовольно сложив руки на груди.

Но его щедрое предложение девушка почему-то не оценила по достоинству, а только внезапно рассердилась:

– Ну, знаешь… Я тебе не прислуга!

Василиса гордо вскинула голову, развернулась и покинула дом, громко хлопнув дверью. Костя остался один, недоумевая, на что могла обидеться сиделка его бабушки. Наоборот, девчонка должна была бы обрадоваться возможности подзаработать, судя по ее изношенной одежде, живет она не богато.

– Ничего. Найду что-нибудь сам, – пробубнил он себе под нос и направился в сторону погреба дома, в котором его предусмотрительная родственница обычно хранила припасы на зиму.

Глава 4

Подняв половицу и включив фонарик, Костя аккуратно спускался вниз, освещая в кромешной мгле лестницу под собой. В старом никем непосещаемом погребе, пахнущем сыростью и плесенью, темень стояла страшная, а проводка с единственным источником света в виде лампочки на потолке уже, похоже, давно вышла из строя. Однако, его не сильно смущала возможность свернуть себе шею, оступившись на не особо внушающих доверие скрипучих ступенях в темноте. Сейчас для молодого человека важнее было выяснить – хранятся ли все еще на полках погреба съестные припасы его бабушки, которые она обычно консервировала на зиму, потому как в данный момент это была его последняя надежда хотя бы на какой-то ужин. И, к собственной радости, он не ошибся! Спустившись и осмотрев пространство вокруг себя с помощью фонарика, он вздохнул с облегчением, оценив разнообразие почти нетронутых продуктов, у него даже промелькнула мысль, что со времен его детства здесь практически ничего не изменилось. Пыльные стеллажи оказались битком забиты трехлитровыми банками с солеными огурцами, томатами, кабачками и баклажанами, а в стекле чуть меньше объемом его бабушка хранила варенье.

– А это, что у нас тут? – прошептал себе под нос Костя, разглядывая консервную жестянку непонятно какого срока годности на соседнем стеллаже. – Тушенка! Тоже пойдет! – обрадовался он и прихватил ее с собой.

Решив, что все же не останется сегодня голодным, он снял с полки банку огурцов в качестве овощного гарнира на ужин к мясу многолетней выдержки и собрался отправиться обратно со своей добычей в руках, но неожиданно остановился. Его внимание привлекла небольшая темная ниша в кирпичной кладке погреба, скрытая от посторонних глаз той самой банкой, которую он только что забрал с собой. Она так удачно прятала странную дыру размером примерно с пару кирпичей в стене между полками, что ее было довольно сложно заметить. Костя из любопытства направил на нее фонарик, но его луча хватило только на то, чтобы осветить края отверстия, похожего на тайник, внутри все оставалось таким же темным.

– Странно. Не видел раньше этой дырки ни разу, – задумчиво хмыкнул молодой человек, рассматривая выбоину в стене. – Интересно, для чего она?

Взыгравшее любопытство не оставило шансов и больше не мучаясь сомнениями, он осторожно с опаской просунул руку внутрь, чтобы на всякий случай проверить, не закатилась ли туда какая-нибудь банка таких же древних шпрот.

– Надеюсь, крысы тут не водятся… – успокаивал он сам себя, шаря по влажным стенкам. Видимо, все же грунтовые воды просачивались в погреб, от того и ощущалась в помещении устойчивая сырость.

Но долго гадать ему не пришлось, пальцы вдруг наткнулись на какой-то предмет и, ухватив его покрепче, вытащили наружу. Им оказалась небольшая книжка старинная, грязная и потрепанная в жестком переплете. Темная обложка совсем истерлась и надписи различить уже никакой возможности не представлялось. Попытавшись разлепить склеившиеся страницы, Костя обнаружил витиеватый рукописный текст на пожелтевшей от времени бумаге. В некоторых местах она промокла и чернила расплылись, но все же большая часть текста сохранилась благодаря прочному переплету и обложке, которая хоть как-то защищала рукопись от капель, сочившихся сквозь кирпичи. В свете фонаря рассматривать таинственную находку было неудобно, и Костя захватил ее с собой вместе с «ужином», поспешив наверх.

Разложив на обеденном столе все, что достал из погреба, молодой человек открыл консервы и банку огурцов и, расположившись поудобней с вилкой в руках, принялся за изучение загадочной книжицы, начиная с самой первой страницы.

«1911 год. Октябрь.

Село Топкий овраг основали не более года назад, но батюшка немедля повелел мне готовить вещи и все самое ценное для переезда в эти дремучие края, поскольку про нас тут никто до сей поры не слыхал, а, стало быть, жизнь наша будет вне опасности. Мы здесь совсем недавно, но я, дабы не скучать в моем теперешнем деревенском существовании, от начала сего месяца задумалась над ведением собственных личных записей, коими ныне и скрашиваю свое одиночество.

После страшного убийства Петра Аркадьевича в Киеве, закадычного друга нашей семьи и покровителя, нам пришлось срочно покинуть Саратов, в коем я родилась и провела свои юные годы. Из всех мест губернии батюшка выбрал это – малонаселенное и почти безлюдное, но я тешу себя надеждою, что в будущем сие обстоятельство изменится к лучшему и поселение, имеющее в округе лишь густой непролазный лес, вырастет хотя бы до размеров большой деревни.

Дом на окраинемы купили на новую фамилию. Батюшка боится, что нас найдут, но я полагаю, ежели после нашего бегства угрозы более не поступали, то след вероятнее всего потерян анархистами окончательно. Однако, батюшка по-прежнему винит себя в гибели Петра Аркадьевича, переживает, что не уберег, дескать, на десять покушений у него хватило сил отвести беду, а на одиннадцатое уже нет… Я могу лишь утешать его тем обстоятельством, что император наш, в присутствии которого сия трагедия приключилась, слава Господу Богу не пострадал. Но батюшка, вопреки всем моим доводам, убедил себя, что, старость уже близится и меня он может тоже не спасти в случае крайней опасности, посему вознамерилсяучить меня семейному ремеслу, дабы продолжить династию и обезопасить мое будущее…»

Костя закончил читать несколько первых страниц, вернее то, что можно было прочесть, дальше чернила текста расплывались и буквы становились совсем неразличимыми. Похоже, ему попался чей-то дневник, который датировался еще дореволюционным временем, но вот имя автора для него пока оставалось тайной.

– Поразительно! Сколько времени он тут пролежал? Наверное, эта вещица осталась еще от первых владельцев дома… – заинтригованно произнес молодой человек, обнаружив для себя увлекательное чтиво за ужином.

Пролистав еще пару страниц, он снова нашел невредимый участок рукописи и стал изучать дальше:

«1911 год. Декабрь.

На днях я писала письмо Елене, дражайшей подруге моей, желала успокоить ее, что мы не пропали, с нами по-прежнему все в порядке и живем мы теперь на отшибе в глухой деревушке под названием Топкий овраг. Но батюшка увидел мое письмо и в сей же миг разорвал на мелкие клочки, разозлившись. Он строго настрого наказал мне позабыть о старых знакомствах, никто более не должен знать о том, кто мы на самом деле и где проживаем, да и Столыпиным нынче не до наших трудностей, у них свое горе в семье…»

– Стоп! – Костя на секунду изумленно замер с огурцом в зубах, а затем перечитал запись из дневника заново. – Погодите… Серьезно?! Здесь идет речь об убийстве столетней давности губернатора Столыпина?! Да, ладно!

Находка с каждым новым словом неизвестного автора становилась все интересней и интересней и, несмотря на опустившуюся ночь, молодой человек не собирался прекращать свои бдения, полностью углубившись в изучение ценного предмета. Ему стало до жути интересно, кто же был этим хозяином старинного дневника.

«1912 год. Январь.

Наступил уже новый год, а за окном все также тихо и безрадостно, только снег валит с утра до самого вечера. Мне одиноко без моих подруг, съездить погостить к кому-либо не представляется возможным. Приходится лицезреть лишь темный лес, да наш недалекий поселок, в коем нет совершенно никаких развлечений. Большую часть времени батюшка пытается учить меня, но я не ощущаю в себе даже маленькой толики его дара. Чувствую, что трачу впустую свою девичью молодость с этом захолустье…»

Костя пролистал еще несколько страниц. Те, что еще можно было бы прочесть по смыслу казались примерно одинаковыми. В основном девушка скучала по прежним временам, грустила о том, что не может посещать званные вечера, общаться со своими друзьями и переживала, что останется старой девой. В общем-то, хозяйку дневника сто лет назад волновали вполне себе такие же проблемы, как и любую другую девушку настоящего времени, поэтому Костя не стал на этом останавливаться, а перелистывал одну страницу за другой в поисках чего-то более интригующего. И, наконец, нашел.

Внезапно, он наткнулся на запись, которая его заинтересовала настолько, что он отложил поедание тушенки и придвинул старую книжицу с почти истлевшими страницами ближе к себе:

«1916 год. Август.

Сегодня я встретила его. Не могу объяснить точно, что со мной произошло, но, кажется, это зовется любовью с первого взгляда, потому как сердце мое с тех пор неспокойно и забыть я эту встречу более не в силах.

В то ранее утро я отправилась в лес за травами, кои батюшка повелел мне собрать для его лекарских снадобий. Погода выдалась прохладной и пасмурной, отчего наш дремучий лес был окутан небольшим, но весьма плотным туманом. По своему обыкновению я углубилась в чащу и, задумавшись, не заметила, как вышла к заброшенному колодцу посреди леса… И там я встретила его.

Поначалу я испугалась, неожиданно для себя увидев незнакомца в этих дебрях, куда остальным деревенским, заходить было боязно, но он не походил ни на кого из местных и от того вызывал во мне интерес. Высокий и красивый с совершенно особенными глазами, они будто бы светились изнутри. Мне почудилось, что он ожидал именно меня в этом самом месте и в это самое время. Таинственный незнакомец заговорил со мной, а потом… Потом я ничего не помню, но очнулась уже очутившись на краю леса, словно мне это все приснилось…»

Прочитанная запись из дневника юной девушки могла показаться Косте просто ее фантазией на тему первой любви или пересказанным сном, как и она сама в конце намекнула, но дальнейший текст, датированный следующим месяцем, сразу развеял его сомнения:

«1916 год. Сентябрь.

Батюшка сильно гневался, когда выяснилось, что я нахожусь в положении. Он кричал и грозился выгнать меня из дома, ежели я не скажу, кто повинен в моем позоре. Но я не могла сказать, поскольку для меня самой сия новость стала внезапным потрясением!

До сей поры я ни с кем не встречалась, ни тайно, ни открыто, вопреки подозрениям моего родителя. Я бы не посмела ослушаться его воли, посему ухажеров не имела, да и в нашей маленькой деревушке не было свободных женихов и выбирать особо не приходилось. Единственное, в чем я ему призналась, что около месяца тому назад наткнулась на незнакомца в лесу у колодца, а потом, словно сознание мое помутилось и более ничего я вспомнить не смогла… После моих слов батюшка вдруг, изменившись в лице, прекратил ругать меня и спросил, отчего же я раньше не говорила об этом. Я сказала, что не придала значения случайной встрече, списав произошедшее на игру своего воображения. Тогда он внезапно обнял меня крепко, словно боялся потерять, и запретил подходить к тому старому колодцу в чаще леса, что я, как послушная дочь, естественно, ему и пообещала…»

– Становится все интересней и интересней… – проговорил себе под нос Костя, снова запустив в банку руку и выудив оттуда огурец. – Так, чем же все закончилось?

Он пролистал еще несколько страниц, на которых обозначались следующие месяцы и, отсчитав девять, остановился на нужной дате: