Рид. Операция «Пандора»
– Так и думал. – Обручальное кольцо Роговой лежало на одной из раковин рядом с вентилем для горячей воды. То ли его просто не заметили, а потому не своровали, то ли прошло совсем немного времени, когда кольцо осталось без хозяйки.
– Какой красавчик, – пропела за спиной рыжая девушка, появившись в комнате. В зеркальном отражении глаз Денис разглядел ее неподдельный интерес. – Потерял кого?
– Нашел, – покрутил он в пальцах обручальное кольцо жены.
– Бросили? – рыжая медленно подходила, покачивая бедрами, обтянутыми в узкую, короткую юбку. Она не торопилась, будто давала возможность рассмотреть себя внимательно: длинные ноги, тонкая талия и роскошный бюст, который прятался в блузке с коротким рукавом. Рыжие пряди спадали на плечи, маня и завлекая прикоснуться к ним. – Кто же та идиотка, что посмела сбежать от такого горячего мужчины?
– Жена, – кинул Денис и усмехнулся, глядя в удивленные глаза незнакомки. Ее короткой заминкой следовало воспользоваться и покинуть комнату. Тем более, что в любой момент сюда могли нагрянуть еще девицы, а слышать их возмущенные визги совершенно не хотелось.
Лестница, ведущая на второй этаж, оказалась совсем рядом. И повинуясь какому-то внутреннему чутью, маг направился именно по ней. Тут было тише и прохладнее. И спокойнее. Он тоже недолюбливал подобные пафосные местечки, куда как приятнее были тихие и уютные пабы и бары. Где можно было спокойно поговорить, потанцевать или послушать приятную музыку и при этом никто не предлагал никакую дурь.
– Видела ту парочку? – спросила проходящая мимо него короткостриженая миниатюрная брюнетка в легком платьице. Профессиональное чутье заставило Дениса остановиться и прислушаться к разговору девушек.
– Ага, – ответила немного заплетающимся языком ее подружка, такая же миниатюрная, но с разноцветными волосами. – Вот это дали жару. Я прям чуть из трусов не выпрыгнула. И кто бы думал, что такая фифа умеет так двигаться.
– Да, ей бы платье и лет на пяток поменьше и всех нормальных мужиков увела бы, стоило только поманить.
– Брюки и кожанка. Это же для байкеров, – уже у входа в дамскую комнату ответила все та же пьяненькая с яркими волосами. А у Дениса стрельнула мысль, что они говорят о Риджине. Она и вправду уходила из палаццо в кожаной куртке и узких джинсах.
– А вот и байкер, – девица в легком платье окинула его оценивающим взглядом. – Беги за своей красоткой, пока не увели. На террасу. На крыше рядом с випками, – и махнула рукой в сторону, после чего скрылась за подругой.
Дальше Денис не медлил, чутье подсказывало, что он вышел на след и будто гончий пес теперь будет преследовать заветную цель, пока не поймает. Азарт, адреналин. Холковскому все это нравилось, да и тревога сменилась непонятной злостью. Не задумываясь над клубком эмоций, что поселись в душе, он быстро вбежал на крышу, где и увидел небольшую террасу, отдельные столики с креслами и диванчиками и расположенные между ними кадки с растениями. Некоторое подобие уединения, но зато гостям было видно, что происходит в центре, а там был небольшой танцпол, на котором под ритмичную, но не такую навязчивую музыку танцевали парочки. Ни Риджины, ни Кати среди танцующих девушек не оказалось.
Мужчина метнул взгляд на бар, за стойкой которого располагалась компания молодых парней. Ребята смотрели что-то на телефоне и улюлюкали, отпускали дерзкие комментарии и смеялись. Вот только завидев Дениса, как-то замолчали в одно мгновение, а потом опять весело загалдели. От бдительного взгляда мага не ускользнул тот факт, что телефон, в который они только что таращились, скрылся в кармане одного из парней.
«Это то, что нужно»
Не дожидаясь пока кто-то из молодых мужчин решит сбежать в випку или на танцпол, Денис подлетел к компании и, схватив парня за руку, выхватил у того телефон. Остальные еще пикнуть не успели, как он бросил стопку денег на стол и посмотрел на экран. Видео было поставлено на паузу. Риджина в объятьях какого-то парня.
«Вечно она танцы с другими устраивает»
Скрип от его зубов, наверное, все в округе слышали, иначе, как было объяснить, почему парни вжали головы в плечи, а бармен инстинктивно попятился назад?
– Где вип зона? – гаркнул Холковский так, что люди вмиг протрезвели.
– Там, – мотнул головой бывший обладатель телефона.
Безумный бег адреналина в крови сделал свое дело: крутанувшись на каблуках, безопасник, сжимая кулаки, направился в указанную сторону. Что он собирался делать дальше, если поймает с поличным жену и какого-то типа в черной рубашке, Денис старался не думать. Крайний раз, когда он терял контроль над своими эмоциями, все заканчивалось не очень хорошо для окружающих. Глаза безопасника, может, и готовы были метать молнии, но периферическим зрением он заметил справа какое-то движение.
Так как сам клуб располагался на территории бывшего завода, то небольших зданий вокруг было предостаточно. Быть может, когда-то они служили складами для готовой продукции, а может, там хранили сырье, сейчас же многие из них пустовали. Но около одного из таких двухэтажных зданий разворачивалась весьма занимательная история. С третьего этаже Денису было хорошо видно, как компания мужчин и женщин приближается к девушке, которая выставила правую руку, а запястье ее замерцало.
– Катя. – Денис узнал Ветрову. – А где же?.. – Сердце сделало неприятный кульбит в мощной грудной клетке.
Договорить он не успел. Девушка несколько раз оборачивалась, будто что-то проверяла за спиной. На земле, привалившись к стене, без признаков сознания лежала Риджина.
The Cranberries – Zombie
Денис ругнулся и помчался вниз, сбивая на ходу посетителей клуба и надеясь не опоздать. Гадать о том, что случилось с Роговой, он не собирался. Версий было множество: от алкогольного отравления до летального исхода. Гадать – дело неблагодарное, так ему внушала крестная. А вот действовать – то, чему он обучался всю жизнь.
Потому перепрыгивая через ступеньки, отталкивая в сторону полупьяных людей, мужчина мчался вниз. Бух, бух, бух! Гремели его тяжелые шаги по металлической лестнице, которая должна была вывести на улицу. Так, по крайне мере, обещал перепуганный итальянец, которого он прижал к стенке и потребовал показать выход. А в голове билась только одна мысль: «Как бы успеть».
Забежав под лестницу, где валялись какие-то тряпки и мусор, Денис активировал браслет и накинул на себя полог невидимости. Долго ему не получится обманывать нападавших, но десять минут форы имелись.
«В нашей работе – это уже немало. Почти вечность»
Лишь только волшебство удалось, мужчина ринулся на улицу. На его счастье, он оказался почти рядом с Катей и ее обидчиками.
«Даже странно, что никто не обратил внимание на то, что тут происходит. У людей есть же камеры, охрана. Если только те не подкуплены»
– Не подходите! – услышал он взволнованный голос Кати.
– Да ладно тебе, – по голосу Денис узнал в одном из нападавших Тома Феринсова, бывшего старосту курса. Тот стал шире в плечах и возвышался над девушками. – Нам нужна только Рогова. Отойди.
– Нет. – Ветрова смело посмотрел на бывшего однокурсников.
– Думаешь, еще один подвиг совершить? – презрительно спросила блондинка в узких темных брючках и маечке. Никто и не подумал бы, что за столь милой внешностью скрывается Отступница.
– Света, остановись. Мы же были друзьями, – пыталась убедить ее Катя. В глазах девушки явно читалась надежда, что все образуется и всему есть рациональное объяснение. Она даже поверила бы, что бывшая подруга работает под прикрытием и выполняет задание от службы магической безопасности.
– Ключевое слово «были».
Блондинка тряхнула длинным хвостом, а потом кинула пару огненных шаров в Ветрову. Катя ловко направила две воздушные сферы, которые поглотили огонь, и с легким пшиком шары потухли.
Денис хранил молчание. С каким бы желанием он сейчас расквасил пару магических носов, не знал никто. Маг почти добрался до Отступников, чтобы максимально быстро вырубить всех, как Том обернулся и послал в него огненную струю. Полог невидимости тут же слетел с безопасника. Удивляться тому, откуда у пустышки магические способности, было некогда. Тем более, что еще двое парней из свиты Феринсова выхватили пистолеты и открыли огонь.
– Агент Холковский, какая честь, – усмехнулся Том и запустил еще несколько огненных струй. Маг даже подумал, что у того огнемет припрятан где-то в рукаве, но нет. На запястье юноши красовался магический браслет. – Пришли жену спасать? Как трогательно. Но боюсь, мы вас разлучим. Вы нам еще спасибо за это скажите.
Огненные струи отрезали мага от Кати и не давали возможности приблизиться к Отступникам.
– За что это? – прохрипел Денис.
– Малыч вернет вам свободу. Никаких обязательств.
За спиной Феринсова раздался женский вскрик. Безопаснику оставалось только надеяться, что кричала Мышкина, а не Ветрова.
– И давно вы связались с людьми?
– Давно, – усмехнулся молодой мужчина. – Забирайте Рогову и уходим, пока макаронник не заявился.
Денис быстро произнес защитное заклинание, бросив все силы на магический щит. Он понимал, что если сейчас не помочь девушкам, то потом и помогать будет некому. Стало почти страшно за Рогову, о методах Руслана Малыча он знал не понаслышке.
Незадолго до трагических событий на Площади Обозревателей, безопасник якобы уехал в отпуск. Но это была официальная версия. На самом же деле в Китае нашлись следы Эрика Делянова, ближайшего сподвижника Малыча. Вот за ним-то и отправился Денис. Тогда-то он и узнал больше о методах и целях молодых людей. Они не только собирались стравить два мира: мир людей и магии, но и отомстить Рид за смерть Малыча старшего. О том, что они давно искали возможности поквитаться с девушкой, он тоже выяснил у Делянова, да и подслушанный телефонный разговор в парижском особняке проливал свет на взаимоотношения парней и Рид.
Именно тогда Денис впервые ощутил настоящую ненависть к Малычу. Руки чесались надавать тому по лицу и навсегда отвадить от Рид. Но так как достать Руслана не представлялось возможным, то под раздачу его гнева попадали коллеги. После слишком агрессивных тренировок в зале его и отправила крестная с секретным заданием. И справился маг на отлично.
«Почти. Но сейчас надо лучше»
Немедля ни секунды, не обращая внимание на то, что часть свиты Феринсова разбегалась почему-то по сторонам, стреляя во все стороны, мужчина ринулся на стену огня. И плевать ему было на то, что брак у них фиктивный, отдавать Отступникам Риджину Холковский не намеревался. Том что-то злобно зарычал на Мышкину, упоминая какой-то артефакт. Он даже попытался выпустить струю огня, но она получилась тонкой и жалкой.
– Магия закончилась? А своей-то нет, – подзадоривал его Денис и принялся размахивать кулаками. Пустышка хоть и без магии, а бойцом отказался отменным. Такого с одного удара было не одолеть. Необходимо было подключать хитрость и скрытые резервы.
Противники подобрались равные: высокие, сильные, хитрые и изворотливые. Никто не гнушался грязных методов. Были и обманки, и ложные выпады, и подсечки. Но пока ни Том, ни Денис не вкладывали всю силу в удар, предпочитая узнать слабые стороны противника.
«Удар. Уклон. Подсечка. Резкий прыжок в сторону. Собраться. Отскочить. Перекувыркнуться. Не смотреть, что происходит у стены. Там где-то должен быть Энрико. Не отвлекаться»
Кулак Феринсова пронесся совсем рядом с лицом безопасника. Уклон. И Денис поймал кураж. Адреналин опять бежал по венам. Удары сыпались на Тома, не переставая. И если сначала он пытался контратаковать, то затем ушел в глухую оборону. И не видел, как Мышкина доставала что-то из миниатюрной сумочки. Как улыбнулась Катя, завидев в черном облаке силуэт Лукиани. Как убегали люди, бросая оружие. Феринсов не видел ничего. Он только молился, чтобы не пропустить удар, после которого он может и не встать.
Денис работал кулаками, как никогда раньше. И вскоре нашел ту брешь в защите противника, которая помогла отправить Тома почти в нокаут. Юноша кулем рухнул к ногам безопасника, держась за ребра. Легкое чувство удовлетворение от того, что первый противник повержен, накрыло мага. Вот только расслабляться еще было рано.
События развивались так стремительно, что агент Холковский только успевал их зрительно фиксировать. Противный визг Мышкиной, которая заметила падение подельника, уже привлек внимание Кати, которая на метр отошла от стены, оставив Рид без защиты. И тут же воздушная струя отбрасывает Свету в сторону огня. Черные нити вырываются из темного облака и оплетают людей по рукам и ногам.
Выстрелы почти не слышны, пару единичных. А потом Катя дергается. На светлом свитере разливается красное пятнышко. Левая рука девушки безвольной плетью повисла вдоль тела.
Не щадя никого, Энрико скручивает черными нитями тех, кто осмелился напасть на обозревательницу, а затем ринулся к девушке. Денис тоже поспешил на помощь, и вот этим и воспользовалась Мышкина.
Мышь, как называли ее в магической школе. Не потому, что она сильно была похожа на грызуна, а потому, что могла выйти сухой из воды почти при любом раскладе. Вот и сейчас она подбежала к Феринсову, активировала артефакт и нырнула с ним в портал. Денису оставалось только удивленно лицезреть все это.
Энрико даже не смотрел в сторону беглецов. Подбежав к девушке и убедившись, что пуля попала в плечо и жизни не угрожает, сграбастал Катю в объятья.
«Мне бы тоже надо проверить свою даму сердца», – решил Денис. – «А после и коллег вызывать можно»
Глава 9. Дневник. Сицилия
Лишь только я открыла глаза, как поняла, что знаю это место: щелканье цикад, аромат цветов и солнечные зайчики, прыгающие по до боли знакомой комнате. Это так необычно – снова оказаться здесь. Каждая вещь в комнате, каждый закуток этого огромного дома наполнен воспоминаниями.
Сицилия. Семейная вилла Лукиани. Место детских шалостей и веселья. Место, куда я не хотела возвращаться. Все здесь напоминает о нем, моем лучшем друге Луке. Именно поэтому ноги моей тут не было. До моего бегства из мира магии я приезжала пару раз в Рим, но здесь не была более десяти лет.
Приподнявшись немного на локтях, осмотрелась. Комната, в которой я оказалась, очень сильно напоминала ту, где я останавливалась на вилле в детстве. Те же песочного цвета обои, те же золотистые, как пляжи побережья, шторы. Деревянная кровать с балдахином, в котором удобно было прятать сладости. Все это так отчетливо напоминало обстановку из детства, что даже закралась мысль, что я нахожусь именно в той самой комнате, что и много лет назад. Но разве такое возможно? Ведь прошло более десяти лет с моего последнего приезда сюда. Неужели Лукиани ничего не поменяли?
Затаив дыхание, я посмотрела на левый резной столбик у изголовья. И хоть голова не кружилась сильно, но все же легкое недомогание, граничащее со слабостью, чувствовалось.
Как же я устала чувствовать себя слабой. Каждый раз, встречаясь со своим прошлым, приходится доказывать, что я сильнее обстоятельств и магов. Без магии это сложно. Но больше всего выматывает тот факт, что казаться сильной приходится перед всеми. Только с близкими можно быть собой, настоящей. Но где они, эти близкие?
Давным-давно мы с Лукой вырезали наши имена на таком столбике, после чего друг вырезал вокруг них сердечки. Тогда мы были маленькими, и наши родители все еще верили, что две сильнейшие магические семьи породнятся. Надпись располагалась у самого матраса, и чтобы ее заметить, необходимо было изловчиться. Сделать это с первого раза не получилось, но после трех попыток надпись была обнаружена.
Теплое, щемящее душу чувство заполнило сердце. Будто выпила стакан теплого молока с медом и маслом. Сразу стало как-то уютно и безопасно. Даже показалось, что раздастся легкое постукивание в дверь, и на пороге покажется взлохмаченная голова Луки, который придумал очередную шалость.
Воспоминания о прошлом грозили затопить меня вместе с набежавшими слезами. Но этого допустить было нельзя. Не время и не место, чтобы разводить мокрое дело. Расслабляться было недопустимо. Тем более, что я так и не выяснила, как оказалась на вилле, и чем закончилась заварушка в клубе. Воспоминания о тех событиях были сумбурными и хаотичными.
Каким-то неимоверным усилием воли я заставила себя не думать о погибшем друге. Отодвинула все воспоминания на задний план, будто заслон поставила. Надолго его, конечно, не хватит, и рано или поздно преграду снесут эмоции и переживания, если я их не обуздаю, как мне удалось это провернуть во время заточения у безопасников.
Тогда Тереза что только не делала, чтобы я сломалась из-за смерти Егора. И смеялась, и иронизировала, и пыталась сыграть на моем чувстве вины. Она не знала, что перед гибелью мы с Егором успели объясниться и помириться. Осознание этого окрыляло и губило одновременно. Понимание того, что безопасникам и этой вечной прилипале Виторио-Айгуша, Терезе, что-то неизвестно, согревало душу и приносило капельку удовлетворения. Они не всесильные и не всезнающие. Понимание этого поддерживало меня.
Появлялась надежда, что родителей они тоже не нашли. Иначе бы Тереза не упустила бы возможности посмеяться надо мной. Но никакие насмешки, обидные реплики и комментарии не шли ни в какое сравнение с тем, что творилось в моей душе.
Мы только помирились с Егором. Забрезжил маленький лучик надежды, что наша история может продолжиться. Несмотря на то, что он бросил меня пять лет назад, несмотря на то, что я сдала его и студентов братьям Чайкиным. Все это было неважным. Мы простили друг друга. Простили, потому что любили. И его прощальный взгляд мне не забыть никогда. Егор спасал и уходил, но знаю точно, что любил.
Именно в тот момент, когда появилась маленькая надежда, размером не больше зернышка, я поверила, что у нас может все получиться. Я открылась миру, а мир забрал Егора.
Нагло. Подло. Жестоко. Виторио-Айгуш. Я готова была его ненавидеть так же сильно, как он меня. Но даже это у меня не получилось. Было больно. Пусто. Темно. Хотелось выть и бросаться на стену от потери любимого. Но нельзя. Нельзя было показывать очередную слабость перед Терезой.
Все силы и злость я тратила на то, чтобы не сойти с ума. Потому ненавидеть тогда я не могла. А сейчас уже поздно. Егор мертв. Его убийца тоже мертв. Мне почти удалось отомстить, но почему-то от этого не стало легче. А я ведь знаю, что время лечит. Но я как будто застряла на одном месте, и не сдвинуться. Остальные могут идти вперед, а я нет. То ли засосало болото безысходности, то ли погрязла в прошлом, как в зыбучих песках. А, может, просто нет моральных сил, чтобы и стены безразличия вокруг себя держать, и выбираться из личного ада.
Зато для остальных все вполне объяснимо и проходимо. Катерина была влюблена в Егора и даже собиралась за него замуж, а теперь на пути к новым отношениям. Если Энрико не сильно изменился, то он скоро начнет завоевание Ветровой. И чем сильнее она будет упираться, тем ярче и изобретательней будет вести себя Лукиани. Он не привык проигрывать. Тем более, когда девушка ему нравится. Она ему нравится. Видно, какие пылкие взгляды Энрико бросает в сторону обозревателя, как ухаживает, как улыбается ей.
Итальянец легко может вскружить голову любой девушке. Высокий, красивый, сильный, галантный, в деловом костюме, темные глаза и саркастическая улыбка. А еще он богат, образован и воспитан в лучших аристократических традициях. Энрико – почти эталон мужчины-мечты. Если бы не собственнический характер и пару скелетов в фамильном шкафу.
Так что, если Лукиани всерьез решит покорить Катерину, то долго ей точно не продержаться. Она уже им очарована. Это заметно по тому, как она тайком смотрит на Энрико, когда ей кажется, что никто не замечает, как интуитивно старается быть в зоне его видимости и внимания, как наклоняет голову, слыша его голос.
Тревожит ли это меня? Самую малость. Есть доля ехидства и превосходства, что не так уж она сильно любила Егора, раз позволяет себе увлекаться другим. Хотя, кто я такая, чтобы судить других? Может, она до этого сутки напролет в депрессии была, и новым знакомством пытается заполнить пустоту после ухода почти жениха?
Рухнув обратно на постель, я прикрыла глаза. Думать о том, как я здесь оказалась и что будет за нашу самоволку, не хотелось. А надо. Подозреваю, что агент Холковский, если бы мог, снова засадил бы меня в камеру. И Ветрову за компанию, чтобы не помогала развлекаться. Обидно за девчонку, если ее отстранят от репортажей. Инициатором «веселья» была я, а ей тоже достанется.
Nek – Allora si
А все так хорошо начиналось. Тихий и теплый вечер. Энрико уехал по делам семейства. Денис умчался на доклад к агенту Бри. А мы с Ветровой отдыхали, каждая в своей комнате. И хоть палаццо Лукиани огромный, целых три этажа с кучей комнат, но находиться там мне уже порядком надоело. Я бывала здесь раньше не так часто, но знала почти все секретные и интересные местечки в доме. Интерьер, статуи, картины уже давным-давно изучила, еще в школьные годы, а потому мне было скучно. И, как оказалось, не только мне.
Ветрова заглянула в мою комнату примерно через час, как мужчины разъехались по делам. Не сказать, что мы с ней не общались до этого. Так, обменивались дежурными фразами и ничего не значащими разговорами. Призрак Егора стоял между нами и создавал ощущение скованности. Что, впрочем, мне нисколько не мешало, так как после пребывания у безопасников стремление сближаться с кем-либо практически отсутствовало. А вот ей было некомфортно, о чем Ветрова и поведала.
Видела, как нелегко ей было начать этот разговор. Все же она – обозреватель, и ее задача – выводить магов на откровенность, а не наоборот. Бегающий взгляд, разглаживание одежды, чуть сбитая речь, – все выдавало нервозность девушки в первые минуты общения. Помогать и поддерживать ее как-то не входило в мои планы. Сама пришла, сама начала общение, пусть сама и выпутывается. Но слово за слово и вот уже из неуверенной девушки передо мной сильная, немного наивная и честная собеседница.
Никаких заискиваний, чувства вины или прочей сентиментальной ерунды, но при этом почти детское стремление сделать так, чтобы у всех в округе было все хорошо. Так не бывает. Невозможно. И Катерина в силу своего возраста этого пока не принимает. Что странно, она же обозреватель и видела всякое. Неужели можно сохранить непосредственную наивность и веру в справедливость и что-то светлое? Удивительно. И этот ее разговор о Егоре, о том, что он никогда не забывал меня, вымораживал. Сочувствие со стороны бывшей почти соперницы – это так непривычно, необычно. И потому я сменила тему.
– Поехали кататься, – почему-то мне захотелось выбраться из этого каменного палаццо.
– Что? – Катины глаза стали почти огромными. – Самоволка?
Улыбка расползлась по ее лицу, оживляя его.
– Точно.
На сборы нам потребовалось не больше пятнадцати минут, и вместе, как две студентки, сбегающие от бдительного ока магистров, мы устремились в гараж по потайному ходу. Слуг в магическом доме практически не было.
Один из проходов для слуг, который располагался в библиотеке, мы обнаружили с Лукой еще на первом курсе магической школы. Для этого необходимо было всего лишь проследить за старшими членами семьи Лукиани. И вуаля! проход к гаражу был известен. Вот и тогда мы с Катериной неспешно отправились за книгами в библиотеку. А благодаря иллюзии, которую наложила Ветрова, охране казалось, что мы просто приятно проводим время за изучением архивов.
– Я даже наложила чары, чтобы страницы переворачивались. Так будет видимость, что мы читаем, – хихикнула Ветрова, довольная своей выдумкой.
Говорить о том, что Энрико узнает о нашем побеге намного раньше, чем мы успеем пересечь два перекрестка, я не стала. Зачем разочаровывать?
В гараже я хотела сначала взять любимый автомобиль Энрико, красный Феррари. Но такой транспорт будет очень заметен на улицах Вечного Города, а мне бы этого не хотелось. Стремление погонять по широкими пустым улицам требовало своего выхода, а потому мы взяли черный спортивный автомобиль, который мог при необходимости слиться в потоке других транспортных средств, но и выдавал сто километров менее, чем за семь секунд.
Завести автомобиль без ключей не составило труда. Энрико был несколько старомоден и электронным замкам в автомобилях предпочитал обычные.
– Лихо, – глаза соучастницы угона автомобиля светились в предвосхищении приключения.
– Энрико сам нас с Лукой научил таким штучкам. Да и мы сами тоже кое-что придумывали, – выезжая из гаража, ответила я тогда. Кто же знал, что простая увеселительная поездка закончится не так позитивно?
Сколько мы катались по улочкам Рима, не знаю. Мы не превышали скорость, спокойно скользили в потоке автомобилей, избегая вечерние пробки. Были на ярких в неоновых огнях переулках, проезжали мимо Колизея. Он прекрасен в вечернее время, больше таинственности и величия. Фонтаны Рима мы объезжали стороной, ведь это излюбленное место у туристов, а хотелось тишины, спокойствия и скорости.
