Краденая судьба

Результат оказался плачевным для нас обоих. Красавчик поднялся на ноги с наливающимся на щеке синяком и ссадиной от какой-то железяки, с шикарными масляными пятнами на белоснежной сорочке. И недобро на меня глядя. А я теперь лишилась работы в самый неподходящий момент.

Мы с Пашкой как раз собирали деньги на свадьбу и переезд с этого проклятого астероида на Землю. Оба мечтали об этом практически с детства. Прозрачный купол и искусственная атмосфера надоели обоим до чертиков. А Пашка еще и до икотки боялся повторения прошлого.

Мне было десять, а Пашке четырнадцать, когда на единственном предприятии астероида RZ-111, перерабатывающем отходы заводе произошел взрыв. Я до сих пор не знаю, что послужило тому причиной, материалы следствия правительство Земли засекретило. Но в живых осталось не более десяти процентов населения астероида. В основном, это были дети разных возрастов. В тот день у нас была экскурсия в открытом космосе. На самом астероиде после того, как взрывом разворотило Купол, выжили только те, кто был достаточно далеко от эпицентра взрыва и находился в защитных костюмах.

Большинству детей повезло: их разобрали на воспитание родственники с Земли и других колоний. Кучку неудачников, у которых родственников не нашлось, правительство сформировало во Временный детский дом на спешно отстраивающемся астероиде. Да так про нас и забыло.

От не вовремя накативших жутких воспоминаний я передернула плечами. И шепотки за спиной тут же стихли. Я брезгливо прикусила губу. Гадюшник. Все же хорошо, что меня уволили. Пашка, мой жених, с которым мы жили уже вместе, как раз заканчивал какой-то эксперимент. И уверял меня, что ему дадут за это большие деньги. Нам хватит на свадьбу, переезд на Землю и покупку своего жилья. Да, сначала это будет, скорее всего, еще более скромная квартира, чем есть у нас на астероиде. Но меня это особо не волновало. Руки-ноги есть у обоих. Голова тоже. Значит, деньги заработаем.

Собрав то немногое, что принадлежало лично мне, я обнулила код на шкафчике с вещами. Вот и все. На руке пиликнул зумм, уведомляя меня о зачислении выходного пособия. Мельком взглянув на дисплей, я скривилась. Денег было мало. Нужно поговорить с Пашкой. Возможно, придется найти какую-то подработку. Если эксперимент еще не готов.

Нелепо было идти домой, когда в разгаре рабочий день, и над головой во всю сияло искусственное небо. Обычно я возвращалась, когда дневное освещение уже было отключено, а над головой висели низкие и злые звезды. Не знаю почему, но меня всегда при виде картины космоса за пределами купола пробирала дрожь. Я боялась безвоздушного пространства.

Сама не знаю почему, я остановилась в паре метров от входа в блок, где на третьем уровне находилась наша с Пашкой квартирка, и задрала голову вверх. Искусственное небо полностью имитировало земную атмосферу в ясный солнечный день. Под куполом даже витали запахи, присущие осеннему сезону Земли – горечь опавших листьев и легкая сырость. Не разу не бывав на Земле, я тем не менее много о ней читала. И мечтала, что однажды вдохну настоящий, а не сгенерированный умными автоматами воздух. Нужно только поднатужиться, и собрать денег на переезд и на жилье на первое время. Хотя бы на съем, если не получится купить собственное. А я читала, что сейчас собственная квартира на Земле, состоящая из одной жилой комнаты, настоящая роскошь. И увы, доступна очень немногим.

Я вздохнула и нашла глазами окна нашей двухкомнатной квартиры. Мы ее купили, сложив деньги от продажи тех комнат, что выделило нам государство после выпуска из детского дома. Горечь снова подступила к горлу. Мне и Пашке, как и десятку других несчастных, не повезло – мы оказались круглыми сиротами. После катастрофы на RZ-111 живых родственников у нас не осталось. Были только мы: я у Пашки, и Пашка у меня. Смахнув непрошеную влагу с глаз, я с улыбкой смотрела на бледно-желтые шифоновые шторы на нашем окне. Все наладится. Все у нас будет хорошо, несмотря ни на что.

Я нащупала в кармане комбеза электронную карту входного ключа. Давно уговариваю Пашку раскошелится на замок со сканером отпечатка пальца. На сколько же это было бы удобнее пластиковой карты, с которой я вынуждена постоянно носится. Но мой жених – кремень, не соглашается ни в какую, мотивируя это тем, что такие замки стоят неоправданно дорого. Ничего, я снова улыбнулась своим мыслям, очень скоро все изменится. На Земле, я уверена, таких пережитков прошлого, как идентификация по чипу в карте, давно уже нет. Придется Пашке смириться. Я хихикнула. И в этот момент где-то над головой раздался взрыв.

Искусственный дневной свет мигнул и погас. И на меня раздраженно уставились, не мигая, звезды. Тревожно и тоскливо взвыла сирена. Последний раз я ее слышала лет пять назад в своих кошмарах. Снова и снова переживая момент гибели родителей. По спине вниз стекла струйка холодного пота. Что случилось?! Что за взрыв? Почему погас свет? Накатила паника. Сильная до такой степени, что я не могла себя заставить вдохнуть ставший вдруг почему-то вязким воздух. Или это повредился купол? И мы теперь все здесь задохнемся, как крысы в банке?

Меня затрясло. Судорожно пытаясь вздохнуть, я лихорадочно искала глазами окна нашей квартиры. Может, мне повезет, и я напоследок увижу Пашку? Гул в ушах нарастал. Перед глазами начали расплываться и взрываться со скоростью света багровые круги. Сердце в груди колотилось, как сумасшедшее. А окна квартиры никак не находились. И вообще, весь наш блок утонул в какой-то странной, подвижной темноте, которая словно живая, распускала во все стороны гибкие маслянисто-блестящие щупальца. Как будто кого-то искала.

Кто-то бесцеремонно выдернул из моих сведенных судорогой пальцев карту ключа. Сквозь шум в ушах я услышала холодный равнодушный голос дроида:

– Мария Захарова, статус: безработная, проживает в сто двадцать первом жилом блоке на третьем уровне. Квартира номер двести двадцать два.

Мужской голос досадливо крякнул:

– Проживала. Судя по показаниям системы безопасности, ее квартира оказалась в эпицентре взрыва. Скорее всего, полностью уничтожена. – Тут я почувствовала, как меня не слишком бережно встряхивают за плечо: – Эй, гражданка Захарова! Вы меня слышите?

Я слышала. Шум в ушах постепенно успокаивался, стихал. Вот только ответить безопаснику оказалось выше моих сил. Я никак не могла поверить услышанному. Как это – полностью уничтожена? Этого просто не может быть! Нет! Только не сегодня! Там же Пашка! Как-то совершенно внезапно мои ноги подкосились, и я начала медленно оседать на тротуар.

Как сквозь вату до меня донеслось встревоженное:

– У нее шок! Необходима первая медицинская помощь!

Какая помощь? Зачем она мне? Я отрицательно затрясла головой. Со мной все в порядке! Мне ничего не нужно! Сейчас только отдохну, и пойду искать Пашку. Может, мне повезет хоть немного, и окажется, что жениха сейчас нет дома? Может, он вот-вот повернет из-за угла, и встревоженный бросится ко мне, расспрашивая, где болит, и что случилось.

Но Пашка все не шел. Вместо этого что-то больно укололо меня в шею. И постепенно реальность вернулась на место.

Оказалось, что дроид, обязательный напарник каждого безопасника, сделал мне инъекцию лекарства. Наверняка лошадиную дозу успокоительного. Потому что постепенно мною овладела апатия. Кровь в ушах уже не шумела. И мерзкая ледяная дрожь тоже перестала бегать по моей спине. Мне стало все равно, что будет дальше. И, наверное, это было к лучшему. Потому что меня забрали в управление безопасностью астероида. Не арестовали, нет. Задержали до выяснения обстоятельств. Как совладелицу квартиры, в которой по невыясненным причинам произошел взрыв.

Глава 2

Остаток дня и почти весь вечер превратились для меня в один сплошной кошмар. Я до последнего надеялась, что Пашки во время взрыва не оказалось дома. Что он зачем-то куда-то выходил, и взрыв произошел без него. Но, когда кто-то из дроидов сухо отрапортовал, что есть жертвы, у меня подкосились ноги. После этого мир перестал существовать для меня.

Меня заставляли сесть, встать, куда-то идти. Мы куда-то ехали. Все это проходило мимо моего сознания. Я не замечала окружения. Перед глазами стояло улыбающееся лицо Пашки. Обычно мы уходили по утрам на работу вместе. Сегодня же Пашка специально взял отгул на заводе, чтобы довести свой прибор до ума. Я пожалела, что никогда не интересовалась тем, как и кому будет мой почти муж продавать свое изобретение. Эксперимент, да и эксперимент. Главное, что Пашка рядом. Мне даже не было интересно, сколько он получит денег. Пусть только все у него получится.

Провожая меня на работу, перед уходом, парень притиснул меня к стене в тесном коридорчике. Его пальцы скользнули по моему бедру, затянутому спецовочным комбинезоном, безуспешно пытаясь забраться под одежду.

– Ненавижу, когда ты натягиваешь на себя эту серую робу! Ты достойна самых модных и красивых платьев, а не спецовки и поломанных дроидов!

Я хихикнула Пашке в губы:

– Я не работаю с дроидами. У меня квалификации на это не хватает.

– Тем более!

Пашка приник к моему рту и властно раздвинул мне губы языком. Хоть я и не сопротивлялась. Это была его любимая игра: «Покори непокорную». Мне не всегда нравилось то, что в интимной жизни у нас была приемлема только одна поза: Пашка сверху и главенствует. Но парень всегда заботился о том, чтобы я тоже получила удовольствие, был заботлив и по-своему нежен. И я заталкивала свое недовольство куда подальше, говоря себе: «Захарова, не будь дурой! Таких, как Пашка, мало! Он тебя любит, заботится о тебе. Что тебе еще надо? Острых ощущений?»

Закончив исследовать весь мой рот, Пашка напоследок нежно куснул меня за нижнюю губу и крепко стиснул мою ягодицу свободной рукой:

– Я надеюсь, что у меня все получится. И сегодня ты в последний раз будешь возится во своими поломанными железяками. Иди уже! А то я передумаю и твоему начальнику придется подавать на тебя в розыск!

Я хмыкнула. Шиан и сам семейный. И я слышала, как он пару раз оправдывался за опоздания тем, что через жену перецепился, когда на работу собирался. Так что, уж кто-кто, а непосредственный начальник меня поймет. Но тем не менее, послушно подхватила уроненную сумочку. День не бесконечный. А у Пашки только один отгул. Ему нужно сегодня все закончить.

Я вынырнула из своих воспоминаний и устало посмотрела на вошедшего законника. Это уже третий за сегодня служитель правопорядка, который задает мне вопросы. Нет, внешне все было прилично, совсем не так, как в виденных мною фильмах. Никакого металлического стола, яркого света, зеркала на стене и неудобного стула. Обычная комната: искусственное окно, проецирующее земные пейзажи, письменный стол и удобное кресло, в углу узкий металлический шкаф. У меня на работе в таких хранят мнемо-пластины с информацией и программами для дроидов. Меня тоже усадили на вполне удобный стул. И стоило только заикнуться, что мне нужно в уборную, тут же дежурный дроид меня туда сопроводил.

На до мной никто не издевался. Вот только одни и те же вопросы по кругу, на которые у меня не было ответа тоже были сродни пытке. Мне давно уже хотелось разревется и заорать на законника: «Да какая, собственно, теперь разница??? Пашки больше нет! Вот что важно! А не ваши идиотские идеи на тему того, почему я молчу.»

Законник расположился за столом и запустил планшетник. Бросил на меня нечитаемый взгляд из-под бровей. И тихо поинтересовался:

– Ну что, Мария Михайловна, вы подумали? Будете говорить?

Я поджала губы. Неприятно чувствовать себя не только идиоткой, но еще и преступницей. А законник смотрел на меня так, словно я, как минимум, зверски зарезала его любимую бабушку.

– Хочу предупредить вас, Мария Михайловна, что ваше упрямство ни к чему хорошему не приведет. Взрыв в вашей квартире только чудом не повредил внешний купол. Я надеюсь, мне не нужно рассказывать вам, что было бы, если бы купол все же был поврежден?

Я вздрогнула и отчаянно замотала головой. Не нужно мне ничего рассказывать. Я и так хорошо знаю последствия. Но я же тут ни при чем!

– Очень хорошо, Мария Михайловна. – Законник удовлетворенно кивнул. – Тогда, я надеюсь, вы понимаете, чем закончится для вас суд? Смертной казни у нас, к счастью, или несчастью для вас, уже давно нет. Но за преступление подобной категории дают самое жесткое наказание. Сейчас это – работа на урановых рудниках. Оттуда, Мария Михайловна, даже взрослые и здоровые мужики не возвращаются. Догадываетесь, сколько вы там протянете? Кстати, опасность для вас представляют в первую очередь не сами шахты, а то, что происходит после смены в общежитиях. Там тысячи одиноких мужиков. Женщины на Уран попадают очень и очень редко.

Меня пробрал озноб. Законник нарисовал кошмарную перспективу. Но ведь я ни в чем не виновата! Я мрачно прикусила губу. И почему я оказалась такой идиоткой, и ни разу не поинтересовалась, чем занимается Пашка? Что делает? Вот дура!

– Мария Михайловна, я вас, конечно, не тороплю. Но будет лучше, если вы уже сегодня расскажете нам, откуда в вашей квартире появилась взрывчатка? На что вы планировали ее израсходовать?

Мои глаза медленно, но верно, увеличивались в размере, принимая правильную форму круга.

– Взрывчатка?! Вы что-то путаете! Не было никакой взрывчатки!

Законник устало покачал головой. Как бы говоря: «Глупая курица! И как можно было не заметить взрывчатку в собственном жилище?»

– Мария Михайловна, вы меня огорчаете своим поведением. Экспертиза уже установила не только то, что взрыв спровоцирован опасным веществом, но также и каким веществом, и сколько его было. Так что лучше вам все рассказать.

Я оторопела. Что за ерунда? Пашка ведь с каким-то прибором возился!

Едва я открыла рот, чтобы возразить, пояснить, что произошла какая-то ошибка, как открылась входная дверь и вошел еще один законник. Этого я сегодня еще не видела. С полностью седой головой и цепкими черными глазами, он был одет в черную форму Звездного патруля, в отличие от внутренней безопасности, носившей синий мундир. Законник, беседовавший со мной, встал при приближении черного. Вошедший, не глядя на меня, продемонстрировал ему свой планшетник и молча ткнул куда-то в дисплей пальцем. Синемундирный, прочтя то, что было на дисплее, едва заметно скривился и кивнул.