Строптивая для бандита

– Графиня, – издевательски исковеркал Валиев мою фамилию, превратив её в прозвище, – Если ты продолжишь вести себя как торговка на базаре, поверь отношение к тебе станет таким же, – его темно-карие глаза сурово впились в меня и словно пробрались в самую душу. Схватив её и заставив трястись от ужаса.

– Я пойду сама. Отпустите, – прочистив горло ответила я моему пленителю скрывая за прямой спиной и гордо поднятой головой свой дичайший страх.

Про Валиева и его тёмные делишки в городе не знал только слепой или глухой. И те, скорее всего, на него же и работали, собирая подаяние, да складывая всё это в его кошелёк. Бандит, бывший боец без правил и нынешний «Теневой король» города. Как там принято говорить у блатных – смотрящий. Всё подпольное и запрещённое принадлежит ему.

Буквально несколько недель назад штормило не только все его владения, но и самого всесильного Валиева. Потому что его кто-то очень качественно и нагло хотел сместить с занимаемой должности и отобрать имеющуюся власть. Странно, но ему удалось устоять на ногах и не потерять то, что он имеет.

Насколько мне известно ему пытались приписать торговлю и распространение наркотиков в клубе, провели обыски во всех его владениях, но Валиев умудрился выйти сухим из воды.

Откуда я всё это знаю? Всё просто, я как будущий владелец всего папиного имущества держала руку на пульсе и старалась следить за происходящим не только в делах отца, но и в переделе теневой власти города.

Жаль, конечно, что для родителя я всё ещё была маленькой девочкой, которую стоит наряжать в платьица и сдувать пылинки, но это не мешало мне совать нос в его дела с завидным постоянством.

Стараясь не разочаровывать единственного близкого человека, я успешно ему подыгрывала, но уже несколько лет тайно перепроверяла его документы и сделки по бизнесу. «Предупреждён – значит вооружён». Так, мне пару раз удалось найти изъяны в договоре о поставке сырья на новый строящийся объект и не потерять деньги, которые с таким трудом были однажды заработаны.

Глава 2.

Лира.

На негнущихся ногах усердно пытаясь изобразить довольно уверенную походку и не показать своего страха, я прошла следом за Валиевым к чёрному тонированному внедорожнику. После кинутых мне в лицо угроз он словно потерял ко мне всяческий интерес. Молча, совершенно не замечая моего присутствия рядом сел на заднее сидение и тут же взял в руки какие-то бумаги, что лежали в чёрной кожаной, как и салон машины папке.

– Хам, – фыркнула я, поняв, что Валиев даже не задумался о том, чтобы придержать для меня дверь автомобиля. – Хотя что ещё от такого ожидать. Быдло бандитское, не знающее ни манер, ни нормального общения! – бурчала я, обходя тонированный и, наверное, бронированный «Мерс», с другой стороны.

Возмущение на пару секунд отодвинуло страх и развязало язык. Ещё бы, этот гад захлопнул дверцу едва не перед моим носом, давая понять, что мне не в эту дверь, а может, и вовсе во второй автомобиль к его головорезам. Но сопровождающий меня охранник взял за локоток и обойдя машину сзади привёл всё же к Валиеву.

Дёрнула ручку и хотела сама открыть дверь, но то ли нервное напряжение сыграло со мной злую шутку, то ли кто-то решил поиздеваться и заблокировал её, но она не поддалась. Зато, когда за неё взялся один из бандитов она спокойно и плавно отворилась.

Моя реплика в сторону предводителя этой не самой законопослушной братии вроде осталась не замеченной тем, кому адресовалась, поэтому молча села в машину и отвернулась к окну. Не привлекая к себе лишнего внимания, выдохнула, стараясь взять свои эмоции под контроль и плавно откинулась на спинку кожаного сидения.

Осторожно вдохнула, едва не повторяя дыхательную гимнастику йогов, но лёгкие тут же заполнил терпкий аромат кожаного салона и мужского одеколона, внезапно обрушившегося на мою голову пленителя.

«Мои любимые», – в голове тут же взорвался фейерверк удовольствия. Хотелось обернуться и принюхаться, так словно идёшь по улице и чувствуешь манящий аромат выпечки. Ты вроде и не голоден, но слепо идёшь на запах, а потом покупаешь ещё горячую булочку и впиваешься в неё зубами, едва заплатив за неё.

Обоняние тут же различило апельсин, горечь грейпфрута, свежесть мяты с белым деревом, кожей и пачули.

«Миллион от Пака Рабан», –  невольно прикрыла глаза, наслаждаясь дразнящим рецепторы запахом.

Пару лет назад я дарила такой парфюм папе на день рождения, но флакон, к моему сожалению, остался не тронутым. Он предпочитал более резкие запахи с тяжёлым шлейфом. Поэтому просто изредка приходила к нему в комнату и, прыснув себе на запястье с маниакальным наслаждением, нюхала любимый мужской аромат. Кто же знал, что Валиев предпочитает именно эту марку парфюма.

«Странно, что я не почувствовала любимый запах ещё дома. Хотя ничего удивительного, там было столько народа, что в той какофонии «ароматов» я бы и запах гари не учуяла», – промелькнула мысль, но я старательно отогнала её прочь.

Решив не акцентировать больше внимание на похитившем меня из собственного жилища бандите, уткнулась носом почти в самое стекло. Сквозь тонированное до черноты окно наблюдала за проплывающими мимо машинами и пейзажами.

Для меня стало удивительным то, что дом Валиева находится в центре города недалеко от реки. По соседству стояли не самые шикарные жилища частного сектора. Словно арабские небоскрёбы его трёхэтажный коттедж возвышался над всем окружающим пейзажем. Совсем недавно едва ли не у ворот Валиева сделали развилку с находящегося в непосредственной близости моста.

«Там, наверное, ужасно много комаров и шума, – скривилась я, от перспективы быть искусанной и не выспавшейся. – Хотя в тёмном подземелье или специально оборудованной пыточной, мне однозначно не стоит бояться обычных насекомых. Здесь живёт зверь явно более страшный и зубастый».

Я за проделанный путь пыталась убедить себя в том, что Валиев не причинит мне вреда. Ему это слишком невыгодно, ведь в таком случае папа бросит все силы и деньги на его медленную и мучительную смерть. Я его единственный ребёнок и он не оставит безнаказанной такую выходку. Немного успокоилась от этих дум, и только волнение за отца не оставляло меня до пункта назначения.

За размышлениями не заметила, как мы уже подъехали к высокому забору, который был выкован из прочного даже на вид железа. В разные стороны от ворот расходилась кирпичная кладка, высота которой достигала примерно три метра.

Такой захочешь перемахнуть, да не сможешь. Ворота открылись, и наш автомобиль плавно въехал во двор. Вторая машина, сопровождавшая нас, припарковалась рядом. Большая парковка как минимум на пять машин и обособленный, внушающий уважение дом не вызывали отторжения и не ассоциировались с бандитским убежищем.

Мой пленитель, не обращая на меня внимания, вышел из автомобиля и уверенной походкой направился в дом. Мне же открыл дверь и даже подал руку, кто-то из прихвостней Руслана, пытаясь проявить галантность. С гордо поднятой головой я приняла помощь и, встав рядом с автомобилем, огляделась.

Валиев уже скрылся в доме и как ни странно, меня никто не торопил идти следом. Вдохнув глоток на удивление свежего воздуха, я огляделась. Газон был ровно подстрижен, а недалеко от окон первого этажа росли несколько кустов роз. Создавалось впечатление, что к ландшафту приложил руку мастер своего дела, умело сочетав мужскую харизму и яркие детали.

«А что собственно ты ожидала увидеть? – сбросила сама себя. – Гаражный кооператив или заброшенную лачугу? Он владелец нескольких ночных клубов, это не считая прочих не слишком чистых делишек. Деньги у него явно имеются».

Пока я вела мысленный диалог сама с собой меня в очередной раз взяли под локоток, давая понять, что я тут задержалась. Дёрнув руку из захвата, я пошла в ту же сторону, куда недавно ушёл мой пленитель.

– Руслан Рахимович просил вас проводить в одну из гостевых комнат. Вы будете под домашним арестом, но в качестве почётной гостьи, – проговорил мне амбал, что пытался вести меня силой.

– Как вас зовут? – повернув к нему голову, спросила я.

– Константин, – представился мужчина.

– Ведите, только без рук. Раз я гостья в этом доме, то обещаю, что не буду сопротивляться, – гордо вскинув подбородок ответила ему, всем своим видом показывая, что условия проживания и плен не могут сломить моей воли.

Руслан.

Эта богатенькая фифа сумела меня удивить. Ни истерик, ни попыток кинуться и придушить меня прямо в машине. Идеально ровная спина и царственный взгляд серых глаз, говорящий о том, что я лишь пыль с подошвы её «хрустальных туфелек».

«Куда уж нам обычным парням, выбившимся в люди, за счёт кулаков и Дурости. По-другому не назовёшь отсидку по малолетке за массовую драку», – хмыкнул про себя, искоса поглядывая на её тонкую шею, слегка смуглую кожу, спрятанную под белым жакетом, что был на ней надет.

Едва сев в машину девушка демонстративно отвернулась к окну и дала возможность рассмотреть её получше. Сам не понял, зачем посадил её в свою машину, а не отправил с парнями из охраны. Обычно такие порывы мне несвойственны.

Пока «Графиня» молча сидела рядом и не подавала признаков историки, я  искоса поглядывал на неё. В моей жизни было много женщин, разных возрастов и состоятельности, но мало кто из них был настолько "породистым". Как говорят: кровь не водица. Это однозначно про Лиру.

В аккуратных мочках ушей сверкали бриллианты, чётко выраженная линия скул и подбородка. Словно скульптор, лепивший профиль, старался убрать излишнюю мягкость и подчеркнуть аристократичность резкими линиями. Кожа идеально ровная без единого изъяна.

«На ощупь она, наверное, нежная словно бархат» – подсказал внутренний голос. Кончики пальцев закололо от желания к ним прикоснуться, но я одёрнул себя и уткнулся в документы, пытаясь сосредоточиться на буквах, но глаза словно магнитом притягивало к загадочной девушке. «Графиня» на поверку оказалась не настолько глупой, чтобы вывести меня из себя, чем невольно и привлекла внимание.

Курносый, чуть вздёрнутый нос и пухлые губы, на которых был едва заметный блеск. То ли совсем недавно она прошлась по ним языком, то ли имеет в арсенале настолько стойкую косметику.

Пушистые опахала ресниц и такие же тёмные брови вразлёт. Светло-русые волосы, которые больше назовёшь пшеничным блондом, чем обычным русым цветом. Я ждал, когда она начнёт задавать вопросы о том, куда и в качестве кого её везут, но нет. Девушка молчала, чем невольно вызывала лёгкую смесь уважения и раздражения.

– Посмотрим, настолько ли ты холодна как пытаешься мне показать, – ухмыльнулся я и вышел из машины, когда мы, наконец, приехали в мой дом. Поднимаясь по лестнице отдал приказ разместить гостью с удобством и тут же ушёл в кабинет.

Едва я сел в кресло и включил камеры наблюдения, расставленные по всему дому, как раздалась трель телефона. Звонил один из парней, которых я оставил с отцом девчонки на «всякий случай». Сейчас, когда у меня только прошли сейсмические активности под жопой, я не имел права пускать всё на самотёк и дать Графу связаться с ментами.

– Руслан Рахимович, Степану Алексеевичу стало плохо, – едва я принял входящий, сказал мне звонивший.

– Что произошло?

– У него случился сердечный приступ. Мы вызвали скорую из нашей больнички. Едем за ним.

– Блядь, только этого мне не хватало! – выругался я, отдав приказ охранять пациента. – О его самочувствии и заключении врачей сообщать незамедлительно! – взлохматил волосы понимая, что всё прошло не так гладко, как я того хотел.