Спираль смерти

– Потому что все, что они делают слишком бессмысленно для нас. Так, по крайней мере, переводят с какого-то языка. Мури – бессмысленные. Так или иначе, у них команда состоит из шести человек, чаще всего бойцов особого назначения. Типа «Ночной Стражи», только квалификацией ниже.

– То есть они перерождаются не так, как вы? – недопоняла я.

– Нет, просто они рождаются где-нибудь, где заканчивают школу бойцов или еще чего-нибудь в этом плане. У них цель уничтожить нас. Для этого нам всем нужно найти человека, который докажет, что наш путь верный и скажет, что нам делать дальше. Иначе говоря, есть Седьмой человек и у той, и у другой компании – заинтересованный человек. Этот человек указывает дальнейший путь. Главное, чтобы пути не пересеклись. Мы уже один раз чуть не убили друг друга. Но пока, той команде внушили то, что они должны помешать нам, – Давид замолчал, с интересом посмотрев на меня. А я вовсю занималась заказом. Салаты и мясо по-французски были очень вкусные, но не подумайте, что я не слушала его. Слушала и анализировала. И что вы думаете? До меня, кажется, стало доходить, почему ни у Ангелов, ни Мури ничего не получается. Даже жалко их.

– Вообще мне кажется, что и вы и они идете не в том направлении. Этот седьмой человек какой-то особенный? – спросила я.

– Не знаю, – покачал головой Давид. – Скорее всего, слишком особенный, но мне уже все равно, – он снова откинулся на спинку стула, скрестив на груди руки.

– Все равно? – не поверила я. – Интересно с чего бы вдруг? Не веришь в существовании Седьмого?

– Верю, не верю. Какая разница?

– Есть разница, – заверила его я. – Тебе объяснить или у тебя какая-то особая диспозиция по этому поводу? Объясни, если не сложно.

– Объясню, – Давид красиво улыбнулся. – Мне все не важно, потому что я нашел ту, без кого жить не смогу.

– ??? – черт, умеет же он разжечь мое любопытство. Как интересно! Любопытство не порок, но столько кошек уже погубило! Интересно, а именно этих кошек на шаурму пускают. Боже мой, о чем я думаю, ужас какой!?!

Давид как-то слишком хитро улыбнулся. Вот прям слишком. Прям вот через чур. А в глазах непостижимо что зажглось (ну непонятливая я немного). Какой-то он слишком таинственный. Да и рассказывать он умеет так, что мое любопытство и интерес к нему только возрастает. Удивительный человек!

– Знаешь, я уже столько раз возрождался, но ни разу не влюблялся! – произнес он как-то отрешенно.

– Уже стихами заговорили? – не выдержав, съязвила я. – И что же мешало?

– Не знаю. Наверное, глупость! А ты… – он что-то изобразил руками. Честно говоря, слишком грубым мне это показалось.

– Ну, ты и чурбан бесчувственный! – возмутилась я, вставая из-за стола и направляясь к выходу. Мною завладела злость.

– Зэле, подожди, извини, я не хотел тебя обидеть! – закричал он, рванув за мной вдогонку.

На улице, Давид меня все-таки догнал. Он даже не решился схватить меня за руку, зато извинялся очень активно.

– Зэле, прости! Да я чурбан! Но дай мне шанс исправиться! Если ты уйдешь, то жизнь потеряет для меня всякий смысл.

– Да причем тут я? – не выдержав, я остановилась и повернулась к нему.

Давид застыл. В его глазах читалось такое непонимание происходящего, что мне его невольно стало жалко. Тяжело вздохнув, я ладонью прикрыла глаза. Как же ему все объяснить?

– А в чем дело? – интересно, мне показалось, что Давид стал заикаться??? Если все же заикаться не начал, значит, он просто волнуется и у него так заметно дрожит голос.

– Дело в том, что вас шесть человек связанных одной проблемой, – смягчилась я. – Если на себя ты еще можешь наплевать, то на остальных просто не имеешь права. И дело не в том, что вы свою миссию направляете не в ту сторону. Ой, блин! – кажется, я уже сама запуталась в том, что говорю. Я не знаю, как объяснить то, о чем думаю. Надеюсь, что Давид хотя бы не принял меня за ненормальную. Хотя, если принял, то все будет неважно.

– Прости! Я не имел в виду ничего плохого. Просто я выразился неправильно! – его голубые глаза с грустью взглянули на заснеженный тротуар.

– Да я тоже хороша, – махнув рукой, я перевела взгляд на единственный горящий фонарь. – Вот поэтому у меня плохие отношения.

Мне показалось, что разговор закончен также, как и наши отношения. Фонарь неприятно мигал, словно бы кто-то играл с тумблером.

– Зэле, – глухо позвал меня Давид.

Пришлось остановиться.

– Я тебя люблю! – какая нежность в его голосе. – Прости, я не хотел тебя обидеть. Пожалуйста, не бросай нас. После твоего появления, мы начали приближаться к цели. Ради остальных.

– А ты?

– А я хочу навсегда остаться с тобой.

– Приплыло счастье, – буркнула я, разворачиваясь к Давиду. – Ты уверен, что это любовь, а не влюбленность?

Видимо мой вопрос его окончательно ошарашил. Голубые глаза приняли круглую форму, размером с блюдце. Даже сейчас, Давид красивый и очень милый.

– Ну, ты блин даешь! – не выдержав моего напора, сдался он. Я рассмеялась и Давид расслабился.

– Ладно, сойдемся на том, что мы друг друга неправильно поняли, – дружелюбно предложила я, не желая больше спорить.

– Как ты пожелаешь, – слегка поклонился он.

– Да я много чего пожелаю, – иронично заметила я, и лицо Давида просветлело. Он весело рассмеялся.

– Выполню любой твой каприз, – пообещал он.

– Мой каприз – хочу спать! – заметила я.

– Как скажешь!

А потом была темнота и провал в сновидения. Вот проснусь и выскажу все, что я думаю об этом Давиде со сложной фамилией Бузурманкучиев. И откуда только у него такая фамилия? Кто ему ее дал? Видимо специально, как особый вид издевательства.

Такую фамилию с мороза не выговоришь, да и по слогам сложновато. Надо будет спросить у Давида, откуда такое осложнение появилось.