Наследник

Грустно выдохнув, предложила пойти по аллее в главный сад.

Наиль надела на голову венок из цветов и пустилась вприпрыжку по дорожке, заставляя улыбаться её озорному характеру.

– Интересно, а какой он… – мечтательно протянула Сирен.

Я почему-то улыбнулась и вдруг решила уточнить:

– Ты Повелителя имеешь в виду?

Сестра сразу же засмущалась, и я прикрыла себе рот ладошкой, так как не знала, слышит ли император на расстоянии или нет. Сконфузиться до знакомства, было бы для меня самым ужасным наказанием. Короткий взгляд через спину на окна отцовского кабинета, словно пытаясь понять там ли они.

– Интересно, а какие там балы. – Вдруг вставила подбежавшая Наиль.

Улыбаюсь, беря сестру за руку.

Наиль минуло тринадцать, и смотрели мы на неё, как на маленькую девочку, а она хотела начинать жить, хотела быстрее встретить своё восемнадцатилетие. Я смотрела на Наиль и улыбалась, её попытка перевернуть недвижимое умиляло.

– Милена узнает первой. – Немного обиженно пробормотала Сирен, смотря на свой запылившийся подол.

Хрустели камни под ногами, впиваясь в кожу. Босые, задыхающиеся от стремительного бега под палящим солнцем мы медленно шли вперёд.

Я развернулась к сестре и многозначительно посмотрела в глаза, после чего высказалась:

– Не спеши, всего через полтора года и ты сможешь появиться в тронном зале перед Великим, и я уже буду стоять в стороне и восхищаться тобой.

Сирен на миг прикрыла глаза, предвкушая и, распахнув их, наконец-то улыбнулась искренне.

– Вы совсем будете старушками, когда там буду я!

Показывая нам язычок крикнула Наиль, отбегая на пару метров.

– Да как ты смеешь! – притворно злобно восклицает Сирен и бежит за смеющейся Наиль, не обращая внимания на то, что отстала я.

Глава 2

Повелитель устало смотрел через окно, на ту самую аллею, по которой шли три босоногие дочери Вассилейн. Смотрел спокойно, оценивающе, даже взыскивающе.

Ни одна придворная дама не позволила бы себе вот так просто идти по земле голыми ногами. При этом светясь лучезарной улыбкой. Для уже давно взрослого монарха это было умилительно, но он чётко знал, что любой другой бы осудил и посмеялся над ними. Видимо жизнь в отчуждении сильно повлияла на девочек. Они походили на деревенских простушек, никак не на аристократок. Как только Харсалин умудрился выдать свою старшую дочь за будущего полководца? Одному небу известно.

Все четыре девушки были очень похожи между собой. Очень походи от пят до кончиков волос. Пожалуй, она одна выделялась. Та, что шла самой первой. Да, она была боса, да вместо традиционного одеяния дамы её сословия простой белый сарафан с множеством юбок. Распущенные волосы, в руках несколько полевых цветов Аркфалта. Встретив этих дев, Повелитель бы подумал, что увидел обычных деревенских девчонок. Или даже не так, в силу возраста эти две идущие сзади были простушками даже во взгляде, но не она. Уже достаточно взрослая с загадочными мыслями в голове… он видел в ней загадку, какую-то ещё не совсем женственную робость и, пожалуй, скованность.

«Это не помешает» – подумал Повелитель.

Последняя любовница сына была из королевской ветви Шардан, мира, который покорился не так давно, так что пришло время выдвинуть козырь, пока он ещё может это сделать. А пока…

Повелитель ещё ощущал этот вкус победы. Да, война стоила своих свеч, она всегда того стоит. И в сыне он видел своего продолжателя. Именно поэтому слабая девка, которую он пригрел в своей спальне, совершенно не годится для этого. Его сын слишком благороден, чтобы отправить её вслед за всей семейкой в Горлуклинские леса, слишком. К тому же она племянница поверженного императора, практически засланный казачок в нерушимых рядах Тарии. Благо, что об этом никто не знает, он прячет её. Именно поэтому он здесь, сам, лично. Необходимо подтолкнуть свершение пророчества. Будущее изменчиво, кому ни знать об этом лучше, чем не ему самому?

– И всё же, я прошу вас. – Послышался сдавленный шепот.

Повелитель был обязан жизнью человеку, который сейчас находился перед его глазами. Тогда много лет назад, ещё юношей, он натолкнулся на бастарда «Отречённых» и выжил только благодаря Харсанин. В те сумрачные дни империя раскалывалась на два куска, власть его отца висела на волоске. Вспомнив самый страшный момент в его жизни, монарх невольно вздрогнул. С каждым годом маг становится сильнее, но тогда ему было всего четырнадцать, мощью взрослого мага он не обладал. А Харсалин был сильным, даже тогда в семнадцать.

– Харсалин, – устало пробормотал Повелитель, сдерживая желания накинуть на шею как удавку аркан подчинения, – её будущее изменилось, ты можешь её не прятать.

Повелитель развернулся в сторону окна, откуда било яркое солнце, вновь опустил глаза на аллею, где не было и следа от девушек, только несколько дворовых мальчишек из когда-то пленённого Земноморья пробежало по их следам. Жаль, он хотел взглянуть на неё ещё раз. К тому же она напоминала мать, и это было приятное зрелище. Где-то там внутри он был даже рад что её нет. Разве он бы смог посмотреть в её глаза в тот момент, когда пришёл сюда? Не смог бы. Она была ещё более светлой и лучистой, чем её дочери, слишком нежной для этого мира. Харсалину впору было завидовать, ведь он уволок её, первую красавицу королевства в эту глушь от сотни взглядов. Хотя о какой зависти могла идти речь? Его ребёнок её и погубил. Печально.

– Но Виртус мог ошибиться, – позволил себе выпад отчаявшийся отец.

Повелитель молча развернулся к своему подданному. Он понимал Харсалина, так как тоже был отцом, но ему была необходима его дочь. Темные времена снова окутывали Тарию, и он был обязан сделать все, чтобы это пресечь, слишком много силы и крови отдано для побед. Над династией нависает незримая угроза, которую он, пока ещё Повелитель, может не успеть отразить. Необходим сильный преемник, тот, которого он готовил всю свою жизнь. А преемнику нужна она…

Харсалин просто подчинится, у него нет выбора.

Восемнадцать лет назад он позволил уехать, позволил оставить пост, прекрасно зная, что через время придёт в его дом и заставит сделать это. Небольшая отсрочка – временное обстоятельство. Временное и необходимое им обоим.

– Ты заставляешь повторять меня снова, – в очередной раз, направив свой взор в сад, в сторону ушедших темноволосых девушек, Повелитель сказал, – она родит сильнейшего мага, и она нужна империи, – развернулся к Харсалину, – тебе ли не знать, что происходит на дальних рубежах Тарии. Её ребёнок изменит мир, он придаст моим подданным веры, Дариану силу, а ей лучшую жизнь.

– Я не могу обрекать её на это… Ведь Виртус предсказал… Я не хочу…

Ему просто не дали договорить, Повелитель взмахнул рукой, и маг повиновался безмолвному приказу.

– Я не прошу продать её душу чёрным магам, не прошу вытащить из неё сердце, – и замолчав, мстительно добавил. – А хотя мог бы заставить! Мы отцы, но цели наши разные!

Харсалин понял прозрачный намёк и просто сдался. Как много он выполнял приказов, как много сил потратил на защиту границы, сколько энергии у него отняли, сколько жизней унесли его действия… А теперь он должен отдать свою дочь. Отдать для того, чтобы её потерять, он знал, что Виртус не ошибся и она…

– Помолвка.

Это был последний козырь, который он, видя откровенное нежелание Милены, откладывал. Да и не вышло бы ничего, они оба это понимали.

Снова перебили, жёстко, зло!

– Прекрати делать вид, что ничего не понимаешь, – на лбу монарха появилась испарина.

Имея всепоглощающее уважение к правителю, Харсалин всё равно не выдержал. Речь шла о его дочери, о крови и плоти от любимой женщины. От женщины, воспоминания о которой дарили боль каждый прожитый день. Свою радость он видел в дочерях, наверное, потому что они слишком на неё похожи. Слишком.

– Иными словами она должна стать фавориткой принца? Погубить свою жизнь, и никогда на неё не посмотрят с благоговением, только от того, что она зачала от сына Повелителя?! Она родит бастарда!

Впервые в жизни Харсалин сказал это вслух. Сказал то, что не хотел принимать. Увёз всю семью в глушь, заведомо обучил тому, чему хотел, он всё сделал для того, чтобы пророчество не сбылось. Видя прекрасные глаза дочерей, когда они умоляли его отправить хотя бы на один бал, Харсалин отказывал с сожалением. Не для того он прятал их от этого места! Да и «прятал» сказано условно. Повелитель всегда знал, где находится его подданный. Всегда. А ведь Харсалин надеялся, что на роль «фаворитки» принца найдётся кто-то другой, что принц влюбится и не захочет отказаться от этой женщины. Но увы… Повелитель бы не явился, будь оно так.

– Она родит мага, сильнейшего мага, так предрешено.

Харсалин опустил голову, ему ничего не осталось, только если самому убить дочь, чтобы та не мучилась в судный день. Разве у него поднимется рука сделать это? Нет, он не сможет.

– Ты забываешь, что он будет императором, а мой сосуд жизни почти иссяк.

Повелитель говорил об этих вещах откровенно только с несколькими людьми в Харсалине он угрозы не видел, несмотря на то, что тот бессильно сжимал руки в кулаках.

– Это ничего не значит. Наигравшись с ней, он просто выбросит и забудет. И если он ошибся! Просто ошибся и всё! Вдруг это не она!

– Она. Ну, или та, что младше, – простой и без эмоциональный ответ.