Я тебя не жду

– Его нашли?

– Нет.

Закрываю глаза. НЕНАВИЖУ! Хочу, чтобы с пулей валялся где-то, чтобы не стало его. Такая ярость внутри кипит, такая ненависть…

– Я найду, не сомневайся, – хмыкает и заруливает во двор.

Верю я или нет не имеет значения. Всё в что я когда-то верила прахом развеялось от порыва ветра. Вот он итог веры.

Спустя десять минут я захожу в квартиру. Большую, светлую, современную. Это хороший дом, в хорошем районе города. Мне бы тут понравилось, если бы не обстоятельства.

– Вот, – на кухонный стол ложится банковская карта, – тут бабки, пользуйся.

Бросаю на Шукрата взгляд. Мне всё равно. Тот лишь недовольно цокает и головой качает. Вроде бы как говоря, что я дура- дурой. А я с ним согласна. Теперь точно.

– Давай только без выкрутасов. Ты под охраной. Пока грёбаного утырка не найду, кто-то будет присматривать за тобой постоянно, так что ходи по улицам спокойно. Вены не резать, с балкона не прыгать, вести себя адекватно, – напутствует он пытливо в глаза заглядывая.

Отворачиваюсь и молча жду, когда уйдет. Он же не настаивает, сам хочет скорее отделаться от меня. Когда же за ним дверь хлопает, падаю на колени как подкошенная, сгибаюсь пополам и ору ни своим голосом, ору выплескивая боль и отчаяния, всё. Ту грязь что меня облепила. Всё что могу.

Сворачиваюсь котёнком в клубок. Беззащитнее меня нет во всей вселенной. Мне отчаянно нужна помощь, нужно чтобы кто-то взял и сказал: не переживай, всё будет хорошо, теперь всё будет хорошо…

Я не вывожу сама. Не смогу сама. Не готова.

Прихожу в себя не сразу, только когда ноги мёрзнуть начинают из-за напольного покрытия. Эта квартира не про уют, она холодная вся, хоть на улице уже совсем тепло. Поднимаюсь и в комнату прохожу, там вещи мои разложены, словно я живу тут давно. В шкафу мои шмотки, какие-то побрякушки, которыми я пользовалась, холодильник забит продуктами, ванна с моими флакончиками…

Надо же, кто-то очень постарался, переселяя меня сюда.

Уставшая долгой дорогой, очередным стрессом выбитая из вроде бы как наметавшейся колеи сажусь на диван в маленькой гостиной. Смотрю на выключенный телевизор, себя там вижу. Вижу, как полуденное солнце сменяется закатным, как гаснет вовсе… всё ещё вижу себя в отражении. Просто смотрю.

Я такая же внешне. Те же самые русые волосы, глаза, моя фигура такая же, как и прежде, но внутри выжгли намертво и навсегда. Вот так из мирно живущей девчонки, строящей грандиозные планы на эту жизнь, я превратилась в ходящий труп. Глотаю воздух автоматически. Он сухой, никакой, без запаха, без нагрузки. Я тоже никакая, фактически полная, практически -пустая.

А потом… тишину взрывает звонок в дверь.

Мне не нужно смотреть в глазок, чтобы понять кто это. Не пытаюсь обмануть себя и придумать воспылавших желанием познакомиться соседей с бабой которая недуром орала пару часов назад.

Я чувствую его кожей. Каким-то внутренним чутьём. Всегда. Везде. Он у меня на подкорке вшит.

А ещё, впервые в наших коротких отношениях, испытываю жалость вперемешку с тоской, от грядущей встречи. Вместо счастья, над моей головой затягивается дымка безнадёжности.

Не бегу открывать.

Ноги прирастают к полу, словно проваливаются в трясину. Вязнут. Утопают. Клянусь, я готова сама себя закопать, лишь бы не видеть обвинения в его взгляде. Не хочу видеть там призрение. Не вынесу!

У него есть ключи. Знаю это, тоже на инстинктах. Фархад и контроль – это тождественные величины.

Щелчок дверного замка, полоска света из подъезда медленно становится больше и больше, как бы намекая на неотвратимость ситуации. И он видит меня сразу же, так как свет падает именно на меня. иной источник в квартире отсутствует. Я же так и не включала ничего. Сидела в темноте. Как сыч.

Застываем, схлестнувшись взглядами. Меня до костей пробирает.

Просто смотрим. Вот так глаза в глаза. Я не чувствую ни запаха, ни биения сердца. Мир замер вместе с нами.

Он не изменился ни грамма. Такой же, как и был в наше последнее утро. В то самое утро, когда я счастлива была. Сердце сжалось в узел от кинувшейся в душу тоски по тому времени. Если можно было бы повернуть время вспять, я бы осталась в квартире, я бы ждала его до вечера и кинулась в объятия. Он бы меня прокружил, поцеловал… как всегда!

Но…

Полтора месяца прошло, почти вечность.

Глаза блуждают по лицу, Фархад осматривает меня, словно зацепиться за что-то хочет, но не находит.

Прерывает контакт глазами, проходит во внутрь, свет зажигает. Еще слова ни сказал, а у меня уже нет сил вести диалог. При этом не могу прекратить смотреть на него. Брюки, рубашка – из офиса приехал. Ничего не изменилось даже тут. Он трудоголик, всегда им был.

Такой родной и такой чужой.

– Здравствуй…

Сказала и голос дрогнул, потому что он резко в глаза посмотрел, словно водой окатил с головы до пят. Пульс галопом, а из глаз слёзы потекли. Не сдержалась. Закрыла лицо ладонями. Жалкая, я просто жалкая…

– Не бойся меня, ладно.

Голос звучит где-то совсем рядом, но я дёргаюсь ни от этого, а оттого, что ИМЕННО он говорит. Вскидываю взгляд, нахожу чёрные глаза. Утопаю в них тут же, потому что там такое участие… И, пожалуй, от этого ещё хуже. Я ни этого от него ждала, ни этого!

Так глупо. Мне хочется верить в сказку, хочется, чтобы всё было иначе, чтобы можно было самой написать финал… Сжечь что было до и написать новое. Правильное! То, что должно было быть!

Меня ломает и шатает.

Стоит сделать только один шаг, и я окажусь вплотную к мужчине, которого люблю, всего шаг. Кинулась бы не задумываясь. Клянусь! Если бы не разверзшийся ад под ногами.

Опять смотрим друг на друга и сказать ничего не можем, просто не знаем, как начать говорить, потому что каждое слово только больше боли принесёт.

– Не плачь… не могу смотреть на твои слёзы.

Произносит и проходит в кухню попутно включая архитектурную подсветку. Красиво загорается столешница, декоративные лампочки, в кухне приятный полумрак остаётся. Красиво.

– Шукрат сказал, что ты снял эту квартиру.

Фархад оборачивается на меня и хмурится. Пальцы сцепляю, перебираю ими. Слезы уже не бегут, но трясёт всё так же.

– Я её не снимал. Она моя.

Понятно почему он знает, что и как тут включается. Я в его квартире. Снова. Только радости от этого нет.

– Не знала, – тихо произношу я.

– Да, было дело ещё в студенчестве, поспорили с другом, что дом постоят раньше плана, – Фархад облокачивается о столешницу ставя руки по обе стороны от себя, максимально демонстрируя открытую позу.

– Построили?

– Нет, -усмехается, – на три года задержали, придурки. Я уже и забил на это, но Сява ушлый был, про спор помнил, пришёл требовать свой выигрыш.