Клятвы и грёзы

Грудь больше не наполнял огонь, и боль начала отступать, сменившись тяжестью и усталостью. Я не помнила, сколько раз меня пробуждали, чтобы вновь напоить той горькой водой, избавляющей от мучений, но она уверенно исполняла свое предназначение, ибо с каждым разом мне становилось лучше. И я вновь погружалась в сон без сновидений, пока тьму моего сознания не разрушил лучик света.

Приоткрыв глаза, я поморщилась от тоненькой полоски света, падающей на мое лицо. Но ни повернуть голову, ни прикрыть глаза рукой у меня не было сил. Стук сердца отдавал звенящим биением в висках, и я прикрыла глаза в надежде, что новая волна боли отступит. Мое пробуждение не осталось не замеченным. Небольшая рука приподняла мою голову, и губ коснулся холодный край чаши. Я жадно начала глотать воду, капли стекали по шее, падая на грудь. Простая вода возвращала мне силы, и боль отступала, покидая тело.

– Спасибо, – промолвила я охрипшим голосом, когда Айлен убрал чашу.

Мальчишка, бережно поддерживая меня, помог сесть в кровати. Тяжелыми, все еще дрожащими руками я прикоснулась к тому месту, от которого до сих пор исходила пульсирующая боль. Медальон был горячим, и я, наклонив голову, смогла рассмотреть, что он будто врос в мою кожу, став единым с моим телом. Кожа вокруг него оставалось темной, словно обугленной, но холодной на ощупь. Я пальцами попыталась отделить украшение от кожи, но испытала лишь острую боль. Айлен, наблюдая за мной, промолвил:

– Нет. Не надо. Хозяин сказать нельзя, – его голос звучал взволновано, и чувство беспокойства передалось мне.

– Как такое могло произойти? – спрашивала я себя. – Ведь я всего лишь делала то, что просил отец. Не снимала этот проклятый кусок металла! – на глазах вновь собирались слезы, а голос был готов сорваться на крик.

Согнув ноги в коленях, я подтянула их к себе, положив голову. Спрятав лицо, теперь я могла не стыдиться слез, и плечи беззвучно содрогались. Айлен продолжал стоять рядом со мной, не зная, как поступить ему. Утешать он не умел, да и приблизиться ко мне боялся. Этот страх я ощущала каждый раз, когда его маленькие ручки, совершенно грубые и жесткие для ребенка, касались меня.

Неожиданный грохот, донесшийся со стороны раскрывшейся двери, заставил вздрогнуть не только меня, но мальчишку. Он испугано взглянул на вошедшего хозяина и поспешил к нему. Я же утерла подолом рубашки мокрое лицо и краем глаза посмотрела в их сторону. Лицо мужчины выражало недовольство, он проговорил что-то на непонятном для меня языке, и голос его звучал раздраженно, почти гневно. Айлен лишь покорно кивнул и немедленно скрылся за дверью, закрывая ее за собой.

Отвернув лицо от них, я заметила, что на мне была другая рубашка темно-синего цвета из плотной ткани и длиной почти до колен. Ее ворот был переплетен шнурком, который развязался. Я поспешила стянуть края рубашки, чтобы скрыть ужасные следы на моей груди. Незнакомец, тем временем, не обращая внимания на меня, достал сумку с множеством карманов и широким ремнем и стал собирать в нее вещи, хранившиеся на полках, скрытых занавесом. Я слышала звон, доносившийся от соприкосновения металлических предметов, безжалостно брошенных на дно сумки. Судя по тому, что он не взглянул на меня и уж тем более не собирался подходить, подстегнуло меня подскочить с места. Мне нужны были объяснения. И пусть чувствовала себя очень плохо, голова все еще кружилась, а во рту стоял горький вкус той воды, которой меня поили все это время, я все равно шла вперед, хоть ноги и не держали.

Остановилась в нескольких шагах. Меня демонстративно игнорировали. Откашлялась, пытаясь привлечь его внимание, но незнакомец даже не ухом не повел, что-то усердно собирая в сумку. Потянув подол рубашки вниз, чтобы скрыть колени, я продолжала наблюдать за незнакомцем. Его сборы не заняли много времени, и скоро сумка была отложена на край скамьи. Меня охватило любопытство, но утолить интерес я не успела. Он все-таки обернулся. На миг я растерялась, уставившись в темные глаза.

– И?

Открыв рот, было набрала побольше воздуха в легкие, но сказать так ничего и не получилось, потому что в комнату вбежал Айлен, который немедленно получил новый приказ от своего хозяина. Тогда мальчишка направился ко мне, и я смогла увидеть, что в руках он держал сверток. Только взяв его в руки, я сразу же услышала, как незнакомец обратился ко мне.

– Одевайся, – это прозвучало как команда, но я, не задумываясь и уж тем более не споря, стала разбирать сверток, в котором оказалась одежда.

Одежда была похожа на ту, что носил Айлен, и, рассмотрев ее получше, я убедилась в своем предположении. Брюки из темно-коричневой плотной ткани были мне по размеру, а мальчишке они явно были велики. То же касалось темно-серой рубашки и плаща из черной кожи. Переодеваться я не спешила, стесняясь направленных на меня глаз паренька. Мое бездействие заметил и незнакомец, чем я разозлила его. Вновь, кстати говоря. Он резко приблизился к нам.

– Неужели я должен еще тебя переодеть? – раздражение переполняло его.

– Нет, – пробормотала, смущаясь того, что вынуждена стесняться своей наготы. Мне никогда не доводилось снимать одежду перед мужчиной, и сейчас это казалось самым худшим, что могло бы случиться со мной. Не считая, пожалуй, побега из родного дома, преследователей, которые чуть было не убили меня, да и того, что медальон врос в мою кожу каким-то непонятных пока для меня образом. И да, смущение сейчас было единственной проблемой, которую я хотела бы избежать.

Однако и незнакомец, и Айлен все же покинули меня, предоставив возможность сменить одежду в одиночестве. Я поторопилась воспользоваться выпавшем мне шансом и через несколько мгновений стояла полностью одетая. Среди одежды я нашла и носочки, а около кровати стояли сапоги, подошедшие мне по размеру. Я была благодарна Айлену за его помощь, ведь ему удалось подобрать для меня то, что не стесняло движений и было впору.

В этот же момент вернулся незнакомец и беглым взглядом оценил мой вид. Ничего не сказав, он взял сумку и направился к двери. Я не знала, что делать, но неожиданно его гневный голос заставил меня вздрогнуть.

– Чего стоишь? – спросил он, уставившись на меня. – Ждешь особого приглашения?

Я дернулась вперед, а потом резко остановилась.

– Нет, не жду. Но и никуда не пойду, пока мне никто не объяснит, что случилось, – и я подняла руку, чтобы одернуть ворот рубашки. Медальон все еще был там – он будто врос в кожу, как какое-то растение, пустив черные корни вокруг себя. Выглядело жутко, и это я еще не видела собственного отражения, а могла лишь, извернувшись, кое-что разглядеть.

Взгляд незнакомца, который слишком активно принимал участие в моей жизни, скользнул по шее и ключице. Именно там, где находился теперь медальон и черные корни, беспорядочно расползавшиеся в разные стороны. Прищурившись, он покачал головой, отказываясь отвечать.

Я устала. Я сбежала из дома от преследователей, что напали на нас. Я едва не погибла по пути сюда, да и здесь-то не была в полной безопасности. И мне отказывает даже в такой малости – хотя бы объяснить, что могло произойти с медальоном и мной. Ведь отец об этом ничего не рассказывал.

И тогда, разозлившись, я вцепилась пальцами в медальон, пытаясь его подковырнуть короткими ногтями. Боль пронзила до костей, вытравливая воздух из легких. Зашипев, я бессильно опустила руки.

– Успокоилась? – а он, тем временем, смотрел на меня и ничего не делал. Лишь ждал, когда же я наконец-то сдамся.

– Я не могу так, – прошептала, продолжая буравить взглядом незнакомца. – Мне все это кажется каким-то ужасным сном. Но это же не сон.

Он покачал головой.

После случившегося я ничего не понимала, сил в моем теле было недостаточно чтобы сопротивляться, и если ему вздумается сделать мне что-то плохое, я просто сдамся. Но на вопрос меня все же хватило:

– Как снять медальон?

Он нахмурился. Кивнул, указывая мне на дверь.

Почему-то в тот момент я подумала, что этот странный хозяин подземелий, имени которого я так и не узнала до сих пор, хочет вывести меня на поверхность и бросить на произвол судьбы.

– Если хочешь узнать, то следуй за мной.

– Но куда… Куда мы пойдем?

– Просто молча иди, – прорычал он, явно раздраженный тем, что я посмела его задержать. И в тот миг мне показалось, что он действительно хочет избавиться от меня, а что хуже – отдать преследователям, ведь я за короткий срок успела доставить ему кучу неприятностей.

– Я никуда не пойду, – набравшись смелости, произнесла и посмотрела на мрачное лицо незнакомца.

Его терпению пришел конец, и он в несколько шагов оказался рядом со мной. Схватив за руку выше локтя, он потянул за собой. Инстинктивно я попыталась сопротивляться, но против него не могла устоять. Айлен, который все это время держался в стороне, испугано взглянул на нас, но не сдвинулся с места.

– Я не пойду, пока не узнаю куда, – пыталась противостоять я, когда чуть ли не бежала следом за незнакомцем. Он тянул меня за собой с такой силой, что упади я, потеряв равновесие, он мог бы без труда волочить меня по земле за шкирку.

Но незнакомец молчал, лишь ускоряя шаг. Мое дыхание стало сбиваться, тело, измученное произошедшим недавно, отказывалось повиноваться, а рука, где ладонь незнакомца крепко сжимала, стала неприятно пульсировать.

– Мне больно. Отпустите, – голос начал дрожать, но он даже не слушал меня. – Отпустите. Я могу сама идти.

Прикоснувшись пальцами свободной руки до кисти, державшей меня, я ощутила тепло его кожи. В сознание в тот же миг всплыли обрывки прошлой ночи, когда эти самые руки держали меня, пытаясь вырвать из пасти той тьмы, что готова была поглотить меня. Неведомое доселе тепло наполнило, и я уже не пыталась разжать пальцы незнакомца, однако он резко отпустил меня, сбрасывая со своей руки мою ладонь. Для меня оказался уловимым то движение, когда он раздраженно сжал и разжал свою ладонь и тряхнул ею так, словно пытался сбросить что-то мерзкое.

Он не обернулся. Продолжал идти, не сбавляя шаг. Я, озадаченная увиденным, все же поторопилась догнать его, пугаясь мысли заблудиться в темных петляющих коридорах. Почти бежала за ним, чувствуя, как ноги становятся тяжелыми, а живот и грудная клетка начинают ныть от боли.

Коридоры становились все темнее и уже. Я начала терять координацию и теперь только ориентировалась по звуку шагов впереди идущего незнакомца, и не ожидала, что он остановится так резко, что налетела на его спину, уткнувшись лицом в его шелковистые черные волосы. Я ощутила едва уловимый, ни с чем несравнимый запах, исходивший от него. Казалось, я знала его раньше, но не могла вспомнить.

Он поспешил отойти от меня, подтверждая мои догадки о том, что близость ко мне была неприятна, может, даже омерзительна для него. Я же не просила извинений за произошедшее, пытаясь разглядеть в темноте незнакомца, но мои глаза отказывались что-либо видеть перед собой.

– Здесь слишком темно, – сдалась, наконец, я, осознавая, что дальше самостоятельно идти не смогу.

– Не ты ли пыталась доказать обратное совсем недавно? – в его голосе слышалась издёвка.

Поджав губу, выдохнула. В чем-то он все же был прав, хоть и вел себя совершенно ужасно.

– Да, я, но тогда было намного светлее, – во мне вновь говорил ребенок, от которого я никак не могла избавиться.

Я вздрогнула, когда моей руки коснулась рука незнакомца. Теперь он держал меня за запястье, окружив его неплотным кольцом ладони. Мы продолжали путь, но незнакомец все также не собирался сбавлять шаг. Однако я специально пыталась идти медленнее, чтобы донести до него мою просьбу – я пока не способна к таким быстрым походам. Но, кажется, мои попытки оказались тщетны. Пришлось озвучить:

– Можно идти медленнее, а то я не поспеваю?

– Нет, – холодно отрезал он.