Скелеты в шкафу благочестивого семейства. Роман

Эд пожал его руку и сразу обнял за плечи:

– Привез. Я все скажу, а затем ты с ней увидишься. Мы встретили ее вчера в баре, совершенно пьяную и, как ты догадываешься, не без компании. Нет! Пойдем, а то получится, что я тебя настраиваю против, наговаривая за спиной! – Эд быстрыми шагами вернулся к новому жилищу Леры, открыл дверь и пропустил парня вперед. Вид жены сразу подтвердил слова Эдгара. А тот продолжал: – Так вот! Мы случайно столкнулись с ней в кафе, она сидела в баре, совершенно пьяная.

– Не правда! Я немного выпила, и просто говорила с… с мужчиной!

– Помолчи! У тебя будет время сказать свою версию, а у Игоря – сделать правильные выводы. Беседовала она! Хорошо – это не мое дело, с кем ты и как беседуешь. Я бы и не позвал ее, не помешал, так сказать, приватной беседе, если бы ее глупость не вылезла наружу! Она попыталась устроить нам скандал. Орала на все кафе, сыпала угрозы, обещала продать информацию о нашей семье! И придет же такая ерунда в голову. Лера! Что и кому ты могла продать?! Молчи, я сказал! Напишешь претензии, я на досуге почитаю. В общем, Игорь, у нее началась игра на публику. Игорь, решать тебе, но она заигралась. В общем, вот так. Я не могу ее отпустить в таком состоянии, надеюсь, ты меня понимаешь. Вот же, у тебя есть время, привести жену в чувство. Потому что после свадьбы, мы всей семьей будем решать, что с ней делать. Единственное, что я запрещаю, приносить ей Лину, а ей выходить из этих комнат. Поговорите, вам есть о чем! – Эд направился к двери.

– Да можете говорить и делать со мной, все что хотите! – Лерка опять сорвалась на истерику. – Со мной вчера был журналист! Я ему многое рассказала! Ох, как же мне хочется увидеть ваши рожи, когда…

– И что? – повернулся к ней Эд. – Я ему тоже, кое-что рассказал, вчера, когда ты спала в машине. Надо будет, покажу справку, из волшебной клиники. – и ушел.

– Ты в своем уме? – Игорь, взяв ее за плечи, повернул к себе, и боль пронзила его сердце, таких безумно злых глаз он еще не видел ни у одной из женщин. – Лера! Что ты творишь?

– А что? Я развлекаюсь! Как хочется, и как умею.

– Ты это серьезно?

– Вполне. Хватит вам по жизни, как вельможам идти. Пора и приземлиться.

– Робин Гуд в юбке. Чего же ты добиваешься? Неужели не понимаешь, что делаешь плохо только себе?

– Чем? Ну, скажи, чем?

– Бедная. Мне тебя жаль. Я вот все ждал твоего приезда. Ходил, думал: вот приедешь, обнимешь меня, как раньше. Прижмешься к груди, как маленький зяблик. Глянешь своими ясными глазами в самое мое сердце и зажжешь в нем новый огонь любви. Расцелуешь дочь, и мы будем жить дальше. А ты… Ты же просто убиваешь себя. Лера! Вспомни все, что тебе говорили. Лера!

Она молчала. Усевшись на диван и рассматривая свои ногти. Игорь постоял минуту, понял, что толку от разговора не будет, пошел к двери: – Я принесу твои вещи. Только скажу сразу, чтобы не было у тебя фантазий. Я ВЫБИРАЮ ДОЧЬ! – Ушел, вернулся и опять ушел. Принес воду и поесть. Лера так и сидела, любуясь своим маникюром. Он больше не обращался к ней, а она не реагировала на его присутствие. Затем раздались щелчки замка и она, скосив глаза к двери, проронила:

– Уроды! – попробовала то, что стояло на подносе и пошла в ванную.

****

Собравшись всей семьей, Вел не сдержалась первой:

– Не понимаю, что мы сделали не так? Ни в чем не ограничивали. Никогда не скрывали, что удочерили и ни слова плохо о родителях. У нее же всегда все было. Разве я когда повысила на нее голос? Обидела или наказала не заслуженно? Она же росла такой замечательной девочкой!

– Я тоже не понимаю, что или кто ее укусил. – соглашалась с сестрой Ев. – Вложили в нее всю душу. Другое бы дело, если бы росла сорняком, если бы не воспитывали. А так…. Не понимаю, откуда в ней это бескультурье?!

– Простите ли вы меня? – Эд долго молчал, стоя и смотря в окно, затем, как бы наказывая самого себя, вышел в центр. – Я сделал такой опрометчивый поступок.

– Ты это о чем? – спросил за всех Дэн.

– Это же я ее привел в наш дом.

– Глупости! – обнял его брат. – Мы были вдвоем. Поверь, верни все назад, сделал бы то же самое! Или ты бы смог поступить иначе?

– Нет, конечно же. – ответил Эд, так и не подняв голову.

– Хватит корить себя. – Жан долго слушал детей, не перебивая, взвешивая все. – Единственное, что мы поспешили, это связать их судьбы с Игорем. Она бы проявила себя в любом случае, а парень бы так не страдал. Спасибо дети, что тянули с ее обращением. Но, глядя на всю ситуацию, так и должно было случиться. Карл никогда не уходил бесследно, и мы все это знаем. Теперь это наша забота, излечить ее. Дадим прорваться волдырю в ее сознании и реанимируем. Как? Я пока не знаю. Но мы справимся.

– Я тоже виноват. – сказал Игорь.

– Интересно чем? – Вел смотрела на него глазами полными жалости. – Неужели тем, что любишь ее? Милый мой, дорогой! Нас же тоже любят и не меньше. Просто у нее что-то перемкнуло в голове. Вот мы и будем искать, что именно.

– Вы не изгоните ее?

– Куда? – удивился Жан. – Игорь, ну ты же нас знаешь. Пусть посидит под замком, подумает. И мы подумаем и проверим, действительно ли она общалась с журналистами. А сейчас, раз уж мы все тут собрались, я расскажу вам то, о чем вы меня давно просите, о разговоре с хранителем.

Всеобщее заинтересованное согласие. Они переместились в более удобную гостиную, где никто не мог их услышать, расселись, взяли по стаканчику любимых напитков, так, для связки разговора и Жан начал:

– Собственно, я сделал подробное описание в книге, поэтому буду предельно краток. – Их род очень древний. По датам они не ориентируются, но намного старше главенства Ольги.

– Прости отец, что перебиваю, как ты его понял.

– Это не я, а жрица, что встретила нас в пещере стихий. Так сказать, «Девушка огня». Так вот, они поведали, что присутствовали при визитах Ольги и ее родителей. Что для меня явилось доказательством их первенства. Как это обычно и бывает, главенство они передают от отца к сыну, а жрица, или хранительница жизни, как они ее называют, только по материнской линии. Есть еще Аракул, тут может быть кто угодно, у кого проявятся способности «видения». Род у них не большой, мы их почти всех видели, около двадцати человек, остальные смертные. Отбор строжайший, но я к этому вернусь позже. Так вот, все они значительно превзошли нас – в лечении, в ясновидении, даже говорят редко, только мысленные диалоги. Представляете, они знали не только к какому числу мы приедем, но и сколько нас появится, а сколько осталось в доме. Чтобы я ему поверил, привел один, но веский факт – Уход Татти. А еще он рассказал о Карле, Филиппе. Укорил, что запустили чистоту Рода.

– Отец! Ты говоришь их всего двадцать? А как же лесные и те, что живут у подножия гор?

– Это все их дети. Я как раз к этому подходил. Брак у них только один, не зависимо от того, чем он закончится. Семья – их личный выбор, но только между этих двух селений. Как сказал мне Глава – из-за территории. Они не могут выйти за пределы этого места, проявить себя и привлечь внимание посторонних. И это понятно, они хранители живой воды и огня. Если подумать, тут других версий быть не может. Хоть природа и делает жестокий отбор входящих в пещеру, но…. В жизни бывает все! Кстати, пока не забыл. В то время, когда мы с Виен были в пещере, стихии гуляли вокруг всего их периметра, вот откуда и деревья поваленные, и малочисленность живности. А теперь вернусь к их правилам. Если один из супругов умер, то второй уходит в низовье, как старшина общины, до окончания своего срока. Он больше не получает привилегий, выполняет всю тяжелую работу и не поощряется эликсиром. Если же, – Жан усмехнулся, нечаянно бросил взгляд на Игоря, сидевшего в стороне и внимательно, хоть и, потупив взгляд, слушая всех, – не сошлись характером, то оба несут покорание. Такое, как мы видели. Их оставляют на сутки, на волю природы, выживший может начать жизнь с чистого листа и даже жениться, если брак длился не больше года. Такие наказания проходят за любую провинность. Суд короткий, обвинил кого в неправоте, выходи с ним на площадь и собственным телом доказывай на чьей стороне истина. Если же оракул объявил о нарушении, собирается весь род и в порицание, из укрытия, наблюдают, как свершается приговор, стоят в определенных местах, мне не показали, описать не смогу. Бывает такое, что наблюдатели слепнут, это выявляет «кривого душой» и его переселяют. Даже не дав умыться живой водой, что могло бы его спасти. Так вот, выживший после ночного суда, всегда прав и может иметь кучу привилегий. И так, все кто внизу и вверху – воины, охранники, но они не нападают первыми. Они охраняют доступы к основному поселению. Как не строги правила, как не ужасно наказание, между лесными жителями и селением в низовье, постоянно ведутся соревнования за первенство. Мы видели, к чему приводит такое соперничество, для вас же дети, поясню – их оставили лежать ничком к земле на сутки, без питья, еды и всего прочего, у подножья фосфорных статуй. Один сгорел, второй, мне даже показалось, что помолодел. Главное, что меня впечатлило – это отбор к бессмертию. Они не дают это благо просто потому, что кто-то понравился. Их долго испытывают, выявляют склонности и лишь за тем решают, нужен он или нет. Нужен – принимают в клан «капюшонников». Нет – отправляют в один из лагерей.

– Жан, скажи, а если кто из перерожденных нарушит закон?

– Это не имеет значение, его все равно подвергнут суду, и он будет нести наказание. Мы же с вами достоверно знаем, что происходит после принятия эликсира, с теми, у кого умерла душа – тело не выдерживает, сгорает. – Жан сделал пару глотков. – Знаете, им легче, у них нет соблазнов. Они рьяно охраняют девственность природы, не признают технологий. Уж не знаю, как они это делают, но даже часы останавливаются в их местах. Ни прессы, ни телевидения. Все грамотные – пишут книги, читают, знают математику, физику, химию, досконально разбираются в биологии и анатомии. Есть у них и строители, и архитекторы. Имеются те, кто устраивает всеобщий досуг. Теперь о гостях. К ним всегда кто-нибудь, да забредет. Они его, как ведуны водят кругами, чистят память и выводят далеко, за свои пределы. Вообще они мирное племя, без нужды не воюют, не убивают живность. Природа сама им дает пропитание, они только собирают тушки по лесу, а все остальное время живут на плодах. Самое интересное – это их приход к посвящению. Достигнув совершеннолетия, человек уходит в пещеру огня и воды. Живет там без еды месяц, а иногда и больше, пока не пройдет большой огонь. Возвращаются не все, мы видели останки, не прошедших естественный отбор. Они их не трогают, считая явным доказательством законов.

– А как же та старуха, что встретила нас в пещере. Не думаю, что она провела там год.

– Это хранительница живой воды, их жрица. Одна из дочерей, которую старейшины считают достойной, совсем юной, удаляется в пещеру. Для нее приносят все – еду, одежду. Одно условие – не показываться на свет, пока не придет время. Женщины там живут, следят за лабиринтами, за теми, кто придет принять посвящение, до большой воды. Она бывает крайне редко. Если хранительница погибает, то ей на смену идет другая дочь.

– То есть, ты хочешь сказать, что эта там прожила 120 лет?!

– Точно не понял, я же уже говорил, у них иное летосчисление. Что меня поразило, так это, с какими мыслями и желаниями они оттуда выходят. Она мне пояснила, что вода им несет все: владение языками мира, голос, ну в смысле они не только понимают, но свободно изъясняются; здоровье, красоту и даже знания. Она без труда рассказала, что случилось в мире за последнее десятилетие. Я бы мог подумать, что прочла в моей памяти, но было и то, чего я не знал. Приехав домой, проверил в сети и нашел подтверждение ее словам. Не чудеса ли? По мне, так самые настоящие. Собственно, это их развлечение, знать, где что произошло и показать другим. Просто подняв руки, волнами, в каждую голову семьи передают. Вот это телепатия! И еще, кто прошел полный круг святости, в повторе не нуждаются. Мужчина тоже может пройти подобное испытание, по своей воле. Уйти от всех и провести там ровно столько, сколько выдержит.

– И что, жрицы не умирают?

– Конечно же, умирают. Сами определяют свой уход, когда устанут, или хотят сменить тело. Некоторые кончили свой путь от укуса змеи, или в лапах дикого зверя, были вдали от лекарей.

– Фрррр! – передернулась Вел. – Змеи. Значит, они там были!

– Были, я видел, но не говорил. Знал, что это выведет вас, мои дорогие женщины, из равновесия. Ты же не одна их боишься, Виен тоже.

– Боюсь, даже очень. – кивнула Виен. Жан лишь мило улыбнулся жене и продолжил.

– Нас всю дорогу оберегали. Как ни странно, они не пользуются эликсиром, таковым как мы. Говорят, давно отказались, живя за счет господствующих над ними стихий. Мне показалось странным одно, что никто из них, даже ради любопытства не покинул своих мест.

– Не интересно. – скривила носик Ев.

– Не уверен. Глава их сказал, что путь открыт, но они не хотят.

– А он не говорил, есть ли еще кто, кроме нас и их?