Париж существовал? Забудьте…

В пабе их должна была ждать компания из десяти-двенадцати человек. Обычно Кристиан чувствовал себя неловко в больших компаниях, в которых он ни с кем не был знаком.

– Наверное, было бы лучше, если бы вы отвезли меня в гостиницу, а в паб поехали одна, – обратился Кристиан к Заавит, пытаясь отклонить ее предложение.

– Некрасиво оставлять девушку одну в середине вечера, – засмеялась Заавит, и вопрос о его походе в паб был решен.

– Вы любите танцевать?

– Я даже не помню, когда последний раз танцевал. Скорее всего, во времена студенчества. Но это было так давно.

– Хотите, чтобы я пожалела вашу старость, – пошутила Заавит.

– Но я действительно намного старше вас.

– Не думаю. Вам ведь около тридцати?

– Ровно тридцать один.

– Ну а мне двадцать шесть. Пять лет – это не разница в возрасте.

Кристиан еще раз оглядел девушку. Кто бы мог подумать, что ей двадцать шесть. Она выглядела от силы на двадцать два-двадцать три года. Столько ему было, когда он закончил академию.

Как бы услышав его мысли, Заавит уточнила, что в двадцать она отслужила в армии и только после этого пошла в университет.

– Давайте договоримся так, – продолжила она. – Если вы почувствуете себя неуютно в пабе, я отвезу вас в гостиницу. Так что постарайтесь расслабиться. В конце концов, никто не собирается удерживать вас там в качестве заложника.

Подъехали к пабу. Здание было освещено, у входа стоял охранник. Заавит сняла сумочку и передала ему, а сама прошла через какое-то устройство. Кристиан последовал ее примеру.

– Что это? – спросил он у Заавит.

– Проверка на безопасность. Мы привыкли к этому с детства. Вы прошли через аналогичное устройство при входе в ресторан.

– Видимо, разговаривая с вами, я не обратил на это внимания.

Они вошли в полумрак зала. Заавит провела его к столику, стоявшему в другом конце зала.

– Познакомьтесь, это Кристиан. Это мои друзья, – произнесла она на английском.

После нескольких секунд знакомства продолжилась беседа. Кристиан успокоился: никто не приставал к нему с расспросами, никто не уделял ему чрезмерного внимания. Среди девушек одна показалась ему знакомой. Он вспомнил, что видел ее сегодня утром. "Это же дочь Жака".

Правда, сейчас она выглядела совсем по-другому. Черные, как смоль, волосы обрамляли смуглое лицо с абсолютно правильными чертами. А светлые глаза с длинными ресницами придавали ей особую прелесть. Она слегка, одними губами, улыбнулась Кристиану и тут же ушла танцевать с парнем, с которым сидела. Она не сделала даже легкой попытки поговорить с ним о чем-либо, всем своим видом показывая, что они почти не знакомы. Заавит, сидевшая рядом с Кристианом, тихо шепталась о чем-то со своим соседом на непонятном Кристиану языке. Посидев для приличия минут сорок, Кристиан попросил Заавит подбросить его в гостиницу. Он сослался на усталость. Заавит не стала его отговаривать. Дорога до гостиницы заняла не больше десяти минут.

– Поскольку мы поедем на север, возьмите завтра с собой свитер. Там вечерами прохладно, – посоветовала девушка.

Заходя в гостиницу. Кристиан обратил внимание, что и здесь в дверь вмонтировано охранное устройство, на которое он вчера просто не обратил внимания.

– Значит, вся эта атмосфера праздности и раскрепощенности несколько обманчива, – подумал Кристиан.

Уже засыпая, он отметил, что, с одной стороны, день был бесконечно длинный, а с другой – промчался мгновенно.

– Хорошо, что взял открытый билет. В лучшем случае я, видимо, улечу в среду или в четверг, – это была его последняя мысль перед сном.

Кристиан проснулся рано утром. Он решил прогуляться до завтрака. Город еще спал, на улицах почти не было людей. Бросилось в глаза, что даже магазины были закрыты. В его городе такая тишина по утрам была только по воскресеньям. А сегодня была суббота. Впрочем, кажется, у евреев выходной день не воскресенье, а именно суббота…

По узкой улочке Кристиан вышел к морю. Он увидел несколько купающихся. Утро было теплое. Здесь вообще гораздо теплее, чем в городе, откуда он прилетел. Царило лето, осень даже не подавала признаков приближения. Он подошел к воде, снял обувь и прошелся по кромке берега. Вода была даже теплее, чем воздух. Кристиан побрел вдоль берега, потом тем же путем вернулся обратно и пошел в гостиницу. До встречи с Заавит оставалось около двух часов. Кристиан спустился в ресторан – завтрак входил в стоимость проживания. В отличие от предыдущего дня он не стал пробовать все, а ограничился небольшим количеством овощей, сыра и кофе. Затем он вернулся в номер и стал ждать Заавит. Когда часы приблизились к одиннадцати, он набрал номер Илана.

– Я еще вчера ждал твоего звонка, – услышал он с экрана вместо приветствия.

– Я приеду сегодня часам к шести.

– Почему так поздно? Приезжай пораньше, к обеду.

– Вряд ли получится раньше, мне составили программу поездки с заездом на Кинерет.

– Хорошо, тогда мы будем ждать тебя к ужину. Я надеюсь, ты останешься у нас на пару дней.

– Посмотрим.

Они попрощались. Кристиан только успел отключиться, как видеофон вновь засветился, на экране появилась Заавит.

Она была немногословна:

– Я жду вас внизу, в машине.

На улице стояла жара, и было совсем непонятно, зачем нужен свитер, который он, по совету Заавит, бросил в сумку.

– С чего начнем путешествие? – спросил он девушку.

– Мы едем на север. Первую остановку мы сделаем в городке, который называется Зихрон Яков. Пройдемся там по саду, построенному на деньги барона Ротшильда. Это одно из красивейших мест в Израиле. Кстати, в Зихроне находится один из самых больших в Израиле винных погребов.

– Можно его посетить?

– Он открыт для посетителей, но я не уверена, что он работает по субботам. Дорога в Зихрон из Тель-Авива занимает меньше часа, так что если сегодня не получится попасть туда, то можно будет съездить в любой день.

– Вы прекрасно говорите по-французски. Трудно поверить, что для вас это неродной язык.

Заавит рассмеялась.

– Когда я была во Французской Канаде со студенческой делегацией, меня даже принимали за француженку.

– Вам понравилась Канада?

– Да. Мы пробыли там три месяца – стажировка. Было много всяких смешных историй. Мне даже сделали там предложение выйти замуж. Когда я ответила, что это невозможно, то услышала куплет из Гийома Аполлинера:

О сердце, я познал прекраснейшую боль.

Магнит златых волос манит меня и губит.

О сердце гордое, я знаю, я – король,