Партия на любовь

Глава 4. Чересчур упорный теннисист

Ни к Кате, ни к Жене идти не хотелось. Они обе в курсе происходящего и не факт, что находились на моей стороне. Мало ли, что им в голову ударит. Кинула взгляд туда, куда должен был приземлиться букет. Цветов внизу уже не лежало. Включила любимый альбом W24 и поплелась к общагам. После бывшего только так и спасалась. Пережить боль и обиду помогла только кардинальная смена обстановки.

Девочки всегда радовались гостям, особенно, с интересными историями. Я, разумеется, рассказывать ничего не планировала. Но зато будет где переночевать. По-любому заставят участвовать в каком-нибудь видео или редактировать статью, да и ладно.

Погода стояла прекрасная. Всегда обожала летнюю Москву. Да и осеннюю. И зимнюю. А весной она просто прелесть! Как можно отказаться от жизни в этом прекрасном городе? Да, дорого, зато вокруг так и кипит жизнь! Я мало где была, но точно знаю, что подобное есть только здесь.

Ты сливаешься с потоком, становишься единым целом с людьми, несмотря на то, что у всех вас разные цели, разные стремления, мысли, желания. Столица принимала нас всех, не разделяя на местных и приезжих. Ей неважно, откуда ты. Главное, что ты решил остаться в ней.

Уверена, подруги уедут и будут редко приезжать. И ещё ладно, если просто в другой город. Могли бы и заграницу! Катя так точно. Со временем мы станем общаться всё реже, а потом и вовсе разорвём связи. И не будут иметь значения все десять лет нашей дружбы. Она останется в прошлом. Как и я.

У них появятся новые друзья, интересы, учёба, работа, парни… Даже сейчас, когда я после девятого решила уйти в колледж, наши отношения стали прохладнее. Зато они сблизились. Наверное поэтому и не обсуждали со мной, куда собирались поступать. Поэтому и я молчала. Боялась разрушить иллюзию нашей и без того хрупкой дружбы. Слишком любила их обеих.

На миг залюбовалась бабушкой и дедушкой, сидевшими на скамейке в нескольких метрах от меня. Седовласый мужчина поправил шляпу своей даме, защищая макушку от вечернего солнца, а потом вновь раскрыл книгу, продолжая вслух читать для неё стихи. Это ли не любовь? Хочу, чтобы и на меня так когда-нибудь посмотрели.

Или хотя бы, чтобы было также, как у родителей. У меня идеальная семья. Даже жалко покидать родное гнездо, но уже пора. Многие мои знакомые работали параллельно с учёбой, пытаясь обеспечить себе адекватное существование в городе. Я не обманывала себя: хорошую работу с моими нулевыми навыками найти сложно. Очень. Тем более, когда низкоквалифицированных кадров на рынке в избытке. Но если пробовать, то когда, если не сейчас?

Смотрела на приезжих сверстников и завидовала их самостоятельности. Конечно, хорошо, когда родители могут решить любую твою проблемы от кариеса до новых зимних ботинок. Но не могло же так продолжаться вечно? Значит, пора сделать хоть что-нибудь. Страшило то, что я понятия не имела, чем хочу заниматься по жизни, несмотря на скорое окончание колледжа.

Замерла под окнами хорошо знакомого общежития. В первое время после расставания с Сашей вообще никуда не выходила. Не могла. Дома близкие окружали глубокой заботой, старались развлечь и помочь справиться с невыносимой болью. Но по-настоящему излечиться помогли другие люди, не знавшие меня с раннего детства. Мне было настолько плохо, что родители отпускали ночевать в сомнительное здание в семнадцать лет видя, что от этого я поправляюсь. Правда, папа всегда провожал и встречал, а ещё не разрешал выключать телефон ни на секунду, но это того стоило.

Здание смотрело на мир грязными окнами. Оно давно нуждалось в ремонте, но это мало кого смущало. Ни тараканов, живущих внутри на правах полноправных хозяев, ни студентов, научившихся соседствовать с усатыми насекомыми, ни коменданта, ни, собственно, сам колледж.

Взяла палку и трижды ударила по водосточной трубе. Наш условный знак – если они там, сбросят верёвочную лестницу. Нет – пойду дальше. На край расчехлю кредитку, врученную отцом на непредвиденные расходы и оплачу хостел. Домой возвращаться не хотелось. Совсем не в настроении ссориться с мелким. Боялась наговорить грубостей и испортить отношения между нами. Нужно нормально объяснить ему мои претензии, чтобы он больше так не делал.

Заветные створки раскрылись. Через секунду со второго этажа скатилась верёвочная лестница. Внутренне ликуя, полезла вверх, придерживаясь за трубу. Первые разы было жутко страшно, но потом я привыкла. Так веселее и можно не уходить. Шаг за шагом добралась до нужного подоконника, покрывшись липким потом. Это со стороны выглядело просто, на самом деле нужно быть атлетом, чтобы справиться с этой фигнёй.

Схватилась одной рукой за облупившийся деревянный подоконник. За руку тут же потянули, втаскивая меня внутрь за счёт старой доброй грубой силы. Вместе рухнули на пол и захихикали. Иногда я задавалась вопросом: а если бы они жили выше, я бы лазила туда? А потом сама же отвечала – ну, конечно!

Девочки походили на близняшек. Чуть полные из-за питания чем попало, зато мягкие и уютные. Волосы тёмные, длинные, вечно собранные в хвосты. Они ходили вместе, жили вместе и дружили со мной вместе, будто разделиться для них самое страшное дело на свете.

В колледже я другая. Не такая, как дома или со школьными подругами. Здесь границы нормальности размывались, обязательства давили чуть меньше, как и необходимость вести себя прилично. Тревожность, к слову, тоже доставала меньше. Где-то в коридоре долбила музыка. Кто-то за стенкой жарил, судя по запаху, луковые котлеты. Мне тут нравилось. Они говорили, что это только из-за моего тепличного детства и юношества.

– Я тут посплю сегодня? – спросила, разглядывая красных журавликов из бумаги, приклеенных к потолку.

– Пол всегда в твоём распоряжении. – Аня ногой открыла шкаф и пальцами вытянула спальный мешок, который я купила на первую же стипендию.

– Огонь, а то мелкий достал, – сказала я радостно, вытаскивая из сумки вещи.

– На то он и мелкий. – Оля пожала плечами, открывая пачку чипсов – Ну, ничего. Жаль тебе нельзя жить с нами в общаге. Тут весело. – Она внезапно рассмеялась, а потом также внезапно подавилась.

– Ну, ну. – Аня уже хлопала соседку по спине.

– Никто же не спорит, у вас реально весело. Вечно что-то происходит, сплошное вдохновение.

– Ага, особенно классно стирать трусы с носками в общей раковине и сушить на батарее, надеясь, что их никто не сопрёт. – Кивнула Аня, отобрав пачку чипсов, сразу попытавшись запихнуть в рот целую горсть.

Мы замолчали, снова залипнув на журавликов. На самом деле мы могли так пролежать весь день. С девочками здорово молчать. Они никогда и ни за что не осуждали, всегда поддерживали и помогали, чем могли. Только сейчас задумалась, что боялась за отдаление от меня подруг, хотя сама поступила именно так, стоило мне оказаться в колледже. Решила как-нибудь поговорить с ними об этом.

В дверь постучали и вывели нас из транса.

– Вали, куда шёл! – заорала Оля.

– Так я сюда и шёл! – Послышался пинок. – Девчат, а девчат, я выпить принёс! Давайте повеселимся, ну, пожалуйста! Со мной никто пить не хочет уже.

– Конечно никто не хочет, ты же напиваешься, как свинья, а потом блюёшь. Мыть ещё за тобой. Иди, иди!

Дождавшись, когда за дверью снова станет тихо, расхохотались. Судя по всему, приходил Паша. С ним вечно приключались стрёмные истории, когда он напивался. Никому больше не хотелось их видеть даже ради поржать и устранять потом нежелательные последствия.

Лежать нам надоело. Девочки заставили меня выучить какой-то тупой танец, зато мы танцевали под клёвую песню. От этого хохотали ещё громче. Вскоре выкрутили музыку почти на максимум. Здесь все так делали. Никто не собирался думать о соседях и об их удобстве.

Господи, как же хотелось на концерт, настоящий! Умерла бы за возможность увидеть кого-нибудь из кумиров вживую. Жаль, в Россию они не приезжали уже несколько лет. Под музыку сделали друг другу маникюр, а потом накрасились так, будто собирались в клуб, хотя на самом деле всех уже клонило в сон.

Впервые за время выхода из дома достала телефон и глянула на экран – на часах половина двенадцатого. Из-за мелкого бы уже ложилась спать, видимо, поэтому и хотелось закрыть глаза вплоть до утра. Случайно сняла с авиарежима, когда хотела посмотреть на себя через фронталку и сразу же закатила глаза. На телефон с неизвестного номера пришло сорок сообщений, а ещё высветилось уведомлений пятьдесят о пропущенных вызовах. Потеряв интерес к происходящему, бросила мобильник на подушку и решила сходить в туалет перед тем, как по коридору станет слишком палевно шататься.

В общажном туалете спокойно можно было снимать кадры портала в ад. Пол аж чёрный, но чистый. Точнее, оптимально чистый. Настолько, насколько может быть чистым, когда в него ходит разнополая молодёжь для совершенно разных целей. Быстро сделав свои дела даже не поморщившись, открыла кран с ржавой водой. Пришлось немного подождать, чтобы она протекла. Долго ждать. Ладно, слишком долго.

Смирилась, помыла руки ржавой водой и посмотрела на своё уставшее лицо. А если бы жила одна, то какого бы графика придерживалась? Захотелось попробовать создать резюме и пооткликаться на подработки. Всё равно делать нечего.

Вытерла руки о свободные джинсы и поплелась обратно. Шум стихал. Общага начинала напоминать вполне себе обычный спокойный приличный дом с ужасным ремонтом. Просто в нём не жили взрослые.

Толкнула дверь в комнату. Сразу заметила, что девочки вели себя странно. Аня почему-то уселась на подоконник, хотя ещё минут пятнадцать назад жаловалась на сонливость. Оля же шарилась в интернете с телефона, лёжа на Аниной кровати, хотя обычно строго соблюдали разделение постельных мест.

Развернула мешок, отобрала у Оли законную подушку и легла на пол, смахнув непрочитанные сообщения. Таким же образом проигнорировала сообщения от малого – ещё не готова его прощать. Включила дешёвый ночник-таблетку, прилепленный к тумбе, чтобы хоть немного видеть. Скачала вездесущий HH, о котором знают даже младенцы, загрузила фотку и… застряла. Дальше-то что? Какие у меня навыки? Игнорировать людей? Сливаться с обстановкой? Залезать в общагу по верёвочной лестнице?

Что написать о себе? Какую работу я ищу? Кем хочу стать, когда вырасту? А сколько нормально зарабатывать? И сколько я могу по времени? Голова начала раскалываться из-за вопросов без ответов. Раз тридцать попыталась заполнить резюме по готовому шаблону, но в итоге сдалась. Признала поражение. Оказалось, чтобы найти подработку, нужно понимать, какую именно.

Аня подскочила на подоконнике, встав в полный рост. Свет был выключен, чтобы на нас никто не донёс за нарушение правил, поэтому снаружи её никто не видел. Моргнул фонарик, будто обозначая, куда нужно идти. Не знала, что мы ждём ещё гостей.

В коридоре послышались шаги. Комендант начал обход и проверку. А сдуревшая Аня распахнула окно и сбросила вниз лестницу. Глупая! Я знаю, сколько шума произвожу, когда лезу вверх, это точно нельзя описать словом незаметно. Оля уже стояла рядом с ней и смотрела вниз, готовясь втянуть внутрь гостью. Скорее всего, позвали кого-то ещё с потока, чтобы не тухнуть со мной.

Кряхтения не слышалось, как и звона трубы, что странно. Спортсменку, что ли, какую-то позвали? Подтянула спальное место ближе к кровати Оли, обеспечивая место для приземления. Пора бы уже умыться. Не хотела делать это ржавой водой, поэтому надеялась, что у девочек есть мицелярка.

Подруги отшатнулись от подоконника. Аня наступила на меня и тут же отпрыгнула. Благо, она ходила по комнате в носках. Ойкнула из-за боли и резко села, потирая ушибленное плечо.

– Скоро мошкара налетит, вы окно-то закрывать собираетесь? – я зашипела на них, оборачиваясь. – Ну, капец. Подруги, называется.

Оля зависла, во все глаза разглядывая Максима, который очаровательно улыбался, сидя на подоконнике. Я на такое не куплюсь, а вот за девчонок ручаться не буду. Хотя, может, он на них переключится и от меня отстанет. Аня же пялилась куда-то вниз, будто там стояла целая рота солдат в форме её имени.

– А тебя непросто поймать, – прошептал Исаев, осторожно спрыгивая на пол и садясь рядом со мной.

– Ну и ну, это шестёрка? Оль, скажи, шестёрка? Синяя же или у меня галлюцинации? – Аня опасно свесилась вниз, доверив свою жизнь хрупким рукам соседки.

Я посмотрела на назойливого типа, взвешивая перспективы: выскочить в коридор прямо в объятия коменданта или разбиться в лепёшку, выпрыгнув со второго этажа ласточкой? Решила посидеть и подождать, пока непонятно с чего появившийся ухажёр отлипнет. И не таких отваживали.

– Проваливай, – буркнула, пихнув его ногой в носке с пончиками. Заметила, что он пытается рассмотреть в полумраке рисунок и выдала предостережение: – Пришлёшь мне разноцветные носки, запущу антикампанию против тебя. Сделаю всё, чтобы люди поверили в то, что те разноцветные трусы твои.

Слишком близко от меня блеснули идеальные зубы в мальчишеской улыбке. Вздрогнула, снова поплыв из-за ничего.

– Так у меня такие же, только на пару размеров побольше. Хочешь, покажу?

– Девушке своей показывать будешь.

– Ей и предлагаю. – Он продолжал широко улыбнулся.

– Чего тебе от меня надо? – Из груди вырвался усталый вздох. – Разве тебе не очевидно, что я не собираюсь с тобой общаться?

– Ты так говоришь только потому, что не знаешь меня.

– Нет, – покачала головой, – потому что не планирую узнавать. Обернись! Вон, Оля уже готова сама тебе трусы показать, хотя толком не разглядела. Мало тебе, что ли? Хочешь именно надо мной поиздеваться?

– Почему сразу поиздеваться? – Он подался вперёд. Ощутив чужое дыхание на коже, попыталась отстраниться, но упёрлась в кровать. – Просто зову понравившуюся девушку погулять. Как иначе познакомиться поближе?

Горячее дыхание опалило губы. Отчего-то стало сложно дышать. Тихонько втянула воздух, ощущая на языке запах мяты и почему-то мёда, исходящий от него. Упёрлась рукой в тёплое плечо и попыталась оттолкнуть, когда он переплёл наши пальцы.

На удивление, не почувствовала неприязни. Напротив, чужое тепло согревало. Внезапно поняла, что успела замёрзнуть, пока сидела на полу в комнате с распахнутым окном.

– Ай! Ой! Спасите! – взвизгнула Аня, всё-таки чуть не выпав из окна.

Оля втянула соседку внутрь, усадив к нам на пол. Затаились, боясь пошевелиться. Крик мог услышать комендант, и тогда мне придётся валить отсюда посреди ночи с перспективой ночёвки в хостеле.

Я мысленно отсчитывала секунды. Уже на пятнадцатую послышался стук в дверь. Максим отреагировал первым. Он подскочил и бросился к окну, потянув меня за собой – оказывается я так и не освободила руку из его наглой хватки. Он сам это сделал, когда ловко запрыгнул на подоконник.

– Девочки, у вас всё хорошо? – Послышался взволнованный голос коменданта.

Оля в панике выкинула мой рюкзак на улицу. Максим уже спрыгнул на землю, не пользуясь лестницей, соскользнув вниз по трубе. Я полезла следом, внезапно обнаружив отсутствие на мне обуви. Кроссовки просвистели рядом. Аня торопливо сворачивала мой спальник, пытаясь запихнуть его в шкаф. В дверь застучали громче. Я торопилась, из-за этого получалось ещё хуже, чем обычно. Когда мне оставалось совсем немного, запуталась в своих же ногах и упала прямо в руки Максима, громко вскрикнув на весь двор.

В окнах загорелся свет. Он смеялся, распутывая мою ногу из верёвочного плена. Девочки в панике слишком рано начали затягивать её наверх. Обнаружила себя висящей у него на плече в не самом устойчивом положении. Из-за страха свалиться, пришлось обхватить наглеца за пояс обеими руками и молиться, чтобы он оказался сильным.

Нога почувствовала долгожданную свободу. Когда он присел за моими кедами и рюкзаком, из окон уже свешивались любопытные лица. Сам Максим явно веселился – об этом говорило подрагивающее от плохо сдерживаемого смеха плечо, на котором я и лежала.

Оказавшись на земле он вёл себя слишком уверенно и никуда не спешил. Из окна комнаты девочек показался комендант.

– Из какой ты комнаты? – громко крикнул мужчина, явно посчитавший меня сбежавшей студенткой.

Хотела отшутиться, но мой преследователь открыл дверь в машину, кинул туда кроссовки, рюкзак, а затем бросил на заднее сиденье и меня, подобно мешку с картошкой. Игнорируя открытые угрозы коменданта, Максим закрыл дверь, обошёл авто и плюхнулся на водительское сиденье, сразу трогаясь с места.

Я взвизгнула и вдруг расхохоталась. Машина резко развернулась, что вызвало у меня очередной приступ веселья. Сначало тело мотало в разные стороны, а потом из-за стремительно растущей скорости меня прижало к кожаной спинке.

– Ты что творишь? – крикнула я, вспомнив, что меня почти.

– Везу тебя на свидание, – совершенно спокойно ответил Максим.

– Ты знаешь какого-то милого парня, который меня не бесит? – поинтересовалась я, пытаясь за что-нибудь схватиться.

– Собираюсь им стать, – усмехнувшись, сказал Максим, снова вжимая педаль газа в пол.

Глава 5. Ночное свидание

Когда скорость снизилась, наконец, я вернула управление собственным телом. С кряхтением перелезла на переднее сиденье, понимая, что в ближайшее время меня отсюда никуда не выпустят, села по-турецки и пристегнулась. Только потом вспомнила, что хорошо бы осмотреться и придумать план отступления, если малоопасный маньяк вдруг изменит своё поведение.

Салон дорогой, машина явно новая. На экране заметила цифру 00:30. Расстроилась, что не посплю. Сам Максим выглядел слишком спокойным для ночного похитителя. Уверенно вёл и следил за оживлённой даже в ночное время дорогой. В Москве по-другому не бывало. Я тряхнула головой, отгоняя желание рассмотреть его поближе.

– Подкупать маленьких мальчиков – преступление, если ты не знал. Могу подговорить его написать на тебя заявление за совращение малолетних на преступление.

– Подкупать? – Максим расхохотался. – Меня шантажировали! Я такого мастерства давно не видел. В прошлый раз меня так развели в Китае. Он почти уговорил меня на личную двухчасовую тренировку под запись на профессиональной площадке.

– Так отступил бы, – я пожала плечами, – с пубертатными подростками связываться себе дороже.

Он хмыкнул, снова надавив на газ. Нас обоих вжало в сиденья. Машина зарычала, мы помчались вперёд, будто бы у нас не одна, а, как минимум, десять жизней.

– Эй, эй, полегче, гонщик! Я бы хотела пережить эту ночь, по возможности в целости и сохранности.

Голубые глаза покосились на меня. Он явно о чём-то задумался. Надеюсь не о том, где спрятать тело.

– Разве похоже, что я собираюсь тебе навредить? – слишком серьёзно спросил Максим.

– Ну, знаешь, сложно сказать. Я послала тебя раз десять, отказалась дать номер, сбежала с тренировки, хотя ты явно рассчитывал пообщаться, выкинула цветы, не явилась на назначенную встречу, не ответила на десятки звонков, ещё больше сообщений проигнорировала. Разве не очевидно, что мне не интересно общение с тобой?

От услышанного он напрягся. Кто-то явно не умел проигрывать даже в таком банальном вопросе. Молчание затянулось. Решила выждать достаточное количество времени для успокоения потенциального маньяка-психопата и попроситься в туалет, чтобы сбежать.

– Думаю, мы просто неправильно начали знакомство. Прости, если моё поведение показалось слишком навязчивым или дерзким. Особенно в начале.

Радовало, что от дороги он не отвлекался. Извинение показалось искренним, хотя запоздалым.

– Почему ты так зациклился на мне? Ты же симпатичный. Сомневаюсь, что у тебя есть проблемы с девушками. Или это просто пунктик победителя?

– Ни проблем, ни пунктиков у меня нет. Просто ты меня зацепила, вот и всё, – ответил Максим, совершенно не меняясь в лице.

– Да таких, как я, как воды в Москве-реке. Чё ты пристал-то? Из-за того, что поиграл в рыцаря? В любое другое время прошёл бы мимо, даже не обратив внимания.

Он рассмеялся. Вдруг поняла, что мне нравится этот звук. Тёплый, обволакивающий смех уверенного в себе человека. Хотела бы смеяться также. Машина замедлилась. Максим на секунду позволил себе отвести взгляд от дороги и посмотреть на меня.

– Я понял, что попал, когда увидел, как смешно ты прыгаешь с ракеткой, совершенно игнорируя задирающееся от движений и ветра платье. А потом оскорбила меня! Ещё никто не говорил мне, что я держу ракетку хуже ребёнка. Захотелось, чтобы ты признала свою ошибку.

Щёки залило румянцем от неуместного напоминания о детском поведении. Решила класть на приличия и закинула ноги на приборную панель. Удивляло, что не встретила при этом никакого сопротивления. Папе бы точно не понравился подобный поступок.

– Нравится рассматривать чужие трусы? Фетишист, что ли? На Авито, вон, ношенные продают. Купи себе пару десятков и радуйся.

– Ну, вот. – Максим вздохнул. – Понравившаяся девушка сначала записала в маньяки, потом в фетишисты. Даже не знаю, есть ли у меня хоть какой-то шанс исправить всё это.

– Не-а, сам виноват. Так с девушками не знакомятся, только отпугивают.

– И как же для тебя выглядит идеальное знакомство? Я мог бы попытаться всё исправить.

Сначала хотела ответить, потом вдруг дошло, что говорить этого вслух не стоит. Мало ли, снова решит меня украсть или чего похуже.

– Не кажется, что ты уже опоздал?

– Попытаться стоило. – Максим улыбнулся. – Надеюсь, пончики ты любишь не только нарисованные?

Ночной похититель слишком часто смеялся и улыбался. Не привыкла, чтобы парни вели себя настолько открыто и эмоционально. В мыслях возник образ человека, чьё лицо я уже очень давно пыталась выжечь из памяти. Связано ли это было с секретами, которые он так успешно скрывал от меня? Непонятно. Главное то, что поведение Максима казалось подозрительным.

Машина затормозила. Разглядывая наглеца не заметила, как он расположил меня к беседе и разговорил. Ещё и притащил куда-то.

– Э-э-э, пончики люблю, – голос прозвучал неуверенно. – Нахалов не очень.

– Как же хорошо, что неподалёку от нас можно найти пончики, но нельзя встретить нахалов, правда? – Он подмигнул, вытащил ключ зажигания и вылез из машины.

Решив воспользоваться шансом, отстегнулась и потянулась назад, вслепую зашарив по полу в поисках потерявшихся кроссовок. Чёрт, если бы я только сразу обулась!

Дверь распахнулась. Максим подхватил меня и легко вытащил из машины, совершенно не обращая внимания на сопротивление. Сильный, засранец!

– Ты что творишь?! – зашипела я, пытаясь вырваться.

– Просто предупреждаю твой побег. Куда ты одна ночью пешком? Да ещё и босиком? Носочки, конечно, премиленькие, но от холода и грязи не спасут.

Прекратила вырываться и смиренно повисла у него на руках. Пусть хотя бы страдает от тяжести. Правда, кажется, проблему в моём весе видела лишь я. Максим легко обошёл машину и посадил меня на ещё тёплый капот.

– Ты пончики с чем любишь? – Он навис сверху, уперевшись руками по обе стороны от моего тела.

– Со вкусом свободы от попыток развить в жертве стокгольмский синдром!