Без границ

– Может зайдешь?

– Зачем? – спросил он.

– Чаем угощу, – смутилась девушка.

– Или кофе, – усмехнулся Кирилл.

Они вошли в квартиру и как только за ними за хлопнулась дверь начали целоваться. Вика в перерывах между поцелуями попыталась снять с себя и с него куртку, но молния ни у него, ни у нее не поддавалась. Кирилл расстегнул ее куртку, потом снял свою и подхватив девушку на руки понес в спальню…

Евгения Логинова

Приближались новогодние праздники. В эти дни Женя любила бродить по наряженной Москве, просто так, без цели. Москва была ослепительно красива. Вокруг, куда не бросишь взгляд сновали люди. Кто они туристы или местные ее не интересовало. Людей всегда было много.

Сегодня Женя не поехала домой, у нее было плохое настроение, и она решила остаться в городской квартире, а потом прогуляться по Москве.

Было около шести вечера, когда она подъехала к Большому театру. Вся площадь перед театром была заставлена огромными белыми светящимися шарами. За Большим театром располагался ЦУМ, центральный универсальный магазин. Когда-то, в студенчестве, девушки могли спокойно зайти в его стены и купить себе все, что пожелают, только в то время покупать особо было нечего. Все было в дефиците.

Теперь в ЦУМе было все, что пожелает душа любой модницы. Вот только время прошло и новомодных нарядов Жене было уже не надо. Для нее гораздо важнее стала простая и удобная одежда. Да и цены на изобилие в этом ЦУМе стали баснословными.

Женя прошла мимо магазина и сердце у нее замерло, насколько красиво был украшен универсам. Она прогулялась вдоль ярко горящих окон и вышла на Тверскую улицу. Там была организована новогодняя ярмарка с ярко светящимися елочными украшениями, которые были по всюду, и на ярморочных домиках, и на маленьких зеленых елочках, растущих прям здесь же. Все пестрело и радовало глаз. Женя подошла к одному из шатров и купила горячего глинтвейна. Она продрогла. На улице было около десяти градусов мороза.

Не успела женщина допить пряный обжигающий напиток, как зазвонил ее телефон. Она быстро схватила трубку. Это была Маша, ее старшая непутевая дочь. Она не часто жаловала мать своим вниманием, и Женя старалась не навязываться. Однако, у женщины всегда поднималось настроение, когда дочь сама вспоминала о ней.

– Машка, привет, – сказала радостно Женя в трубку, – как дела? Как Мишка?

– Мам, у нас все хорошо.

Женя отошла подальше от гремящей музыки и голос дочери стал слышен гораздо четче.

– Мам, а ты сегодня где ночуешь? – задала неожиданный для Жени вопрос Машуля.

– В Москве. Я сейчас глинтвейн пью на Тверской.

– Ого, глинтвейн? – засмеялась дочка, – на тебя совсем не похоже. Мам, ну раз ты в Москве, давай встретимся и посидим в каком – ни будь кафе. У нас с Мишкой к тебе есть деловое предложение. А потом к нам и Дашуля подгребет. Посидим, поболтаем, вспомним наше веселое детство.

– А ты где сейчас, доча?

– Да мы на катке на Красной площади. Может подойдешь, пока мы катаемся.

– Конечно подойду, – обрадовалась Женя. – Мне идти-то тут всего минут десять.

– Мам, мы с Дашкой сейчас в кассе стоим, пока ты подойдешь мы уже билеты купим, поэтому тебе придется нас подождать, пока мы накатаемся. Поэтому ты особо не торопись.

– Маш, а купите и мне входной билет. Я тоже хочу прокатиться.

– Мам, тебе? Да ты разве кататься умеешь?

– Конечно умею, – засмеялась Женя, правда лет сто не каталось, а тут вдруг почему-то захотелось.

– Ну хорошо, мы купим тебе билетик. Ну ты мать даешь.

Опустив телефон в сумочку, Женя заспешила на Красную площадь. Теперь она уже не смотрела по сторонам, а торопилась к своим дочерям, с которыми у нее в последнее время совсем не складывались отношения.

Когда Женя подошла к катку, Даши уже не было. Ее дожидались только Маша и Миша. Женя чмокнула обоих в холодные щеки, неожиданно вспомнив их мягкие детские щечки, которые она часто целовала после сна.

«Эх, как быстро летит время» – подумала она, беря свой билет из рук дочери.

– А где Дашка? – спросила она у Маши.

– Да она со своим парнем уже полетела в раздевалку, а мы тебя ждали.

– А у нее, что, есть парень? – удивилась Женя.

– Конечно, мам. Ей уже двадцать лет, – удивилась дочка.

– Да я не про это. Она же совсем недавно рассталась с Никитой и уже другого нашла? Разве так быстро можно?

– Мама, мы живем в век скоростей. Сейчас все меняется очень быстро. Пошли скорее, а то наше время катания уже началось.

Через пять минут Женя была на льду. Вокруг было столько народа, что женщина испугалась, что не сможет и шага ступить, чтобы ни на кого не наткнуться. Машка с мужем куда-то упорхнули, и Женя неуверенно покатила за общей толпой. Оказывается, она еще не забыла, как катаются на коньках и минут через пять уже катила вполне себе ничего. Через десять минут у нее так сильно устали икры ног, что она решила передохнуть.

«Да, подумала Женя, – с непривычки ноги совсем не слушаются».

Женщина облокотилась на бортик и огляделась. В это время на Спасской башне пробили куранты.

«Девятнадцать часов», – отметила Женя и посмотрела на стены Кремля. Красная площадь, даже со стороны катка выглядела основательно и эффектно. Было уже достаточно темно и освещение Храма Василия Блаженного очень красиво оттеняло его древние стены. Храм был похож на сказочный теремок из какой-нибудь Пушкинской сказки.

Именно в этот момент она ощутила себя маленькой песчинкой огромного мегаполиса. Вокруг сновали люди, играла музыка, светилась своими шарами главная Елка страны, а здесь на огромном катке стояла маленькая одинокая Женька и ощущала себя золушкой, попавшей на прекрасный, но чуждый для нее бал.

Женя вздохнула и отправилась дальше покорять ледовые просторы. Мимо нее на огромной скорости промчалась Машуня, и может быть скорость была и не такой большой, потому что Женя, не сильно торопилась, но ей показалось, что Маша промчала мимо нее очень быстро.

«Когда-то и я там могла», – подумала Женя, но теперь ее колени давали о себе знать и падать на них она совсем не хотела.

А потом она увидела раскрасневшуюся Дашку с каким-то патлатым охламоном с обесцвеченным клоком белых волос. Они были очень коротко пострижены и лишь челка оставалась достаточно длинной. Именно она ярко выделялась на темном фоне, белым мелированным пятном.

– Господи, подумала Женя, – одна розовая, другой белый. Куда катиться мир.

Время закончилось быстро и пора было выходить с катка. От катания у нее повысилось настроение, и женщина решила, что обязательно сюда вернется и может быть, если ей повезет, то не одна. Вдруг ей удастся уговорить Виталия погулять с ней по Москве.

К Жене подкатили ее взрослые дети со своими парнями.

– Мам, – скромно сказала взмыленная Дашка, – я в шоке. Я и не представляла, что такой мамонт как ты может кататься на коньках.

– Молчала бы, – огрызнулась Женя, а в глазах у нее плясали веселые огоньки. – Если бы ты дочка видела, что творила твоя мама в Абхазии.

– Ну и что ты могла там натворить? – спросила дочь, – каталась на катамаране?

– Нет, Даш, прыгала с тарзанки через горную реку.