Ирис, как цветок

– Почему? – опершись на локти, Нил приподнялся на кровати.

– Потому что…, – начала Ирис: – Ну ты сам понимаешь. Не маленький.

Нил сел.

– Я точно не маленький, но не понимаю.

Ирис села на стул, стоящий у стола, и облокотилась на него.

– Мы повеселились, и…

– … И теперь ты хочешь, чтобы я исчез из твоей жизни, – закончил за нее Нил.

Ирис молчала. Обычно мужчины в таких случаях не упирались, поэтому она не знала, что сказать.

– Тебе необязательно каждый раз бежать от людей, – сказал Нил. Он встал, натянул на себя исподнее.

– Мы были очень пьяны.

– Да, возможно, мы переборщили с алкоголем, – согласился он: – Но мы прекрасно проводили время и до того, как напились.

Ирис не нашлась, чем возразить.

– Послушай, я не навязываюсь тебе в любовники, – Нил стал одеваться: – Но, видится мне, такая история с тобой происходит не в первый раз, и ты не предполагаешь, что у нее может быть другой конец.

– Какой же ты прилипала, – выдохнула Ирис.

– Какая же ты трусиха, – парировал Нил: – А кот твой – ханжа. Да, ты ханжа? – он погладил Талисмана, тот подставил щечку под его руку.

– Я не трусиха, – буркнула Ирис.

– Ты боишься лишиться своего одиночества, – Нил посмотрелся в висящее на стене зеркало, поправил волосы: – Как будто оно может тебя уберечь.

Ирис молчала, потому что он был совершенно прав, хоть она и не хотела себе в этом признаваться.

– Давай так, – подытожил он: – Если я смертельно тебе надоем за сегодня – так и скажи, и я уйду навсегда. Может быть, встретимся еще на рыночной площади, я сделаю вид, что не заметил тебя, если тебе так хочется. А сейчас мы пойдем завтракать.

Она подумала, опустив глаза, а потом послушно кивнула.

В таверне они взяли по яичнице с жареным беконом и кувшин молока. Уселись за стол и принялись есть.

– Ты разговаривала во сне, – вдруг сказал Нил.

Ирис удивилась. Прошлые ее любовники на одну ночь никогда не говорили об этом.

– Да, – просто сказала она.

– Это было… необычно. Никогда такого не слышал. Часто это у тебя?

– Постоянно.

– Что это значит?

Подумав, Ирис решила сказать правду:

– Я сумасшедшая, – она макала кусочек бекона в яркий жидкий желток: – Слышу голоса, впадаю в беспамятство, говорю во сне.

Нил поднял одну бровь:

– Ты серьезно?

Она кивнула и добавила:

– Кажется, это неопасно для окружающих. Хотя может мешать им спать, – она сделала большой глоток молока и спросила: – Не сдашь меня в лечебницу?

Нил улыбнулся:

– За то, что ты мешала мне спать? Не думаю.

Позавтракав, Ирис сказала, что у нее есть дела. Нил ответил, что у него дел нет, поэтому он будет плестись за ней хвостом. Она не стала упорствовать.

Она пошла в самую богатую часть города, где дома были ослепительно белыми, а на берегу был пляж, а не портовые постройки. Глядя в какую-то бумажку, она искала определенный дом. Дошла до двухэтажного особняка, окруженного цветущим садом. На участке работал садовник в соломенной шляпе, а у входной двери стоял дворецкий.

Нил с сомнением посмотрел на дом и спросил:

– Ты что, собираешься его обнести?

– Нет, – ответила Ирис, покачав головой: – У меня тут дело. Подожди здесь.

Она вошла в ворота, ее тут же встретил дворецкий. Нил не слышал, о чем они говорили, но он повел ее внутрь.

Прошло не более десяти минут, когда Ирис вышла наружу. Лицо у нее было недовольным и печальным. Она направилась к забору под вежливым, но пристальным взглядом дворецкого. Она явно спешила, желая поскорее оттуда уйти. Закрыв за собой ворота, она сказала Нилу:

– Пошли отсюда.

Тот послушался и поплелся за ней.

– Куда мы идем? – спросил он.

Ирис помолчала и призналась:

– Не знаю.

– А что это было? Что за особняк?

Она немного замялась, подумал и спросила:

– Ты умеешь читать?

– Обижаешь. Конечно.

Она отдала ему листовку, по которой искала дорогу к особняку. Это было объявление:

«Ищем гувернантку для работы в особняке по адресу Цветочная, 14. В обязанности входит приготовление пищи и обучение детей письму, чтению и счету.»

Нил не смог сдержать усмешку:

– Ты хотела стать гувернанткой?

Ирис огрызнулась:

– Не смешно.

– Да, извини, – Нил примиряюще опустил взгляд.

Она молчала с грустным лицом. Сначала она не хотела говорить, но в итоге бросила:

– Я хочу начать новую жизнь, – не получив комментариев от Нила, она продолжила: – Сил уже нет воровать, искать ночлег, воровать, пытаться не попасться, воровать, воровать, воровать! Мне хочется кому-то помогать, не рисковать каждый день своей шкурой, делать что-то хорошее.

Нил слушал ее серьезно и не прерывал, но она закончила. Он спросил:

– И часто ты так ходишь по домам?

– Регулярно.

– И из-за чего тебя отшивают?

Ирис подумала о том, как она в своих обносках стоит в этом особняке грязными ботинками на дорогущем ковре, который никогда бы не смогла себе позволить, а на нее, как на кусок дерьма, смотрят распорядитель и дворецкий, выслушивают ее лепетание с полными презрения лицами и вежливо говорят, что она не подходит на эту должность. И эта ситуация повторяется из раза в раз.

– Из-за того, что я сброд и отребье.

Нил сочувственно смотрел на нее, не зная, чем ее утешить.

– Может быть, – осторожно предположил он: – тебе стоит попробовать другую работу?

– Я ни черта больше не умею, – с горечью сказала Ирис: – Только считать и писать. И жить в долбаном лесу.

– Это уже много, – возразил Нил: – Эти богатенькие ублюдки ни за что бы не выжили в лесу.

– Мне за это не платят, – Ирис покачала головой: – Ладно, не думай об этом. Это моя проблема.

Нил шел задумчиво. Конечно, ему самому не раз приходила в голову мысль, что нужно найти нормальную работу. Но он прекрасно понимал, что шанс вырваться из своего социального слоя – один на миллион. Это его печалило, но он с этим смирился и старался получать удовольствие от того, что у него есть.

– Чертова жизнь, – произнес он, – Мне бы хотелось тебя утешить, но нечем.

Ирис грустно усмехнулась:

– И не пытайся. Забей.

Они проводили много времени вместе. Нил так и не надоел Ирис, хоть и был тем еще прилипалой. Он сопровождал ее в каждой попытке устроиться на работу и каждый раз утешал после отказа, в основном поливая грязью проклятых богатеев. Они стали воровать вместе – так было удобнее: один отвлекает жертву, другой лезет за его кошелем. Заметили, что чаще всего обворовывают мужчин. «Они больше всего раздражают» – оба согласились с этим. Сняли комнату с более широкой кроватью и, хоть и спали вместе, больше не занимались друг с другом сексом, став близкими друзьями.

Нил положительно влиял на Ирис, поднимая ей настроение, но и он не мог одолеть ее мрачный взгляд на жизнь и излечить израненное сердце. Она часто срывалась на него, из-за чего потом корила себя и долго извинялась, а после впадала в смурное и молчаливое настроение.

Она не рассказывала ему про то, что ей довелось пережить год с лишним назад. Ирис казалось, что она вообще никогда не сможет произнести это вслух, что ее душа мгновенно распадется на тысячу осколков, если она это озвучит. Что ей придется пережить все это заново. Из-за этого ему оставалось только догадываться, почему она так мрачна и угрюма.

Когда заканчивалось лето, они решили, что им больше нечего делать в Альмире. Они собрали свои скромные пожитки, взяли кота Талисмана (или Талика, как его уменьшительно-ласкательно называл Нил) и сели к извозчику, который ехал в Талар.

– Кажется, я не был там больше трех лет, – сказал Нил: – В последний раз еще до войны.

Они сидели друг напротив друга в покачивающейся повозке, запряженной двумя конями. Кроме них в ней сидело еще шесть человек, было довольно тесно.

– Я лет пять, – Ирис не помнила точно. Все это было будто в прошлой жизни.

– Талар изменился, – сказала вдруг их попутчица – дама лет сорока в накрахмаленном белом чепчике, прикрывающем голову от палящего солнца: – Война оставила свой след.

Ирис промолчала, а дружелюбный Нил спросил:

– И какой же след?

Дама подумала и сказала:

– Грустный. Город стал грустным.

Нил и Ирис переглянулись. Они надеялись, что это не значит, что люди стали беднее.

– Город несет траур по погибшим на войне, – многозначительно сказала дама: – Талару сильно досталось.

Нил из вежливости поддерживал с ней беседу, Ирис почти сразу перестала их слушать. Задремала со спящим котом на коленях.

Проснулась она резко из-за того, что повозка подпрыгнула и остановилась. Нил выглядел обеспокоенно, как и все остальные пассажиры. Все вопросительно глядели на извозчика.

– Дрянная телега, – сказал тот и спрыгнул на землю. Осмотрел колеса повозки, – На корягу наехали. Колесо перекосилось. Вылезайте, будем чинить.

Все по одному слезали с повозки, Нил и Ирис были последними в очереди. Нил уже собирался вставать, как Ирис вдруг взяла его за руку и сказала:

– Что-то не так.

Он посмотрел ей в глаза. Ее взгляд был направлен в лес, вдоль кромки которого проходила их дорога. Он взглянул в ту сторону, но не увидел ничего особенного. Деревья разных мастей, кусты, много зелени и солнце, лучами пробивающееся сквозь листья.

– Что такое? – спросил он наконец.

Ирис молчала с приоткрытым ртом, не сводя взгляда с леса. Через несколько секунд она увидела в нем шевеление и человеческие фигуры. Они выходили в их сторону.

– Это засада! – закричала она.

Все начали оглядываться по сторонам, охать и квохтать. Только извозчик среагировал быстро, потянувшись за чем-то на своем сиденье.

Из леса выбежали четверо вооруженных людей в тряпичных масках на головах. За пару прыжков они добрались до повозки и схватили выбравшихся наружу людей. Среди них была и дама, с которой ранее беседовал Нил.

Ирис продолжала сидеть на повозке. Осторожно спустила кота на ее днище.

– А ну отдавайте все добро! – закричал один из разбойников, угрожая пленникам длинным кинжалом. Второй начал обыскивать людей в поиске ценностей.

Пассажиры испуганно верещали. Кто-то начал рыться в карманах и сумках и послушно протягивать деньги, снимать с пальцев кольца и кулоны с шей.

Извозчик стоял у коней, не двигаясь, внимательно глядя на грабителей. Ирис и Нил тоже не шевелились. Время стало тягучим и шло очень медленно. Ирис почти беззвучно спросила у друга:

– У тебя есть оружие?

Тот взглядом указал на ботинок, из которого торчала рукоять кинжала. Но Ирис не знала, умеет ли он драться или носит его для запугивания и самообороны. О таком редко спрашивают в повседневных разговорах. Пару раз она видела, как он ковыряет острием клинка под ногтями…

– Эй, что расселись? – заорал один из грабителей, не занятый никем из пассажиров.

Ирис не могла ни на что решиться. Сидела, упершись руками о скамью, и смотрела на Нила.

– А ты что стоишь, как вкопанный? – разбойник обращался к извозчику: – Перерезанное горло захотел?

Тот помедлил несколько секунд и пробормотал:

– Да, да, сейчас, – он потянулся к сидению, запустил руку под серую шерстяную подстилку: – Обираете нищего старика…

– Заткнись и давай все, что есть!

Ирис внимательно наблюдала за ним. Увидела блеск стали, когда подстилка приподнялась. Потянулась вниз, делая вид, что к сумке, лежащей на днище повозки.

Сердце бешено колотилось в груди. Она боялась предпринимать что-либо, пересекать точку невозврата. Цена ошибки и поспешных действий была слишком велика.

Наконец она решилась. Схватила рукоять кинжала, торчащую из обуви Нила, молниеносным движением выпрямилась и запустила нож в одного из бандитов, державшего даму за плечо мертвой хваткой. Того отбросило назад от силы удара, дама вздрогнула от неожиданности. Она попала ему в грудь по центру, как обычно у нее получалось на тренировочных мишенях.

Остальные разбойники замешкались, глядя на упавшего товарища, из груди которого билась, пульсируя, темная кровь. Кто-то из пассажиров закричал.

Секундная заминка дала время на принятие решения извозчику. Он вынул с сидения короткий меч и с разворота полоснул им стоящего рядом разбойника. Угодил ему в правую руку ниже локтя, из-за чего тот выронил оружие. На его предплечье образовалась красная полоса, он завопил от боли.

Ирис в одно движение достала свой кинжал из-за пояса. Уперлась ногой в бортик повозки и спрыгнула вниз, на растерявшегося бандита, который все еще держал за шкирку заложника. Резким сильным взмахом перерезала ему горло. В это время извозчик добил своего соперника, глубоко рассеча ему грудь от шеи до живота.

Четвертый разбойник оттолкнул от себя заложника и испуганно пустился в бег в сторону леса, пытаясь спасти себе жизнь. Ирис яростно кинула в него кинжал, тот вонзился ему в спину между лопаток. Разбойник повалился на землю.

Ирис тяжело дышала, жадно хватая воздух. Осмотрела поле боя, убедившись, что все пассажиры в порядке. Прикрыла глаза, с трудом сглотнула слюну сухим горлом. По очереди вынула из разбойников кинжалы, упираясь в их тела ногой.

– Прекрасно сражаетесь, девушка! – нарушил молчание извозчик и вдруг захохотал. Пассажиры ошалевшими взглядами смотрели на него. Он посмотрел на них и весело сказал: – Ну, что встали? Помогайте чинить телегу!

Нил слез с повозки и подошел к Ирис, которая все еще стояла на месте, тяжело дыша. Вынул у нее из руки свой кинжал. Сказал:

– Я вообще-то тоже умею драться, – и подошел к переднему колесу повозки, чтобы помочь извозчику.

Колесо налаживали в молчании, только извозчик непрестанно болтал, без конца описывая произошедшее сражение. Сказал, что он солдат, и «малышня» не на того напала, и что он бы справился и без Ирис, но все равно ее благодарит. Ирис растерянно сказала: «Не за что».

Остаток пути прошел без эксцессов. Пассажиры пришли в себя и тоже обсуждали битву, сетуя на то, как небезопасно стало на трактах после войны. Дама-собеседница Нила дала Ирис платок, чтобы та стерла с себя кровь. Та поблагодарила ее, протерла кинжалы, стала вытирать руки.

Нил наклонился в ее сторону и тихо произнес:

– У меня есть вопросы.

Ирис посмотрела ему в глаза, ничего не ответив, но он воспринял это как знак согласия.

– Где ты научилась так драться? – спросил он.

Ирис помолчала. Протянула окровавленный платок обратно даме, но та отказалась его забирать. Рассеянно сжав его в кулак, сказала:

– Я первый раз дралась. Просто тренировалась много.

Нил поднял брови:

– Впечатляет. Значит, ты никогда не…

– Я никогда не убивала людей раньше, – закончила за него Ирис.

– Хмм. Значит, ты прирожденная убийца.

Ирис не оценила по достоинству этот комплимент, исподлобья посмотрев на Нила. Он не обратил на это внимания и продолжил:

– Как ты узнала о засаде?

Ирис не знала, что ответить. Помедлив, она сказала:

– Я их увидела в лесу.

– Это неправда, – убежденно сказал Нил: – Я смотрел туда, там никого не было.

Ирис снова молчала. Потом изменила свою версию:

– Догадалась. После войны на дорогах неспокойно, и… – Нил прервал ее.

– И это неправда.

Ирис замолчала. Она сама не знала, как это объяснить. Опустив голову, она смотрела на кота, который мирно спал на ее сумке.

– Я не знаю, – призналась она: – Я слышала голос в голове, и он… В общем, сработала интуиция.

– Ты это буквально предсказала! – возразил Нил.

– Это совпадение, – Ирис покачала головой: – Я знала, что на дорогах развелось много разбойников, подумала о них, вот интуиция и попала в точку.

Нил смотрел на нее, очевидно не доверяя ее словам. Хмыкнул. Его вопросы закончились.

На этот раз спросила Ирис:

– А ты где научился драться?

Нил невесело усмехнулся:

– У меня была сложная жизнь на улице.

– Ты кого-то убивал когда-нибудь?

Нил покачал головой из стороны в сторону:

– Нет. Только ранил. Первый раз чуть не обосрался от страха. Поэтому и удивился, что ты действовала так уверенно.

– Я сама удивилась, – призналась Ирис.

– Может, тебе стоит не гувернанткой устроиться, а головорезом?

Ирис фыркнула:

– Мне не понравилось убивать.