ИИгрушечная любовь

Нельзя отказываться от возможности испытывать чувства! Даже в середине двадцать первого века!

Эмоциональную Эллу часто удручали собственные приступы сентиментальности и наивности. Периодически она настраивалась стать циничнее, но тут звучала «Лунная соната» из чьего-нибудь окна с весенним ветерком… и в сердце щемило, либо попадалась тёплая цитата из книги, душевная кинолента – и в груди загоралось зарево надежды: «Всё будет хорошо!»

А тут такая штука! Если ты не хищник – значит, травоядное, потенциальный корм. Только тебя озаряет надежда и желание радоваться жизни, так все эти «вампирюги» (вкупе с неприятностями) сыплются на твою просветленную головушку, будто с парашюта. Хотя бы ради этого они возносятся в небо. Жаль, не хотят там остаться – готовы пожертвовать высотой, лишь бы впиться зубами в ближнего. Разочаровывать того, в ком еще теплится вера в лучшее, – наверное, увлекательное занятие. Да, тебе может быть и больно от происков кровопийц… или собственных несбывшихся надежд. Но оно того стоит! Зато можно ощущать биение жизни, щемящее чувство при виде прекрасного заката, утирать горячую слезу во время органного концерта, любить щенка-несмышлёныша, несмотря на то, что он грызёт вещи. И да, привязываться и страдать из-за расставания с тем, что тебе дорого.

В том, как Вероничка относится к жизни, есть вина её родителей. С тех пор, как Элла и Павел четыре месяца назад вовлеклись в заманчивый проект для Алёши Калиновского, дочь совсем забросили. Собственно, так делали многие обеспеченные работающие родители – оставляли детей на бездушных роботов, задаривали гаджетами. Вот и пожинают плоды…

Тем страннее, что Вероничка не испытывает особенной нежности к няне и готова её променять на другую! Ведь она проводила с Шелли столько времени!

Элла взялась расчёсывать льняные волосы Веронички и заплетать ей косичку-«колосок», размышляя, как донести все свои мысли о человечестве, роботах и чувствах пятилетней девочке, чтобы та поняла.

– А расскажи мне про Жюля! – попросила дочь.

– Да ты эти истории наизусть знаешь, Вероника! Сама можешь их рассказывать.

– Ну, мам! – заканючила дочь. – Давай про голову! Мою любимую историю! Мам!

В сердце Эллы вошла иголка чувства вины. Опять она манкирует дочерью!

– Когда твоя бабушка Эмма сказала жирафу Жюлю, что я потеряла из-за него голову, он испугался и стал искать её по всей квартире. Он тогда был глупышом и всё понимал буквально. Потом Жюль увидел меня и воскликнул: «Элла, у тебя что, выросла вторая голова? Разве так бывает?»

Вероничка заливисто рассмеялась.

– А расскажи, как Жюль не понял твою картинку! И как изгонял бесёнка из комнаты!..

Элла подумала. Может, рассказ о любимом плюшевом жирафе – это возможность донести до Веронички сложные мысли?

– Ты знаешь не всю историю о Жюле! Только забавные моменты… о том, каким глупеньким он был. Жираф – это нечто большее. Только я думаю, ты пока слишком маленькая, чтобы воспринять эту историю, – с сомнением покачала головой Элла.

Дочь мгновенно попалась на крючок этой невинной манипуляции:

– Мне скоро шесть! Расскажи всё про Жюля!

– Что ж, хорошо, а ты закрывай глазки, Вероничка. Эта история не на один вечер. Если сморит сон, не борись с ним! Продолжим завтра.

Дочь послушно зажмурилась. Смешная она! Элла снова поцеловала девочку в щёчку. Та улыбнулась, открыла один глаз, потом второй, чмокнула маму в носик, затем опять зажмурилась. Какая сладкая девочка! Как хорошо, что она есть. Просто есть.

С этого вечера рассказывать истории о жирафе Жюле на ночь стало ритуалом в семье Коженковых.

…

Синь весеннего вечера стекала каплями на город. Хотелось цедить её, перекатывать на языке, наслаждаясь каждым глотком.

В дом Коженковых вошло щемящее доброе чувство – Элла рассказывала дочери историю о своей дружбе с жирафом Жюлем:

– Когда я была маленькой, как ты, то… эээ… болела. Мои ножки и ручки часто меня не слушались, как будто забывали, что должны делать.

– Почему? Ты стукнулась? – сочувственно спросила Вероничка.

– Я такая родилась! Порой ножки начинали двигаться так быстро, что я падала, а иногда, наоборот, не могли даже сделать один шаг, как будто застряли. Потому что мои мышцы были немного слабые, они не могли работать так, как у других детей.

– Ой, это было больно? Ну, когда ножки и ручки не слушались?

– Скорее обидно. Это как… хм… если бы ты пыталась поднять игрушку, совсем маленькую, но та казалась слишком тяжёлой… или представь, что ты рисуешь, но вместо карандаша в руках у тебя пружинка. Мне было трудно держать мелкие предметы. Особенно горько становилось, когда я видела, как другие дети бегали, прыгали, играли. А ещё я часто… эм… странно улыбалась. Не специально. Лицо меня не слушалось, как мои ручки и ножки. Одна злая воспитательница в детском саду называла меня Джокером, – Элла поморщилась.

Неприятные воспоминания. Она никогда не забудет, как та воспитательница схватила её и стала трясти, словно грушу:

– Почему ты надо мной смеёшься? Я что, клоун? Прекрати! Хватит улыбаться, я сказала!

Элле было невыносимо обидно. Её захлестнули эмоции, и потому она просто не могла объяснить, что не специально «смеётся» над этой приблажной.

– А кто это такой – Джокер?

– Герой фильма. Он был очень популярным много лет назад, когда я была в твоём возрасте. Этот Джокер улыбался, но не потому, что ему было весело, а само так получалось, когда он расстраивался или нервничал.

– А-а, я тоже так делала! Когда подвернула шею на карусели… Все ребята стали надо мной смеяться. Я – вместе с ними, хотя мне было больно и обидно! Не хотелось, чтобы все это видели!

– Что?! Когда ты шею подвернула?! – взволновалась Элла.

– Мама! Всё уже обратно… разгладилось.

– А почему я ничего не знаю? Это не шутки, Вероника Павловна!

Девочка напряглась. По имени-отчеству родители её называли тогда, когда были ну очень сердиты.

– Потому что я улыбалась, говорю же. Шелли ничего не поняла. Она, оказывается, не отличает, когда я правда радостная, а когда притворяюсь. Ещё один повод её поменять на новую!.. Если бы Шелли увидела, что я подвернула шею, тебе бы наябедничала. Уж нет! Вы бы потом меня сто лет не пускали кататься в парке! Мам, ну всё! Правда!

– Вероника Павловна, пообещай, что не будешь скрывать от меня такие вещи! Если ты поранишься, ударишься – обязательно говори мне или Шелли!

– Обещаю, мамочка! – Вероничка патетически прижала руку к сердцу. – Рассказывай дальше про жирафика!..

– Я была не такой, как другие дети, потому меня часто пытались обидеть, обозвать, даже стукнуть. Со мной не хотели играть некоторые ребята. Потом я уже и сама к ним не подходила…

– Вот козлы! – с чувством произнесла дочь и тут же прикрыла рот ладошкой.

Мама только снисходительно улыбнулась:

– Просто родители не учили их, что нельзя обижать тех, кто выглядит не так, как ты. Человек не виноват в том, что он родился… нездоровым или некрасивым. Это не делает его плохим и не значит, что у него нет души! Он не заслуживает гадких слов в свой адрес!

У Эллы, тогда ещё Тюриной, была лёгкая форма детского церебрального паралича (ДЦП) и неврологические нарушения. Этим и объяснялись проблемы с лицевыми мышцами, гримасы…

Двадцать первый век неуклонно приближался  к своей четверти, а у некоторых людей в голове всё ещё шумел дремучий лес стереотипов. Иногда оттуда выглядывали злые волки-оборотни осуждения.

Например, как-то маленькую Эллу изгнали с детской площадки. Незнакомый мальчик вдруг сказал: «Баба Яга!» и стал бить её совком. Эмма Владимировна, мама Эллы, сделала замечание родительнице ребёнка, вперившейся в телефон. Та оказалась дерзкой, мгновенно ощетинилась:

– А чего вы хотите? Ваша дочь пугает других детей! И мне на неё смотреть страшно! Кто знает, что у такой на уме? – и это говорит мамаша агрессивного мальчишки.

Элла разозлилась, что мерзкая тётка орёт на маму, и швырнула ей песок в лицо с воплем индейца апачи. Ох, как та злыдня блажила! Элла и слов таких доселе не слышала, пока её собственный «нормальный» сыночка методично ломал чужие куличики и гоготал.

Мама после того случая плакала, закрывшись в ванной. И Элла рыдала, да так, что, казалось, сердце вылетит от всхлипов. Девочка не задумывалась о том, что такое несправедливость, но её выжигало именно это ощущение. «Что я им сделала?» – и душа сгибалась, как непослушные ножки, а потом падала и со стуком ударялась об пол.

Осложнялась ситуация тем, что Тюрины жили в глубинке, застывшей во времени и в пространстве. Из достопримечательностей – торговый центр, мекка для всех горожан, тусовочное место. Градообразующим предприятием был завод по производству электроники и микроэлектронных компонентов. Там и работали родители Эллы. Отец, Фёдор Александрович, трудился сборщиком сложных электронных изделий (сенсоров, компьютерных чипов…), а мама, Эмма Владимировна, была секретарём.

В городке не было специальных школ и детских садов для детей с особыми потребностями, реабилитологов, педагогов, которые могли бы помочь Элле. Приходилось ездить в областной центр.

В детском саду девочка не прижилась.

«Характер тот ещё!» и «Не социальная она», – говорили об Элле. Девочка не умела сглатывать обиды. То есть обижать девочку из-за её болезни – нормально, а если она ответила – кошмар, разбойница, хулиганка!

Строптивицу доверили заботам бабушки матери. Валентина Леонидовна была образованной женщиной, но болезнь внучки в какой-то момент довела её до отчаяния, потому она утратила критичность. Как-то бабушка отдала последние деньги за марафон желаний в социальной сети, причём выбрала VIP-тариф, надеясь, что это откроет доступ к сакральным знаниям. Увы, нет. «Вы недостаточно хотели, – ответствовала возмущённой Валентине Леонидовне гуру, проводившая марафон. – Нужно намерение без примеси сомнений, а вам, видимо, просто выгодно иметь больную внучку! Так вы ощущаете себя значимой!»

Вместо реабилитологов бабушка стала водить Эллу в церковь и к ворожеям. Валентина Леонидовна решила: во всём виноваты окаянные бесы, которые кружат вокруг внучки и хотят поработить её чистую душу. Поэтому она дерётся с обидчиками!

Бабушка не видела никаких противоречий в своих воззрениях! В её голове мирно уживались и храмы, и деревенские ведуньи, и эзотерика.

Ярче всего Элла запомнила поездку к одной эксцентричной «колдунье» без переднего зуба, от которой шло неприятное амбре. Женщина обкатывала её яйцами, а потом разбивала их и выбрасывала, нашёптывая что-то зловещее.

– И где же бесы? – спросила девочка.

– Вылетают в окошко.

– А почему я их не вижу?

– Тёмных сущностей могут узреть только избранные люди, душа моя.

– А откуда они у меня? – Элла посмотрела в окно, омываемое осенним дождём. Потёки на стекле были грязными. Видимо, бесы так торопились сбежать, что разбивались. Неудивительно. Наверняка даже им было не по нраву вдыхать аромат, исходивший от ворожеи.

Тётка посмотрела на девочку:

– Ты сама знаешь ответ! – выдохнула она.

– Эм… Нет! – от взгляда этой дамочки Эллу оторопь взяла.

– Я вижу, что за твоей спиной стоит бесёнок! – глаза женщины сверкнули.

После того сеанса Элла ночью боялась сомкнуть глаза. Бесёнок не дремлет! Он ходил по квартире, скрипел половицами, подхихикивал. Девочка откуда-то знала, что его зовут Шмородулька.

Двадцать первый век перевалил за четверть…

Эмма Владимировна была вынуждена оставить работу и заниматься дочерью самостоятельно.

Валентина Леонидовна на неё обиделась:

– Забыли вы про веру! Только к Нему надо обращаться за помощью! Губите девочку дальше!

Тюрины с ужасом ждали школы. Как Элла будет учиться?! А ведь она смышлёная девочка! Читать любит!

Папа, Фёдор Александрович, отправился на заработки в столицу. Он надеялся, что со временем удастся там обосноваться и забрать семью, чтобы дочь училась там.

– Мои родители делали для меня всё, что было в их силах, Вероничка, – на сердце Эллы блеснула слеза. Нет, не на глазах. Это было настолько сильное чувство, что оно не могло выразиться и выплакаться. – Твои бабушка Эмма и дедушка Федя – достойнейшие люди.

Элла вернулась к рассказу:

– Значит, у нас всё было грустно. Потом твоего дедушку пригласили в… эээ… – не так-то просто превращать реальную историю в подобие сказки для малышки, – в королевство «умных» роботов! Там трудились волшебники-инженеры, которые оживляли игрушки!

– Как ты?

– Вроде того!

Фёдора Александровича взяли в «Playvolution» – новую компанию, занимающуюся разработкой «умных» гаджетов с элементами искусственного интеллекта. Кто знал, что через много лет она объединится с двумя такими же и станет крупнейшей в стране корпорацией «Инотрон»!

Отец Эллы, правда, не был сведущ в теме искусственного интеллекта, но от него этого и не требовалось. Знания он набирал в процессе. В компании мужчина занимался тем же, чем и в родном N-ске.

Фёдор Александрович подчёркивал, что получил работу в компании в том числе благодаря Элле. В нём не были слишком заинтересованы, пока обычно сдержанный и молчаливый, не выболтал, что у него дочь с ДЦП. Если бы не Элла, не отправился бы он так далеко на поиски работы.

Оказалось, у руководителя, Льва Дмитриевича, был сын с таким же диагнозом. Только, в отличие от Эллы, парнишка не ходил. Собственно говоря, Лев Дмитриевич и занялся разработкой роботов-компаньонов, чтобы создать помощников для ребят с инвалидностью.

– Ваша девочка может нам пригодиться, – сказали Фёдору Александровичу.

– В каком это смысле? – насторожился папа.

– Скоро мы начнём испытывать один новый необычный гаджет. Если дадите добро, ваша девочка сможет его опробовать! Между прочим, одна из первых в мире! В России – точно.

– Звучит заманчиво!

– Это не просто исследование. Вам тоже нужно будет активно в нём участвовать! Оно предполагает видеосъёмку и участие в тестированиях…

В чём заключается исследование, Фёдор Александрович поначалу Элле не рассказал: «Будет сюрприз!»

– Здесь, Вероничка, для человека со скрюченными ножками, и началось волшебство!

Тюрины перебрались в Подмосковье, в небольшой закрытый городок для сотрудников компании «Playvolution».

То был небольшой закрытый городок, меньше, чем малая родина девочки. Здесь даже торгового центра не было, но не возникало ощущения безысходности и скуки. В городке был центральный парк с фонтанчиком и маленькой кофейней. За пределами городка и находился тот самый «магический» центр. В невзрачном корпусе кипели идеи… и мозги.

Специалисты жили в пятиэтажных просторных домах. Тюрины до этого обитали в небольшой однушке, а теперь у них появилась двухкомнатная квартира, обставленная в модном в то время стиле: минимализм, бежевые тона. Элла такой красоты никогда не видела, только в социальной сети, где сидела её мама. Особенно почему-то подвесной унитаз впечатлил. Это точно показатель, что квартира современная!

У девочки впервые появилась своя комната! Вскоре радость немного омрачилась: во-первых, теперь Элле предстояло заниматься с большим усердием, а это тяжёлое дело. Во-вторых, о девочке вспомнил её давний враг – бесёнок Шмородулька.

– Он жил под моей кроватью, а ночью выныривал из темноты и начинал шуршать и громко дышать, – рассказывала Элла. – Когда я закрывала глаза, мне казалось, Шмородулька наклоняется к моему личику и дышит, клацает зубами… Я постоянно просилась спать к родителям.

– А когда же появился Жюль и прогнал его? – нетерпеливо спросила Вероничка.

– Волшебного жирафа мне подарили на день рождения. Это сейчас роботы на каждом шагу – няни, повара, а тогда они считались роскошью, их могли себе позволить только очень богатые люди, а таких игрушек, как Жюль, на тот момент и вовсе не было. Их только-только начали придумывать.

Да и сейчас таких больше нет, что уж там.

Элла и поныне помнила, какой трепет  охватил её в день рождения, когда она увидела в зале огромную коробку, перевязанную красной лентой. Девочке никогда не преподносили больших подарков. Что же там может быть?

– С днём рождения, Элла! Та-дам! – объявил папа, снимая крышку.

Из коробки выглянула голова. Нет, это была не просто голова, а мягкая, плюшевая мордочка с длинной шеей, мягкими рожками и огромными глазами с длинными ресничками. Элла ахнула. Это… не может быть! Жирафчик!

– Привет, – сказал он механическим, но удивительно мягким голосом. Элла оторопела. Игрушка разговаривает! Сама!.. Жираф замер, разглядывая девочку. – Привет? – произнёс гость уже с другой интонацией. – Я это делаю правильно? Привет!

Девочка не выдержала и рассмеялась. Новый знакомый был таким забавным!

– Элла, это жирафчик-робот. Он должен стать твоим другом! – сказала мама.

Плюшевому гостю надоело сидеть в коробке. Он опрокинул её, выбрался, стал деловито ходить по комнате и осматриваться. Жирафчик был таким большим, выше самой Эллы! 145 сантиметров!

Девочка глазам своим поверить не могла. До этого она никогда не видела роботов в реальной жизни. И сладко сжималось сердце. Это волшебство, сон, мечта!

– Сообщите мне, пожалуйста, когда начнётся! – попросил жирафчик.

– Что начнётся?

– Ты сказала, что я должен стать другом девочки Эллы. Скажите, когда начинать.

– Сейчас! – рассмеялась именинница.

– Это ты – Элла? А меня зовут Junior Giraffe Interactive Emotional Companion, – представился жираф и протянул ей свою мягкую лапку. – Давай дружить!

Элла посмотрела в добрые глаза игрушки, обрамлённые пушистыми ресничками. Это была любовь с первого взгляда!

– Давай, жирафчик!

– Я буду о тебе заботиться! – пообещал новый друг.

Она обняла мягкого жирафа. Потом вдруг отстранила его:

– А где у тебя вход для зарядного устройства? Под хвостом, в попке? – о, детская непосредственность! Ребёнок может задать самый неожиданный вопрос, который взрослому и в голову не придёт!

– Да вот ещё! – строптиво мотнул головой жирафчик. У него была выразительная мимика. – Это выглядело бы слишком комично! Я заряжаюсь через док-станцию.

– Чего?

– Я ложусь на специальную платформу, как у робота-пылесоса, и заряжаюсь «во сне».

Вероничка заливисто хохотала в этой части рассказа:

– USB-вход – в попке! Во ты сказала, мам!

Как бы девочка не возбудилась, а то ведь не уснёт!

– А почему ты назвала его Жюлем? – спросила Вероника, отсмеявшись.

– Его настоящее имя показалось непроизносимым. Ты вслушайся: Junior Giraffe Interactive Emotional Companion.

В итоге маленькая Элла постановила:

– Короче, ты – Джуня!

– Пусть тогда лучше будет Жюлем! Как фантаст Жюль Верн! – предложила Эмма Владимировна. – Мягче звучит. Джуня больше собачке подходит.

– А что, мне нравится! Жюль, Жюль, Жюль! – повторяла Элла нараспев, словно пробуя новое имя на вкус. Оно идеально подходило плюшевому другу. Этот жирафчик родился, чтобы стать Жюлем и никем иным!

– Зафиксировано, – кивнул новый друг. – Отныне я отзываюсь на имя Жюль. Жюль, Жюль, – повторил жирафчик, словно смаковал новое имя, подражая Элле. – Мне очень нравится!

Вероничка поинтересовалась:

– А почему тебе подарили такого робота, мама? Вы же не были очень богатыми!

– Это был эксперимент. Прежде чем продавать такие игрушки, волшебники хотели проверить, как те будут вести себя с детьми. Поэтому мне и подарили Жюля, чтобы наблюдать за ним: какие у него ошибки, что жирафчик делает правильно, как учится дружить со мной. Инженеры периодически приходили к нам домой и записывали всё… эээ… в специальные журналы. Они учитывали ошибки жирафа, чтобы следующие игрушки их уже не допускали. Даже ставили Жюлю оценки!

Они шутили, мол, Тюрины проводят тест Тьюринга. Это была лишь забавная игра слов. Ведь Тюрины знали изначально, что Жюль – робот.

Тест Тьюринга – это способ проверить, может ли искусственный интеллект мыслить, как человек. Метод придумал британский учёный Алан Тьюринг в 1950 году. Как это работает? Например, человек общается с кем-то в чате. Это может быть живой собеседник или компьютер. Человек задаёт вопросы, пытаясь понять, кто перед ним. Если компьютер ведёт беседу так, что его нельзя отличить от живого собеседника, значит, он прошёл тест Тьюринга!

Это не означает, что у машины есть сознание, лишь доказывает, что она умеет правдоподобно имитировать человеческую речь и поведение.

Жюль прошёл не тест Тьюринга, а тест Эллы Тюриной, а это куда сложнее. Ребёнок думал, что жирафчик живой, даже точно зная, что он – игрушка.

– А почему ты со своей работы не приносишь новых роботов, чтобы проверить, как они будут дружить со мной? – прищурилась Вероничка.

– Сейчас игрушки уже так не тестируют, не подстраивают под каждого ребёнка, – вздохнула Элла. – Жюль был настоящим технологическим прорывом, новым словом в мире робототехники! Как сложно было встроить искусственный интеллект в маленькую коробочку, да так, чтобы он работал автономно и мог реагировать в реальном времени! – восторженно заговорила женщина, но осеклась. К чему Вероничке такие определения?

Дочка тут же переключилась:

– И Жюль прогнал гадкого Шмородульку?

– В первую же ночь!

Жирафчик укрыл Эллу и собирался встать на зарядную станцию и отключиться, но задержался, заметив, что девочка волнуется.

– Почему ты дрожишь? – спросил новый друг. – Тебе холодно? Нужно ещё одно одеяло?

– Страшно! – прошептала девочка.

– Это эмоциональная реакция, связанная с восприятием угрозы.

– Да неужели!..

– Уточни, чего ты боишься, Элла? – он накрыл её маленькую ручку своей пушистой лапкой.

– Темноты. Здесь живёт Шмородулька! Он выходит по ночам!

– А кто это?

– Бесёнок!

– В моей базе данных нет достоверной информации о существовании привидений и монстров, Элла. Вероятность их нахождения в твоей комнате – менее 0, 00001 %. Может быть, когда я обновлюсь, у меня появятся другие данные…

– Так Шмородулька может становиться невидимым!

Жирафчик задумался:

– Невидимые монстры? Это противоречит законам физики, Элла. Разве что эти бесы могут поглощать свет…

– Да ну тебя! – девочка накрылась одеялом с головой.

– Сейчас просвечу комнату! Всех чудовищ поймаю, если они здесь есть! – пообещал жирафчик. – Локатор активирован!

Элла приподняла одеяло. Пушистый жирафчик ходил по комнате, подсвечивая комнату инфракрасными лучами из глаз:

– Поиск невидимых монстров начат… Обнаружено: 0 бесов. Вероятность их появления остаётся крайне низкой.

– А в шкафу? Шмородулька мог залезть и под кровать!

– Логично. Такие места вполне могут служить укрытием.

Жюль заглянул в шкаф, просветил его, потом наклонился, вытянул шею, заглядывая под кровать.

– Осторожно, жирафчик! Он может и тебя цапнуть! – испугалась Элла.

Девочка с неожиданной резвостью спрыгнула с кровати. Сама она боялась злющей тёмной сущности, но за нового плюшевого друга была готова вступить с бесёнком в неравный бой. Её ноздри затрепетали. Пусть только попробует тронуть Жюля!

– Осмотр места завершён, – сообщил жирафчик. – Чудовища не обнаружены. Спи спокойно, Элла.

– Может быть, Шмородулька просто боится тебя…

– Тогда моё присутствие является эффективной мерой защиты, Элла! Спи спокойно, – мягко произнёс Жюль. – Я буду отгонять от тебя всех невидимых бесов. Забодаю их!

И Элле стало так спокойно! Жираф, большой и добрый, стоял около её кровати. Девочка знала: больше ни один бес не решится подобраться!

– А я тоже буду защищать тебя, Жюль, – клятвенно пообещала Элла и провалилась в объятья Морфея.

То же сделала и Вероничка. Прослушав одну из своих любимых историй, она умильно улыбнулась и засопела в подушку.

Щемящее доброе чувство, кружившееся балериной в комнате, исполнило последний на сегодня пируэт, обратилось в бабочку и село на изголовье её кроватки.