Сводные. Любовь против ветра
– Точно. Я и забыл совсем.
– Но он скоро должен прийти.
Я прошёл на кухню, чтобы помыть руки. Я был таким голодным, что готов был съесть быка. Да и к тому же маминой стряпнёй пахло настолько вкусно, что текли слюнки.
– А зачем он тебе? – услышал я её голос за спиной.
– Кто? Илья Сергеевич?
– Да.
– Да так. Нужно с ним переговорить.
Я не хотел заставлять маму нервничать из-за проблем с бизнесом отца. Ей и так тяжело далось осознание того, что, пока она, как могла, занималась этим, а я учился, всё развалилось к чертям собачьим, и этот урод Макаров сделал всё, что прибрать всё к своим рукам. Вот только я вернулся вовремя – он не успел осуществить свои планы. Маму я этом не виню, а наоборот, благодарен им с отчимом за всё, что они сделали. Если бы не помощь Ильи Сергеевича, то я бы вернулся к разбитому корыту, а он каким-то чудом смог удерживать всё на плаву, хотя у самого дел было по горло.
– Этот разговор опять касается Макарова? – тихо просила мама, и в её голосе послышалось беспокойство.
– Мам, – развернулся я к ней. – Прошу тебя, не думай об этом. Это теперь мои проблемы.
– Ты мой сын! А я знаю, на что способен этот ублюдок! Он столько нас терроризировал, что, если бы не Илья, я бы давно опустила руки и подписала всё, что он мне подсовывал!
– Именно за это я и благодарен твоему мужу, – я взял её за руки. – А теперь я здесь и сам буду решать проблемы. Правда, иногда мне всё же нужны советы Ильи Сергеевича.
– Мить, – она посмотрела на меня с мольбой. – Может, отдать ему всё, что он хочет? Пусть только оставит тебя в покое…
– Мам, это дело моего отца! Вспомни, сколько сил и здоровья он на это угробил, а я теперь должен кому-то это всё отдать? Этот Макаров сидит там на всём готовеньком, а мне предлагает несчастные гроши от того дохода, который приносит компания!
– А что мешает тебе его уволить? Ты же можешь это сделать?
– Я уже освободил его от должности зама, но ты не представляешь, насколько глубоко он прорастил свои корни, и сколько своих людей туда запихал. В общем, мам, давай я не буду вдаваться в подробности. Я сейчас сдохну от голода.
– Ой, конечно! – спохватилась она, и я обрадовался, что мы ушли от этой темы.
Вкусно поужинав и, так и не дождавшись отчима, я поднялся наверх и прежде, чем зайти в свою спальню, остановился у двери Риты и зачем-то прислушался. Но в её комнате была тишина, скорее всего, сестрица уже спит. Я упёрся лбом в стену и подумал о том, что действительно ей сегодня нагрубил, когда увидел человека, которого ненавидел больше, чем кого-либо. А она ведь сегодня старалась, даже поздравила меня с победой, и в её словах не было ни намёка на неискренность, хотя я и сказал ей об обратном. Я просто потерял контроль над эмоциями, а нам с Ритой действительно пора налаживать общение. Нам целых две недели придётся жить вдвоём, пока наши родители будут отдыхать. И мы оба не выживем, если что-то не поменять.
В моей спальне пахло грозой. Сильный, но тёплый ветер колыхал серый тюль, а небо уже полностью стало чёрным, предупреждая, что вот-вот начнётся дождь. Я закрыл окно и задумчиво посмотрел вдаль, где небо разрывалось на части от разрядов молний. Бушевала обычная гроза, но мне казалось, что на этот раз она была предвестником опасности. И у меня были все основания это предполагать.
Макаров точно что-то задумал, ведь он просто так не отступится, и мне нужно быть готовым ко всему. А ещё появление на гонке Черепа со своей свитой не сулило ничего хорошего. Где есть он – там опасность. Он вообще не должен был появляться на территории наших гонок. Но, видимо, ему мало крови в своём городе, теперь он перекинулся к нам. Какую цель он преследует, мне было неизвестно. Но грозе я был рад. Особенно дождю. И будет лучше, если он затянется – по сырой трассе мы не устраиваем гонок. А так у меня, да и у всех нас будет возможность обдумать внезапное появление Черепа. Опасность, которую он представляет, осознают все. Все помнят, что произошло три года назад, и никто не станет с ним связываться.
Я вспомнил слова Лёхи, которые он сказал мне по телефону: «Его интересовал чемпион». То есть я. Череп – гонщик, который играет не по правилам. Грязно. Любит доказывать своё превосходство и неважно, какой ценой достанется победа. Последний раз, когда я его видел, он принёс смерть. И она до сих пор стоит перед моими глазами. Смерть моего лучшего друга. Я вошёл в ванную и включил холодную воду. Умывшись, я посмотрел на себя в зеркало, вцепившись пальцами в каменную раковину. Что-то здесь не сходится. Череп не из тех, кто дважды с одним и тем же соперником меряется силами. Один раз я ему проиграл, зачем я понадобился ему снова? «Его интересовал чемпион». В голове опять возник голос Лёхи. Чемпион. Сегодня я выиграл гонку у Риты.
Моё сердце вдруг ушло в пятки, а в висках громко зашумела кровь. Рита всего пару-тройку месяцев назад стала принимать участие в гонках и очень быстро стала практически непобедимой. Как быстро слухи о ней могли донестись до соседнего города? О девушке-гонщице? Я вздохнул:
– Слишком быстро, – сказал я своему отражению.
Ему нужен не я. Ему нужна она. Рита. Я видел её в деле, и она действительно хороша. Сегодня, если бы она не ошиблась и немного сбросила скорость на повороте, я бы навряд ли смог её обогнать. Но она слишком сильно хотела меня победить, и это стало катализатором её проигрыша, как бы парадоксально это ни звучало. И Черепа слухи о ней непременно заинтересовали. Сомневаюсь, что в его копилке есть победа над девушкой. И она будет, если он того захочет. Только чем это может обернуться для Риты?
Какой бы занозой она для меня ни была, но она не заслужила стать жертвой этого больного придурка. Её нужно огородить от этого, только как это сделать, я понятия не имел. Ведь моя новоиспечённая сестрица явно поехала на этих гонках. И отговорить её принимать в них участие невозможно, хотя всего неделю назад мне удалось сделать это без слов. Придётся снова играть с ней нечестно, чтобы отгородить от опасности.
В дверь постучали, и я подумал, что это Рита. В одно мгновение подскочил, открыл замок и даже расстроился, что передо мной оказался отчим.
– Доброй ночи, Матвей, – протянул он мне ладонь. – Не помешаю?
– Нет, проходите. Что-то случилось?
– Мама сказала, что проблема с Макаровым остаётся ещё актуальной?
– Да, он звонил мне.
– И?
– Угрожал.
Илья Сергеевич потёр виски:
– А он настроен серьёзно.
Я кивнул:
– Но не думаю, что его угрозы можно воспринимать всерьёз. Просто он думает, что я на это поведусь.
– Слушай, Матвей. Я не знаю этого человека лично, но тот факт, что он проделал много работы, чтобы завладеть компанией твоего отца, говорит о многом. Во всех документах творится что-то неладное, и тебе нужно нанять толкового спеца, который поможет тебе во всём разобраться. Я могу тебе в этом помочь. И к угрозам Макарова я бы советовал не относиться легкомысленно. Рекомендую тебе записывать каждый разговор с ним, чтобы в случае чего тебе было, что предъявить ему.
– Спасибо, Илья Сергеевич.
Отчим сильно мне помогал в решении моей проблемы, поэтому я просто был обязан защитить его дочь от опасности, которая над ней нависла из-за Черепа. Я не могу ему об этом рассказать, но не допущу, чтобы Рита пострадала.
– Через неделю мы с Таней улетаем в Испанию, но я всегда буду на связи, если тебе понадобится мой совет или помощь.
– Хорошо. Ещё раз спасибо.
Отчим уже собрался уходить, но развернулся у порога и с улыбкой сказал:
– Матвей, могу я тебя кое о чём попросить?
– Конечно! Просите о чём хотите.
– За наше отсутствие не съешьте с Ритой друг друга. Постарайтесь… я не знаю… Не ссориться хотя бы. Ты мужчина, и ты старше, возьми всё в свои руки. Моя дочь очень эмоциональна, но я уверен, что у тебя получится её приструнить.
Мне стало смешно, но я со всей серьёзностью ему ответил:
– Не беспокойтесь, Илья Сергеевич. У нас всё будет хорошо.
– И ещё я надеюсь, что те искры, которые летают между вами двоими, не ранят Риту.
– Не понял? – опешил я, но отчим уже вышел из спальни, оставив меня недоразумевать над его последними словами. О чём он вообще говорил? Что за искры?
На улице уже бушевал ливень. Порывы ветра гуляли по крыше, завывали и заставляли ветви деревьев стучать в окна. Гром, словно хищник, рычал длинными раскатами, от которых по стенам шла вибрация, а молнии, напоминающие злой оскал, озаряли небо. В тот день тоже разыгралась гроза, когда я держал в руках своего друга, лицо и тело которого были в крови, и даже проливной дождь был не в силах её смыть. Гримаса ужаса, которая застыла тогда на его безжизненном лице, преследует меня в кошмарах. Всё то время, что мы с ребятами вызывали скорую, делали искусственное дыхание и до последнего надеялись, что наш товарищ жив, Череп, широко улыбаясь, праздновал свою победу. И эта его улыбка, запечатлевшаяся в моей памяти, разрезала сейчас тучи, предупреждая, что всё может повториться.
Глава 19
Несмотря на то, что на целую неделю из моей жизни пропали гонки, она пролетела на удивление быстро: я знала, что папа и Татьяна Владимировна улетают отдыхать, но я этого не хотела. Осознание того, что я останусь в доме наедине с Матвеем на целых четырнадцать дней, облепило меня страхом. Все эти семь дней я мало с ним пересекалась, так как он много работал и практически отсутствовал. Домой он приходил только к ужину, и я поспешно скрывалась в своей комнате, чтобы его не видеть. Но от меня не ускользнул тот факт, что он с сожалением провожал меня взглядом, когда я поднималась вверх по лестнице.
Очень часто мне казалось, что я слышу его дыхание за дверью, и я, затаившись, слушала, как его шаги отдалялись от моей комнаты в его. Он хотел ко мне войти, или это разыгрывалась моя фантазия? Часто я подходила к двери и действительно слышала, как он поднимался, останавливался рядом с моей спальней, а затем уходил к себе. Мне было интересно, зачем он это делает, но открыть дверь и прямо спросить его об этом я так и не решалась. Но, просыпаясь утром, мачеха сообщала мне, что Матвей снова уехал по делам. Сначала я почему-то огорчалась этому, но затем шла в гараж под проливным дождём и возилась со своим мотоциклом. Мне всегда доставляло невиданное удовольствие – проверять его техническую работоспособность, мыть его и любоваться им.
Папа тоже всегда поздно приходил, поэтому дни я проводила со своим железным конём и с мачехой, которая радовала меня вкусными обедами. Я даже представить себе не могла, как буду уживаться под одной крышей со своим сводным братом, и в глубине души надеялась, что он также будет поздно возвращаться с работы, а я к этому времени уже буду спать. Именно так я и планировала провести эти две недели, пока наши родители будут отсутствовать.
Я скучала по гонкам. Вернее, по ветру и по адреналину. Было бы здорово погонять по мокрому асфальту, когда тебя заносит, и от этого интрига будет только расти: кто справится с непростыми погодными условиями? Я не раз выезжала кататься после дождя, и мне нравилось это безграничное чувство страха, которое кипело в моих венах. Мне бы очень хотелось испробовать на такой трассе гонки. Уверена, что это было бы умопомрачительно.
За эту неделю я прочитала кучу книг, которые бесконечно приносила из книжного магазина. Это коротало моё и так скоротечное время, но я не могла просто лежать целыми днями на кровати и ждать, когда исчезнет непогода, которой, казалось, было не видно конца и края. Прогноз в интернете гласил, что это продлится ещё неделю, и мне хотелось волком выть от тоски. Со Светкой мы так и не общались. Хоть она и хотела заглядывать ко мне в гости из-за Матвея, но его постоянно не было дома, так что толку от её нахождения здесь я не видела. Наверное, как и она, тем более после нашего с ней разговора. Хотя я по ней скучала, а она по мне, видимо, не очень. Пару раз глубокой ночью, когда мне совершенно не спалось, я слышала, как Матвей проходит мимо моей двери и разговаривает по телефону с какой-то девушкой. Её голос, доносящийся из его динамиков, я отчётливо слышала, но это не был голос моей подруги. Возможно, что у него есть девушка, и мысли об этом вызывали во мне непонятную ревность и радость одновременно, ведь то, что он говорил про Свету в ту ночь, когда мы с ним были на холме, противоречило тому, что у него действительно есть какие-то чувства к моей «подруге». Но эта девушка, с которой Матвей общался, мне уже не нравилась. Слишком приторными и пошлыми были её фразы, которые я мимолётно слышала.
И вот настал день Х. Утром ненадолго выглянуло солнце, но издалека снова тянулись тучи, и это не могло не огорчать: прогноз, видимо, оказался верным. Дома творился хаос: Татьяна Владимировна носилась по дому, как ошпаренная, собирая вещи, а папа в шутку её ругал, что она не подготовилась заранее. Я предложила мачехе свою помощь, а по итогу слонялась из угла в угол, принося ей совершенно бесполезные мелочи и складывая их в большой чемодан. Матвей, который этим утром оказался дома, вместе с папой стояли у порога и ждали, когда она, наконец, будет готова.
– Милая, мы опоздаем на самолёт, – торопил её отец.
– Мам, а я опаздываю на работу, – вторил ему Матвей.
Я же стояла на лестнице и наблюдала за происходящим в стороне. Поняв, что мачеха даже ещё не оделась, папа подошёл ко мне и ласково попросил подняться в мою комнату. Я повиновалась. Мы сели с ним на кровать, и он обнял меня, гладя по волосам.
– Я буду скучать по тебе, пап, – начала я разговор, прижимаясь к его широкой груди.
– И я по тебе, милая, – поцеловал он меня в лоб. – Можешь мне пообещать одну вещь?
– Какую?
– Будь терпеливее с Матвеем. Я вижу, что у вас непростые отношения, но постарайтесь с ним сделать так, чтобы мы с Таней вернулись в ту же самую атмосферу в этом доме, из которой уезжаем.
– Он невыносим, – процедила я сквозь зубы.
– То же самое он говорит про тебя, – рассмеялся папа. – Но всё же…
– Хорошо, пап, я сделаю всё от меня зависящее, но, если он будет нарываться, я за себя не ручаюсь.
– Ты вся в маму характером пошла, – с грустью заметил он. – Такая же независимая.
– Я по ней скучаю, – на глаза навернулись слёзы.
– Ты даже не представляешь, как скучаю по ней я, но, заметь, я научился жить без неё. Научись и ты. Я не прошу тебя забывать о маме, просто…
– Пап, – перебила я его, не желая, чтобы он уезжал в отпуск с грустью на сердце. – Я рада, что ты встретил Татьяну Владимировну. Проведите с ней шикарный отпуск. Будьте счастливы.
– Ты же знаешь, что можешь звонить мне в любую секунду? – папа потеребил меня за щёку. – Если кто-то тебя обидит, ему не жить.
– К Матвею это тоже относится? – я шутливо посмеялась.
– Он хороший парень, – со всей серьёзностью ответил он мне. – Подружись с ним, только не подпускай к себе слишком близко.
Он сказал мне это как-то таинственно, будто знал о чём-то, что мне было невдомёк.
– Ты о чём? – спросила я.
– О том самом, – ответил папа и мягко приложил свою ладонь к моей груди. – У него есть свои обязательства в этой жизни, и они слишком серьёзные. Ну, ладно, – он встал и направился к выходу. – Думаю, что Таня уже готова, иначе мы действительно опоздаем на рейс.
Когда они все уехали, я осталась одна. Стало непривычно одиноко, и я стала думать, чем себя занять. Дождя на улице не было, хоть и было пасмурно, и я, одевшись, подошла к одному из охранников, который, помимо того, что охранял наш дом, ещё и исполнял роль водителя. Папа не стал его просить отвезти их в аэропорт (эту роль исполнил Матвей, у которого, оказывается, была ещё и машина), а оставил его мне. Вдруг пригодится. И он не ошибся. Я попросила его отвезти меня в дачный магазин, где я купила несколько кустов малины. Я просто обожала эту ягоду. Мы с мамой несколько раз пытались посадить её край забора в нашем дворе, но она по необъяснимым причинам всегда погибала, так и не порадовав нас своими плодами. Сегодня я решила попробовать ещё раз, и, если опять не получится, брошу это гиблое дело.
Когда я вернулась домой, то достала из кладовой лопату, надела перчатки и направилась в противоположную от бассейна сторону. Выкопала несколько ямок, усадила в них купленные кусты и полила, несмотря на то, что земля и так была пропитана влагой. Осталось только дождаться солнца, которое согреет мои саженцы и, возможно, они примутся и к следующему лету разрастутся. После проделанной работы я приняла душ и пришла на кухню, где надеялась обнаружить какую-нибудь еду. Холодильник оказался переполненным: Татьяна Владимировна позаботилась о том, чтобы мы с Матвеем не остались голодными, но доставать что-то и разогревать мне было лень. Я в принципе была достаточно ленивым человеком, и, что уж греха таить, привыкла к тому, что на столе меня всегда ждал вкусный обед или ужин без моего самого минимального вмешательства.
Поэтому я достала из холодильника фрукты и быстро ими перекусила, хоть и сытости я не почувствовала. Зазвонил телефон, и я подумала, что это папа хочет мне сообщить, что они с мачехой успешно приземлились. Но, взглянув на имя звонившего, я в удивлении вскинула брови. Звонил Лёша.
– Привет, Рит, – тихо поприветствовал он меня.
– Привет.
– Чем занимаешься?
– Да ничем, слоняюсь по дому в одиночестве.
– Так и знал, что ты скучаешь. Не хочешь прокатиться?
Его предложение было чересчур заманчивым, поэтому я быстро ответила:
– Вдвоём?
– А почему бы и нет? Я тоже скучаю по гонкам, а погода, судя по всему, не торопится быть сухой и солнечной.
– Почему зовёшь именно меня? – настороженно спросила я.
– А с кем ещё? – он коротко усмехнулся.
– Ну не знаю… С Игорем, например.
– Он уже какой день зависает с какой-то девчонкой и стал невыносимо скучным.
– Это на него похоже.
– Ну так что?
– А давай!
– Я заеду за тобой через двадцать минут.
Поднявшись в спальню, я наспех натянула на себя костюм и поспешила в гараж, где меня ждал заскучавший мотоцикл. Выкатила его за ворота, и охранники поинтересовались, надолго ли я собралась уехать и нужно ли меня сопровождать. Сообщив им, что меня не будет примерно час, я стала дожидаться Лёху, который подъехал ровно через двадцать минут, как и обещал.
– Ну что? Куда поедем? – с улыбкой задал он мне вопрос.
– Мне всё равно куда. Лишь бы развеяться. Мне надоело сидеть дома.
– Тогда проколесим весь город? – с вызовом бросил он мне.
Я в ответ лишь кивнула, и мы, надев шлемы, выехали на дорогу. Асфальт был достаточно скользким, поэтому мы ехали на минимальной скорости. Да, это было совсем не то, что мне было нужно, но достаточно для того, чтобы хоть как-то забыться. Ветер пронизывал насквозь, и даже кожаная экипировка меня не спасала. Мы ехали по главной дороге, по которой можно было меньше, чем за час, обогнуть город, изредка переглядываясь.
Сумерки наступали быстро, и к моему дому мы подъехали, когда совсем стало темно. Мы остановились, и я, сняв шлем, поблагодарила друга, что вытащил меня и помог развеяться. Когда я развернула руль в сторону ворот, которые уже открывались, чтобы впустить меня, Лёша вдруг окликнул меня:
– Рит, подожди!
Я обернулась. Он подбежал ко мне и загадочно на меня посмотрел.
– Если хочешь, завтра можем опять покататься.
– Спасибо, я только за! – улыбнувшись, ответила я ему. – Созвонимся?
– Слушай, Рит, – он неловко почесал свой затылок. – Я давно хотел тебе сказать, что…
Лёша замялся. Посмотрел в сторону, затем опять на меня, а потом и вовсе подошёл вплотную, когда ворота уже открылись настежь.
– В общем, ты мне давно нравишься, и я подумал, может… ну… не хочешь ли ты стать моей девушкой?
Его вопрос застал меня врасплох. Я никогда не думала о нём, как о своём парне. Да и вообще ни о ком не думала в таком ключе. Мы просто вместе участвовали в гонках, учились на одном курсе в институте, нечасто пересекались. Я всегда считала его даже не другом, а просто однокашником, с которым мы вместе проводим свободное время. А тут вдруг он предложил мне такое…
– Лёш, слушай, – начала я, не зная, что мне ответить.
– Извини, если я тебя обидел своими словами, – тут же пошёл он на попятную, явно стыдясь того, что только что сказал.
– Ты меня вовсе и не обидел. Просто я… мне… нужно подумать.
Он тут же засиял под стать Луне, которая на мгновение выглянула из-за туч, и нежно улыбнулся:
– Конечно. Я тебя не тороплю. Но я был бы очень рад, если бы ты согласилась…
– Согласилась на что? – задала я глупый вопрос, но в этот момент я действительно была в смятении.
– Стать моей девушкой.
– Ах, да. Точно, – ударила я себя по лбу. – Конечно.
Я давно ни с кем не встречалась, и эта ситуация, в которой я оказалась из-за Лёши, сильно меня подкосила, и я не понимала, что за бред несу. Пока я в недоумении на него смотрела, он подошёл ко мне и мимолётно поцеловал в щёку. Я даже толком не поняла, что произошло, но он быстро уехал, оставив меня одну, шокированную, замереть возле ворот своего дома. Кое-как очнувшись от произошедшего, я загнала мотоцикл в гараж, поставила его на подножку и развернулась, чтобы уйти в дом, как наткнулась на своего сводного брата. Вернее, на его тяжёлый вопросительный взгляд. Он преградил мне дорогу, вводя меня в ступор своим вопросом:
– Вы с ним встречаетесь?
Глава 20
Его грудь вздымалась от тяжёлого дыхания, брови нахмурились, и от этого его лицо казалось свирепым, да и сам Матвей стоял передо мной стеной, готовый наброситься, словно хищник на свою добычу. Я попыталась оттолкнуть его от себя, но он даже не сдвинулся с места.
– Кажется, я задал тебе вопрос, – настойчиво повторил он.
– А с каких это пор я обязана перед тобой отчитываться о своей личной жизни, долбаный ты Халк? – я упёрла руки в бока.
Матвей замешкался, но быстро взял себя в руки:
– Меня оставили приглядывать за тобой, сестрёнка, и поэтому я должен знать о каждом твоём шаге и том, с кем, как и когда ты проводишь время.
Его угрожающий тон спал, и последние слова он сказал слишком тихо, будто боялся их произнести, а затем добавил:
– И сейчас опасно кататься вечерами по улицам.
– Правда? А совсем недавно тебе было плевать, где я пропадаю по ночам, пока ты собираешь свои трофеи в гонках!
– Ты ничего не понимаешь, Рит, – вздохнул Матвей и устало потёр лицо рукой.
– Тогда объясни. Я вроде не забыла русские слова, – развела я руками.
– Просто поверь…
– Как я могу верить неотёсанному, бородатому идиоту, который после того, как я раскрыла перед ним душу, начинает разговаривать со мной, как с бездомной собакой?
– Ну ты нашла, что вспомнить, – закатил он глаза.
– Я и не забывала.
– А мне казалось, что ты предлагала мне дружбу.
– И ты наплевал на это предложение. К тому же я просила об этом ради наших родителей, а теперь они улетели в другую страну, если ты не заметил, и можно не притворяться. Отойди, мне нужно принять душ, и тебе, кстати, тоже не помешает сделать то же самое, – я снова попыталась пройти мимо Матвея, но он настойчиво не пропускал. – Ты совсем перестал дружить с головой?! Хочешь, чтобы я позвала охрану? – и я действительно намеревалась это сделать.
Он неохотно отошёл в сторону, и я, наконец, вышла из гаража. Меня переполняла злость, а где-то на задворках моего сердца зарождалась тихая радость от понимания того, что Матвей скорее всего видел, как Лёша меня поцеловал, и в нём взыграла ревность. По крайней мере, его поведение об этом говорило. Но почему меня вообще это волнует?
– Прости, – услышала я тихое и замерла на месте, думая, что мне послышалось.
– Ты что-то сказал или у меня глюки? – так же тихо спросила я.
– Прости меня, Рита, – неохотно повторил Матвей.
– За… – я задумчиво посмотрела на небо, из которого вот-вот снова польётся дождь.
– За то, что повёл себя тогда, как кретин.
Я медленно повернулась и взглянула на своего сводного брата, который смотрел куда угодно, только не на меня. Ему было неловко просить прощения, это было заметно невооружённым взглядом, но что-то заставило его это сделать. Что-то, что обязательно принесёт ему выгоду. Мне захотелось очередной раз съязвить, подтрунить над ним, но я вдруг почувствовала такую усталость, что передумала, и просто равнодушно ответила:
– Хорошо.
– Хорошо?! – брови Матвея взлетели вверх от удивления. – А где очередная порция помоев, которую ты просто обязана на меня вылить?
– А ты к этому быстро привык, верно? – я хищно сузила глаза.
– Пиявка. – Просипел он.
Я улыбнулась и вошла в дом. Матвей – следом. В нос ударил просто сногсшибательный запах еды, и я, вытянув шею, вдохнула его полными лёгкими.
– Это ещё что такое?
– Я… эээ… разогрел ужин…
