Приключения. Фантастика

Но случай свел их прямо нос к носу, в люке, служившем дверьми между модулями. Так уж получилось, что они одновременно нажали кнопки для перехода из помещения в помещение, но с разных сторон, то есть, из разных комнат. Когда выровнялось давление в комнатах, раздался характерный «Чмок!», люк открылся и каждый из них, уверенный в своем преимуществе, пошел первым, поскольку нажимал на кнопку он. В дверях они и застопорились, поскольку ширина прохода не позволяла пройти сразу двум людям, да и детское личико Евгения, так звали строителя, идущего навстречу Кириллу, ставило его в ранг младших. Потому-то, Кирилл сделал тоже шаг в открытый люк, и они встали друг перед другом, застряв в двери.

Глаза их встретились. Кирилл смотрел в глаза молодого строителя и не мог оторвать от них своего взгляда. Ах, какие это были глаза. Он почувствовал, что они не могли быть мужскими. Это были глаза женщины: красивые, глубокие, загадочные. Сердце его стало биться с перерывами. Он недоумевал. Здесь нет женщин, и не может быть, но он не смог воспользоваться правом «старшего» и пройти первым. Да! Он отступил, предоставив это право «младшему». Здесь они разошлись, но Кирилл не мог забыть взгляда этих очаровательных глаз.

Рабочими днями думать приходилось больше о работе, весь вечер, зато, был в его собственном распоряжении, поэтому, что – либо делая для души, он не переставал вспоминать ту неожиданную встречу. Специально пытаться встретиться с обладателем этих незабываемых глаз, было бы осудительно со стороны всех коллег, но Кирилл мечтал и надеялся, что такая встреча все – же произойдет и его желание души сбылось. Точно при таких же обстоятельствах, при каких произошла их первая встреча, случилась и вторая. Теперь они были рядом дольше, Кирилл не торопился убрать ногу, сделавшую первый шаг. Но, как он смотрел в эти глаза! Так не смотрят друг на друга два обыкновенных мужчины.

Девушка поняла все, она опустила глаза. Тут-то и убрал свою ногу из люка Кирилл, видимо, давая понять, что он уступает дорогу, повинуясь законам человеческой этики. Снова Евгения прошла первой. Что творилось в ее душе, никто не мог знать, но при следующей встрече с Кириллом, на общем сборе космических строителей, она оглянулась с первого ряда сидений и, найдя глазами Кирилла, смотрящего на нее в упор, наградила его таким взглядом, от которого у мужчины зашлось сердце. В этом взгляде было все: тепло и нежность, грусть от одиночества и нестерпимое желание быть рядом с ним. Расстроенный Кирилл знал, что все происходящее противозаконно, так не должно быть. Это все не предусмотрено «Уставом космических строителей». Но там также не предусмотрено присутствие женщин в этом коллективе, а раз уж она есть, чудесная женщина, рядом с ней должно быть все, включая, и нежность, и заботу, и любовь. Кириллу приходилось уповать только на счастливый случай. Стоило Кириллу пойти напролом, отослана на Землю будет только одна женщина, конкретно – Женя. Ведь это она проникла каким-то незаконным путем на красную планету. Кирилл же давал присягу и подписывал контракт на определенный срок и растоптать все это он просто не мог. Поэтому, он и она только и ждали счастливого случая, не выдавая никому свои чувства, по отношению друг к другу. По-прежнему, они не общались, по-прежнему, они при случайной встрече только бросали пылкие взгляды в глаза друг друга, передавая, таким образом, все свои чувства без слов. Подводить друг друга они не хотели. В конце концов, трехгодичный срок, на который были заключены их контракты, это далеко не вся жизнь.

Кирилл вернулся в действительность. Он открыл глаза, заиграла музыка. Он почувствовал, что у него в руке что-то есть. Бросив взгляд на руку, он увидел чашечку с остывшим совсем кофе. Кирилл, заулыбавшись, покачал головой, а про себя подумал: «Надо же, насколько тянет меня в те, хоть и суровые, но годы и дни моей молодости и… первой и единственной любви».

Вернувшись из экспедиции, закончившейся полным. провалом всех планов на освоение красной планеты, он нашел и на Земле достойную любимую работу, и до самой пенсии прекрасно и плодотворно проработал в замечательном коллективе людей. Вокруг было много хорошеньких девушек, они, можно сказать, вились возле него, были и очень серьезные претендентки на место жены Кирилла, но он оставался при своих убеждениях. Он их видел только как коллег по работе, и не более того. Он был так добр, вежлив, тактичен и прям в обращениях с коллегами женского пола, что на него никто и никогда даже не подумал обидеться. Он был и оставался для них блаженным на протяжении всей жизни. Многие из женщин остались на всю жизнь его преданными друзьями и часто общались с ним. В душе его была только одна претендентка – его Евгения.

Снова вспомнив Евгению, Кирилл поднялся с кресла, подошел к автомату и заменил кофе, сменив его горячим. Не отходя от автомата, он сначала вдохнул в себя легкий парок, исходящий из чашечки и, затем, смакуя, маленькими глоточками выпил его весь, до дна.

Оказавшись в кресле, он продолжал вспоминать. Теперь перед его глазами стояла Евгения. С каждой встречей Кирилл влюблялся в бездонные глаза Евгении все больше и больше. Он уже не мог жить без них. Порой, он просто искал встречи с Евгенией, подвергая себя и девушку опасности быть уволенными и изгнанными из числа космических строителей. Сложно было бы после на Земле с такой репутацией устроиться на хорошую работу или службу. Но он выходил из такого состояния усилиями воли, но часто стал обращаться к доктору Антону, с просьбой дать ему что-нибудь успокающего, чем обратил на себя внимание. Кириллу однажды даже пришлось солгать этому доктору, пытавшемуся влезть в его душу. Он рассказал ему легенду о своей земной любви, о прекрасной девушке, которая приснилась ему во сне и растревожила его душу. Кирилл артистично подошел к этому делу, он так вдохновенно говорил о своей любви, говорил о земной любви, а подразумевал здешнюю, марсианскую любовь по имени Евгения, что Антон посочувствовал Кириллу и дал ему целую пачку таблеток пустырника, позавидовав:

– Мне бы научиться так любить, – сказал он. – А то так, с этими женщинами, баловство одно, один грех, и только.

Сборка модулей шла бойко. Материал в большом количестве поставлялся с Земли грузовыми кораблями, челноками, снующими между планетами, сборка модулей была непродолжительна по времени, потому городок рос, как на дрожжах. Очередные модули собирались внутри более крупных помещений. Люди внешней сборки, облаченные в легкую космическую одежду, стыковали их таким образом, что герметизированные переходы, обеспечивали легкий переход из одного помещения в другое, все с тем же характерным звуком – «Чмок!».

Если посмотреть сверху, городок напоминал странную фигуру, составленную из модулей и специальных переходов, предусмотренных технической необходимостью. Все это было, конечно очень сложно. «Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается» – вроде так гласит народная мудрость. Шло время, рос городок.

Случались и «ЧП». Микрометеорит, как-то, заблудившийся во вселенной, пробил насквозь крышу одного модуля и всю ночь ребята – строители искали причину разгерметизации помещения. В аварийный модуль было невозможно попасть. Автоматика не позволяла открыться люку до тех пор, пока не сравнивалось давление в обоих помещениях. В аварийном помещении давление не поднималось, хотя насосы делали подкачку воздуха в течение нескольких десятков минут. В конце концов, герметичность помещения все-таки наладилась и, уже после, технологи разобрались в этой сложной ситуации. Оказалось, что антиметеоритный герметик, заполняющий полости внутри стенок модуля оказался не той плотности и в ночное время, когда температура вне помещений опустилась до очень низких значений, он потерял свою текучесть и не смог заделать вовремя пробоину, воздух со свистом покидал помещение. Технологи внесли кое-какие поправки в проектную документацию, ошибка вовремя была исправлена, последствия быстро были устранены. Главное – не было жертв.

Модули, в которых жили космические строители, находились под двойной защитой. Об этом знали все ребята и были спокойны за свои жизни. Оранжевые крыши тоже были изготовлены в соответствии с новейшими технологиями в области материалов для космоса. В обыкновенной жизни в земных условиях, большинство людей, живущих в домах с деревянным покрытием полов, должно быть замечали, что со временем в доме начинают скрипеть половицы. Аналогичное явление Кирилл стал замечать в своем спальном модуле. Когда он ложился спать, незадолго до полуночи стали появляться звуки, идущие от пола и напоминающие скрип половиц. Увлеченный мыслями о Евгении, он не сразу стал понимать, что в полу что-то происходит. Сначала, ему казалось, что кто-то из его коллег в соседних ячейках вставал с постели и на время уходил куда-то по своим делам. Но пол был выполнен из прочных полимеров и стянут так, что о каком-то скрипе не должно было быть и речи. Но вопреки рассудку, скрип все – же был. Кирилл его явно слышал. Однажды ночью, услышав скрип половиц, он специально поднялся и вылез из постели, чтобы точно убедиться, что кто-то из его коллег ходит по модулю. Света в помещении было достаточно, но движения никакого он не увидел, а из соседних ячеек слышно было глубокое дыхание крепких людей, спящих глубоким сном. Прислушавшись, Кирилл уловил направление, откуда шел этот скрип. Скрипели половицы где-то прямо посредине комнаты, но там никого не было. Обеспокоенный, Кирилл отложил сообщение о странном скрипе на следующий день, боясь совершить ошибку и заработать славу трусливого человека.

Скрип продолжался долго, не давая спать. Ну, на что можно было грешить? Может быть, внешние строители допустили где-то ошибку и установили модуль на неровной поверхности? Вопросов много, но все равно нужно ждать завтрашний день, все будет выяснено только завтра. Все спали, но скрип продолжался.

Среди ночи раздался вой сирен, оповещавший жизненно опасную аварию на стройке. Динамики внутренней связи, имеющиеся в каждом модуле, сообщили о разгерметизации модуля В-4. Кирилл с ужасом вспомнил, что модуль В-4 являлся спальным помещение Евгении. Четыре человека, прибывшие первыми на Марс, жили в нем. Подчиняясь не распоряжениям, передающимися по внутренней связи, а порывом души, Кирилл, одеваясь на ходу, бросился к дверям собственного модуля.

– Черт побери! – вырвалось у него, хотя в будничной жизни, здесь, на космической стройке, даже такие слова он себе не позволял произносить. Сейчас – другое дело, там гибнут люди, но автоматы, выравнивая давление в смежных помещениях, были очень медлительны. Когда он, все – таки, вырвался в коридор, идущий прямо к модулю В-4, там находились уже два «аварийщика», которые прилаживали к крану аварийной подачи сжатого воздуха баллон с кислородом. Кроме того, подкачивающие насосы уже работали на полную мощность, забрасывая в аварийный модуль огромное количество воздуха.

Кричать, требовать делать все скорее, Кирилл не мог. Рабочие аварийной службы выкладывались полностью, да, к тому же, в самом начале пребывания здесь, Командир ознакомил вновь прибывших космических строителей с новыми отношениями между людьми, практикуемыми в поселении. И это сдерживало его от истерики.

Когда раздался характерный «Чмок!», он первым ворвался в помещение, где была его Евгения. Заглядывая в ячейки, он нашел ее, но она была без сознания. Он приложил ухо к груди молодой женщины и заулыбался, сердце

ее редко билось.

– Жива! Жива, Евгения! – кричал он, как полоумный. В ячейку забежал доктор Артем с переносным набором медикаментов.

– Что вы сказали, Кирилл? Кто – жива? Поняв, что проговорился, Кирилл, все – же, поторопил доктора:

– Простите, доктор! Ради бога, быстрее! Пожалуйста, быстрее.

– Модуль авариен, выносите больного, немедленно. Помогите вынести. У меня – еще трое таких.

Кирилл легко поднял из постели бледную и безжизненную на вид Евгению, быстро вышел с этой драгоценной ношей в коридор и аккуратно положил ее на поданные кем-то носилки.

Следом, из модуля вывели своим ходом еще трех космических строителей. Это были молодые и здоровые ребята, организмы которых вынесли временное разрежение воздуха в модуле. Они спали и, даже не чувствовали этого. Они задыхались во сне. Головные боли были невыносимы. Кислородное голодание мозга могло закончиться обширным инсультом.

Доктор склонился над Евгенией, расстегнул верхнюю пуговицу пижамы и стал прослушивать безмолвную Евгению. Кроме доктора и Кирилла рядом с носилками никого не было. Доктор повернул голову и глянул Кириллу в глаза:

– Вы знали? – спросил он.

– О чем? – не мог понять перепуганный за жизнь Евгении Кирилл.

– Не прикидывайтесь, пожалуйста, Кирилл.

– А-а! Догадывался, – ответил Кирилл, уже приходя в себя и начиная соображать, что может последовать после сегодняшнего ЧП.

– Почему не сообщили Командиру?

– Не был уверен.

Со стороны можно было и не разобрать, о чем шла речь двух мужчин. Вернее, всего, так оно и было.

– Доктор, скажите, что с ней? – скромно спросил Кирилл.

– За ее жизнь сейчас уже не стоит беспокоиться, но боюсь последствий кислородного голодания мозга. Не могу сказать, пострадал он или нет. У нее очень замедленно сердцебиение. Возможно, она сейчас находится в коме. Но выйти из этого состояния она может не скоро.

– Доктор, скажите, где она будет находиться? – не отставал с вопросами Кирилл.

– До прилета грузового корабля она будет находиться в нашем медицинском модуле, ну, а там… Вообще-то, здесь находиться ей просто противопоказано, да и для всех она будет невостребованным балластом. Отправлять на Землю будем точно.

Кирилл помог доктору Антону доставить «спящую красавицу» в модуль М-03, а сам отправился к аварийному модулю В-4. Отверстие, сквозь которое проходила утечка воздуха, было обнаружено прямо посредине помещения. На полу лежала большая заплата, прекратившая утечку. Теперь разбирались, что или кто мог сделать эту дырку в полу модуля? Материал пола прочен, не любой инструмент, имеющийся у космических строителей, пригоден для его обработки. На фотографии отверстия, на всю его толщину просматривалась полоска, словно это отверстие снизу проделано каким-то режущим инструментом из сверхпрочных сплавов.

– Похоже, что и на Марсе живут крысы. Следы от зубов очень схожи, – шутя, сделал предположение один из аварийщиков.

За эту мысль ухватились все, наперебой рассказывая примерно о том, но только со своим мироощущением, что по ночам они слышат непонятные звуки, напоминающие скрип половиц или возню крыс под полом, как это бывало у нас на Земле в прошлом на первых этажах жилых домов.

Кирилл, когда до него дошла очередь высказать свое мнение, а с его мнением считался даже сам Командир, рассказал свои наблюдения, которые он сделал прошлой ночью, но он же выразил глубокое сожаление, что не предпринял никаких действий для предупреждения несчастного случая.

Командир сознался, что и он слышал такой скрип, а когда он топнул ногой в предполагаемом месте этого звука, снизу раздалась возня, и на время стало тихо. Но скрип возобновился. Точно крысиное поведение.

– Не стоит вам считать себя виновным в несчастном случае, – подбодрил Командир Кирилла. – Мы все здесь новички, у нас нет опыта. Считая, что планета безжизненна, мы, даже не сделали предположения, что жизнь может находиться в глубине от поверхности планеты. А сейчас, чтобы каким-то образом защитить себя хотя бы на время, в каждом модуле необходимо создать запас этих самоклеящихся заплат, и поскольку я полагаю, что от появившихся назойливых хозяев этой планеты самостоятельно спасения не найти, мы сейчас же свяжемся с Землей и объясним им суть нашей проблемы. Возможно, выход из создавшегося положения есть. Пока они там решают, как выпутаться нам из этой ситуации, они сначала по радиосвязи дадут нам прямо сейчас кое-какие распоряжения и советы.

Командир удалился в управленческий модуль, чтобы доложить на землю о происшествии и попросить помощи. Аварийщики поучили ребят правильно ставить заплаты на пол, чтобы ликвидировать прогрызенные отверстия.

Люди, ответственные за техническое состояние закрепленных за ним модулей, разошлись по своим объектам, взяв под усиленный контроль все звуки, доносящиеся из-под пола модулей.

Кирилл поднялся с кресла, походил по кабинету, подошел к окну, занимающему полстены, но сразу – же отошел: он не любил картинку за окном. Безвкусица и нелепица царили там. Пользуясь временным разбродом и шатаниями, как власти, так и народа, предприимчивые люди, не имея больших талантов в градостроении, а имея лишь цель – наживу, понастроили много бесформенных высотных зданий, экономя на земле. Эти здания и перекрыли весь свет, и в окно любоваться стало нечем. Лишь мрачные серые стены исполинов, нижние этажи которых отданы торговцам, верх – сплошные ячейки для проживания людей с целью воспроизводства рабочей силы. Из этого окна не увидишь зеленую лужайку с березовой рощицей, ясного солнышка, выходящего из-за горизонта. Бетон, кругом один бетон, да проемы окон, за которыми редко, когда увидишь человеческое лицо, расплывшееся в улыбке.

Люди отгородились от подобных пейзажей толстыми темными портьерами, создавая себе уют в квартирах и находя красоту в семейном кругу.

Кирилл набрал номер пиццерии и сделал заказ, который был выполнен буквально через полчаса. Вспыхнул экран информатора, и приятное лицо молодого человека сообщило:

– Ваша пицца!

Перекусив пиццей с горячим кофе, Кирилл вновь «выкурил» таким же образом, как в прошлый раз, свою заветную трубку, заряженную «Капитанским» табаком.

На улице смеркалось, в комнате стало сумеречно, но он, не зажигая свет, вновь сел в свое излюбленное кресло и прикрыл глаза. В сумерках и в абсолютной тишине легче думается. Он привык находиться в одиночестве. Всех друзей заменило ему старое кожаное кресло. Сделанное с высоким качеством и наделенное почти человеческим интеллектом, оно на долгие годы стало ему самым близким другом. Кирилл стал замечать, что, когда он садился, кресло стало поскрипывать, напоминая ему о скрипе в модулях марсианского поселения. Снова начинались воспоминания, и вновь он переживал те минуты, когда потерял и, вроде навсегда, свою единственную любовь, незабвенную Евгению, ее добрую душу и глаза, ее бездонные глаза, взгляд которых он никогда не сможет забыть. Когда ее отправляли с Марса на грузовом корабле, ее глаза были закрыты. Он простился с ней, молча глядя на белое лицо прекрасной девушки издалека. Стеклянный саркофаг с подведенными к нему проводами и трубочками, изолировал ее от внешнего мира. Саркофаг стоял на обыкновенной тележке с полочками, на которых располагались всевозможные медицинские приборы, обеспечивающие жизнь беспомощному человеку.

Подошел доктор Антон, хлопнув его по плечу, сказал:

– Не переживай, дружище, наша медицина сделала хороший шаг вперед. Выживет. Весь вопрос, когда она придет в себя? Она, ведь, почти не будет стареть в этом саркофаге.

– А я теперь как? Меня тоже отправят? – спросил Кирилл.

– Почему? – удивился доктор Антон.

– Ну, я же не сообщил о ней, – почти прошептал Кирилл.

– Правильно сделал. Незачем всем знать об этом. Наш Командир сказал мне, что она – дочь руководителя всего проекта. Ничего, все уляжется.

После отлета корабля к Земле, начались страшные события. Воевали с неземной жизнью всем скопом. Без конца, днем и ночью стал слышен скрип под днищами всех модулей. У многих строителей мелькала мысль, что нужно просто поднять на опоры все модули, не позволяя, таким образом, этим грызунам соприкасаться с днищами модулей. На Земле разводили руками и неслись пустые советы оказавшимся в беде «марсианам». Рекомендовали использовать высокочастотные генераторы для отпугивания грызунов, те успешно отпугивали в свое время скопления крыс в подземках многих метрополитенов мира.

После появления скрипа в модуле, в помещениях включались электрические вибраторы, скрип исчезал, но не отпугивал надолго этих тварей, стремящихся попасть внутрь модулей. Через некоторое время все возобновлялось. Получалось так, что все рабочее время космические строители убивали на войну с грызунами, для работы по плану не оставалось времени. Спать приходилось урывками. Это было сплошным наказанием, а не продуктивным строительством будущего поселения землян.

На Земле приняли решение об эвакуации Космических строителей на родную Землю, оставив все, что сделано там. Но война продолжалась еще полгода, пока на орбиту вокруг Марса не вышел большой корабль. Перед тем, как покинуть планету с ее негостеприимными обитателями, был сдвинут с места один из модулей, подвергшийся нападению незримых врагов, в дне которого реально существовала дыра с остатками следов инструмента, которым она была сделана. В грунте не оказалось никаких нор, по которым могли пробраться эти существа под днища модуля.

Что же тогда это было? Или: кто же это был?

– Не отпустит наша матушка Земля своих сыновей. Ее это проделки. Это она принуждает нас вернуться, – толи подумал, толи тихо сказал Кирилл перед самым отлетом, на что доктор Антон среагировал по-своему. Он повернулся к коллеге, заглянул ему в зрачки, поводил ладонью перед его лицом и, увидев удивленные глаза Кирилла, махнул рукой и отвернулся, уставившись в экран внешнего обзора.

Кирилл стал глубже дышать, сон одолел голову человека, склонив ее на грудь. Ему снился чудный сон. Снились не крысы, не трудные перелеты. Ему приснилась молоденькая девушка с изумительными глазами. Она улыбалась и, приветствуя его, махала рукой. Внезапно пробудившись, он увидел, как вспыхнул экран информатора. На нем было четко видно изображение молодой девушки с удивительными глазами. Девушка улыбалась ему. Он снова прикрыл глаза, до его сознания плохо доходило, что теперь это происходит наяву, а не во сне. Но до него донесся голос, забывающийся голос той, которую он встретил и полюбил там, на Марсе, той, которую он не уберег и потерял на целых сорок лет.

– Привет! Впусти меня.

– Что это? Сон или бред? – он схватился за голову, снова опустил руки, изображение не пропадало.

– Впусти же меня! – продолжала требовать девушка

Трясущимися руками он надавил на кнопку пульта. Через секунды послышались быстрые шаги молодых ног. Он поднялся с кресла и, не зная, что делать, с ужасом смотрел на приближающуюся молодую женщину. Она, увидев его, пошла еще быстрее, побежала к нему. Слезы застилали ее глаза, но она продолжала улыбаться. В шаге от него у нее вдруг подкосились ноги, выбросив руки вперед, она пыталась ухватиться за него, чтобы не упасть. Он подхватил ее на руки и сел на старое кресло, крепко прижав к себе драгоценную ношу. Он прижался щекой к ее мокрому от слез лицу, так и сидел, не смея коснуться губами лица молодой женщины, пока она не пришла в себя. Он увидел ее открывшиеся глаза, как тогда, там, на Марсе, они были очень близко, совсем рядом. Те же прекрасные глаза, глубокие, красивые, загадочные.

– Поцелуй меня ради встречи, – прошептала она.

Он чмокнул ее в лоб пересохшими от волнения губами.

– И это – все? – спросила она дрожащим голосом.

Он отвел глаза в сторону.

– У тебя есть женщина, которую ты любишь? – уже

сильно волнуясь, вновь спросила она.

Он отрицательно покачал головой.

– Тогда что – же? – через рыдания выкрикнула она. – Что нам мешает? Скажи, что мешает нам быть вместе?

Он поднялся с кресла, поставив ее на пол, взял за руку и подвел к большому зеркалу. Не говоря ни слова, он повел рукой, указывая на изображение в зеркале.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила она. Покопавшись в сумочке, она достала пластиковую карточку. – Достань свое удостоверение.

Он недоуменно взглянул на нее и послушно полез в карман, чтобы достать свое удостоверение.

– Взгляни на них! – она подставила к его удостоверению личности свой документ.

– Вижу, что они, как две капли воды похожи, что дальше?

– Да! Они одинаковы, только имена разные и самое

главное, взгляни на эти цифры, – она показала пальчиком на год рождения того и другого. – Ты видишь, что мы с тобой – РОВЕСНИКИ!

Он посмотрел на нее, заулыбался и они обнялись. После долгого поцелуя, она, счастливая и улыбающаяся, сняла с ноги туфлю и, размахнувшись, со всей силы треснула длинной металлической шпилькой по зеркалу. Он отдернул ее: большое, под потолок, стекло медленно, словно нехотя, стало опускаться, шумно крошась на мраморном полу. Он взял ее за руку и повел, а она, оглянувшись на пустую стену, громко сказала:

– В нашем с тобой доме никогда не будет больших зеркал!