Мальчик со старой фотографии

Кажется, эта подружка Верки не понимала, почему они теряют тут время.

– Да, наверное, это действительно так, – сокрушенно вздохнула Верка. – А я то думала, что Метелкин необычный мальчик, особенно после летнего похода. Жалко, что ошибалась.

Женька усмехнулся про себя, подумав, что та сказала бы, узнай она про их приключения с оборотнем Тихоном или про то, каким необычным способом он добрался сегодня до школы.

– Как видишь, – натянуто улыбнулся он. – Я просто обыкновенный мальчишка, который даже забыл переодеться в школу, а никакой не Гаврош. Извини, что не оправдал твоих ожиданий. И уж если бы захотел нарочно прийти в школу в коротких штанах, например, или ещё как, то выбрал бы не эти вещи.

– Хвастаешь! Ни один мальчишка не заявится в школу в октябре в шортах – не май месяц. Вы же все мерзляки, боитесь простудиться.

– Вот ещё! Да я до самых осенних каникул так гуляю.

– Снова врешь.

– Ни капельки. Сама говоришь, что я на Гавроша в таком наряде похож.

– Ну, гуляешь ты, может и в самом деле так. Или дома ходишь всю зиму. А вот в школу в октябре в шортах любому мальчишке слабо появиться.

– Да запросто! – в запальчивости вырвалось у Женьки. – Могу до самых каникул так ходить.

– Не сможешь!

– Смогу!

– Не сможешь!

– Смогу!

– Спорим, что не сможешь?

– На что?

– Если проиграешь, ты всех нас троих ведешь в новую кондитерскую за свой счет и целый день катаешь на аттракционах в городском парке.

– Согласен! А если выиграю, ты до конца года будешь давать мне списывать домашние задания когда я потребую.

– Хорошо! Девочки, вы свидетели! – лицо Верки расплылось в ехидной улыбке. – С завтрашнего дня Женечка ходит в школу до конца четверти только в коротких штанишках. Вот умора-то будет!

Только теперь до Женьки дошло всё коварство плана Самчуковой, которая, хихикая, убежала в сопровождении подружек из класса и конечно тут же растрезвонила новость по всей школе. За что Женька получил двойную нахлобучку после уроков от Светы.

Однако вечером на совете всей их команды было решено, что Женька должен сдержать слово. Как настаивала Света, это будет хорошим уроком на будущее для всех без исключения: не будут впредь давать необдуманных обещаний и вообще, возможно, отучатся вступать в споры. Что ж, так тому и быть. Благо погода стояла пока не холодная.

На следующий день Света заявилась перед школой к нему домой и приняла деятельное участие в снаряжении своего непутевого названного брата в школу. В результате в школе он появился словно сошедший с экрана заграничного фильма ученик престижной английской школы – в коротких отглаженных черных брючках, белой водолазке и таких же ослепительно белых гольфах, начищенных до глянцевого блеска ботинках и джинсовой куртке. Когда он шел по школьному коридору, все молча провожали его глазами пока он не скрылся за дверью своего класса. Верка с подружками с нетерпением ждали его появления, надеясь или посмеяться, или что-нибудь съехидничать. Он остановился в дверном проеме и изысканно вежливо поздоровался со всеми. В мгновенно наступившей тишине понял, какой оглушительный эффект произвело его появление в классе. Ликуя в душе, что утер нос не ожидавшей такого поворота Верке, он не спеша, под всеобщим вниманием прошел на свое место и стал готовиться к уроку.

– Посмотрим, как он появится, когда похолодает, – донесся до него досадный шепот Самчуковой.

Учителя в этот день, словно сговорившись, вызывали его к доске на каждом уроке. Как сказал потом Петька Савушкин, наверное им всем хотелось посмотреть на примерного мальчика вблизи и вспомнить те года, когда ученики ходили в школу в пионерской форме. А в Женькином наряде только пионерского галстука и не хватало. В итоге он принес в этот день четыре пятерки и одну четверку. Так что спор совсем неожиданно для него принес дополнительные положительные результаты.

Владик же из солидарности с Женькой на следующий день тоже явился в школу в коротких штанах. Так и получилось, что они вдвоем из всей школы приходили на уроки в летней форме. Через несколько дней к этому привыкли все, кроме Светы, которая не упускала случая повоспитывать своих «братьев» опасаясь за их здоровье. В первую очередь за здоровье маленького Владьки, конечно.

– Ну что мне с вами делать, а? – вздохнула Света. – Вы постоянно друг друга выгораживаете, заступаетесь… а меня не слушаете. Вы что, думаете, мне больше всех надо?

– Свет, ты чего? – растерялся Женька.

– А ничего! – обиженно ответила она. – Нельзя же мне постоянно следить за вами как за маленькими. Я даже засыпаю вечером с тревогой, что назавтра кто-нибудь из вас что-то новое выкинет. Кто, например, заставлял его сегодня хулиганить на музыке?

– Я больше не буду, – повторил Владик. – Честно, не буду…

– Молчи уж, – махнула рукой Света. – А кто надоумил этого «воина в коротких штанишках» применить легкоступ для появления в школе? Или заключать этот дурацкий спор? Теперь я боюсь, что вы простудитесь и заболеете. Я устала каждый день за вас бояться.

Женька осторожно дотронулся до плеча девочки. Он и не подозревал, что она так переживает за всех за них.

– Послушай, мы же не нарочно всё это делаем. Мне кажется, что ты слишком торопишься стать взрослой, сестренка. А зачем? Не знаю, но мне кажется, что не стоит ускорять время, мы итак за последние полгода сильно убежали вперед от остальных ребят. Но, слава богу, пока ещё не взрослые, иначе можно было бы рехнуться.

– Но и нельзя вечно поступать как неразумные мальчишки!

– А мы разве не мальчишки? Посмотри на Владьку – разве он похож на разумную девочку? Самый настоящий пацаненок!

– И ты сам такой же!

– Конечно! Мне же только двенадцать будет скоро! Двенадцать, а не двадцать два! Наверное, ничего страшного нет в том, что мы иногда… проказничаем… Зачем тогда и для чего вообще бывает детство? А ты… ты не бойся, Свет.

– Да-а, не бойся… знали бы вы…

– Тогда по-другому: кому, как не сестренке беспокоиться за своих дураков-братьев? Мы же договорились: ты наша сестра, а мы – твои братья. Так что нечего теперь хныкать и жаловаться. Насколько мне известно, сестра всегда боится за своих братьев.

– Откуда тебе это может быть известно, у тебя же нет настоящей сестры?

– Неважно! Из книжек, например. К тому же я, то есть мы с Владиком, считаем тебя сестрой совсем не понарошку. Правда, братишка?

– Ага! Ты не понарошку, ты совсем как настоящая сестра, – кивнул Владик.

– Тогда почему вы меня не слушаетесь?

– А кто тебе сказал, что братья всегда слушаются сестер? – хитро улыбнулся Женька. – Ведь сестра – это не мама.

– Нахал…

– Возможно. И уж наверняка тебе никто не говорил, что сестрой быть легко. Впрочем, как и братом тоже…

Они замолчали. Владик подошел и сел рядом на скамейку, тихонько качая ногами. Женька аккуратно подтянул свои белые гольфы и, потирая голые колени ждал, пока Света окончательно успокоится.

– Балбесы вы оба а не братья, – наконец сказала Света. – И, наверное, никогда не повзрослеете. Даже если вырастите, так и останетесь мальчишками в коротких штанишках.

– А чем плохо? – улыбнулся Женька. – Лично я не спешу стать взрослым.

– Я тоже, – поддержал его Владик.

– А ты бы вообще помолчал! – Света бросила взгляд на Владика. – Вечно соглашаешься со своим любимым Женечкой.