Стань для него единственной

не на этаже, а на крыше, отчего, видимо, и название такое.

Костя закрыл дверь авто – «Всё? Клетка захлопнулась?» – но тут же

нажал на одну из кнопок, расположенных над зеркалом заднего вида.

Стеклянная панорамная крыша медленно поехала назад, открывая взору

потолок парковки. Подгоняемая каким-то драйвом и желанием

подурачится, а скорее всего, мыслью о том, что мы ещё вместе, ещё не

пришла минута расставания, я скинула туфли и, встав на заднее сидение,

высунулась по пояс из люка.

Ни души – тишина, только подвешенные к потолку в шахматном порядке

лампы дневного света тихо потрескивали, выполняя свою монотонную

работу, наматывая киловатты.

Мои ноги, чуть вздрогнув от прикосновения его губ, начали подгибаться.

Он обхватил их руками, прижав своё лицо к моим коленям. Я медленно

оседала вниз, а его руки струились по моим ногам, пока не остановились на

моих бёдрах, а я не села на сидение с задранным платьем. Его сильные руки

сжимали мои бёдра, а губы искали мои, жадно покрывая поцелуями мою

шею, лицо, закрытые от удовольствия глаза, виски, подбородок, пока не

повстречались с моими губами в долгом и сладком поцелуе. Я обхватила

руками его шею, упиваясь поцелуями, отвечая ему так же нежно,

страстно, бесконечно долго… Одну руку он подвёл под мою голову, ещё

крепче прижимая её к себе; в поцелуе второй на ощупь, найдя какую-то

кнопку, нажал, и спинка кресла стала мягко откидываться назад, а вместе

с ней и мы плавно и медленно проваливаться в бездну страсти и

наслаждения.

Мы лежали, обнявшись, и наши губы всё не могли напиться, насладиться

головокружительным вкусом поцелуев. Костина ладонь легла на полоску

трусиков между моих разведённых ног. Его палец стал медленно водить

вверх-вниз по щёлочке моих возбуждённых губ, скрытых под тонкой

тканью трусиков. Через несколько секунд его пальцы отодвинули край уже

совсем мокрой ткани, а мои коленки распахнулись в стороны, словно книга,

открытая посередине, подставляя под ласки обнажённую промежность.

Сначала его горячая ладонь словно накрыла её и замерла на секунду,

отдавая своё тепло, затем его пальцы нашли мой возбуждённый

выступающий бугорок и стали повторять те же круговые движения.

Теперь Костя знал мою эрогенную зону, от прикосновения к которой стали

мокрыми не только мои трусики, но и кожа сидения автомобиля.

– Как жарко здесь, – шёпотом вымолвили его губы, жадно хватающие

воздух в тот момент, когда слегка трясущаяся рука, чуть ослабив узел

галстука, делала безуспешную попытку снять его через голову.

– Да, очень, – пытаясь восстановить дыхание, вторила ему я, спешно и

сбивчиво расстёгивая пуговицы его сорочки, – просто невыносимо душно.

Освободив шею от галстука, словно от ненавистной петли, он бросил его

в лобовое стекло. Галстук с металлическим зажимом в виде самолётика

стукнулся о стекло и упал на широкую панель автомобиля, словно на полку

в маленькой и тесной гардеробной, предназначенной для одежды и

аксессуаров. Его рубашка, потеряв пару пуговиц в экстремальном

раздевании, проделав тот же путь, что и галстук, улеглась рядом, свесив

беспомощный рукав.

Жара не отступала. Я понимала – надо что-то делать. На ум пришла

спасательная мысль, а скорее всего повод – быстрее освободиться от