ЭВОЛЮЦИЯ. Книга 2

С некоторых пор, в разных местах, община стала

находить с поломанной шеей или пробитой головой, своих

сородичей. Все заволновались, инстинктивно предполагая разбойничьи нападения соседних общин. Но всё было тихо. Наблюдатели, которых стало теперь много, не замечали ничего подозрительного со стороны соседей. И только после того, как обижаемый расправился с родственником вожака, он был замечен часовыми во время убийства. Они подняли страшный крик и возбуждённо запрыгали по веткам. На вопли примчался вожак со своими приближёнными и как-то понял, что хотели ему сказать часовые. Толпа кинулась на поиски убийцы. А он бросился в небольшой водоём и спрятался в высокой траве, напоминающей современный камыш. Облава закончилась ничем. Но клон стал изгоем.

Несчастный оказался в трагическом положении. Но его выдержке мог бы позавидовать любой. Он дождался ночи, подобрался к пещере и в кромешной темноте, когда все спали глубоким сном, начал искать свою подругу. Он просто не мог уйти без неё. Зная, где она обычно спала, обходя стороной часовых, их слышно было по "разговору", самец прокрался к месту, занимаемому вожаком и его гаремом. Безошибочно ориентируясь в темноте, он подобрался к лежащему телу, и осторожно трогая его, начал ласково мурлыкать в ухо. Он не хотел напугать лежащую, чтобы она не подняла крик. И неожиданно, он почувствовал чужой запах. Это была не его приятельница.

"Влюблённый" ошибся. На её месте лежал сам вожак стада. Коварный и злой самец инстинктивно чувствовал, что он обязательно вернётся за ней и устроил западню. Молодой, после нескольких прикосновений и сам почувствовал, что это не она. Он хотел отпрянуть назад, но было поздно. Атаман клана закричал и впился зубами сзади в его колено. Это произошло случайно, но сухожилия были порваны. Правая нога оказалась неработоспособной. Но и ответная реакция друга самки была мгновенной.

Дико закричав от боли и ещё неосознанной неожиданности, он ударил обеими передними лапами по голове вожака. Но когда хотел отпрыгнуть в сторону, его подвела конечность – он свалился на бок. Предводитель же вскочил и вторично сомкнул зубы, теперь уже на шее изгоя. Глава общины прокусил сонную артерию. Однако несчастный пока не сдавался – он вцепился в ключицу вожака. Хрипя и обнявшись, они начали кататься по земле. Всё племя проснулось, сбежалось на вопли и возбуждённо кричало и ухало в ночи.

Несколько самцов, помогая вождю, накинулись на исходившего кровью несчастного. Его сопротивление слабело и наконец, он замер. Рассвет представил взорам соплеменников ужасную картину: на земле лежало кровавое месиво из шерсти, кожи и костей. Ни у кого не мелькнуло и тени сожаления или сочувствия. Обезьяны расползлись по деревьям.

И наконец, улучив момент и оглядываясь на злого вожака, к телу прибежала клонированная самка. Она сразу узнала своего обожателя. Завыв от отчаяния и упав рядом, начала кататься по земле. Защитить её теперь было некому. Она и сейчас чувствовала на себе озлобленные взгляды. И вдруг она услышала недоброе рычание. Спохватившись, вскочила на ноги. Рядом, свирепо ощерившись, стоял вожак.

Самка, дрожа от страха, помчалась к высокому дереву, проворно вскочила на него и полезла вверх. Как загнанная в угол мышь, она озиралась вокруг, выискивая хотя бы какую-то лазейку, чтобы уйти от разъярённого её неподчинением самца. Добравшись до тонкой верхушки и сознавая, что дальше некуда, несчастная, затравленным и отчаявшимся взором, осматривала ветви, ища опору для того, чтобы скакнуть в сторону. Она инстинктивно чувствовала, что они не дадут ей совершить надлежащий прыжок.

Да и злой хозяин гарема, движениями своего туловища в ту же сторону, что и самка, пресекал её попытки, а с ними и надежду на спасение. Тем самым он давал ей понять, что она обречена. Бедняжку охватило отчаяние – она поняла и то, что тонкая центральная ветка, на которой она висела, не даст ей сделать сильный прыжок. Она согнётся и не позволит оттолкнуться от неё. Самка задрожала всем телом и сникла от тоски и безысходности.

Посмотрев испуганным взором вниз, на недобрый оскал преследователя и чтобы не попасть в лапы изверга, она решилась на отчаянное действие – падение вниз. Но в этот момент, отвергнутый самец вонзил клыки в её заднюю ногу. Она заверещала от пронзившей боли, попыталась неумело отбиваться, но вожак тянул её вниз. Конечно, она не могла долго сопротивляться здоровому гоминиду. В конце концов, она сползла вниз и оказалась рядом с вожаком. Он выпустил из пасти ногу, но вцепился в её шею. Затем подался чуть выше и, повиснув на передних лапах, с силой ударил задними в живот.

Обречённая ухнула от сильного толчка и, пролетев по дуге, тяжело ударилась об землю. Умерла она мгновенно, даже ни разу не дёрнулась. Изо рта, то ли от удара, то ли от прикушенного языка, показалась кровь. Спрыгнув с дерева, палач осмотрел её, затем схватил за ногу и потащил в близлежащие кусты. Там он бросил её и направился к своему гарему.

За этой расправой, с нетерпением и всё нарастающим возбуждением, зорко следили молодые самцы, которые расселись на соседних деревьях. Они кричали, бегали по ветвям и бросали в сторону атамана сломанные ветки. От возбуждения, угрожающе торчали их пенисы. Им нужна была разрядка и неважно, какая: драка или секс. Соитием, конечно и не пахло, а вот атмосфера побоища уже витала в воздухе. Ненависть к жестокому вожаку, за его бессердечие, изливалась из всей кричащей и носившейся братии.

И когда предводитель потащил самочку в чащу, взвинченность самцов достигло предела. Вожак уже шёл к гарему, как на него, молча, словно сговорившись, со всех сторон, одновременно, напали молодые. Завязалась отчаянная драка. Визжа на все голоса, общество "неженатых" вымещало на нём всю свою накопившуюся злобу. Три десятка крепких, почти взрослых самцов против одного. Визжащий и орущий клубок из обезьян, словно шар катался по земле.

И как можно было понять в этой кутерьме, где свой и чужой? Но видимо соображали – драка внезапно закончилась. Запыхавшиеся бойцы, словно по команде, оставили неподвижно лежащее тело ненавистного врага и теперь, молча, смотрели на окровавленный и порванный труп. И даже сейчас, в кровавом оскале мертвеца проглядывалась ненависть к молодым. Чувствуя это, один из самцов яростно рыкнул и вцепился зубами в горло усопшему. Но не чувствуя сопротивления, оставил его.

Радостно завизжав, молодые бросились в разные стороны. Большинство сразу же кинулись к самкам покойного главы клана, которые охотно приняли их. А один из возбуждённых ловеласов, ещё бежавших на драку с вожаком, наткнулся на лежащую, бездыханную самку. Он обнюхал её и, видя, что она не сопротивляется, не отказывает ему, обхватил зад, поднял его и начал производить с поникшим телом действия сексуального характера. Самец тормошил, теребил, но видя, что она не проявляет никаких действий, бросил её и присоединился к распутству в гареме.

Но вскоре, возникшая анархия не понравилась одному из бывших соперников вожака и он, претендуя на его место, принялся наводить порядок. Разогнал сексуальных маньяков. "Напомнил" о правилах среди самцов, поставив каждого на своё место в иерархии. И присоединил гарем бывшего предводителя к своему, тем самым, удвоив его.

Всё было кончено. Ни одна пара глаз не выказала какого-либо сочувствия. Вскоре все мирно лазали по деревьям и лакомились фруктами. Как будто ничего и не было. И только три изуродованных до неузнаваемости трупа, говорили о жестокости разыгравшейся трагедии. Но вскоре, один из подхалимов нового вожака оттащил их с обжитой территории и неосознанно бросил в яму.

Вот так, неудачно, закончился опыт по клонированию колонистов планеты. Гоминиды, каким-то чутьём почувствовали разницу между собой и ними. И это несмотря на то, что они были такими же, как оригиналы и обладали теми же знаниями, и инстинктами, что были у всех.

…Наконец, биоробот и пленник, а с ними и начальник экспедиции, были подготовлены к необычным хирургическим действиям. Включено и отлажено необходимое оборудование. Эскулапы совместно, теоретически, уже отработали и знали наизусть все предстоящие трудности и выходы из них. И после надлежащей медикаментозной обработки, в назначенное время, троицу, в соответствующем виде, доставили в операционную. Эксперименты по трансплантации печени и головы начались одновременно на двух столах.

В помещении стояла напряжённая тишина, изредка нарушаемая отрывистыми командами медиков. Каждое действие проводило по два специалиста с ассистентами. Разнообразная, вспомогательная техника вздыхала, хлюпала, булькала и чертила на мониторах всевозможные кривые. Они отражали работу внутренних органов и мозга головы. Как ни странно, на лицах хирургов не было видно ни малейшего волнения. Перемещаясь между столами, ход процессов контролировал старый эскулап Факрр.

Глава 10

Нет смысла описывать сложнейшие действия, да и ни к чему. Было много трудностей, операции длились около суток, и в общем плане происходило это так. Головы отделялись от туловищ, через них постоянно циркулировала обогащённая кислородом и питательными веществами кровь. В ситуации с печенью рептилоидов, особых проблем не было. Здесь всё подходило друг к другу, так как пациенты были одного вида.

Намного труднее и сложнее производились манипуляции с гоминидом. Разная конструкция шейных позвонков, иное расположение кровеносных сосудов и нервных волокон, неодинаковая структура спинного мозга и кожи, конфигурация и многое другое, делали операцию просто фантастической. Но медики, молча, производили своё дело. Арсеналу их инструментов, приспособлений и медицинских препаратов, мог бы позавидовать современный хирург.

Так как шейные позвонки головы биоробота и обезьяны были разных конструкций, то два соединяемых позвонка скрепили скобками с применением специального, биологического клея. В дальнейшем, он должен был стимулировать рост соединительной ткани между ними, то есть они должны были срастись и стать неподвижными. Нервные волокна связали меж собой с помощью тончайших золотых нитей. В спинной мозг их было вставлено более сотни. Кожный шов был выполнен также с применением биоклея.

Всё время, пока шла операция, по телу обезьяны

циркулировала кровь пришельцев, которая потом у него и осталась. Приборы показывали, что организм прекрасно её принимает, все структуры тела работали нормально. Надо сказать, что кровь рептилоидов, не различалась ни по каким признакам и группам. Она у всех была одинаковая, универсальная. Но самое интересное было в том, что она порождала саму себя. И сама же поддерживала в организме необходимое её количество. Поэтому селезёнка у обезьяны – будущего "биоробота" была удалена. Для подавления функций костного мозга, были введены соответствующие препараты. Конечно, никто не мог сказать, чем всё закончится, но надо помнить, что это был всего лишь эксперимент.