Романовы. История великой династии, Страна Советов. Забытые вожди. Комплект из 2 книг

За два года в должности царского воспитателя Борис Морозов превратился в богатейшего землевладельца страны и составил себе огромное состояние. А для пополнения государственной казны Морозов сильно урезал или вообще отменил жалованье всем чиновникам. Им оставалось только брать взятки. Во главе главных приказов Морозов поставил своих людей, взяв с них большие «откаты». И, наконец, он повысил пошлину на продажу соли.

Соль была главным консервантом и позволяла запасать продукты впрок. Когда она подорожала в 4 раза, то перестала быть доступной всем, и это уже грозило голодом. Спустя несколько десятилетий во Франции подобная реформа станет одной из причин Великой французской революции. В России она вызвала Соляной бунт.

Толпа пропустила царя, но вслед за ним ворвалась в Кремль. Стрельцы дворцовой охраны присоединились к мятежу. Царь Алексей оказался осажденным в собственном дворце. Беременная царица Мария от страха едва не скинула плод. Спустя пять месяцев она все-таки родит ребенка, но первенец царской четы не проживет и года…

Пока в Москве бушевал Соляной бунт, в Париже толпа, разъяренная действиями кардинала Мазарини, взяла в осаду королевский дворец Пале-Рояль. Королеве Анне Австрийской и малолетнему Людовику XIV чудом удалось бежать.

Россия бунтовала несколько месяцев: погромы шли в Устюге, Соль-Вычегодске, Курске, Козлове. В Москве толпа разбила усадьбы всех ненавистных бояр. Царю пришлось выдать на казнь некоторых взяточников, но только не Морозова: Алексей сам вышел к толпе, плакал на глазах у всех и жалобно просил пощадить его любимого «дядьку». Морозова оставили в живых, но все же пришлось отправить его в ссылку в дальний Кирилло-Белозерский монастырь.

В Кремле был спешно собран Земский собор, который постановил: для наведения порядка в государстве срочно требуется разработать единый и универсальный свод законов – Уложение. Была создана специальная комиссия, в работе которой принял живейшее участие сам государь.

Соборное Уложение из 25 глав вышло в 1649 году. Сразу же по его принятии было отпечатано и разослано по большим городам 1200 экземпляров. Уложение учитывало интересы всех сословий, в первую очередь дворян: вводился бессрочный розыск беглых крестьян, а это означало их полное и окончательное закрепощение. Соборное Уложение стало первым юридическим кодексом Европы, охватывающим все сферы жизни государства, и первым печатным памятником российского права. Некоторые его положения действовали до 1832 года.

Когда Соляной бунт утих, Морозов вернулся из ссылки. Но его место возле Алексея было уже занято. «Особенным другом» и наставником молодого царя стал 43-летний архимандрит Новоспасского монастыря Никон.

Царь Алексей с детства был крайне набожен, прекрасно разбирался в богословии и очень любил торжественные богослужения. Никон произвел на него сильное впечатление, и вскоре был спешно возведен в сан митрополита Новгородского, а через три года стал патриархом. И тут же, с одобрения царя, новый патриарх начал масштабную церковную реформу.

За четыре столетия со времени татаро-монгольского завоевания в богослужебных книгах накопились многочисленные неточности и погрешности, обряды стали ощутимо отличаться от греческих, быт и нравы русского духовенства вызывали многочисленные нарекания. Целью реформы Никона было упорядочивание церковной жизни, а средством – исправление ошибок и разногласий в богослужебных книгах и приведение их к изначальным греческим образцам, в том числе: троеперстие при крестном знамении вместо двоеперстия, количество поклонов на литургии, форма музыкального сопровождения богослужений, написание имени «Иисус» с двумя «и», исправление орфографии и грамматики славянских текстов, их приближение к нормам русского языка того времени.

Ничего противоречащего канонам в реформе Никона не было. Но методы, которыми она проводилась, привели к катастрофическим последствиям. Резкое изменение привычных обрядов, без должных объяснений, вызвало яростный протест. Те, кто не принял реформу, ушли в раскол, который не преодолен до сих пор. Раскольники, или старообрядцы, бежали в леса – на Север или за Урал, создавали там закрытые поселения и фактически выходили из поля зрения и официальной церкви, и власти. При любых попытках вторжения устраивали массовые «гари» – самосожжения в молельных избах.

Алексей Михайлович поддерживал реформу, но его начало тревожить то, что Никон вмешивался в дела большой политики, в дипломатию, военные предприятия царя. Патриарх получил во владение множество земель, рыболовные угодья на Каспии и соляные промыслы на Урале, построил близ Москвы роскошную резиденцию – Новоиерусалимский монастырь. Но когда он начал публично утверждать, что патриарх – солнце, а государь – всего лишь луна, тут терпение царя лопнуло.

Алексей Михайлович не пришел на Патриаршую службу в Успенском соборе. Это могло означать только одно: царь больше не желает видеть Никона. Тогда патриарх прервал богослужение, снял с себя облачение и вышел из храма. Остановить его никто не пытался. Никон пешком дошел до Новоиерусалимского подворья на Ильинке и уехал в свой монастырь – ждать, когда царь явится к нему просить прощения.

Алексей Михайлович прислал гонца с просьбой благословения… на избрание нового патриарха. Через шесть лет специально созванный Собор лишил Никона патриаршего достоинства, епископского сана и сослал его в дальний Ферапонтов монастырь. Алексей Михайлович демонстративно не вмешивался в суд над бывшим любимцем. Он не собирался прощать Никона, к тому же ему было недосуг: в разгаре была война с Польшей.

Причиной войны были старые территориальные претензии, а поводом стал переход Левобережной Украины под власть русского царя. Первый же поход – на Смоленск – государь возглавил лично. Алексей Михайлович, в отличие от своего отца, очень любил воевать. Но не успел он уйти на войну, как пришли страшные вести – в Москве моровое поветрие. Чума! Царскую семью и весь двор спешно вывезли в Троице-Сергиеву лавру. Столицу заперли на карантин.

В середине XVII века Москва была одним из самых больших городов Европы. До эпидемии ее население составляло около 300 тысяч человек. Столько же насчитывалось в Париже. В Неаполе – 270 тысяч, в Лондоне и Амстердаме – по 200 тысяч, в Венеции и Антверпене по 150 тысяч, в Риме, Генуе, Брюгге, Праге – по 100 тысяч.

За пять месяцев эпидемии в Москве умерло около 150 тысяч человек – половина населения. Улицы были завалены трупами. А между тем войску в походе нужно было платить жалованье. Вся казна находилась в зачумленной Москве. Если раздать деньги стрельцам, они могут заразиться, тогда всему войску конец. И Алексей Михайлович, опередив свое время примерно на 350 лет, придумал отмывание денег. В буквальном смысле: серебряные монеты обработали мылом и щелоком, прополоскали, и только потом раздали стрельцам. В войске не заболел никто.

Война с Польшей продлилась 13 лет. Удалось отвоевать всю Западную Русь. Но долгая война истощила казну, и пришлось пойти на мировую. По Андрусовскому перемирию 1667 года к России наконец возвращались Смоленск, Чернигов и другие земли, захваченные поляками во время Смуты, а также Левобережная Украина.

Чтобы пополнить казну, правительство Алексея Михайловича провело денежную реформу. В оборот вводилась медная монета, которая приравнивалась к серебряной. Жалованье стали платить медью, а налоги по-прежнему собирали серебром. Вскоре медные деньги упали в цене, но монетные дворы продолжали их чеканить. Через 5 лет за 1 серебряный рубль давали уже 12 медных, а в Москве – 15. То есть за 5 лет медь девальвировалась на 90 % – в 2 раза больше, чем рубль в 1998 году.

В конце 1662 года, когда весь царский двор находился в загородной резиденции Коломенское, в центре Москвы оказались вывешены прокламации: все ответственные за чеканку медной монеты объявлялись ворами и изменниками. Народ двинулся в Коломенское.

Едва царь успел выйти из церкви, как оказался окружен толпой. Один шустрый торговец даже схватился за пуговицыцарского кафтана. Алексею Михайловичу стоило больших усилий сохранить хладнокровие. Он пообещал во всем разобраться и в том поклялся, ударив по рукам с шустрым торговцем… Люди начали расходиться, и дворцовая охрана смогла вывести царя из толпы. Но тем временем из Москвы подоспели еще бунтовщики. Некоторое время Алексей Михайлович с высокого крыльца молча слушал оскорбления. Он уже вызвал стрельцов, и теперь нужно было тянуть время. И только завидев, что стрелецкие полки окружили толпу, царь дал волю своему гневу. А потом началась расправа.

За несколько часов в Коломенском погибло 2,5 тысяч человек. Сравниться с этой бойней могла только Варфоломеевская ночь 1572 года.

После бунта несколько месяцев шло дознание с пытками: следственные комиссии пытались выявить зачинщиков мятежа. 150 человек были повешены и четвертованы, около тысячи отправлены в ссылку с выжженным на лице клеймом «Б» – «бунтовщик». Медные деньги пришлось отменить. Государство даже возместило убытки – по 5 копеек за рубль.

Во время Медного бунта, как и 14 лет назад, царица тоже была беременна и едва не потеряла ребенка. Потрясение не прошло даром. Спустя пять месяцев в родах царица Мария умерла, родившаяся девочка пережила мать всего на пять дней.

33-летний царь Алексей Михайлович в одночасье стал другим человеком – жестоким и подозрительным. Он создал особый приказ Тайных дел, который совмещал функции контрразведки, тайной полиции, цензурного комитета и карательной системы. В отличие от остальных, приказ Тайных дел располагался не в Кремле, а на Лубянке, имел систему пыточных подвалов и тюрем, обладал самым большим штатом сотрудников. Фактически этот приказ стал предтечей НКВД – МГБ – КГБ. Неофициально на жалованье в приказе Тайных дел состояли многие чиновники, лавочники, и особенно кабатчики. У царя в приказе был собственный рабочий кабинет, со временем он практически все дела стал решать именно там.

Приказ Тайных дел вел также личную царскую канцелярию, «Дневальные записи» – первые в истории России метеорологические наблюдения, занимался обширным царским хозяйством, и в его же ведении состояла вся система царской соколиной охоты – любимой забавы Алексея Михайловича, которой он предавался с настоящей страстью.

На царских соколиных дворах было не менее 3 тысяч соколов, и каждого царь знал по имени. Штат сокольничих насчитывал 100 сотрудников разных рангов, с жалованьем от 6 до 60 рублей в год, не считая разовых премий. Все сокольники числились за приказом Тайных дел, всех царь знал в лицо, а руководитель охоты, Афанасий Матюшкин, был его близким другом. Содержание соколиных дворов обходилось казне в 75 тысяч рублей ежегодно.

Алексей Михайлович сам написал подробный устав соколиной охоты – «Урядник сокольничья пути». Заканчивался он любимым царским присловьем «Делу время и потехе час», которое с тех пор стало общеизвестной поговоркой.

Во время царских выездов на охоту процессия растягивалась на километр. Сначала выезжали 300 стольников на богато оседланных лошадях, по трое в ряд, за ними – 300 конных стрельцов в клюквенных кафтанах, по пятеро в ряд, потом еще 500 рейтар – тяжеловооруженных конников. Далее вели 40 «выводных» коней в драгоценной упряжи. За ними шли запасные каретные лошади, а уже потом ехал сам царь в английской карете и сопровождавшие его бояре и придворные, еще несколько десятков человек.

Ближе к сорока годам Алексей Михайлович полюбил лесть, и его придворные старались перещеголять друг друга в славословии. Ученый монах и поэт Симеон Полоцкий постоянно сравнивал русского царя с солнцем. Любые появления царя Алексея на людях обставлялись с невероятной пышностью, причем сценарии всех церемоний придумывал и продумывал до мельчайших деталей сам государь…

В это же время во Франции ставил пышные спектакли и получил прозвище «король-солнце» Людовик XIV. Алексейи Людовик оказались очень похожи: оба писали стихи и музыку, с удовольствием сочиняли законы и воевали, оба ввели непопулярный налог на соль и истощили свои страны долгими войнами. Оба были многодетными отцами: у Людовика было 17 детей, у Алексея – 16. Разве что в отношении к женщинам они отличались: Алексей Михайлович был очень строгих нравов. После смерти царицы Марии Милославской он был убит горем и даже не помышлял о новой женитьбе.

Развеяться государю помог новый лучший друг – глава Посольского приказа боярин Артамон Матвеев. Царь был совершенно очарован Матвеевым и даже порой, забыв все церемонии, появлялся у него дома на званых вечерах. Однаждына таком вечере по русскому обычаю первую чарку Его Величеству поднесла племянница Матвеева 19-летняя Наталья Нарышкина… В это мгновение царь словно помолодел и преобразился. Вместо напыщенного стареющего деспота все с изумлением увидели куртуазного кавалера в самом расцвете сил. Царь Алексей Михайлович влюбился. И пожелал как можно скорее сделать свою избранницу царицей.

Но необходимо было соблюсти приличия. По всей стране объявили смотр невест. Перед царем прошли 74 красавицы из красавиц, и только одна из них не волновалась. Наталья Нарышкина знала, что все это – инсценировка для отвода глаз. Пока девушки гадали, кто из них станет царицей, морозным январским утром к дому Матвеева подъехал закрытый возок, Наталью облачили в тяжеленное платье и повезли в кремлевский Успенский собор – венчаться.

Спустя полтора года, 30 мая 1672 года, молодая царица родила сына. Для Алексея Михайловича это был уже 14-й ребенок, но он обрадовался ему как первому. В историю этот мальчик действительно войдет как первый – Пётр I Великий.

На радостях Алексей Михайлович решил воплотить в жизнь одну свою давнюю задумку – «комедийную потеху», или театр.

В селе Преображенском была построена особая «комедийная хоромина». Из Немецкой слободы приглашен пастор Иоганн Готфрид Грегори. Он написал пьесу «Артаксерксово действо» по мотивам библейского сюжета. Артистами стали 65 юношей и подростков из лютеранской школы. Первая в истории русского театра премьера состоялась 30 октября 1672 года. Представление длилось 10 часов. Царица и царевны смотрели спектакль из-за особой решетки, закрывающей их от придворных. Позже были написаны и поставлены еще 5 пьес, также на библейские темы, и переработка балета «Орфей».

Но на этом театральное дело надолго остановилось. Здоровье царя стало стремительно ухудшться. Дворцовые медики были весьма озабочены состоянием своего царственного пациента: тучность, повышенное давление, отеки. У Алексея Михайловича проявился наследственный недуг – хроническая цинга.

Царь тщательно выполнял все указания медиков. Более того, он сам изучал лекарские сборники и составлял травяные сборы. Особенно охотно он прибегал к операции кровопускания: считалось, если выпустить немного крови из вены, это снижает давление и омолаживает организм. Кровопускание царю проводил не врач и не цирюльник, а любимый сокол, который умел точнейшим ударом с налету пробивать вену. Алексей Михайлович настойчиво рекомендовал эту процедуру всем придворным, а кто отказывался, того мог и побить.

В январе 1676 года Алексей Михайлович сильно простудился, но особого значения этому не придал и решил лечиться сам. Уже через неделю положение стало безнадежным. 29 января царь соборовался и благословил на царство старшего сына Феодора. В ночь на 30 января наступила смерть. Алексею Михайловичу было 47 лет.

Он вполне мог сказать: «Государство – это я». Отличаясь кипучим темпераментом, он вникал во все тонкости государственной жизни, иногда слишком дотошно: сам воевал, сам судил, порой сам казнил. Он хотел знать в подробностях, чем живет его народ, и ради этого наводнил страну шпионами. Он был крайне жизнелюбив и охоч до развлечений и веселья, при этом отличаясь высокой нравственностью. Его боялись и проклинали, но без него страна сразу почувствовала себя осиротевшей.

Наследник огромного царства, 14-летний Феодор Алексеевич, даже на похороны отца прийти не смог: его принесли на особых носилках в виде стула. Разглядывая зеленоватое болезненное лицо под царской шапкой, бывалые люди говорили: "Ну, теперь держись, быть боярскому царству и смуте".

Феодор Алексеевич

Когда в 1676 году Феодор Алексеевич венчался на царство, все было спокойно и благополучно. Войны не ожидалось, бунты и разбои затихли. Государственная казна в порядке. Австрийский дипломат Йоханнес Корб писал в это время:

«В Москве такое изобилие вещей, необходимых для жизни, удобства и роскоши, да еще покупаемых по сходной цене, что ей нечего завидовать никакой стране в мире».

Все шло традиционным порядком. Царь Алексей Михайлович заранее объявил наследником сына Феодора и перед смертью благословил его на царство. Единственное, что смутило публику, – крайне болезненный вид молодого царя. Он с самого детства страдал наследственным заболеванием – хронической цингой.

Когда Феодору было всего три года, его по обычаю пересадили с игрушечной лошадки на настоящую. Мальчик был в восторге! Он увлекся всем, что связано с лошадьми, лучшим подарком теперь для него был породистый конь. Родители надеялись, что занятия верховой ездой укрепят здоровье царевича… Но вышло наоборот. Свидетелем несчастного случая оказался близкий друг его отца, боярин Артамон Матвеев:

«Будучи на 13-м году, он однажды собрался в пригороды прогуливаться со своими тетками и сестрами в санях. Им подведена была ретивая лошадь: будущий государь сел на нее верхом. На сани насело так много, что лошадь не могла тронуться с места, но вскакала на дыбы, сшибла с себя седока и сбила его под сани. Тут сани всей своей тяжестью проехали по спине Феодора Алексеевича и измяли у него грудь, отчего он и теперь чувствует беспрерывно боль в груди и спине».

Из-за болезни Феодор был вынужден много времени проводить в покоях, вдалеке от шумных игр. Возможно, поэтому он с детства проявил большую склонность к наукам. Его учителем был знаменитый философ и поэт Симеон Полоцкий.

Феодор получил энциклопедическое образование, прекрасно ориентировался в богословии, философии, риторике, поэтике, свободно владел латынью и польским языком, читал Овидия в оригинале и писал стихотворные сочинения на латыни и церковно-славянском. Он имел обширную музыкальную библиотеку, отлично пел, обладал талантом композитора.

Феодор Алексеевич живо интересовался всем, что происходит в странах Западной Европы, и нередко расспрашивал о европейской истории и обычаях своих врачей-иностранцев. Мечтательный юноша, Феодор собирался разрушить все устаревшее и ненужное, позаимствовать на Западе новое и полезное. Но ему было всего 14, и к власти его просто не пустили. Бразды правления взял в свои руки царский дядя, Иван Милославский, при поддержке многочисленных родственников и примкнувших к ним бояр. По ложному навету был отправлен в ссылку глава Посольского приказа Артамон Матвеев, из-за чего обрушилась внешняя политика. Пока юный царь сочинял стихи и писал утопические проекты преобразований, его родственники де-факто установили в стране олигархическое правление.