Молитва для адмирала

– Григорий Яшевич, – улыбнулся Коля, протягивая руку, – извините меня, Христа ради: пробки…

– Ничего страшного, – ответил Григорий. – Бывает. Сам грешен.

– Как дядя?

– Отлично. Спасибо. Вашими молитвами…

Дядей Коля называл Гришиного родственника – дядю его супруги Ленки, вице-губернатора Алексея Дмитриевича Заболотного.

– Чем обязан-то?

– Слушок пошел… Надо посоветоваться…

– AFX?

– Ага…

В AFX, крупной финансовой структуре, у Гришиного «дяди» были интересы. Какие именно и насколько большие, Гриша точно не знал, мог только догадываться. Некоторое время назад пошел слух, что AFX будут трепать, причем трепать серьезно, и Григория отправили на предварительные переговоры – прощупать почву. Переговоры, однако, закончились очень быстро.

– Это не мы, – ответил Николай.

– Контора?

– Да.

– Вообще нет информации?

– Вообще.

– Достать сможете? Или дать кого?

– Подумаю.

– Сами наберете?

– Конечно. В понедельник.

Коля встал и, протянув Григорию руку, которую тянули вниз тяжелые часы, мгновенно пропал, растворившись в утреннем городе.

До следующей встречи оставалось еще минут пятнадцать, и Гриша, мельком посмотрев на Бориса Аркадьевича (тот все так же сидел неподалеку), углубился в перелистывание страниц на телефоне. Борис, в свою очередь, отвел взгляд, испытывая некоторое неудобство.

Аблокатов приехал вовремя. Поздоровался с советником, сел напротив него, и Борис следом перебрался за их столик, виновато улыбнувшись Григорию. Тот как будто и не заметил:

– Джентльмены. В курсе, что вас привело, но пока ничем конкретным не порадую. Знаю, что кое-кто взял обязательства перед вами, ну и перед Фарухом, соответственно, но есть какое-то указание…

– Чье? – Костя сделал глоток только что поданного американо и с облегчением выдохнул. Его бледно-зеленые глаза в свете электрических ламп выглядели немного устало.

– Первого, – ответил советник.

– Да не… – улыбнулся Борис. – Первому это пофиг…

– Ну не скажите… Хотя, может, действительно кто-то играется, от него… Но есть его резолюция. Сто процентов. Сам видел.

– Какая?

– «Отказать в соответствии с действующим законодательством».

Костя усмехнулся, а Борис Аркадьевич, оставаясь невозмутимым, заметил:

– Серьезная надпись.

– Более чем, – ответил советник.

– Чего, нам через суд разрешения получать? Экспертизы-то все пройдены…

– Да погодите вы… Спустится – может, и рассосется…

Аблокатов понимал, что разговор заходил в тупик, но сделать ничего не мог: реальная позиция советника оставалась для него тайной. Григорий же действительно не знал, кто развязал войну против Фаруха, но, делая умный вид, пытался сохранить лицо перед «постоянными клиентами».

Минут через десять, так ничего и не решив, Григорий уехал, а ребята остались в лобби, заказав еще кофе.

– Костя, ты прекратишь пить по будням? – спросил Скрипник, глядя на чуть красное лицо собеседника. – Пятницы и субботы мало?

– Форс-мажор… – пробурчал тот.

– Это по Парашютной у нас форс-мажор, похоже, вырисовывается… – отреагировал Борис Аркадьевич.

– По Парашютной вырисовывается нормальный рабочий процесс. А у меня вчера – форс-мажор, настоящий.

– А… – согласился было Борис и хотел что-то добавить, но отвлекся на брякнувшую СМС. – Ага… Ленка… Пишет, если поеду к ней сегодня, чтобы вина и оливок купил…

– А если не поедешь? – улыбнулся Костя.

– А если нет, пишет, что могу вообще более не являться.

– Юморная она у тебя.

– Наверное, – серьезно ответил Борис. – Жаль только, я не всегда понимаю ее шутки…

О перипетиях отношений Бориса Аркадьевича и молодой художницы Лены Волковой знали многие в фирме, да Скрипник, собственно, и не скрывал ничего, периодически зачитывая ее сообщения. Развелся несколько лет назад, чуть погоревал, ну а потом пустился в свободное плаванье. Не так давно встретил красивую шхуну под названием «Елена», взял ее на абордаж где-то в районе пересечения 6-й линии и Среднего проспекта, в китайском ресторане «Мао», куда явился на день рождения к институтскому приятелю, а уплыл уже с ней. Борис жил на Васильевском острове, Елена тоже, и они, выбравшись из духоты ресторана, долго гуляли, дошли до залива, и только потом, вернувшись к 12-й линии, оказались в небольшой, но очень уютной квартире Волковой.

Костя был знаком с ней: несколько раз пересекались на корпоративах. Очень приятная девушка. Хотя стоит признать, что Аблокатову нравились все девушки, с которыми он имел дело, а если при этом они были симпатичны и с чувством юмора, он немедленно констатировал, что снова влюблен, хотя который уже раз давал себе слово сдерживать эти иногда бьющие через край эмоции.

– Напиши ей, что явишься на седьмой день с востока с первым лучом солнца. С оливками и бутылочкой шардоне. И смайлик поставь.

Борис, восприняв всерьез предложение Аблокатова, отправил СМС и, допив кофе, сделал знак официантке.

– Рассчитайте нас. Давай, наверное, двигать в офис, – предложил он, ковыряясь в бумажнике.