Последний конвой. Часть 2

Глава 1. Джон

Гора Шайенн, расположенная неподалеку от города Колорадо-Спрингс, не особенно выделялась высотой среди собственных братьев и сестер и достигала всего лишь трехкилометровой высоты. Вполне вероятно, она пришлась бы по душе владельцам горных лыж и сноубордов, начинающим альпинистам и прочим любителям чистого морозного воздуха, буйства красот дикой природы и слепяще белого снега на вершинах. Ну а роскошные курортные отели у подножья, наверняка были бы забиты до отказа почти круглый год, позволяя отдохнуть и набраться впечатлений огромному количеству туристов из разных стран. Если бы не одно но…

Еще во второй половине двадцатого века, в самый разгар холодной войны, в толще гранитного массива горы был построен самый секретный, самый роскошный и самый защищенный противоатомный бункер, предназначенный для высших чинов командования NORAD.

Бункер, а точнее целый подземный город, строился более шести лет. Первоначальная площадь убежища составляла восемнадцать тысяч квадратных километров, напичканных самым высокотехнологичным содержимым, делающим данный комплекс максимально устойчивым не только к землетрясениям и извержениям вулканов, но даже к возможным поражающим факторам ядерного удара. Предполагалось, что бункер выдержит прямое попадание атомной бомбы мощностью до тридцати мегатонн.

В пятнадцати металлических зданиях находились залы и кабинеты управления системами мониторинга космического и воздушного пространства, раннего предупреждения и оповещения о ракетном нападении населения и руководства страны, аналитические центры и все необходимое для этого оборудование. Создатели бункера готовились к нападению Советского Союза на США и возвели совершенную систему защиты высшего командования воздушно-космической обороны, основанную на самых последних достижениях научно-технического прогресса того времени.

Комплекс исправно функционировал более тридцати лет, впоследствии был законсервирован и использовался в очень редких случаях для тренировок курсантов академии ВВС. Со временем бункер «Судного дня» даже превратился в музей, посетить который было хоть и не просто, но вполне возможно даже для иностранцев. Правда, маршрут следования туристической группы строго контролировался и имел ряд ограничений, например, запрет на фотографирование комплекса изнутри; но когда это останавливало вездесущих журналистов? Многочисленные фотографии изумительного качества почти моментально заполонили обложки глянцевых журналов и до отказа наполнили сеть интернет.

Впрочем, идиллия продолжалась недолго. Через полтора десятка лет перед носом зевак и туристов навсегда захлопнулась двадцатипятитонная дверь, в бункер снова вернулись военные. Провели тщательную модернизацию, многократно увеличили объем помещений, запасы пищи и воды, а также защищенность убежища. Расширили штат сотрудников, оснастили новейшей аппаратурой связи и самыми современными компьютерами последнего поколения.

Теперь по уровню технологического оснащения и комфорту проживания командный центр мог легко посоперничать с межзвездным космическим кораблем из научно-фантастических романов и художественных фильмов тех лет. И хотя «бункер Судного дня» по многим параметрам не дотягивал до более крупных убежищ, например, таких как горный комплекс Рэйвен Рок или Центр чрезвычайных операций Маунт-Уэзер, он по прежнему оставался самым известным и самым узнаваемым местом на планете, одним из великих достижений человечества в двадцатом веке.

Когда взорвался Юпитер, командный центр воздушно-космических сил NATO внезапно превратился в «Ковчег»…

***

От резкого стука в дверь Макферсон вздрогнул и проснулся.

– Разрешите войти, господин генерал?

– А это ты, Шеридан. Заходи, конечно. Выпьешь что-нибудь?

Джон отрицательно покачал головой.

Что-то наш маразматик совсем расклеился. Оно и немудрено, совсем недавно разменял девятый десяток. Время потихоньку берет свое. Скоро это старое кресло освободится, и начнется нешуточная грызня среди претендентов на вакансию. Наверняка уже прямо сейчас два десятка пауков вовсю плетут интриги и устраивают тайные заговоры в самых разных уголках подземного города, подбираясь все ближе и ближе к заветной цели. Природа не терпит пустоты. Если существует брешь, что-то ее заполнит. Стоит лишь пошатнуться колоссу, никто не поддержит, никто не протянет руку помощи. Наоборот, еще и подтолкнут, чтобы падал быстрее, а сами будут наблюдать из удобного и безопасного места за процессом под громкий хруст попкорна. Стервятники!

И все бы ничего, но со смертью старика кардинально изменится и внешняя политика США, а точнее того, что от них осталось в результате серии природных катаклизмов непреодолимой силы и последующего постапокалиптического передела мира. В это непростое время любые резкие движения на политической карте строго противопоказаны, ведь Штаты переживают далеко не лучшие дни.

Канадская Конгломерация Независимых Республик так и норовит захватить последнее подземное хранилище из остатков стратегического нефтяного резерва, а обезумевшие от жары мексиканцы чуть ли не ежедневно устраивают грабительские набеги на Техасский архипелаг. Пока отбиваемся, но с каждым днем это делать все труднее и труднее. Категорически не хватает людских ресурсов и горючего, а в последнее время начались и перебои с боеприпасами. Мобильная группа быстрого реагирования на малых судах патрулирует вдоль всей цепочки островов, но толку от этого мало. Приходится постоянно оголять живот, чтобы хоть немного прикрыть спину.

Практически весь юго-восток страны голодает. Это более ста пятидесяти тысяч человек, разбросанных по небольшим островам ушедших под воду штатов: Флорида, Джорджия, Алабама, Вирджиния, Нью-Йорк, Кентукки, Миссури, Оклахома, Айова, Мичиган, Миннесота.

На северо-западе чуть попроще: все-таки приличный кусок суши остался; люди пытаются выжить в тяжелейших условиях адской жары. Более двадцати двух миллионов коренных американцев едва сводят концы с концами в безжизненных землях Аризоны, Невады, Вайоминга, Монтаны и Небраски. Словно насмешка судьбы: в то время как половина штатов покоится на морском дне, вторая половина под раскаленным солнцем экономит каждый глоток питьевой воды.

Пытаемся помочь выжившим, но и наши возможности невелики. Почти весь военный флот переоборудован в рыболовецкий, запасы горючего на исходе, повсеместно процветают бандитизм и пиратство.

Чтобы наладить добычу сланцевой нефти не хватает ресурсов: техники, оборудования, инженеров, квалифицированных рабочих. За тридцать лет мы растеряли почти все достижения научно-технического прогресса. Промышленность повсеместно прекратила свое существование, равно как и земледелие. Не получается вырастить пшеницу, что уж говорить о кукурузе. Не хватает воды для полива. Растения гибнут, не дотягивая до созревания семян. Уже к середине июня пахотная земля покрывается каменной коркой и растрескивается от недостатка влаги. Над страной нависла угроза полного вымирания.

Последняя попытка экспансии Южной Америки в прошлом году опять с треском провалилась. Бразилия за эти двадцать лет накопила просто невероятное количество оружия и сумела не только отбить атаку, но и нанесла невосполнимый урон американскому стратегическому военно-морскому флоту. В результате обстрела береговой линией обороны Независимого Королевства на морское дно в устье Амазонки отправились четыре крейсера и два транспортника с морскими пехотинцами. Выживших в этой ужасающей бойне смог вместить всего один единственный весельный ялик.

Хорошо, хоть удалось увести из-под обстрела эсминцы и один слегка поврежденный фрегат. Так что теперь в строю осталось четырнадцать боеспособных военных корыта, да еще пара ржавых подлодок на ходу. И это все, что осталось от самого большого и мощного военно-морского флота в мире. Соединенные Штаты больше не являются гегемоном, скорее, они напоминают побитую молью шавку, тихо скулящую под дверью в цивилизованный мир.

А самое обидное, что оплотом цивилизации ныне стала Метрополия, некогда нищая страна, отравленная идеями марксизма и коммунизма, а чуть позже – сырьевой придаток объединенной Европы и халявная бензоколонка США. Одним словом, страна третьего сорта с коррумпированным правительством и спившимся от безысходности населением вдруг в одночасье стала центром вселенной.

Метрополии повезло с географическим расположением, ее огромные и практически незаселенные территории вместили немыслимое количество беженцев со всех стран мира. Туда же отправились эвакуированные технологии и ресурсы объединенного человечества, а также лучшие умы планеты и ведущие политики, чтобы строить новый мир – Новый Вавилон.

Идеи Райта, сулившие если не всеобщее процветание для остатков человечества, то хотя бы его достойное существование в эпоху тотального краха цивилизации, на поверку оказались пшиком. Беженцы и переселенцы в кратчайшие сроки сожрали все привезенные с собой припасы и повисли неподъемным грузом иждивенцев и нахлебников на и без того нищем населении страны.

Метрополия погрязла в перестрелках между выходцами из разных стран, военных переворотах, повторяющихся с завидной регулярностью, дичайшей коррупции, нищете и голоде. Сейчас в гетто проживает почти две трети населения, не имеющего даже элементарных прав и свобод.

И это оправдано!

Сельское хозяйство умерло окончательно, только рыболовство еще хоть как-то кормит почти четверть миллиарда населения Метрополии. Если не брать в расчет Азию и Африку, где вообще непонятно сколько народу осталось в живых, на всей остальной планете едва-едва наберется еще столько же.

Но даже высокая смертность не спасает положение, ресурсов для выживания остатков человечества просто нет. И взять их негде.

Так что экономическая ситуация в Метрополии хоть и незавидна, все же гораздо лучше той, что сложилась во многих других территориальных образованиях. Азия, вследствие нехватки продовольствия и заражения вторичной радиацией после ядерного удара по побережью Китая, скатилась до каннибализма. Африка, ставшая в свое время яблоком раздора между беженцами из Арабских Эмиратов, Саудовской Аравии, Израиля, Сирии, Китая, Индии, Японии и США, ныне почти обезлюдела. Две сотни колоний ютятся вдоль побережья, почти непрерывно сражаясь с местными жителями и между собой за рыбные места. Косяки промысловых рыб уходят все дальше и дальше от берегов, а собственного флота в Африке нет. Только шлюпки, катамараны и небольшие катера.

Местным жителям остается только посочувствовать, вымирание континента предсказано аналитиками еще десять лет назад. И пока все идет строго по плану.

В Северной Америке дела обстоят ненамного лучше. Свободная продажа оружия оказала очень плохую услугу населению. Страна в одночасье была ввергнута в хаос, именно благодаря его наличию у населения в невообразимых количествах. Дикий Запад вновь воцарился на территориях, и «доброе слово» без револьвера в руках в этом мире больше ничего не значит.

Вот в таких условиях и живем.

Где уж тут вмешиваться в международную политику?

А «новая метла» неизбежно захочет, чтобы стало «чище». А значит, ввяжется в очередную военную авантюру с целью передела карты мира. Да, мы катастрофически не готовы к новой войне! Тем более с Метрополией. Не потерять бы того, что осталось…

Впрочем, уже практически ничего и не осталось. Четырнадцать наших кораблей Метрополия потопит за пару часов. По данным разведки, у них даже ядерное оружие сохранилось. Старое, ржавое, но вполне боеспособное. И тогда Соединенные Штаты в одночасье прекратят свое существование навсегда.

Макферсон поднял голову и спросил нетерпеливо:

– Ну что там у тебя, Джон? Есть новости?

Шеридан открыл красную папочку, которую держал в руках, вытащил распечатку и положил на стол перед генералом. Макферсон, кряхтя, водрузил на нос старые очки в роговой оправе и надолго уставился в листок. Наконец, он поднял недовольный взгляд и брюзжащим тоном заявил:

– Джон, мне тут ничего непонятно! Поясните, что это за безумное творение художника авангардиста?

– Это спутниковый снимок дельты Нила, – с готовностью откликнулся Шеридан, – вот смотрите, господин генерал, я обвел кружочками. Вот это серое пятно – следы горения, а вот это пятнышко поменьше – останки небольшого автомобиля. Возможно, джип или пикап.

– Но тут же невозможно ничего разобрать! – с досадой проворчал Макферсон.

– Да, господин генерал, качество снимков действительно оставляет желать лучшего. У нас нет спутников на этой широте. Если честно, господин генерал, у нас уже почти совсем не осталось спутников. Ресурс большинства исчерпан десять лет назад, а ни одного нового мы так и не запустили. Приходится пользоваться тем инструментом, который имеется в наличии.

Макферсон пробурчал что-то неразборчиво, пожевал губами и недовольно произнес:

– Как я понял, «груз» вам захватить не удалось. Значит, операция провалилась. Трупы наверняка там тоже где-то есть, просто их не разглядеть из-за паршивого разрешения. Я правильно понимаю, Джон?

Шеридан помолчал секунду, затем ответил, не повышая голоса:

– У нас больше нет никакой информации, кроме этого снимка, господин генерал. Мне сложно дать вам однозначный ответ только на основании догадок и предположений.

Он помолчал еще немного и добавил:

– Но я думаю, что вы недалеки от истины. Скорее всего, операция провалилась. Мы и не рассчитывали на успех бандитов: слишком глупы, самоуверенны и почти неуправляемы. Однако, свою задачу они выполнили сполна: слегка потрепали конвой, уничтожили, как минимум, один автомобиль и повредили еще несколько. Штурмовики были вынуждены потратить на них часть своего боезапаса, а это не бесконечный ресурс. Учитывая, что всевозможных банд в Африке, как грязи, все в совокупности сильно ослабляет колонну, как боевую единицу.

– А что ваш человек? Он вышел на связь или нет?

Шеридан пожал плечами.

– Возможно, он и пытался, вот только принять сигнал некому. У резидента маломощная рация с ограниченным радиусом приема-передачи. Спутниковые терминалы есть только в колониях на побережье. С некоторых пор дальняя радиосвязь стала очень большой проблемой для человечества. Мы деградируем, господин генерал.

– Какие ваши дальнейшие планы?

– Куратор вместе со своей группой боевиков экстренно выдвинулся от побережья в сторону Асуана. От Алжира идет пыльная буря. Через сутки, максимум через двое она накроет колонну. Под этим прикрытием мы попытаемся незаметно умыкнуть пару машин из колонны, чтобы еще сильнее ослабить конвой. Исполнитель уже завербован, все необходимые инструкции получил. Остается только ждать.

– Ну а снимок самого конвоя у вас хотя бы есть?

Шеридан отрицательно помотал головой.

– Вне зоны видимости.

– Очень, очень плохо, Джон! Слишком далеко центр принятия решений от непосредственных исполнителей. Задержки недопустимы, они ставят всю затею под угрозу провала. Мне кажется, вам нужно самому отправиться в Африку, чтобы на месте возглавить руководство операцией.

Шеридан даже поперхнулся от неожиданности заявления генерала, замялся подбирая правильные слова, чтобы ненароком не задеть самолюбие шефа.

– Господин генерал, я понимаю ваше стремление любой ценой заполучить ценный артефакт, но сделать это будет весьма и весьма проблематично. Мы не можем себе позволить гнать через половину мертвого континента два десятка грузовиков с солдатами ради призрачной цели. К тому же мы безнадежно опаздываем, пока наш корабль пересечет Атлантику, экспедиция Метрополии уже достигнет места назначения.

– Вы сильно ошибаетесь, Джон. Америка – великая страна. Даже сейчас…

Шеридан улыбнулся.

– Господин генерал, на одном величии Америки за сутки до Эфиопии не добраться. Метрополия позаботилась о безопасности груза, вооружив экспедицию до зубов. Это просто нереальная задача, учитывая необходимое количество бойцов, оружия и техники для захвата груза.

– Вы ошибаетесь, Джон. Вы долетите туда всего за несколько часов.

Шеридан поперхнулся повторно.

Старик совсем из ума выжил, авиацию мы потеряли полностью десять лет назад. Уж не на баллистической ракете он меня отправлять в Африку собрался?

– Я вижу ваше замешательство, Джон, – каркающим старческим смехом засмеялся Макферсон, – но у меня есть самолет. Резервный борт, предназначенный для эвакуации высшего командного состава. Тридцать – сорок десантников со стрелковым оружием и несколько джипов мы в него запихнем без проблем. Может быть, сумеем втиснуть и пару грузовиков, если очень сильно постараемся.

– В Африке нет аэродромов, – постарался отрезвить старика Шеридан, – да и хватит ли нам горючего на перелет?

– С учетом установки дополнительных баков, в один конец – хватит, – перестал улыбаться генерал, – посадить самолет в пустыне на неподготовленную площадку – нетривиальная задача, но это вам и не потребуется. Десантируетесь через грузовой люк. Надеюсь, вы еще помните, как это делается?

– Да, конечно, – смутился Шеридан, – но как же…

– Дальнейшая судьба летчика и самолета вас не должны беспокоить. Сосредоточьтесь на выполнении задания. Вы должны завладеть «ключом». Шеридан, вы меня понимаете?

– Я вас понимаю, господин генерал, и готов выполнить любой приказ, если это пойдет на пользу Америке. Но я не понимаю, каким образом древний артефакт может помочь США вновь стать великой страной?

Старик улыбнулся самыми кончиками губ и приподнялся из кресла.

– Джон Шеридан, вы немедленно отправляетесь в Африку! Доставку, сопровождение и последующую эвакуацию группы я обеспечу. Возьмите часть нашего золотого запаса и подключайте всех наемников на континенте, до которых сможете дотянуться.

Джон непроизвольно вытянулся перед генералом.

Старик окончательно сошел с ума! Деменция уже поразила центры принятия решений.

– Господи, Макферсон, – не выдержал Джон, – ради всего святого, объясните же наконец, что такого ценного в этом гребаном камне, и почему он так важен для вас?

Генерал с трудом приподнялся из кресла, не торопясь прошел к холодильнику, извлек бутылку виски и пару высоких бокалов, выгреб из морозилки несколько кубиков льда.

– Присаживайтесь, Джон, – кивнул на кресло для посетителей, – разговор будет долгим. Очень долгим!

Он высыпал лед в стаканы, залил скотчем и протянул один из них Шеридану.

– Не отказывайтесь, Джон. Возможно вы видите лед последний раз в жизни…

Глава 2. Стивен

Солнце в зените печет просто невыносимо. Липкий пот стекает по лицу и капает за шиворот форменной куртки. Плечи горят от тяжести бронежилета, саперная лопатка неприятно шлепает по бедру. Ноги уже почти не слушаются от невыносимой нагрузки, словно налились свинцом изнутри, и весят не меньше пуда. Впрочем, может быть и намного больше. Откуда Стивену знать, сколько килограмм в пуде? Просто так иногда говорят в Метрополии, чтобы подчеркнуть – вещь очень тяжелая. А насколько она тяжела? Никто объяснить не может, и даже задумываться о происхождении поговорки никто не хочет. Так говорят, а точнее, так говорили раньше. Давно. Еще до катастрофы. А что это значит? Да черт его знает!

Жарко и очень хочется пить. Но воды всего половина фляжки, и когда удастся пополнить, еще неизвестно. Можно, конечно, отцепить ее от пояса, одним махом выхлестать тухлую теплую воду и на пару секунд испытать облегчение.

А что потом?

Уже через пару минут вновь вспотеешь, и снова захочется пить. Даже сильнее, чем раньше. Чем больше пьешь, тем больше хочется. Вот только воды во фляжке уже не будет, и взять ее негде. Остановки не предусмотрены.

Значит, придется терпеть.

Стивен бежит дальше, потому что есть четко определенная цель – изрешеченная пулями кабина старого МАЗа на самой окраине стрельбища. Ему не обязательно победить в этой безумной гонке на выживание, достаточно войти в состав первых шести человек, и тогда он сможет отправиться вместе с экспедицией в далекую сказочную страну по имени «Африка».

Лучше там будет или хуже?

Это совсем не важно! Там будет иначе. Бывшие враги станут друзьями. Те, кто тебя всегда презирал и не считал за человека, станут равными. Подставят незащищенную спину в надежде, что ты их прикроешь от вражеских пуль и челюстей неизвестных монстров. Вдали от Родины люди меняются. Старые распри и обиды уходят на второй план. Тяжелые условия жизни сплачивают людей в единый организм, подчиненный только одной цели – выжить любой ценой в неблагоприятной среде.

Нет ничего хуже, чем обреченность, когда нет цели, нет пути и нет выхода.

Рожденный эмигрантами унтерменш не является полноценным гражданином Метрополии.

Этой короткой фразой сказано все. Ограничения касаются многих сфер жизни: от мест возможного трудоустройства для исполнения всеобщей трудовой повинности, до размера пищевого пайка. Даже на службе есть ограничения в званиях и должностях, которых не получить никогда, как ни старайся. Всему виной – происхождение. Даже родившийся здесь, никогда не становится своим, потому что родился не от тех.

Конечно, за двадцать два года к этому можно было бы привыкнуть. Но вот только не получается никак! Когда тебе ежедневно напоминают о том, что ты человек второго сорта, нахлебник, отщепенец и ренегат, мозг закипает, а кулаки сжимаются в бессильной ярости. Твое мнение никого не интересует, твои навыки никем не востребованы. Слишком много таких, как ты, сидят на шее у государства, ресурсы которого ограничены.

Остался только один выход – Африка.

Участники экспедиции после возвращения получат гражданство Метрополии. Вполне достойная цель, чтобы рискнуть не только здоровьем, но и, собственно, самой жизнью. Конечно, через десять лет службы в «драконах» он и так получит вожделенное гражданство. Но десять лет – это слишком долго. Очень велика вероятность не дожить.

Стивен, не снижая скорости бега, отцепляет фляжку от пояса, откручивает крышечку и делает небольшой глоток. Драгоценная влага опускается по пищеводу живительной каплей, взбадривая смертельно уставший организм, наполняя новой энергией для движения сквозь не могу.

Метрополия – это еще вполне неплохой вариант, даже для эмигранта. В других территориальных образованиях жизнь куда менее сладка. Если это вообще можно назвать жизнью…

Хотя сам Стивен нигде не бывал, но наслушался многочисленных рассказов в гетто. Желание бежать на край света подобные истории отбивают наглухо. Некуда бежать! Всюду хаос, смерть и безысходность. Мир треснул. Юпитер выжигает остатки растительности, насекомые вымерли, животные погибли, так и не сумев приспособится к новому климату. Косяки промысловых рыб уходят все дальше в океан, чтобы избежать тотального уничтожения вечно голодным человечеством.

И сделать ничего нельзя, потому что от тебя не зависит ровным счетом ничего. Есть старая байка о двух лягушках, упавших в крынку со сметаной. Вот только в сказке Стивена, лягушки упали не в сметану, а в квас. Сколько не трепыхайся, масло из кваса не сбить.

Стивен огибает овраг и начинает спускаться по осыпи вниз, к стрельбищу. Очень хорошо видно опережающих его штурмовиков. Один-два-три-четыре-пять. Он сам – шестой. Нужно только сохранить темп и продержаться еще около километра. Девять десятых пути позади, осталось совсем немного.

Стивен спотыкается, теряет равновесие и, шлепнувшись на задницу, скользит вниз по гравию. Острая боль в лодыжке после удара о валун. В глазах темнеет, в ушах глухой шум, сердце бешено колотится, пытаясь вырваться из груди.

Вот же не повезло! Вывих? Перелом?

Стивен старательно ощупывает ногу. Он не врач, и ни черта не понимает в болячках, но, скорее всего, перелома нет. При переломах боль должна быть намного сильнее, вплоть до потери сознания. Вывих – это не смертельно. Пройдет! До начала экспедиции еще уйма времени.

Придется немного потерпеть и сильно постараться, чтобы сохранить прежний темп.

Он достает из рюкзака полотенце, обливает водой из фляжки. Вот и пригодилась водичка, не зря экономил. Он разрывает штанину, скидывает ботинок и очень туго обматывает ногу мокрой тканью.

Откуда он знает, что нужно делать именно так?

Да ниоткуда не знает. Просто делает, и все. По наитию.

Правильно или нет, разберемся потом. Сначала нужно добраться до цели.

С трудом натягивает ботинок на ступню, ставит ногу на землю, очень осторожно переносит на нее вес собственного тела.

Больно! Но терпеть можно.

Стивен осторожно делает первый шаг, за ним второй, третий. Вроде бы получается идти. Задерживаться нельзя, форы всего минуты две, не больше. И каждая напрасно потраченная секунда сокращает расстояние от бегущих сзади. Кто не стремится попасть в Африку, тот бежит не спеша. Не может не бежать, потому что отдан приказ, но и торопиться не намерен, дабы ненароком не загреметь к черту на рога. Но ведь есть и такие, кто хочет занять его место. Конкуренты. У них своя мотивация и собственные планы на дальнейшую жизнь.