Выигрывать надо уметь (сборник)

– Как на Неаполитанском заливе, – сказал Грышук.

– А вы видели… закат на Неаполитанском заливе?

– У меня есть открытка…

– А-а…

– Правда, здесь нет кипарисов, пальм…

– А разве под Неаполем растут пальмы? – удивилась женщина.

– А разве нет? – Грышук не знал, растут ли пальмы под Неаполем.

Посмотрев на женщину в упор, он понял, что она ему нравится. Он на скорую руку представил, как будет изменять с ней, и то, что увидел, понравилось ему. Женщина была загорелая, со светлыми выгоревшими волосами. Недавно с материка, подумал он. Грышук увидел ее ровные белые зубы, свежие губы… Долгий поцелуй, подумал он. И закрывает глаза… И поднимается на цыпочки… Это если мы будем целоваться стоя…

– Как вас зовут? – спросил Грышук взволнованно и с легкой хрипотцой.

– Скажите, а вам жена разрешает знакомиться с женщинами в скверах?

– Жена?

– Господи, у вас на лбу написано, что ваша жена – полная и тихая женщина, обожает праздники, что, когда выпьет, любит попеть, потанцевать, что сейчас она уже поглядывает на часы… Авоська при вас? Вы все купили?

Все сказанное о жене было чистой правдой. Грышук растерялся. За доли секунды он обидчиво подумал о том, что девушки с Неаполитанского залива никогда бы не позволили себе такую бестактность, как упоминание о жене. Еще он подумал, что у этой женщины красивая высокая шея, а у его жены – короткая и некрасивая. Подумал о том, что незнакомка, работая скорее всего каким-то кладовщиком или счетоводом, позволяет себе вот так разговаривать с ним, со старшим инженером, будущим начальником отдела. Подумал о том, что, если бы она перешла работать в их отдел, он бы поговорил с ней иначе. И понял, что ничего у него с ней не получится, она слишком трезва, ограниченна…

Поднимаясь со скамейки, он прощально посмотрел на ее смеющийся рот, в ее глаза, наполненные каким-то шалым смехом, и уже открыл было рот, чтобы сказать нечто значительное, убивающее наповал, но не успел.

– Идите, – сказала женщина почти по-матерински. – Идите, пока еще не кончился закат и ваша жена…

– Оставьте в покое мою жену! – сказал Грышук неожиданно тонким голосом. – Всего хорошего.

– Счастливо. И мой вам совет – идите домой.

– Неужели вам больше некому советовать? – едко спросил Грышук.

– Идите, – нежно повторила женщина.

Грышук снисходительно улыбнулся. Выйдя на проспект, он быстро зашагал от сквера, постепенно приходя в себя. К этому времени уже стемнело, загорелись щербатые неоновые рекламы, огни светофоров стали ярче и тревожней, а разноцветные окна настраивали на особый, вечерний лад, когда хочется чего-то совсем иного, чем днем. Сегодня Грышук хорошо знал, чего хотел, но он смирился с поражением, и это странным образом успокоило его.

Он зашел в гастроном «Рябинка», взял маленькую чашку черного кофе и устроился за столиком в углу. Рядом с ним оказалась высокая девушка с прямыми длинными волосами и в очках. Обхватив тонкими пальцами чашку, девушка через стекло витрины смотрела на улицу. Еще подходя к столику, Грышук отметил, что у нее вполне приличные ноги. Когда он мельком заглянул ей в глаза, то сквозь сверкающие грани стекол очков увидел выражение, знакомое по цветным фотографиям, привезенным с далеких заливов, проливов, островов и полуостровов. И неожиданно для самого себя сказал что-то естественное и простое.

– Ваш кофе уже, наверное, остыл, – добавил он, когда девушка промолчала. – Может, заменить?

– Замените, – улыбнулась она. Грышук поднялся, подошел к прилавку и заказал еще одну чашку.

– Двойной, пожалуйста, – сказала девушка.

– Двойной, пожалуйста, – повторил Грышук продавцу.

– Спасибо, – сказала девушка, когда он поставил перед ней чашку. – Вы тоже пьете двойной?

– Да нет… нормальный.

– Ну, нормальный – это не кофе. Это так… Бурда, рассчитанная на сердечников, почечников… Чтобы выпить настоящего кофе, надо заказывать хотя бы двойной.

– Когда мне хочется выпить, я вообще заказываю что-нибудь другое, – улыбнулся Грышук.

– Можно и вино, – согласилась девушка. – Но… кофе лучше.

– И вам никогда не хочется вина? – спросил Грышук взволнованно и чуть хрипло.

Девушка внимательно посмотрела на него и улыбнулась. Гришуку не понравилась ее улыбка. Он исподтишка осмотрел себя, но все было в порядке. Когда он так же внимательно окинул взглядом девушку, то поразился ее какой-то неуловимой изысканности. Впрочем, сказать, что он поразился, будет неверно. Он просто отметил ее утонченность, что ли, так и не поняв, из чего она складывалась. Перстень с продолговатым камешком, белая блуза, очки без оправы… И быстрая улыбка… Казалось, будто она по-разному улыбалась каждому услышанному слову.

– Вина? – переспросила девушка. – Нет, почему же, иногда хочется. Но чаще – кофе. Оно дает… как бы это… более качественное опьянение.

– Какое? – не понял Грышук.

– Даже не знаю, как вам объяснить… Пьянея, человек приходит в состояние… ненормальное, верно? Ну так вот, когда он пьет вино, это состояние заключается в том, что он начинает видеть меньше. Понимаете? А когда он пьет кофе, он тоже пьянеет, но видит и чувствует гораздо больше, чем обычно.

– Интересно, – сказал Грышук. – Я такого не замечал.

– Потому что вы пьете одинарный кофе, – ответила девушка и опять улыбнулась. – Возможно, правильнее было бы сказать – ординарный.

Грышук этого слова не знал, но на всякий случай улыбнулся.

– Как вас зовут? – спросил он.

– А как вы думаете?

– Мм… Я все равно не угадаю.

– И не надо. Зачем вам угадывать… Скажите так…

– Тогда… Дина.

– Ну что ж.... Согласна. Пусть будет Дина. Это не так уж плохо. Во всяком случае, лучше, чем… А вас, наверно, зовут Федя?

– Нет, на Федю я не согласен.

– Почему?

– Я надеялся на что-то более… Мм…

– Понятно. Тогда давайте сделаем вот что… Раз уж я все равно у вас в долгу за кофе, – девушка открыла свою сумочку и вынула маленький сверток. – Снимите свой галстук.

– Зачем? – не понял Грышук.

– Сейчас увидите. Снимите же…