Легендарный Василий Буслаев. Первый русский крестоносец

Друзья-побратимы обрадовались лишний раз удалью своей похвастаться. Осторожный Потаня и тот загорелся желанием поймать живого оборотня.

– Сколь живу на свете, а дива такого не видывал, чтоб человек мог в зверя превращаться, – сказал он.

Сборы в поход у Василия всегда были короткие, а когда что-то невтерпеж – и подавно.

Вечером Василий сообщил матери о своем намерении и на другое утро уже выступил в путь. Поохала Амелфа Тимофеевна, но удерживать сына не стала, зная нрав его, дала лишь камешек-оберег.

Выехали молодцы верхом на конях, вооружившись копьями, ножами и луками со стрелами.

Осень только началась, еще не опала листва с деревьев. По обочинам дороги зеленела трава. По небу тянулись на юг клинья журавлей и гусиные стаи.

Проскакав несколько верст, лихие наездники свернули в деревеньку, притулившуюся возле кромки дремучего леса. Стали спрашивать у жителей, не шастает ли в здешних местах получеловек-полуволк.

– Пока Бог миловал! – отвечали на расспросы крестьяне. – Вы дальше езжайте, молодцы. До Гуселькова доедете, там скажут, где видали оборотня. А лучше бы назад вам вернуться, ибо нечистую силу ни копьем, ни ножом не одолеть, но токмо молитвой или заговором.

Посмеялись молодцы и поскакали дальше.

Село Гусельково лежало между землями боярина Твердилы и монастырскими владениями. Смерды из окрестных вотчинных деревень поговаривали, будто среди гусельчан имеются волхвы и колдуны, которые и натравливают на своих соседей разную лесную нечисть. В позапрошлом году и в нынешнем оборотень не тронул никого из жителей Гуселькова, хотя они ходят в лес не меньше вотчинных смердов.

– Вон оно – Гусельково! – показал рукой старик пастух.

Василий и его дружки спешились и посмотрели вниз с косогора на большое село, избы которого стояли плотно одна к другой в излучине неширокой речки. Оттуда доносилось мычание коров и тявканье собак.

– Не ходите в это село, – предостерег пастух, видя, что молодцы глазами обшаривают речку, отыскивая переправу. – Переветники живут в Гуселькове, околдуют вас – беды не оберетесь.

– Что значит «переветники», дедушка? – поинтересовался Потаня.

– С нечистой силой они переведываются: с лешими, с русалками да оборотнями, – ворчливо ответил старик. – И село-то свое поставили так, что с трех сторон вода. Понятное дело, у воды и колдовать легче, вода и следы любые скрывает. По весне, бывало, разольется река, – где огороды затопит, где мост снесет, – а селу переветников хоть бы что, стоит себе, как на острове!

– Как же нам на ту сторону перебраться, дедуня? – спросил Василий. – Моста я нигде не вижу.

– Не ходим мы на ту сторону, – отрезал старичок, – и переветники к нам ни ногой. Зачем нам мост?

– А брод здесь есть?

– В двух верстах отсель. – Старик махнул рукой в сторону осинника, пламеневшего осенней листвой. – Там село мое находится, Макеевкой зовется. Возле него и переправа. Вам туда дорога.

Василий вскочил на своего саврасого жеребца и кивнул друзьям: «Поехали!»

– Благодарим, дедуня, – сказал Потаня, взбираясь на смирного буланого конька.

В Макеевке про оборотня знали все от мала до велика.

Хозяйка, на дворе у которой остановился Василий с друзьями, приглушенным голосом поведала о свирепом страшилище, угощая нежданных гостей нехитрым обедом:

– Наслали на нас оборотня переветники-нехристи, прости Господи, в отместку за скошенные луга у Нечаева озера. Долго спорили переветники с монастырем за эти луга, но князь повелел три года подряд косить на тех лугах сначала нашим мужикам, а уж потом гусельчанам. И так меняться впредь. Но переветников это не устроило, скота-то у них много, не то что у нас. Вот и началась пря.

Поначалу-то переветники мор на скот наш напустили, но мы святой водицей коровушек наших окропили, а на коровники обереги повесили – прошел мор. Тогда переветники засуху на поля наслали и пожары на деревни, натерпелись мы в тот год мучений. Теперь вот оборотень злобствует!..

– Кто из ваших сельчан видел этого оборотня? – нетерпеливо спросил Василий.

– Многие видели, – ответила хозяйка. – И я видела, только издали.

– И какой же он?

– Он бывает то в виде волка матерого, то в образе человека, но с волчьей головой. Я вот каким его видела прошлым летом. Вечерело уже. Выхожу я из бани, а он через изгородь перебирается – у меня ноги так и подкосились! Хорошо, спиной он ко мне был, а то бы не убежать мне. Хотел, видать, по деревне порыскать, да собаки лай подняли и спугнули его.

– Чудище, а собак боится? – удивился Домаш.

– Он и скопища людей боится, – сказала хозяйка, – и света дневного, и огня. Нападает либо вечером, либо ночью, иногда на рассвете. Подстерегает девиц или отроков у реки, на лесных тропинках, в огородах. Отроков убивает сразу и рвет на части. Отроковиц бесчестит так, что иной насильник ужаснется, коль увидит такое. Потом тоже жизни лишает. – Хозяйка перекрестилась, прошептав: – Храни нас Господь!

Василий переглянулся с друзьями.

Вечером, сидя тесным кружком, молодцы решали, как им сподручнее поймать оборотня. Для этого им понадобится девица не робкого десятка, которая должна приманить к себе чудовище, а дальше…

– Дальше наша забота, – промолвил Фома Белозерянин.

– А коль заприметит нас оборотень раньше срока? – засомневался Потаня.

– Мы же не станем ходить за девицей, как пришитые, – ответил на это Фома, – схоронимся где-нибудь до поры до времени.

Еще больше Потаня засомневался:

– А коль оборотень всадит зубы в девицу раньше, чем мы успеем добежать до него, что тогда? Я думаю, в проворстве ему не откажешь. Да и вечером он видит лучше нас. Его и девица-то может не заметить, как окажется у него в лапах.

– Что ты предлагаешь? – спросил Василий.

– Уж коль и рисковать, так нам самим, – сказал Потаня. – Я полагаю, подкрадывается оборотень в волчьем обличье, а нападает, обернувшись человеком с волчьей головой. Выслеживать волка по лесам – пустая затея. Легче выследить получеловека-полузверя, ведь он сам выходит к деревням, когда стемнеет.

– Где же его выслеживать? – спросил Фома. – У деревни, что ли?

– А где еще? – ответил Потаня. – Днем будем спать, а вечером – в дозор.

– Ежели кто из села днем в лес пойдет, что нам делать? – подал голос Костя Новоторженин.

– Кому-то из нас тоже придется в лес пойти, иначе никак, – ответил Потаня. – Оборотень и днем напасть может, в лесу-то он как у себя дома!

Василий задумался.

На медведя он в своей жизни охотился, ходил и на кабана, и на лося, поэтому повадки этих зверей ему ведомы, а вот на оборотня охотиться не приходилось. Но Василию непременно надо поймать это чудовище, хотя бы встретиться с ним один на один, а там будь что будет.

– Ладно, – сказал Василий, – без приманки обойдемся. Потаня прав. Будем ждать, авось нечисть сама объявится где-нибудь.

– Конечно, объявится! – усмехнулся Фома. – Для оборотня вся деревня – приманка.

* * *

Томительным было ожидание. Дни проходили за днями, а оборотень не появлялся, словно чувствовал опасность. Вся Макеевка кормила и поила пятерых молодцев, прознав об их стремлении изловить чудовище.