Аудиокнига S.N.U.F.F.

Хотел Фокс посмотреть, когда именно Пелевин стал уже не торт, так вот теперь и глядеть не хочется. "Снафф" — полностью вторичный продукт. Нет, сами шутки в нём не повторяются, да и сюжет оригинальный, но основной принцип конструирования сюжета, деталей и лирических отступлений настолько уже нам известен, что всё-всё-всё можно предугадать, просчитать, согласно кивнуть головой — я так и думал.Поначалу, впрочем, кажется, что это произведение нетипичное. Будущее, разделение на высших и низших, мир победивших зрелищ, какая уж тут утопия, заявленная в начале... Да ещё и любовь, которая у Пелевина всегда как-то вроде приклеивается к основному повествованию, но явно не в центре внимания. Сбивает с толку терминология, которая долгое время не объясняется, а когда ты только-только сам допетрил — даётся определение. Но если всю эту мишуру сгрести, то под ней уже порядком подгнивший и несвежий сюжетец в такой же сомнительной обработке. Вроде и смешно почитать разок, как сборник анекдотов, но спокойно можно и без этого обойтись.Не утверждаю, впрочем, что Пелевин действительно сдал. Есть у него и поздние хорошие вещи, просто это не одна из них. Только для фанатов или в качестве жвачки для ума, когда ничего толкового всё равно читать не можется.

Если в своей малой прозе Пелевин может позволить себе заигрывать с даосизмом, дзен-буддизмом и прочими солипсизмами, то романы у него с давних пор пишутся примерно на одну и ту же тему: о России. О незадачливой нашей Родине-матери, о ее самобытном пути промеж востока и запада, о ее попытках доказать миру, что мы — вполне себе Евразия, а вовсе не Азиопа.
Впрочем, чтобы доказать это миру, нужно сначала поверить в это самим, а Пелевин из книги в книгу дает понять, что нам даже до этого далеко.Эта книга — такая большая игра для внимательного и усидчивого читателя, причем не столько внимательного по отношению к книге, сколько по отношению к окружающей нас экономической и политической действительности.
Правила таковы: существующие в современной России и мире общественные организации и институты автор шифрует под новыми названиями, привнося в свое произведение кучу новых имен собственных и нарицательных. Далее, не проводя никаких очевидных параллелей, он начинает просто оперировать ими, в соответствии с их реальной функцией в реальном обществе. Наша задача — попытаться угадать прообразы этих имен по их действиям.Кто, к примеру, такие «нетерпилы»? Никаких идей?
А если вам скажут, что это такой особый слой гражданских активистов, вооруженных камерами и диктофонами, которые суют свой нос в самые недра закостенелых госмеханизмов и вскрывают там все нелицеприятные постымпераилистические пережитки?
Тогда вам станет понятно, что «нетерпилы» — это поколение молодых прозападных либеральных журналистов.
А кто такие «ганджуберсерки»? А что такое «офшар»? А «снаф», наконец?
И даже если вам кажется понятным, что «офшар» перекликается с «офшором», а «правозащитники» они и есть правозащитники, не спешите: в своей книге автор наделил даже самые очевидные и понятные вещи свойствами неожиданными, остроумными и гротескно преувеличенными.Да, все происходящее здесь пересыпано изрядной долей гротескного юмора, то и дело перерастающего в сарказм и откровенное издевательство — видимо, только в смехе Пелевин видит способ не сойти с ума от идиотизма современной отечественной действительности. О верховной власти в Уркаине (да-да! Я не перепутал буквы!) он пишет так:
...и если их режим не является злом в чистом виде, то исключительно по той причине, что сильно разбавлен дегенеративным маразмом.Роисся, что называется, вперде — и намек с перестановкой букв мог бы быть даже не настолько прозрачным. Мы бы все равно догадались по одной этой цитате.Он язвительно проходится по престарелым феминисткам (а заодно и педофилам — в понимании автора это примерно одно и то же): постоянное их нытье на тему ущемленных прав привело к тому, что возраст сексуального согласия в обществе повышают до сорока шести лет.
Просили? Получите.
Борьба за чужое сексуальное бесправие — это экстремальная форма полового самовыражения. Проблема, однако, в том, что эгоистичные действия одного-единственного секс-меньшинства создают проблему для огромной массы людей.Ну а самый смак, конечно — это его нападки на пидорасов.
Пелевин настоящий молодец: он не стесняется называть пидорасов пидорасами, а их возмущение предлагает им засунуть туда же, куда они привыкли.
Он им прямым текстом заявляет, что они — генетический мусор и топка для крематориев, а всем высоколобым дохрена-хипстерам, которые слушают Другую музыку, смотрят Другое кино и предпочитают называть себя «геями» или «ущемленными представителями ЛГБТ», в достаточно резкой форме напоминает, что пидорасами они при всем этом быть не перестают.
Браво, Олегыч, рукопожимаю.Парадокс, правда, еще и в том, что именно эти гомики и составляют одну из правящих элит в «верхнем обществе», прообразом которого, очевидно, стал политкорректный Запад.
Другой столп общественного благосостояния — это киноиндустрия, которая — внимание! — снимает документальные(!) порнофильмы про войну(!!!).
Этот абсурдный идиотизм заставляет вас нервно хихикать, но потом вы понимаете, что и Запад Пелевин, видимо, ненавидит так же сильно, как сермяжную родину.Он даже о себе высказывается — точнее, не о себе, а о людях, которые пытаются высказываться о нем:
«угрюмым затворником», «нелюдем», «бирюком» и «кокеткой» в наше время называют человека, который не хочет бесплатно трахать свинью перед телекамерой. А если не хочет даже за деньги, тогда говорят — «пытается окружить себя ореолом загадочности...»Такая вот получается книга: автор-мизантроп ненавидит и Россию, и Запад одинаково сильно, но качественно по-разному, отпускает саркастические замечания в адрес феминисток, ньюсмейкеров, гомосеков и силовиков, а сам отказывается палить щщи потому, что не хочет трахать свинью в прямом эфире.
Круто? Просто супер!* * *Впрочем, традиционные для Виктора Пелевина три телеги на тему онтологического субъективизма здесь тоже есть.
Схема стандартная: «ничего не существует, есть только то, что порождает твое воображение. Оно существует только само в себе, то есть фактически, в мире не существует ничего».
Да что я, собственно, рассказываю — все, кто читал Пелевина ранее, знают содержание всего этого, как выражается автор, дискурса. И в «Снафе» все точно так же — другими словами, под другим углом и с другой прической, но все равно до боли знакомо.
Чувствуются здесь, однако, стилевые отголоски «t»: вся эта демагогия не смахивает на иезуитское нагромождение слов, а действительно выстраивается в некую экзистенциальную теорию.Хипстэры возмутятся, мол «опопсел» Пелевин, «обыдлел» и «уже не торт». Ну так то ж хипстэры, что с них взять?..
Мне же, как давнишнему почитателю творчества автора, отрадно видеть, что происходит с его прозой: она становится более внятной и последовательной, не теряя при этом ни своего остроумия, ни глубины.
То, что его книги становится все проще воспринимать — это исключительно потому, что он научился более понятно изъясняться, а никак не потому, что стал примитивнее мыслить.Вряд ли потомки будут считать «Снафф» пелевинским magnum opus — все-таки есть у него вещи более сильные и, что называется, более «знаковые».
Но это определенно самое смелое его произведение, в котором автор не просто вплетает вампиров, лис и красных комдивов в существующие социокультурные реалии, а моделирует целый новый мир, самобытный от начала и до конца.
А что самое мерзкое — весь этот гротеск очень узнаваем и понятен.Есть тут и повторения, и реминисценции на самого себя, и даже прямое самоцитирование — ну, что ж поделать.
Но за совершенно чумовые Дао Песдын, креативный доводчик и суррогатных женщин ему все это можно простить.8, отлично.

Я убеждена, что с Пелевиным у каждого выстраиваются свои личные взаимоотношения. Мои остановились еще со времен первого курса и его Generation П , где во всех подробностях рассказано про жизнь рекламщика и построение рекламных концепций. А дальше - тишина. И не тянуло до недавнего времени совсем. И вот, спустя 12 лет в моих руках   S.N.U.F.F. . Мой внутренний любитель добротных фантастик на социальную тему трепещет от восторга!Если закрыть глаза на мат, много-много мата и сосредоточиться на истории, становится страшно. Я принципиально не буду останавливаться на сюжетной линии, поскольку мне очень трудно избежать непредвзятого взгляда на сравнения с 21-м веком. Например:(-) Летательные аппараты для ведения дальнего боя, когда оператор сидит уютно дома. Где внутри есть место для камеры и всяких стрелялок;(-) Расслоение общества на “тех” и “других”. Звучное название государства орков;(-) Домашняя женщина/кукла с заданной программой, без души. И все же, есть ли у нее способность мыслить? Явная отсылка к миру Филип Дик - Бегущий по лезвию бритвы . И если вам нравится одно, то на 90% понравится и другое.(-) Если расширить границы, то за гранью привычного жуткого мира будет что-то настоящее. Должно ведь быть какое-то сопротивление режиму и тд. Привет Джордж Оруэлл - 1984 и Аркадий и Борис Стругацкие - Град обреченный . А вот, подарит ли вам счастье расширение границ - неизвестно. Тут скорее важно, насколько вы готовы открыть глаза и как вас устраивает повседневность. Понаблюдаете за разным выбором у героев.(-) Отсутствие денег, как ненужного института, переворачивая все в снаф.(-) Отрицание истории и гиперболизированная религиозность. Причем вот с ног на голову! На 180 градусов!;(-) Стирание границ между отношениями полов. Например, жители зеленой зоны воюют с орками, считают их отребьем, но почему-то новорожденных детей готовы забирать именно оттуда. Дикость! Или, есть не просто “м+ж”, но и всевозможные вариации с роботами. ________Конечно. Все это дарит отнюдь не положительные эмоции. И ты вряд ли сможешь “отдохнуть” с книгой. Но, ешки макарешки, как свежо и устрашающе все внутри книги. Состояние антиутопии и чувств от прочтения близко к Кормак Маккарти - Дорога . Хоть автор-персонаж и ведет диалог с безликим читателем, он все равно ставит за константу многие принятые вопросы и законы в книге. Мол, так происходит и происходило всегда и нет других полярных вариантов. Еще мне приглянулось, как называют творческие профессии - сомелье. А вот, как сильно их коверкают по смыслу от исходного понимания нашего столетия - это тема для отдельного обсуждения.Интересная и страшная книга про будущее, которое, я очень надеюсь, никогда не наступит.

Пелевин ранний был прекрасен (сборник "Жёлтая стрела", романы "Чапаев и Пустота", "Жизнь насекомых"). Пелевин поздний ужасен (например, "Ампир В"). Пелевин нынешний - пустоват. Он по-прежнему демонстрирует свои способности в области языковых игр, но наполнения у этих игр как-то нет. "S.N.U.F.F." - это позитивный бред, смешной 500-страничный стёб над нынешней российской действительностью, сатира на Путина и иже с ним, обременённая верой в будущее и надеждой на восстание пролов, это печаль по поводу того, что нас ждёт в будущем, если оно наступит (впрочем, такая печаль уже была у Пелевина неоднократно). И поэтому к концу - устаёшь. Всё понятно, всё ясно, всё открыто. Спасибо, кэп, мы знаем, что мы в жопе. 5/10.

  Первое: провокации. Книга в скором времени (если уже не сейчас) вызовет массу hate-контента со стороны свiдомых украинцев -- это же надо, замахнуться на святое -- Украину, обозвать её Уркаиной, свести её промышленность до производства мопедов "Карпаты" , а гаранта-президента показать как иностранного ставленника "уркагана"! Я национализмом не страдаю, пытаясь объективно оценить книгу, понимаю, что это всего-лишь метафора, необходимая для того, чтобы сделать мрачную картинку нагляднее, но всё-же осадок остается. Почему именно Уркаина, а не Уркугвай, например?  Второе: мясцо и безнадёга. Пелевин никогда не отличался сентиментальностью, героев и читателей особо не щадил (вспомнить хотя бы мозговыносной "Омон-Ра"). Но столько "невинной" крови на страницы он не выливал никогда. Опять же, будущее этого "будущего" представляется не самым позитивным и красочным. Так что не в меру и даже в меру впечатлительным читать не советую.   Третье: пародийность. Утøпiя или антиутопия -- вопрос скользкий, "свободная энциклопедия" (по ходу, та самая, которая в мире "Снаффа" является всеобъемлющим и авторитетным изданием) пишет: "Утопия -- жанр художественной литературы, описывающий модель идеального, с точки зрения автора, общества." Учитывая, что автором текста по задумке Пелевина, является современник описываемых событий, да ещё и стоящий на одной из верхних ступенек в пирамиде власти, такое определение жанра вполне уместно. Согласитесь, ведь "Город Солнца" или та же "Утопия", казавшиеся их авторам совершенными социальными моделями, сейчас выгладят, мягко говоря, не совсем привлекательно. Как бы там не было, пародийные элементы тут явно присутствуют  Третье "А": Оруэловское "мир -- это война" (в данном случае СВЯЩЕНIШЕРЪ ВIЙНА № 221) искажено, но до неузнаваемости ему далеко. Опять же новояз, безвременье etc.  Третье "Б": роман стойко ассоциируется с творчеством Сорокина, в частности, с "Голубым салом" (высокие технологии на фоне сермяжного средневекового быта, половые извращения, как предмет культа etc)  Третье "В": вообще стёб. Над всем и вся -- от феминизма и его влияния на порнографическое кино до однотипных жилищ, разница в цене между которыми зависит от анимированной картинки за окном и Солженицина, бюст которого занимает в музее секс-меньшинств почетное место рядом с Элтоном Джоном.  Четвёртое: безликость персонажей. Если летчик Дамиолла получился хоть сколько-то объёмным (что не странно, он выступает в роли автора, соответственно, свои мысли и чувства выражает в полной мере), то молодые орки и Кая получились какими-то линейно-диаграммными. Вроде и адекватно реагируют на происходящее, и любят, и ненавидят, но настолько предсказуемо... насколько предсказуем сюжет вообще. В принципе, монолог Каи о законах человеческого поведения, как результате физико-химических процессов в организме объясняет это, но смотрится всё равно убого.  Пятое: игра слов и игры со словами. Нецензурщина. Исходя из того, что практически все (анти)утописты прочат новому времени новый, отличный от современного, язык, Пелевин (в который раз) начинает фантазировать на тему приобретения старыми словами нового значения. Примеры: "вертухаи" -- высший слой оркской элиты, производное от названия крутого телефона VERTU и церковноанглийского HIGH, указывающего на то, что эти орки в прямом смысле "сверху" . Или аббревиатура GULAG, означающая крупную политическую силу, состоящую из секс-меньшинств (представляющих большинство) и расшифровывающаяся как «Gay», «Lesbian», «Animalist» и «Gloomy» (значение символа "U" утеряно в веках). Нецензурные слова и выражения автор не вуалирует, мотивируя тем, что они давно стали языковой нормой. Зато их вуалируют издатели: сноска-перевод к слогану на церковноанглийском "Don’t FUCK With the GULAG!" гласит "Не бодайтесь с Гулагом!". По детски наивно, умиляет.В итоге:  Понравилось: Сама идея стёбной антиутопии, не встречал раньше, тем более, не ожидал от Пелевина. Понравились, в принципе, характерные для автора злые шутки, ирония, перетекающая в сарказм. Посмеялся с формулировок "Дао Песдын". Очень понравилась хитро закрученная петля "Кая-Дамиолла" и замечательный анализ женской логики с точки зрения программирования и баз данных. Ну и "любомудрая" составляющая: большая часть разглагольствований на тему мироздания проходит за бутылочкой саке в уютной квартирке в зажиточном районе. Чем не "кухонная философия"? Приятно, что Пелевин ушел от давешних разжовываний солипсизмов-экзистенциализмов в малопонятных лекциях к наглядным картинкам, позволяющим читателю сделать те же выводы самостоятельно. А, ну и обложка не такая тошнотворная, как обычно.  Не понравилось: Кроме уже упомянутых "за державу обидно" и "персонажей-декораций" не понравилась "сыроватость" книги -- некоторые моменты явно черновые, не хватает самой малости чтобы смотрелось блестяще и органично; недосказанность -- идею "сжигателей плёнки" можно и нужно было (это моё мнение, Пелевину виднее, конечно) развить, лулзов с нее вытянуть можно немеряно. Дежавюшность -- о том, что деньги и массмедиа правят миром мы уже читали в "GП", хватит об этом. Введение в роман ссылки на "Burning Bush" -- зачем? Ну и хэппи энд показался уж слишком спонтанным и натянутым, видать, сроки поджимали.  Итого -- серединка на половинку, по сравнению с "t." -- слабо, по сравнению с "5П" -- сильно. Четыре, короче. С натяжкой.

Спойлеров будет много, я не буду их прятать, ибо тогда проще спрятать всю рецензию.Очень сложная книга, что делает ее одновременно великолепной и невыносимой. Можно было поступить проще и сделать три маленьких, легче усвояемых книги (в духе «Жизни насекомых»), но тогда ее великолепие не раскрылось бы в полной мере.Форма повествования напомнила мне «Война и мир» Толстого, тут у нас тоже идут две параллельные истории: военные действия орков и любовные тяжбы летчика, которые пересекаются, сходятся, расходятся и влияют друг на друга.В книгу сложно приземлиться, потому что вокруг события после множественных войн, совсем в другом постантиутопичном мире. Есть схожие с нашим миром моменты, но они не то, что мы привыкли думать. Это другое время, и другое мировосприятие (сложная и сильная работа в этом плане). При этом понятно, что мир является метафоричной сатирой на современность (2011 год выхода книги). Деньги, религия и экран (неважно чего, телефона, планшета, ТВ) теперь имеют единый вес (как и сейчас) и единое имя Маниту, из-за чего должна происходить путаница, но ее почти нет, потому что мы пропитаны всеми тремя Маниту и отлично чувствуем разницу.Война.
Мир поделен на бедных и богатых, страну развитую и развивающуюся. В развивающейся царит своя религия (Дао Песдын), бесконечные войны, тоталитаризм, диктатура и стремление в развитую страну (в Лондон, конечно же). Развитая страна провоцирует эти войны для собственного развлечения и финансовой выгоды (если в наше время выгода в основном от продажи оружия, то в мире книги просто от снаффа – видео развлечения со смертями и насилием). Развивающаяся страна орков смешивает в себе и мусульманские, и индийские, и индейские, и другие культуры развивающихся стран нашей современности, приплетается и «секс с козами», и имена со значением (Рван Контекс, Рван Дюрекс) и нетерпимость к ЛГБТ.
Для обеих сторон война выгодна:
1) «Жертву надо повторять, чтобы Свет Маниту продолжал гореть». Война (смерти) нужна и для денег, и для религии, и для экранов.
2) «История человечества… — это история массовых дезинформаций. И не потому, что люди глупые… они с удовольствием поверят в самую гнусную ложь, если в результате им устроят хорошую жизнь…». Война помогает создавать видимость для обоих сторон, с войной легче лгать и отводить внимание от важного.Мир.
Безмятежная (условно) жизнь развитой страны нам представляется глазами летчика (кинооператора, который и снимает снафф), который приобрел себе куклу (робота девушку, которую не отличить от живой (прямо как в Чобитах)). Эта парочка поднимает сразу тысячи вопросов! О сложности взаимоотношений мужчины и женщины, когда обоим постоянно приходится идти на уступки и сдерживать свои желания. Для этого берется кукла, с которой можно не церемониться, и творить все что захочется. Но чтобы не было совсем скучно, программа уступок все равно имеется, и быстро отношения из хозяин – тостер, превращают в равноправные отношения между мужчиной и женщиной. Конечно же женщина бежит от узурпатора, узурпатор уверен, что делает она это из сучества, чтобы он ревновал и бежит она к другому мужчине. Но на самом деле она бежит от обоих мужчин, просто на свободу. Поднимается и тема, где кончается человек и начинается робот? Ведь, по сути, нами управляют электронные импульсы, наш голод, жажда, желание, центр удовольствия, нервная система, микробы в кишечнике. Наше тело управляет нами, и когда мы принимает решение подчиняясь, а когда это действительно мы? И что такое мы, если тело мы от себя отчленяем? ЧТО Я НЕ ПОНЯЛА
Возраст согласия от 46 лет, и эволюционирующего от этого порно – я лично не увидела, что именно имелось ввиду. С точки зрения фантастики – крутая идея, но ведь там что-то больше?
Почему меньшинства вместо ЛГБТ стали ГУЛАГ? В чем скрытый смысл?ВОЙНА+МИР
По законам жанра пара из низов попадает на верх, один счастлив, другой разочарован и возвращается обратно, а пара из верхушки попадает в низ, один ради свободы, другой встретить свой конец.Конечно же, я написала совсем не то, что собиралась. Но, к сожалению, это максимум на что я сейчас способна. По уму, всю рецензию нужно переписать при повторном чтении, и потом еще раз при третьем чтении, и так до тех пор, пока меня не посетит иллюзия, что я наконец-то вычленила все, что собиралась.