Бог и человек. Парадоксы откровения

Часть реципиентов, например, Моисей, утверждали, что слышали только голос, не получая при этом никакой визуальной информации.

Другие отмечали сопутствующие «небесному голосу» одиночные визуальные эффекты. Например, Иисус увидел сходящего с неба духа в виде голубя.

Третьи, как Иезекииль или персонаж «Бхагавадгиты» Арджуна, удостаивались и видеть образ Высшего Существа, и разговаривать с ним. Иезекииль весьма метко охарактеризовал явленный ему образ как «видение подобия славы Господней».

Наконец, четвертые значительную часть информации получали в виде изобразительного ряда, лишь изредка сопровождающегося голосовыми комментариями. Таково, например, откровение Иоанна, представляющее собой последовательность сменяющих друг друга образов, описание которых составляет основное содержание «Апокалипсиса».

Илл. 16. Крещение Иисуса. С гравюры Ю. Ш. фон Карольсфельда

Возможно, преобладание речевой или визуальной информации объясняется наличием у очевидцев асимметричного развития долей головного мозга. Как известно, люди с более развитым правым полушарием мозга отличаются преимущественно образным мышлением, тогда как преобладание левого полушария придает склонность к абстрактному, логическому мышлению, к преимущественному восприятию вербальной информации.

Приведем некоторые свидетельства очевидцев Откровения.

Иезекииль: «отверзлись небеса, и я видел видения Божии… И я видел, и вот, бурный ветер шел от севера, великое облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него, а из средины его как бы свет пламени из средины огня; и из средины его видно было подобие четырех животных, – и таков был вид их: облик их был, как у человека; и у каждого четыре лица, и у каждого из них четыре крыла; а ноги их – ноги прямые, и ступни ног их – как ступня ноги у тельца, и сверкали, как блестящая медь, (и крылья их легкие)… И когда они шли, я слышал шум крыльев их, как бы шум многих вод, как бы глас Всемогущего, сильный шум, как бы шум в воинском стане… Такое было видение подобия славы Господней. Увидев это, я пал на лице свое, и слышал глас Глаголющего, и Он сказал мне: сын человеческий! стань на ноги твои, и Я буду говорить с тобою» (Иез. 1:1-28; 2:1).

Иоанн: «Я обратился, чтобы увидеть, чей голос, говоривший со мною; и обратившись, увидел семь золотых светильников и, посреди семи светильников, – подобного Сыну Человеческому, облеченного в подир и по персям опоясанного золотым поясом: глава Его и волосы белы, как белая волна, как снег; и очи Его, как пламень огненный; и ноги Его подобны халколивану, как раскаленные в печи, и голос Его, как шум вод многих. Он держал в деснице Своей семь звезд, и из уст Его выходил острый с обеих сторон меч; и лице Его, как солнце, сияющее в силе своей» (Откр. 1:12–16).

«И тотчас я был в духе; и вот, престол стоял на небе, и на престоле был Сидящий; и Сей Сидящий видом был подобен камню яспису и сардису; и радуга вокруг престола, видом подобная смарагду… И от престола исходили молнии и громы и гласы, и семь светильников огненных горели перед престолом, которые суть семь духов Божиих» (Откр. 4:2–5).

Арджуна:

Глаз бессчетных зрачками глядел
Он Уст бессчетных губами шептал Он,
Форм невиданных и украшений
И оружий бессчетность являл Он.

Сонмом дивных уборов сверкал Он,
Ароматами благоухал Он;
Беспредельный Господь, всюдуликий,
Бог богов, чудеса не вмещал Он.

Если тысячи солнц свет ужасный
В небесах запылает разом —
Это будет всего лишь подобьем
Светозарного лика махатмы.

Как бы собранный в круг воедино
Целый мир, всех существ бесконечность
Пред собою тогда увидел
В теле Бога богов сын Панду.

    (Бх. Х1, 10–13)
Голос Бога обладает одной особенностью: его слышит только тот, к кому он обращен. Иногда в Писаниях говорится, что и окружающие слышали этот голос, но заметьте: об этом во всех случаях свидетельствуют не сами очевидцы, а пересказчики повествования. Это всего лишь известный литературный прием, которым злоупотребляли многие древние авторы, заставляя своих героев озвучивать внутренние переживания (яркий пример тому – Плутарх с его «Параллельными жизнеописаниями»).

На примере евангелий можно проследить развитие этой тенденции.

Евангелие от Луки рассказывает: «Когда же крестился весь народ, и Иисус, крестившись, молился: отверзлось небо, и Дух Святый нисшел на Него в телесном виде, как голубь, и был глас с небес, глаголющий: Ты Сын Мой Возлюбленный; в Тебе Мое благоволение!» (Лк. 3:21, 22).

Казалось бы, все понятно: речь идет об откровении, явившемся Иисусу.

Однако в синодальных переводах Евангелий от Марка и Матфея создается впечатление, будто свидетелем сошествия св. Духа, помимо Иисуса, был Иоанн Креститель:

«И когда выходил из воды, тотчас увидел [Иоанн]

разверзающиеся небеса и Духа, как голубя, сходящего на Него. И глас был с небес: Ты Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (Мк. 1:10, 11).

«И, крестившись, Иисус тотчас вышел из воды, – и се, отверзлись Ему небеса, и увидел [Иоанн] Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него. И се, глас с небес глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (Мф. 3:16, 17).

Заметим: имя Иоанна отсутствует в греческих подлинниках Евангелий – это явная вставка синодального переводчика. Приведем для сравнения фрагменты подлинных текстов:

«И тотчас, выходя из воды, увидел Иисус, что раскрылись небеса, и Дух, как голубь, спускается на Него. И с неба раздался голос: „Ты – Мой возлюбленный Сын, в Тебе Моя отрада“» (Мк. 1:10, 11).

«Сразу после омовения Иисус вышел из воды, и вдруг раскрылись перед Ним небеса и Он увидел, как Божий Дух, словно голубь, устремляется к Нему. И голос с неба сказал: „Это Сын Мой возлюбленный, в Нем Моя отрада“» (Мф. 3:16, 17).

Итак, три Евангелия единодушны в том, что нисхождение духа и голос Бога здесь слышит лишь сам Иисус. Хотя в более позднем Евангелии от Матфея этот голос уже обращается как бы не к одному Иисусу, но к более широкой аудитории. Чувствуется тенденция перевести субъективное явление в объективную плоскость, как бы доказать сомневающимся его реальность.

В дальнейшем тенденция объективизации Иисусова видения обретает зримую форму в еще более позднем Евангелии от Иоанна, где уже самому Иоанну Крестителю, реальной и авторитетной исторической личности, приписали недвусмысленное свидетельство: «я видел Духа, сходящего с неба, как голубя, и пребывающего на Нем» (Ин. 1:32).

Вставки в Евангелия от Марка и Матфея имени Иоанна в качестве «свидетеля», сделанные синодальным переводчиком, явились логическим завершением процедуры объективизации. Теперь мы уже должны поверить, что голос Бога, обращенный к Иисусу, слышал не только сам Иисус, но и Иоанн, а возможно, и другие присутствовавшие.

На самом деле, конечно, откровение – дело интимное и касается лишь того, кто избран Богом. В этом нет ничего удивительного. Напротив, было бы странно, если бы дело обстояло иным образом.

Голос Бога и Его образ представляются необыкновенными и описываются очевидцами как нечто необычное потому, что они действительно необычны. Голос Бога – это не тот голос, который воспринимается органами слуха. И те визуальные образы, которые являются очевидцу откровения, – не те, что воспринимаются обычным зрением. И даже привычные термины «голос», «образ» не передают истинную суть дела. На самом деле откровение воспринимается непосредственно сознанием, минуя обычные (чувственные) каналы восприятия. Это трудно выразить нашим языком, но все-таки в описаниях очевидцев мы находим выражения, подтверждающие нашу догадку.

Так Иезекииль утверждает: «вошел в меня дух», и описывает процедуру восприятия откровения, находя для этого такие сравнения. Якобы Бог заставил его съесть [sic!] книжный свиток, исписанный внутри и снаружи: «напитай чрево твое и наполни внутренность твою этим свитком, который Я даю тебе». «И я съел, – говорит Иезекииль, – и было в устах моих сладко, как мед».

Смысл сказанного сводится к тому, что какой-то (и немалый) объем информации был вложен непосредственно в сознание реципиента.

По-видимому, этот объем информации превосходит возможности восприятия, что является еще одной причиной страха, сопровождающего откровение. Наверно, многим знакомо чувство страха, охватывающее студента перед экзаменом: кажется, что столь большой объем информации, который требуется для сдачи экзамена, просто не может уместиться в голове. На самом деле так и есть. Возможности человеческой памяти ограничены, и если в момент экзамена наш разум действует в режиме перегрузки, то уже на следующий день большая часть информации стирается. Но ведь это касается лишь одной незначительной части доступного людям знания. А теперь представьте, что в ограниченный объем нашего разума пытаются вместить все знание мира! Очевидно, что страх является естественной реакцией человека на такую попытку: что будет, если разум не выдержит? Но в случае откровения эти опасения напрасны: Бог не налагает на человека бремя, которое он не может нести. «Не возлагает Аллах на душу ничего, кроме возможного для нее», – говорит Коран (2:286).

Стоит обратить внимание также на императивный стиль откровения. Оно не ставит целью логически обосновать свои утверждения. Его цель иная: просвещать, информировать, ставить в известность. Поэтому откровение не говорит: «Это так, потому что…» Оно возвещает: «Это вот так, а не иначе!» Это стиль Бога, не человека. Это человеку нужно доказывать и растолковывать. Бог же не нуждается в доказательствах, Он и так видит и знает все. Представьте себе людей, заблудившихся в густом лесу. Они ищут обратного пути, но не находят. Надо идти на север, говорит один, потому что где-то там должно быть шоссе. Нет, надо идти на запад, говорит другой, потому что, когда мы входили в лес, был полдень, а солнце было от нас с левой стороны. Эти люди могут долго доказывать друг другу свою правоту, приводя новые и новые аргументы – какие-то правильные, другие нет. Но все они – заблудившиеся. А теперь взгляните на ситуацию «сверху», откуда вы видите и этих несчастных, и лес вокруг них, и границы леса, и шоссе, и кратчайший путь, которым они могут выбраться. Вам не надо ничего объяснять и доказывать, достаточно просто указать верное направление.

Код откровения

То, о чем мы говорили выше, относится к области профетологии – научной дисциплины, исследующей обстоятельства жизни пророков и историю создания пророческих книг.

Но одно дело – кто и при каких обстоятельствах получал откровение, другое – о чем говорится в откровении. А это уже предмет другой дисциплины: профетономши, то есть исследования содержания пророческих откровений.

Анализ священных писаний различных народов, таких как Тора, Веды, Авеста, Коран, Бхагавадгита, Мокшадхарма, Манавадхармаша-стра и им подобные, показывает, что основным ядром этих писаний являются так называемые пророческие книги, которые представляют собой не что иное, как протоколы записей откровений, свидетелями которых в разные времена и при разных обстоятельствах оказывались пророки.

Выше мы уже видели, что откровение – это некая информация, приходящая откуда-то извне физического мира и вкладываемая в человеческое сознание. Для каждого из нас возможны два варианта:

1. Информация поступает непосредственно в ваше сознание. В этом случае вы имеете ее из первых рук и вряд ли будете сомневаться в качестве и источнике этой информации. Получение такой информации называют личным мистическим или религиозным опытом. Этот опыт для получившего его человека столь же достоверен и убедителен, как, скажем, наблюдение солнца или попытка взять в руки тлеющий уголь.

2. Информация поступает тем же способом, но в сознание другого человека. И он тоже не сомневается в ее качестве и происхождении. И передает эту информацию вам. Возможно, не напрямую, а через третьи, или пятые, или сотые руки.

Понятно, что первый способ предпочтительнее. Однако вероятность того, что именно вы будете избраны для передачи этой информации, исчезающе мала. Поэтому на первый вариант рассчитывать особо не приходится. Это, конечно, возможно, но очень маловероятно. Большинству из нас, как правило, приходится довольствоваться вторым вариантом.