Разговор с писателем Захаром Прилепиным, или Как вернуть на Украину мир и колбасу по 2.20

Ярослав. Нет. Никогда.

Палыч. А я как раз там делал свои первые шаги на горных лыжах. Ребята, командировочные из Москвы приохотили. Мы же там на Севере жили как на горнолыжном курорте. Там же у нас и в поселке горнолыжная трасса была. Ты, наверное, и об этом не знаешь?

Ярослав. Нет. А откуда мне знать, если я не катался?

Палыч. Ну да. Она же за речкой была. Ее из поселка-то даже не видно.

Ярослав. Ну я катался на беговых лыжах за речкой по освещенной трассе, а горнолыжной там не видел?

Палыч. А она левее была. И тоже была освещена. Я приезжал в пять часов с работы, ужинал, становился у дома на горные лыжи и ехал кататься. В марте-апреле, кстати, в это время было светло. После часа катания ехал на лыжах чуть не до самого дома. Мой же дом возле речки стоял. И шел в детский садик забирать сына. Я и его приохотил к горным лыжам.

Ярослав. А как тебе понравился наш Львов?

Палыч. Красивый город. Особенно старинные здания. Гостиница красивая, где ты мне забронировал номер. Жалко, без ресторана. Особенно нравятся ваши кофейни, где всегда вкусный кофе и море всяких тортов и пирожных. В Москве такую кофейню днем с огнем надо искать, а у вас на каждом шагу.

Ярослав. Да, здешние кофейни я тоже обожаю.

Палыч. Слушай, а что за люди бегают по центру города, человек пять с желто-голубым флагом? Я пока ходил из гостиницы в столовую видел их раза три. Они носятся как угорелые.

Ярослав. А-а-а, дураки. Местные националисты. На них все смотрят как на городских сумасшедших. Они может и есть сумасшедшие. Давай выпьем, чтоб дураков в жизни поменьше было!

Палыч. Хороший тост! (Поднимают стаканы, чокаются и выпивают.)

Ярослав. Терпеть не могу дураков, особенно на работе. Будь моя воля, всех дураков повыгонял бы. Главное – не поймешь: дурак или саботажник. Иногда прямо ору: “Ты на Израиль работаешь или на Советский Союз?”. Половина в Израиль уехали.

Палыч. Ну, это ты круто. Я и не ожидал, что ты такой строгий начальник на работе.

Ярослав. Достали уже.

Палыч. Да, я вот о чем хотел тебя еще спросить. Вчера вечером, когда я гулял по центру Львова, то видел огромное количество горящих свечей на сквере. Это что, так у Вас во Львове отмечают Новый год?

Ярослав. Нет. Это так жители отмечали день рождения Бандеры.

Палыч. Это столько тут последователей тех самых, как ты их называешь «дураков», местных националистов?

Ярослав. Да, представь себе. Но это все равно мизерная доля от общего населения города.

Палыч. Да-а-а.Ты знаешь, мне кажется, ты недооцениваешь опасности, которая вам тут всем грозит. Не хотелось бы напророчить, но иногда агрессивному меньшинству удается одержать верх над пассивным большинством. Особенно, если процессом начинают руководить опытные кукловоды.

Ярослав. Я думаю, ты сгущаешь краски.

Палыч. Буду только радоваться за тебя, если окажусь не прав. (Внимательно осматривает комнату.) Слушай, а что это за заведение?

Ярослав. Местная метеостанция.

Палыч. А кровати для кого?

Ярослав. Для таких, как мы. Тут все подрабатывают, кто как может. Имеют заработок, между прочим, как мы с тобой на Крайнем Севере.

Палыч. Да-а-а?

Ярослав. Да. Представь себе.

Палыч. А ты какое отношение имеешь к этой метеостанции?

Ярослав. У меня друг во Львове начальник метеостанции, а эта подчиняется ему.

Палыч.(Зевая и потягиваясь.) Ясно…. Ой, что-то меня уже в сон начинает клонить.

Ярослав. Ну тогда давай укладываться. Тем более мы ж решили завтра ранней электричкой возвращаться во Львов.

Они начинают готовиться ко сну. В комнате гаснет свет.

Действие первое

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Зажигается свет. На сцене комната в квартире Юрия Павловича. На задней стенке над креслом висит портрет писателя Захара Прилепина. Вдоль левой стены стоят шкафы с книгами. Вдоль правой платяной шкаф и односпальная кровать. Юрий Павлович сидит в центре комнаты за столом в кресле левым боком к зрителям с электронной книгой в руках. Напротив него телевизор, стоящий между книжными шкафами под углом 45 градусов к зрителям. Напротив телевизора еще одно кресло.

В нем сидит Лидия.

Лидия. Я вспомнила эту твою поездку во Львов. Ты нам тогда с Никитой так расхвалил это Славское, что мы через пару месяцев где-то в марте поехали туда с тобой со своими лыжами. Но нам тогда не повезло с погодой, всю неделю во Львове лил дождь, как из ведра и мы даже из гостиницы никуда не хотели выходить.

Юрий Павлович. Да, помню. Это была самая неудачная наша поездка из-за плохой погоды. А сейчас политическая погода там такая, что у нормального человека даже мысли не возникает лететь туда на отдых. Но, слава Богу и спасибо Путину, что у нас теперь свой прекрасный горнолыжный курорт появился в Сочи, которому Славское в подметки не годится.

Но вот так это все выглядело там тогда на Западной Украине….

К сожалению, мои слова, сказанные там, оказались пророческими. Агрессивное меньшинство на Украине в конце концов победило пассивное большинство и захватило власть.

Лидия. Да это все Горбачев, с его чертовой перестройкой.

Юрий Павлович. Горбачев? А при чем тут Горбачев?

Лидия. Ну, как при чем? С него же весь этот бардак начался.

Юрий Павлович. Нет, нет, ты погоди. Горбачев все правильно делал. Он просто дал людям больше свободы во всем. Главное, я считаю, он дал свободу предпринимательства.

Это уж Ельцин сначала Горбачеву палки в колеса вставлял, а потом с Кравчуком и Шушкевичем вообще Союз развалил, чтобы к власти прийти.

Кстати, я ведь ездил на Украину в самом начале перестройки. У меня были самые отличные впечатления от командировки. Вспомни.

Действие первое

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Зажигается свет. На сцене комната в квартиреЮрия Павловича. У задней стенки слева от входа стоит кресло. Вдоль левой стены стоят шкафы с книгами. Вдоль правой платяной шкаф и односпальная кровать. Слева между книжными шкафами вход в кабинет. Юрий Павлович и Лидия сидят в центре комнаты за столом и пьют чай. Сын Никита сидит в своей комнате.

Лидия.(Убедившись, что муж покончил с обедом.) Ну что, как у тебя с договором по Запорожской атомной станции?