Форкиады

Вода с небес образовала грязные потоки у обочины дороги. Эти лужи постепенно расширялись, заполняя каждую ямку асфальта, а машины, проезжавшие по ним, порой создавали такие волны, что прохожие еле успевали отскакивать. Накопившаяся на крыше остановки вода стекала по металлическим краям, образуя сплошную стену.

Рассветную дремоту смыло с глаз студента. Помнится, в школьные годы он любил такую слякотную погоду. Ну и пусть везде слякоть и сыро, пускай даже не видно солнца, но зато на душе создается легкость. Кажется, что дождь смоет с тебя все твои беды и невзгоды. Для того чтобы познать умиротворение души, необязательно созерцать солнце и голубое небо – порой не обойтись без бури. Звук разбивающихся капель приносит облегчение. Вместо пугливого ожидания дождя, когда с опаской поглядываешь на небо, Ваня выбирает мгновенное ощущение дискомфорта от враз вымокшей одежды. Это не пессимизм, это чувство: «Скорей бы уже случилось, не томи!».

Довольное лицо Князева вещало пасмурному миру: «Ради такого стоит остановить мгновение». Ливень вводил в транс ритмом стучащих капель. Наступило спокойствие, но ненадолго… Его прервала старушонка, вошедшая на остановку. С руганью она прошла сквозь водную стену, намочившую ее с ног до головы. Чертыхнувшись, нарушительница спокойствия дошла до края остановки, по пути задев пару людей. Ваня окинул ее взглядом. Та в свою очередь встала рядом с ним и продолжала ворчать, оттряхивая грязь с одежды.

– Гадкий дождь! – бурчала старушка. – Все ноги промочила. Еще машина обрызгала, проклятый шофер, будь он не ладен. Мелкие людишки, несутся навстречу своей смерти…

Нельзя было без удивления смотреть на эту старушку. Взгляд ее мутных глаз бегал из стороны в сторону, будто ища жертву, а трясущийся подбородок придавал ей немного странный вид.

Подъехал автобус. Распахнутые двери – сигнал прячущейся под козырьком людской массе, тронуться с безопасных мест. Прежде чем попасть в долгожданный транспорт, необходимо покинуть зону комфорта, промокнуть под дождем. Пойти в испытание тем, что пугает.

Места хватило бы всем, но старушка ринулась вперед, расталкивая садившихся пассажиров локтями.

Вскоре маршрутка тронулась, не оставив никого под ливнем. Суета пассажиров была излишней. К чему некоторые люди стремятся занять место под солнцем или, как в данном случае, под сухой крышей? Ради чего отстаивают свои места в длинной очереди за ограниченными ресурсами, лишая других такой возможности, и, самое главное, растрачивая еще более редкий и дефицитный ресурс – свою человечность? Нам не дано понять поколение, воспитанное во времена дефицита и голода. Поэтому Иван лишь отошел к окну, вежливым жестом руки уступая старушке путь к одному из свободных мест.

Дорога предстояла неблизкая, а с учетом утренних заторов на дорогах скорого прибытия ожидать не предстояло. Как и всегда в таких ситуациях, Иван принялся изучать лица. Это занятие развлекало его, добавляя красок в затянувшееся ожидание. К тому же, созерцание незнакомых образов помогало лучше разбираться в людях. О чем они думают, чем живут, куда стремятся? Порой одного взгляда человеку достаточно, чтоб ответить на все эти вопросы. Вот хмурый гражданин в кепке, жадно обхвативший свой чемодан – юный психотерапевт поставил диагноз, что большую ценность в жизни пассажиру представляют материальные блага. Вон тот товарищ привлек его внимание еще при посадке. Ничем не отличающийся внешне от остальной разношерстной толпы, он завораживал какой-то внутренней загадкой. Что в нем особенного? Взгляд, ровная осанка на фоне сгорбленных жизнью тел, сидящих рядом, или спокойное, чуть вытянутое лицо? Нет, было что-то еще. Нечто, чего Ивану пока не дано понять. Напротив входа сидела женщина, смотрящая строго перед собой. Ее спина держалась ровно, так пронзали титановым колом расходных персонажей в комиксах. Пыталась произвести впечатление влиятельной дамы в глазах окружающих, но тщетно – ее поджатые губки говорят о внутреннем страхе. Ее взгляд полон тоски и отчаяния. Что могло так опустошить тридцатилетнюю женщину, сидящую напротив него? Одета по моде и весьма опрятно. Лицо не алкоголика, а глаза без остервенелости. Ярко выраженные веки обнимали низко посаженные глаза, ложась как белый шоколад на миндальный орех глазных яблок с карими цветами у зрачков. Эти глаза содержали в себе огромную тоску. Черные длинные волосы придавали лицу более вытянутый силуэт, удлиняя скулы с опущенной челюстью. Лицо женщины выражало обиду вселенского масштаба.

Она устала от жизни, не успев ее начать. Такие девушки, к старости становятся озлобленными старухами, проклинающими машины и людей с металлическими сердцами.

Иван опустил взгляд ниже. Тонкая шея уходила к изящной груди, что внушительно топорщила плащ. Руки сложены на коленях, одна к одной. Кисти подчеркивали тонкие пальцы. Понятно, на правой руке нет кольца – значит, она не замужем и дома ее никто не ждет. Некому сказать ей пару теплых слов на пороге, а вечером поблагодарить за вкусно приготовленный ужин. Никому не нужный человек? Это только догадки, а Князев – не Шерлок Холмс. Возможно, в иной Вселенной Князев стал бы писателем, а не психотерапевтом – и тогда, вместо изучения диагнозов, придумывал бы сам путь людей к своим болезням.

Раздумья Ивана оборвались от резкого визга тормозов. Пассажиры встрепенулись от своих электронных футляров и тотчас уставились в окна, пытаясь определить причину инцидента. о их терзавшую. на глаза, а вечером, уже дома, извлекут

Долго гадать не пришлось. На дороге стояли две столкнувшиеся машины, они и были причиной незапланированной остановки.

Один из водителей, залитый кровью, лежал на руле своего автомобиля. Второй же, выйдя из своего разбитого сокровища, осматривал себя. Покореженный металл слился с дымом, в воздухе пахло чем-то противным. Вокруг аварии уже собрались люди, им было интересно посмотреть на чужое горе и на то, как, истекая кровью, умирал на руле человек. Вокруг слышались только удивленные возгласы.

– Так тебе и надо! – пробурчала старушонка, наблюдая из окна автобуса за тем, что происходило на улице. Сказав это, она поправила свой старый коричневый плащик и отвела взгляд от места происшествия. Иван смотрел на нее в недоумении. Она смогла дожить до такого состояния переполнения гневом. «Неужели можно быть таким человеком? От чего в ней столько злости?» – злобная сущность старушки не давала покоя Князеву. В том ли водителе узнала она недавно обрызгавшего у автобусной остановки? Если спросить, рассказала бы трагичную историю десятилетней давности, о гибели ее дочери под колесами. Вздор! Не было никакой дочери, то лишь фантазии Князева. Старушка по соседству в автобусе – просто озлобленный на весь мир человек. Зло в прямой сущности без опор на обстоятельства.