Плацдарм в захолустье

Не он, а она в действительности вела дело, он лишь исполнял то, что она подсказывала. И она была уверена, что со стражами можно жить и даже высказала мнение о выгодах, если они докажут свою лояльность. Но Зантиса словно подменили. Наслушавшись говорунов, познакомившись с лидерами восстания, он считал, что после победы над стражами его ждёт стремительная карьера, место одного из главных поставщиков элиты, а значит будет и богатство, и почёт…

И она тоже поддалась этому соблазну и вот теперь находится здесь, в прогулочном костюме, единственном, что у неё осталось…

Правда, если найти, кому продать глиссер, то можно получить во много крат больше того, что было… Но кому?..

Она вздохнула, отодвинулась от спящего мужа и закрыла глаза.

…Пробудились они почти одновременно, но никто не торопился выходить из-за стен, привыкая к новой обстановке и уже более хладнокровно осмысливая произошедшее. Красису, может быть, единственному не терпелось поделиться своими мыслями о будущем, но, познавший в своё время порядок взаимоотношений властительниц, он не спешил, предоставляя право высказаться первым Паркису. Именно Паркис сейчас должен был сложить интересы всех. И, понимая это, тот первым вышел из-за стен, спустился к водопадику, понаблюдал за падающими струйками и, сам не зная того, поднялся на площадку, с которой вещали Судьбоносные.

Красис заторопился следом, встал рядом, оглядывая привычный и одновременно подзабытый зал, с иллюзорно раздвинутым горизонтом. Для глаз это было приятно, но придёт время, когда мышцы всех возжелают другого – не покоя и безделья, а действия, и тогда иллюзия перестанет радовать.

– Это место, с которого Судьбоносные правят, – негромко подсказал он Паркису. – Здесь всё имеет свой смысл, хотя это не совсем нам привычно…

– Я подумаю над этим, – отозвался тот, наблюдая за приближающимися коллегами по злоключению.

И оглянувшись, опустился на скрещённые ноги, приглашая остальных принять участие в Круге – привычной для хрисов форме выработки решений. Вся разница была лишь в том, что это был не Круг профессионалов, не Круг учёных, не Круг торговцев, не Круг политиков. Это был Круг случайности.

– Можем ли мы управлять глиссером? – задал он вопрос.

– Пока не реализует себя программа – нет, – ответил Красис. – Или же пока мы не разберёмся, как её можно отменить.

– По исполнению программы или в случае её отмены примем ли мы решение о возвращении?

Пауза длилась очень долго. Её прервала Элиса резким, не допускающим возражений голосом:

– Если возвращаться, то не одним и с оружием, противостоящим оружию стражей. Возвращаться, чтобы победить.

– Почему ты думаешь, что стражей надо побеждать? Разве нельзя с ними договориться? – не согласилась Лакиса.

– После всего, что произошло ты веришь в это?.. – удивилась Элиса. – Тебе хочется попасть в число тех, кого увозят глиссеры? Ты знаешь, куда исчезли наши подруги?.. Они обслуживают хозяев стражей в их собственном доме… Тех, которые похожи на пауков…

И опять повисла пауза.

Все слышали легенды, появившиеся в последнее время на Хрисе, о том, что стражи – это всего лишь изобретение ужасной цивилизации страшилищ, неспособных перемещаться по Космосу, уничтоживших запасы собственной планеты и живущих теперь за счёт ограбления других. Женщины же страшилищам нужны были не только для обслуживания, но и для создания новых стражей.

– Это всё слухи, – неуверенно возразила Лакиса.

– Это не слухи, – поддержала Элису Затиса. – Кто-нибудь видел стража обнажённым?

– Этот вопрос сегодня не стоит так остро, чтобы его обсуждать, – вмешался Рантис.

– Да, это сейчас не имеет значения, – поддержал друга Зантис.

– Я согласен, сейчас мы не можем принять решение, – сказал Красис и посмотрел на Ракаса.. – Наш полёт продлится очень долго, сейчас глиссер заряжен на дальний маршрут, не так ли?

– Да, – ответил тот.

– Последнее время глиссеры отправлялись в дальние галактики, с целью поиска новых обитаемых планет, – торопливо дополнил Макас. – По тем маршрутам, откуда не вернулись глиссеры с властительницами. Стражи хотели выяснить, что с ними, и захватить в Космосе тех, кто ещё не знает о произошедшем на Абударе.

– Вот видите, – продолжил Красис. – Нам предстоит или встреча с властительницами, или… – Он помолчал. – Возможно, с планетой – главной мечтой каждой Судьбоносной. В любом случае мы встретим властительниц и, на мой взгляд, лучше будет, если они услышат плохие новости от нас, чем от стражей. Мы всё-таки были союзниками.

– А можем мы получить информацию о глиссере, по маршруту которого идём? – спросил Паркис.

Ракас и Макас отрицательно покачали головами.

– Я тоже не знаю как это сделать, – признался Красис. – Властительницы показывали нам всё, кроме управления глиссером и информации о Космосе.

– О Космосе, я надеюсь, мы скоро узнаем, – сказал Паркис. – Надо только взглянуть, где мы сейчас находимся. – И, помолчав, подвёл итог: – Считаю, что самое главное сейчас – разобраться в управлении глиссером, найти доступ к программе. И будет так: я и Красис.., и Элиса изучаем навигационное оборудование. Ракас и Макас, как специалисты, контролируют техническое состояние глиссера. Рантис, Зантис, Валиса, Затиса – с помощью Ракаса осваивают контроль за жизнеобеспечением. Машиса, Лакиса и Катиса, думаю, смогут создать всем нам ощущение дома…

– Здесь есть небольшие развлечения, – подсказал Красис. – Властительницы тоже любят получать удовольствие. Но все они связаны с водой…

– Я же говорила, нам придётся научиться любить воду, – напомнила Катиса.

И эта реплика вызвала у всех улыбки.

– Тогда за дело, – приказал Паркис.

-3-

Дни складывались в недели, недели – в месяцы, уже, казалось, было известно всё о глиссере, определено место в Космосе и даже приблизительно прочерчен маршрут, а они никак не могли изменить программу управления глиссером. Это осталось единственной задачей, над которой теперь ломали голову все. Или делали вид, что ломали, ибо ничем не нарушаемая жизнь понемногу меняла и их самих. Женщины, за исключением Элисы, проводящей почти всё время в навигационной рубке, научились расслабляться на ложах властительниц, освоили приспособления, на которых те поддерживали физическую форму, и нашли, что вода вполне приятна для тела, даже если в ней находиться длительное время. Они обнаружили одежду властительниц, некоторое время пококетничали в разноцветных туниках и форменных плащах, затем стали, как и властительницы, отдыхать нагишом, выражая общее равнодушие перед мужчинами и предлагая им просто не заходить в зал во время их отдыха.

Мужчины, в свою очередь, тоже нашли занятие, оборудовав одну из кают под комнату технических развлечений, и, кроме Паркиса и Красиса, занятых изучением управления глиссером, проводили время в ней, иногда с пользой, творя что-либо, иногда просто играя друг с другом в интеллектуальные игры-загадки.

Вначале регулярно, как это было на Хрисе, собирались в середине дня в помещении для приёма пищи, чтобы за трапезой обменяться новостями, но скоро потребность в этом отпала, новостей, касающихся всех не было и каждый теперь принимал пищу, когда хотел. Только женщины за исключением Элисы и Затисы продолжали соблюдать традицию, но и у них скоро иссякли все темы для разговора.

Отсутствие того, чем хотелось бы поделиться, сказалось и на супружеских отношениях. Хотя стены, выстроенные в первый день, остались, каждый засыпал там, где ему хотелось: в каюте, комнате игр, рубке или даже возле водопада, если возникало желание погрезить под шум падающей воды.

Паркис, наблюдая за остальными и анализируя собственное отношение к случайным товарищам по спасению, понимал, что они меняются, всё более замыкаясь в себе и отдаляясь друг от друга, но не видел общей цели, которая объединила бы их. Хрисы изначально с появления их цивилизации, а каждый из рождавшихся с детства, не знали праздности. Их засушливая, покрытая пустынями планета требовала много труда, чтобы выжить. Даже элита выполняла не только управленческие функции, но и занималась решением конкретных задач. Помимо наблюдений за Космосом, Паркис выращивал возле обсерватории семена растений, способных выживать в пустыне. Уже много веков эти семена высаживались по границам надвигающейся безжизненной корки, ограждая столицу и другие города от гибели. Склонность к безделью считалось болезнью, таких граждан лечили в специальных поселениях, но теперь он ловил себя на желании ничего не делать и наблюдал симптомы этой болезни у других.

Красис, тоже переживавший подобные ощущения, вспоминая долгий полёт с властительницами, надеялся, что скоро апатия и безразличие пройдут хотя и ловил себя на тревожном ощущении какого-то отличия буден тогда и сейчас. И наконец понял: властительницы и команда чередовали интервалы бездействия и активной деятельности, его же спутники жили в одном, всё более бесцельном ритме. Пару раз он пытался поговорить об этом с Машисой, ставшей томно-ленивой и менее ласковой по ночам, но она его не поняла. Тогда он предложил Паркису провести что-нибудь, похожее на аварийную работу, но оба так и не придумали, как это могло бы выглядеть, чтобы заставило всех поверить в необходимость это делать. Наконец оба решили положиться на естественный ход событий.

Маршрут глиссера уходил в тот уголок Космоса, где вряд ли кто когда-нибудь был. Но, по-видимому, что-то было в информации властительниц, а затем стражей, если последние хотели отправить глиссер именно сюда.

Путешествие обещало быть долгим, если только они не встретят прежде глиссер властительниц, возвращающийся домой. Этой встречи ждали и одновременно боялись, ибо не знали, как разойтись, отсалютовав друг другу.

За это время они изучили все программы открытые доступу и наконец добрались до главной, закрытой шифром. Над разгадкой его сначала ломали голову все, но энтузиазм скоро иссяк. То ли под воздействием размягчающей обстановки, то ли от ощущения неразрешимости задачи, но в конце концов даже Паркис, считавший себя неплохим специалистом в разгадывании головоломок, сдался. И лишь Элиса упорно сидела над шифром, проверяя всё новые варианты.

Паркис большую часть времени находился рядом с ней, но предпочитал изучать Космос, открывая для себя то, чего никогда бы не смог, находясь в обсерватории на Хрисе. Здесь разрешились многие профессиональные споры, и главное, бесславно рухнула гордость за успехи хрисов. Когда-то они отказались от попыток освоить Космос, считая, что там ничего нет, и много веков назад первые сообщения астрономов о движущихся в межзвёздном пространстве объектах были осмеяны. Появление «небожительниц», так вначале называли властительниц, повергло науку Хриса в шок. «Космических дам» – так их окрестили, когда те стали союзниками,– с первых шагов на Хрисе окружал ореол непостижимого и более сильного начала. Именно по этой причине им и удалось довольно быстро подчинить себе практически всё население Хриса.

Болезненно пережив этот переворот в умах и представлениях, хрисы постарались нагнать союзниц, интенсивно бросившись осваивать те их знания, которые стали им доступны. И очень преуспели в разработке технических новинок. Но вот фундаментальных представлений о том мире, в котором большую часть жизни проводили властительницы, о Космосе, они не получили. Это было табу союзниц, запретная тема. И, может быть, астрономия на Хрисе умерла, если бы не были разработаны более мощные наблюдательные приборы, позволившие заглянуть в запредельный Космос.

Такие как Красис, побывавшие с союзниками в полётах, говорили о том, что представления хрисов о строении Вселенной далеки от истины, но научные авторитеты планеты, никогда не бывавшие в Космосе, воспринимали эти заявления как бред. К этим не верившим учёным относился и Паркис. И вот теперь он корил себя за былую самоуверенность и страдал оттого, что не может ничего сообщить своим бывшим коллегам. Космос действительно оказался безграничен и отнюдь не являл собой замкнутую сферу, как представляли хрисы. Именно на этом утверждении и держалась их теория о Хрисе как зародыше, в этой сфере. Они считали, что в Космосе существуют каналы-лучи, расходящиеся от Хриса к остальным мирам, и задача учёных – найти эти каналы, по которым можно будет передвигаться так же, как по Хрису. Поисками этих дорог были заняты многие поколения учёных. Но вот появились властительницы, которые уже путешествовали по Космосу, используя ужасную, разрывающую пространство технику и на много лет развернулся новый спор – о последствиях такого способа перемещения в пространстве.

Паркис был в числе тех, кто считал, что их сфера, в которой, правда, вдруг оказался открыт вход для представителей иных сфер, под воздействием такого вмешательства обязательно пострадает. В то же время он довольно безболезненно принял факт наличия иных сфер, ибо такие крамольные мысли уже посещали его предшественников.

То, что узнал он теперь, осмыслению пока не поддавалось.

Если исходить из известного ему теперь, Космос складывался из неведомого множества сфер, и в них давно уже, не обращая внимания на законы гармонии, разрывали пространственные связи и властительницы, и обитатели уже исчезнувшего Раджинга, и пришедшие невесть откуда стражи. А это значит, делал вывод Паркис, что их цивилизация либо значительно от всех отстаёт, либо… Либо опережает. И последний вывод настраивал его на оптимистичную гордость. Каналы, по которым можно путешествовать в сферах и между ними, не нарушая тканей пространства, думал он, должны быть. И тот, кто обретёт знание о них, сможет стать полноправным обитателем Вселенной. От одной этой мысли он чувствовал прилив надежды. Ибо тогда они смогут из любой точки Космоса вернуться на Хрис.