Альтернатива

Это произведение – плод воображения. Некоторые персонажи имеют реальные имена и фамилии, принадлежащие реальным людям того времени, о котором идёт речь в книге. Однако их характеры, диалоги и поступки – это всего лишь плод фантазии автора. Любое сходство с реальными людьми или событиями – это случайность.

Пролог

Сегодня, 30 июня 2024 года, я праздную свой 75-летний юбилей в одиночестве. Так уж сложилась моя судьба, что я остался один.

Внезапно раздался стук в дверь. Я открыл её и увидел пожилую женщину-почтальона, которая протянула мне белый конверт.

– Вам телеграмма с уведомлением, – сказала она. – распишитесь в получении.

– Интересно, кто вспомнил обо мне? – подумал я, оставляя подпись на бланке.

Затворив дверь, я с волнением вскрыл конверт. Внутри обнаружилась открытка с видом на таёжное озеро и лаконичной надписью: «Поздравляю с юбилеем! Желаю крепкого здоровья и ярких воспоминаний!».

Некоторое время я молча созерцал её, не веря своим глазам.

– Это же озеро Чеко! – воскликнул я, и в моей памяти всплыла картина охотничьей заимки, где произошла моя встреча с незнакомцем во время моего участия в последней Комплексной Самодеятельной Экспедиции. Об этой встрече я в то время ни слова не сказал друзьям, поскольку внезапно возникшая амнезия не позволила мне этого сделать.

И вот теперь, словно открылись шлюзы памяти, я вспомнил его рассказ, наполненный удивительными событиями из его жизни, и последние слова, произнесённые им при расставании: «Придёт время, и ты всё напишешь».

Я сел за компьютер и изложил всё о событиях прошлого, в которых я принял участие со своими друзьями в 1976 году. Об этих событиях я не сказал ни слова.

К сожалению, у меня нет документальных подтверждений его рассказа, но я уверен, что он правдив.

Часть 1.

Встреча на заимке у озера Чеко.

В преддверии лета, едва рассвело, город уже окутала духота. Я уже неделю находился в отпуске, и изнуряющая жара и духота городской жизни не давали мне покоя. Решение отправиться на рыбалку возникло внезапно, без предварительного планирования. После завтрака, стоя у открытого окна и услышал разговор двух пожилых жителей нашего дома.

– Нужно выйти пораньше и занять место, – сказал дед Ерофей (мой сосед по подъездной площадке). – А то молодые займут прикормленные места, и останемся без рыбы.

– Не стоит суетиться, Ерофей! – успокаивал его друг по рыбалке, дед Игнат, проживающий в нашем доме во втором подъезде. – На берегах Волги места хватит всем. Собирайся и выходи. Я тоже соберусь, но сначала проведу дома политическую беседу.

– Что ж, – размышлял я, – это воистину замечательная идея провести время на лоне природы в компании бывалых рыбаков, внимая их рассказам и вдыхая свежий речной воздух.

Пока старики собирались, я проворно упаковал в рюкзак провиант, бутылку водки и рыболовные принадлежности и присел на скамью у столика, где пенсионеры по вечерам коротали время за игрой в домино и делились новостями. Спустя полчаса они вышли из своих жилищ, и я последовал за ними.

– Здравствуйте, уважаемые аксакалы! Позвольте составить вам компанию на природе. К будущей ухе – мой вклад, произнёс я и потряс рюкзаком, из которого послышалось бульканье.

Деды переглянулись и приняли меня в свою компанию.

Автобус доставил нас до остановки «106 км». Мы спустились в луга и неспешно пошли по просёлочной дороге через редкий лес к Волге. Несмотря на свой возраст, они уверенно шли вперёд, обсуждая рыбацкие проблемы. За разговорами мы незаметно вышли к реке, и пошли вдоль берега, выбирая место для стоянки.

Я неспешно брёл по плотному песку вдоль берега, выискивая место для рыбалки. От реки веяло прохладой и запахом водной растительности. Мелкие волны ласково плескались у моих ног. В воде проворно сновали мелкие рыбёшки, скользя по песчаному дну в поисках пищи.

Наконец я обнаружил место с крутым склоном и подходящей глубиной реки и дед Ерофей стал неспешно готовить снасти к главному мероприятию – рыбалке. Он извлек несколько пар донок и аккуратно разложили их вдоль берега на песке, соблюдая дистанцию, чтобы при броске не запутать лески. Дед Игнат с топориком и отправился в тополиную посадку, где нарубил колышков для установки донок. Затем они глубоко вбили колышки в песок, привязали к ним свободные концы снастей и, для надёжности, покачали их. Убедившись, что даже сом не сможет вырвать их при сильном рывке, старики решили передохнуть и покурить.

– Давайте-ка лучше перекусим, – предложил дед Игнат, после перекура и расстелил импровизированную скатерть – детское зелёное одеяло – по песку. Затем они достали из своих сумок бумажные свертки и на развернутом одеяле разложили незатейливую снедь: пучки зеленого лука, брусок соленого сала и хлеб, вареный картофель и яйца. Я, молча, достал свои продукты и выложил на общий стол.

– Пузырь закопай в воду в песок, – посоветовал дед Ерофей. – К ухе, как раз остынет!

После полудня, немного передохнув, мы решили заняться рыбалкой, чтобы наловить к вечеру немного мелкой рыбы, которая послужит приманкой для щук и окуней.  Быстро отрегулировали поплавки на нужную глубину, нанизали на крючки червей и забросили удочки в воду, стараясь закинуть леску с крючком, как можно дальше от берега.

Я присел на край склона и застыл в ожидании клёва. Расслабившись и погрузившись в размышления, и не заметил, как поплавок начал подпрыгивать, нырять и, не дождавшись моего внимания, рванул к островку из камышей.

– Подсекай! Чего спишь? – раздался зычный голос деда Ерофея, моего соседа по лестничной площадке, с которым я вызвался пойти на рыбалку.

Я вздрогнул от неожиданности и резким движением дёрнул удочку вверх. Раздался всплеск! И серебристая рыбка, сорвавшись с крючка, устремилась в густую траву позади меня. Дед Игнат, напарник деда Ерофея, не смог сдержать смеха и прокомментировал мои действия: «Вот это подсечка! А если бы на крючок попался лещ на пару килограммов? Удилище бы сломалось! Не зевай! Следи за поклёвкой! Ты зачем сюда пришёл?»

Я также не смог сдержать смех и бросился в погоню за добычей. Это была крошечная рыбка, размером с мой указательный палец. Она вяло трепетала хвостом и жадно хватала воздух широко раскрытым ртом. Мне стало жаль эту кроху, и я поспешил опустить её в воду. Несколько секунд она лежала неподвижно, брюшком кверху, а затем вдруг резко перевернулась, вильнув хвостиком и плавниками, и скрылась в глубине.

Мимо нас, приветствуя, проходили поодиночке и группами рыбаки, торопящиеся занять свои давно облюбованные места. Узкая песчаная коса, протянувшаяся на несколько километров, изгибалась между обрывистым берегом и руслом Волги, скрываясь за холмом. Она была излюбленным место всех городских рыболовов.

Близился вечер, и поток любителей рыбалки из города иссяк. Дед Игнат предложил прогуляться до соседей.

– А с этим, как быть? – кивнул я на оставляемые, на песке вещи и донки.

– Никто их не тронет, – махнул рукой дед Ерофим и добавил – Здесь все рыбаки, а не жулики.

И мы отправились на встречу с ближайшими соседями, чтобы узнать, как у них обстоят дела с уловом. Это были пожилые супруги, словно сошедшие со страниц сказки А. С. Пушкина «О рыбаке и рыбке». Они обосновались здесь основательно. В крутом склоне виднелся вход в землянку. Чтобы попасть внутрь, нужно было подняться по трём ступеням, вырубленным в глине. Рядом с входом стоял стол с посудой, а перед ним – скамейка. Между столбами на натянутых верёвках висели гирлянды из вяленой, и свежей рыбы, особенно много было сомов.

Деды обменялись рукопожатиями с хозяином стоянки, а бабка лишь слегка кивнула нам и занялась своими делами.

– Ну, Марфа, ты даёшь! Лето только началось, а ты уже всех сомов выловила, – с лёгкой завистью сказал дед Игнат, разглядывая гирлянды из рыб.

– Так мой улов – только половина, – невозмутимо ответила бабка.

Пока деды обменивались любезностями, я присел на скамейку и заметил открытый мешок рядом. Заглянул внутрь и был поражён: мешок был полон красных дождевых червей. Баба Марфа подошла ко мне и зачерпнула червей ладонью.

– Сами выращиваем их всю зиму, – с гордостью сказала она. – Они у нас в погребушке живут. Им нужно только тепло и навоз. Весной, как только паводок сойдёт, мы с дедом приезжаем сюда и живём до сентября. Ох, люблю я сомов ловить!

Она умело насадила червей на крючки и забросила снасть в Волгу. Затем проверила натяжение лески и сказала: «Ловись, сом, большой и маленький!»

После непродолжительного пребывания в гостях мы вернулись на своё место и приступили к обустройству лагеря. Завершив все приготовления, мои спутники занялись ловлей рыбы. Я уступил место опытным рыбакам, а сам, пока они соревновались в своём мастерстве, исследовал окрестности и собрал внушительную охапку хвороста для вечернего костра. Ужение рыбы не представляло для меня особого интереса, и мне недоставало терпения, чтобы сидеть и ждать, когда же шевельнётся поплавок. Я отправился на реку вместе с пенсионерами-рыболовами, чтобы провести время на свежем воздухе и обдумать предложение моего друга Владимира о поездке к Подкаменной Тунгуске в поисках следов космического корабля пришельцев. Он получил образование в области физики и математики, в то время как я изучал биологию. Однако это не стало препятствием для нашего общения. Наше знакомство состоялось на туристическом слёте, когда мы были студентами. В рамках соревнований по спортивному ориентированию между вузами мы оказались в одной команде. Владимир признался мне, что его увлечение спортивным ориентированием было вызвано не столько любовью к этому виду спорта, сколько необходимостью. Он стремился подтвердить гипотезу А. Л. Казанцева о том, что в бассейне Подкаменной Тунгуски произошёл взрыв межпланетного космического корабля. После получения сертификата инструктора по туризму Владимир планирует организовать экспедицию на Подкаменную Тунгуску с целью поиска подтверждения этой гипотезы. Я относился к этой гипотезе с некоторым сомнением, хотя и были обнаружены некоторые факты, подтверждающие её, например, радиоактивные следы. Однако среди исследователей не было единого мнения о происхождении этих следов, поскольку после пятидесяти лет с момента этого события в нашей стране неоднократно проводились испытания ядерного оружия.

Однако мой друг Владимир предложил новую идею: на космическом корабле мог быть установлен не ядерный, а термоядерный двигатель. В результате взрыва не образовались изотопы, но в почве были обнаружены крупицы иридия, свинца и других металлов, которые в настоящее время используются в космической промышленности.

Эта мысль почти убедила меня. Осталось только одно – решиться на рискованное путешествие, имея ограниченные финансовые возможности.

День прошёл незаметно за рыбалкой и размышлениями. Солнце уже скрылось за туманной дымкой на горизонте. Ближе к ночи, когда спал полуденный зной, вдоль берега вспыхнули вереницы рыбацких костров. Подошли мои соседи с вёдрами рыбы и начали делить призовое место. Но так как рыбы в вёдрах были одинакового размера и количества, первое место единогласно присудили мне как первооткрывателю поклёвки.

В мгновение ока был разведён костёр. Я принёс половину ведра воды. Картошка и лук были быстро очищены, и старшие принялись за приготовление ухи. Каждый старался предложить свой неповторимый способ приготовления этого блюда. Я не вмешивался в жаркий спор, мне было всё равно, как её готовить, лишь бы она получилась вкусной.

Пока уха готовилась, я быстро организовал импровизированный стол на природе из маленького одеяла на песке и расставил на нём пластмассовые стаканчики, тарелки и ложки. Затем я нарезал хлеб и колбасу и поставил в центр стола бутылку водки. После того как мы насладились ухой, мы выпили оставшуюся водку. На троих это было совсем немного, но это стало отличным началом для долгой и приятной беседы.

Деды вспоминали свою молодость, повествуя о том, как они жили в разных уголках нашей необъятной страны. Но, достигнув преклонного возраста, они встретились и познакомились в нашем доме, где им были предоставлены квартиры. Их дружба началась на рыбалке.

– Вот здесь, на этом самом месте, – произнёс дед Игнат.

– Десять лет назад, – подтвердил дед Ерофей.

«Ты тогда был ещё совсем юн», – сказали они хором и взглянули на меня, словно пытаясь оценить, насколько я изменился с тех пор.

Во время беседы деды не забывали о рыбалке. Они закинули донки и проверили, насколько натянуты лески. Дед Игнат разровнял угли костра и засыпал их песком. Я с интересом наблюдал за его действиями. Он пояснил, что хотя лето и тёплое, но лежать на песке у реки может быть вредно для почек, а угли под песком сохранят тепло до утра.

Я расположился на покрывале, ощущая блаженное тепло, которое проникало в мою спину. Подложив под голову пустой рюкзак, я устремил свой взор в бескрайние просторы небесного свода, где уже начали мерцать первые звёзды. Вскоре из них образовались знакомые созвездия, вызывая во мне трепетные чувства. В такие моменты я всегда представлял, как вокруг этих далёких светил вращаются планеты, подобные Земле, и как кто-то, подобно мне, смотрит на небо в надежде на встречу.

Внезапно среди звёзд промелькнула яркая оранжевая искра и тотчас же исчезла.

– Это точно метеорит! – воскликнул дед Егор. – Смотрите, ещё один!

– Нет, – спокойно ответил дед Игнат, – это всего лишь метеоры, мелкие частицы космической пыли. Видишь, как быстро они вспыхивают и гаснут? Они слишком малы, чтобы представлять угрозу. Они сгорают в атмосфере быстро и без остатка. А вот метеорит…

– Откуда ты знаешь? – Удивился дед Ерофей. Я тоже посмотрел на деда Игната с удивлением.

В те далёкие времена, когда мне было всего восемь лет от роду, произошло нечто невероятное. Ранним утром меня разбудил лай и вой наших охотничьих собак. В чуме в тот момент не было взрослых: мать ушла на пастбище доить оленей ещё до рассвета, а отца несколько дней не было в стойбище. Он отправился в тайгу, чтобы проверить несколько стоянок, по которым мы кочевали в зависимости от времени года и нужд нашего стада.

Я вышел из чума, чтобы успокоить собак, и с ужасом увидел, как со стороны лесистых гор в небо взмывает второе солнце, ярче первого. Оно было настолько ярким, что глазам было больно смотреть. Затем раздался сильный грохот, подобный раскатам грома во время грозы. Такого грохота я никогда не слышал ни до, ни после, даже во время войны. К небу поднялся столб яркого огня, не сопровождаемый дымом. В деревенских домах в окнах зазвенели стёкла, задрожала земля под ногами, поднялся сильный ветер, который повалил, стоящие чумы и разогнал пасущихся оленей.

Меня отбросило в сторону, и я ударился боком о землю. Было очень больно и страшно. К счастью, я отделался лёгкими ушибами и царапинами. В тот момент, когда вокруг царила атмосфера всеобщей паники и страха, я не смог сдержать эмоций и разрыдался. Но когда ко мне подбежала моя мать, испуганная и взволнованная, я мгновенно успокоился в её объятиях.

Отец вернулся домой только через две недели после случившегося. Его одежда была порвана, лицо в ссадинах, а три оленя пропали. Он был чем-то сильно напуган, но никому ничего не рассказывал, даже матери, о том, что с ним произошло в тайге.

– А где это произошло? – Воскликнул дед Ерофей. Я с изумлением посмотрел на деда Игната, очевидца давних событий, ожидая подтверждения своей догадки.

В Сибири, неподалёку от торговой фактории Ванавары, расположенной на берегу Подкаменной Тунгуски, правого притока Енисея, находился небольшой посёлок, состоявший из нескольких жилых домов. В них жили работники фактории и приезжавшие купцы, целью которых была закупка пушнины. Также в посёлке располагались подсобные постройки, в которых находился приёмный пункт пушнины от охотников-эвенков и продуктовые склады.

Рядом с посёлком располагалось наше стойбище оленеводов, в котором стоял чум моего отца.

– Так ты эвенк? – удивился дед Ерофей.

– Да, – ответил дед Игнат. – Мать у меня русская, а отец – крещёный эвенк. Имя мне дала мать. У неё в детстве умер старший любимый брат. Хотя у нас, эвенков, не принято давать имена умерших родственников. Но отец так сильно любил мать, что согласился на это имя.

– Ты не сердись на меня, – смущённо произнёс дед Ерофей.

– Да что ты, – успокоил его дед Игнат. – Имя у меня русское, а вот внешность и правда не похожа на отцовскую. Но ведь на лбу человека не написано, кто он по национальности.

Я разрядил неловкое молчание вопросом:

– Дед Игнат, а ты когда-нибудь был на месте падения метеорита?

– Нет, – ответил он. – Это страшное событие произошло в тайге, в шестидесяти километрах от нашего стойбища в Ванаваре. Великий Шаман запретил эвенкам ходить туда, чтобы не тревожить сошедшего с небес бога Агды – грома, молнии и огня. Со временем я забыл о пережитом в детстве страхе. У меня было много других забот: часто приходилось менять стоянки, заготавливать дрова на зиму, собирать ягоды, ловить рыбу и охотиться. Зимой мы занимались пушным промыслом. Отец научил меня всему, что знал и умел сам. В пятнадцать лет я уже был самостоятельным охотником, а тайга стала для меня родным домом. К тому времени отец сильно постарел. Они с матерью перешли, как у нас говорят, к оседлому образу жизни. Поселились на постоянное место жительства, на стойбище. Зимой я обеспечивал родителей пушниной и мясом. Любимым блюдом родителей на завтрак была строганина из медвежьего мяса. Летом мать занималась получением сгущённого молока – моколдо, и сбором ягод. Молоко, смешанное с ягодами – монты, считалось у нас лучшей пищей в летнее время. Иногда мы навещали родственников отца, которые постоянно кочевали по тайге.

В апреле 1927 года в Ванавару прибыли люди с Большой Земли, ведомые целью найти проводника, который помог бы им отыскать в тайге место, где, по их утверждениям, упал огромный камень. От начальника экспедиции, чья фамилия звучала как-то по-птичьи, я узнал подробности о небесных камнях.

– Кулик Леонид Алексеевич, – подсказал я.

– Точно. Он предлагал охотникам заключить соглашение об участии в экспедиции проводниками в обмен на продукты, но все отказались. Боялись мести бога – Агды. Кто-то посоветовал обратиться за помощью к моему отцу, но он наотрез отказался, сославшись на возраст и здоровье. Я хотел предложить свои услуги, но отец запретил. А мне так хотелось увидеть место, где с неба упал огромный камень, который напугал меня в детстве.

После долгих уговоров согласился Лючеткан, старый оленевод, работающий на фактории. На следующий день после прибытия на факторию начальник экспедиции вместе с ним и одним рабочим на лошадях отправились к поваленному лесу.

Наша семья также покинула факторию, но в другом направлении. На первой же стоянке, когда мы остановились на ночной отдых, я обратился к отцу с вопросом: «Почему ты отказался от приработка? Мы бы пошли вдвоём и получили порох и патроны, хлеб, сахар, чай?»

Отец присел у разожжённого костра, немного помолчал и поведал мне о том, что произошло с ним в тайге, когда он возвращался домой: «Возвращаясь, домой, я решил сократить путь и направился по склону каменистого гребня, который окружал озеро Чеко. Олени шли медленно, утомлённые долгим переходом. Я не торопил их. Солнце только-только показалось над лесом. Воздух ещё не успел прогреться, и комары не беспокоили оленей. Они неспешно щипали свежую траву. Вдруг они остановились, насторожились и разом повернули головы в сторону восходящего солнца. Мы уже поднялись на вершину, когда внезапно с ясного и солнечного неба раздался гром. Я огляделся, пытаясь понять, откуда доносится этот страшный звук, но не мог найти его источник. Стоя на голом скалистом склоне, я осматривал окрестности. Гром становился всё громче, и вдруг я увидел над собой огромный шар – второе солнце. Оно приближалось ко мне, издавая уже не гром, а пронзительный вой. Я отшатнулся и внезапно увидел впереди себя, метрах в десяти, как из зарослей появилась размытая фигура человека. Два солнца слепили глаза, и я видел только её очертания. Он кричал, размахивал руками и топал ногами, и вдруг раздался страшный грохот, и в небо поднялся столб огня. Земля под ногами задрожала, лес вспыхнул, и деревья начали падать. Сильный ветер сбил меня с ног и понёс вниз по склону в густой кустарник, который смягчил моё падение. От сильного удара о ствол дерева я потерял сознание. Когда я очнулся, то с трудом поднялся на ноги. Голова кружилась, и меня слегка подташнивало. Я оглянулся. Оленей не было. Вещи, которые они везли, были разбросаны в разные стороны. Я посмотрел в сторону озера. Тайга до самого горизонта была повалена на землю, над упавшими деревьями металось пламя. Всё вокруг было покрыто дымом и мглой.

К вечеру я нашёл двух оленей из пяти. Остальные пропали. Из-за слабости и головокружения я не мог идти. С трудом сев на оленя, я отправился в путь. Я не понимал, куда направляю оленей, или они сами выбирали дорогу. Ночевал под старой елью прямо на земле. Наломать хвои не было сил, да и топор пропал. Чтобы согреться, я лёг между оленями, связав им ноги, чтобы они не убежали ночью. Утром я вышел к стоянке охотника. Хозяином стоянки оказался шаман Фёдор Полигус из рода Купогир.

Несколько дней я приходил в себя в чуме шамана с его помощью. Когда я окреп, то рассказал ему о том, что видел. Оказалось, что Фёдор тоже был свидетелем огненного шара, но находился на несколько километров дальше меня. Когда я рассказал ему о человеке, который появился на краю обрыва, и о том, как он кричал, размахивал руками и подпрыгивал, шаман сначала замер от удивления. Затем он бросился в чум и вернулся с бубном в руках. Он закружился вокруг меня, издавая горловые звуки и выбивая ритмичные удары в бубен. Я растерянно сжался в центре круга. Шаман камлал целый час, затем шумно вдохнул и выдохнул воздух и без сил упал на траву. На его губах выступила пена. Глаза были открыты, но зрачки закатились под веки. Я стоял и не знал, что делать.

– Это был бог – Агды! – Внезапно прохрипел он. – Я закрыл тебя от его взгляда. Больше никогда не ходи на то место, иначе ты умрёшь!

В благодарность за всё я отдал ему одного оленя и вернулся домой».

Вскоре после кончины отца моя мать решила вернуться в родные края. Она была уроженкой Красноярской губернии, и я не мог оставить её одну.

– Дед Игнат, – не смог я удержаться от вопроса, – а куда делся увиденный тобой человек? Как ты думаешь, кто это был?

– А кто его знает, – сказал он и помолчав добавил, – скорее всего, охотник из русских. Одет он был не по нашей традиции.

Деды немного помолчали, а затем, словно сговорившись, поднялись и пошли осматривать снасти. Я уснул, и мне ничего не снилось.

Но после этой ночной рыбалки мысль о посещении эпицентра взрыва Тунгусского метеорита на загадочной таёжной реке Подкаменная Тунгуска прочно засела в моей голове.

На следующий день я направился к Владимиру. Он был не один – с ним были двое товарищей, и они обсуждали план предстоящей экспедиции.

– Решил? – Спросил он, не дожидаясь ответа, и указал на свободный стул. – Садись.

Я сел за стол, на котором лежали бумаги и карты.

– Это мой друг Андрей, – представил меня Владимир.

– Александр! – протянул мне руку крепкий парень с развитой мускулатурой, сидевший рядом со мной.

– Денис! – протянул мне руку для рукопожатия парень хрупкого телосложения, сидевший напротив.

– Сможет ли он нести рюкзак? – подумал я, и в этот момент мои пальцы хрустнули в руке соседа.

– Ох, извини! «Не рассчитал», – сказал он, быстро отпуская мою руку.

– Ну что, знакомство состоялось. «Перейдём к моему плану», – сказал Владимир. – Нам необходимо войти в состав КСЭ, иначе нам не попасть на тропу Кулика.

Мы с удивлением посмотрели на него.

– Вам не доводилось слышать о Комплексной Самодеятельной Экспедиции? – С неподдельным изумлением вопросил он. – Это же уникальное общественное объединение, базирующееся в Томске, которое занимается исследованием Тунгусского метеорита!

Короче говоря, я связался с руководителем КСЭ, Васильевым Николаем Владимировичем, и он одобрил наше участие в экспедиции. Но поскольку это самодеятельная экспедиция, которая не оплачивается, все расходы на наше участие мы должны взять на себя: проезд до Красноярска и обратно, деньги на питание и другие непредвиденные расходы. Иными словами, каждый участник экспедиции обеспечивает себя сам. Я понятно объяснил? Кто не хочет участвовать – может быть свободен.

Желающих отказаться от путешествия не нашлось, и мы приступили к обсуждению предстоящих расходов. Владимир с удивительной скоростью составил список необходимых покупок и объявил: «Я всё подсчитал. На двести рублей мы можем приобрести самые необходимые продукты, которые не портятся: тушёнку, сгущёнку, рыбные консервы, крупы, чай и макароны и так далее. Каждый из нас вносит по пятьдесят рублей. Остальные деньги пойдут на транспортные и другие непредвиденные расходы».