Второй шанс: Начало. Снайпер. Счастливчик

Я выпроводил Шимоновича в приемную, там его уже ждали. Видимо, дежурный «вышибала» всегда на связи. Еврейчика увели. Я вернулся в кабинет.

– Все в порядке, товарищ Судаев. Идите, работайте. Помните, товарищ Сталин поручил вам наладить выпуск вашего автомата в кратчайший срок, поэтому и привлекли вас лично. Оружия нужно очень много, постарайтесь как следует.

– Сделаю все, что только смогу, – серьезно произнес Судаев.

– До свидания. Сергей, задержись, – кивнул Берия.

Алексей Иванович радостно пожал мне руку, попрощался с Берией и выбежал из кабинета.

– Сергей, вот такого, чтобы не происходило! Ты должен следить за работой оружейников. Не забыл, именно это сейчас от тебя требуется. Я же дал тебе полномочия, решай сам такие вопросы. Ко мне – в крайнем случае.

– Я все понял, Лаврентий Павлович. Сейчас же объеду все предприятия, проверю работу.

– Именно сейчас, мы обязаны обеспечить войска качественным оружием. Войска помаленьку прибывают. Оружия нужно все больше и больше. Съезди к бронебойщикам, нужно повысить выпуск противотанковых ружей. Не знаю, поговори с людьми, реши, как сделать. Я тоже не могу быть везде и всюду. Всем сейчас трудно.

– Можно предложить? – дождавшись кивка, я продолжил: – Нужно поднять норму отпуска продуктов по карточкам. Думаю, в такое время это послужит хорошим стимулом.

– Это я и обдумывал, мыслишь в правильном направлении. Я поручу нужным людям плотно заняться этим, но ты понимаешь, что всему городу мы пока помочь не сможем.

– Я все прекрасно понимаю. Вы доходчиво объяснили мне в прошлый раз. Но рабочим-то мы можем себе позволить прибавку?

– Это решаемо. Занимайся. Остальное – не твое дело.

Я поехал к бронебойщикам. Андрюха с Толяном, только спросили, куда едем. Ничем их не удивишь. Наше, говорят, дело маленькое.

В цеху творилось что-то с чем-то. Первый раз видел, как мальчишки, по-другому и не скажешь, лет по 12–13, не больше, ворочали огромные для них трубы ПТР. Нашел начальника цеха и рассказал ему, что придумал Лаврентий Павлович. Тот всецело поддержал идею и, похоже, что не лукавил. Он предложил мне участвовать в собрании. Я согласился, только заметил, что затягивать не нужно. Раз уж поставили меня контролером, будем работать так как следует.

Собрание прошло довольно быстро, начцеха, рассказал людям, что фронт нуждается в еще большем количестве их изделий, время тяжелое, враг у ворот. Рабочие кивали головами, что-то бухтели. Мне дали слово.

– Товарищи, я не оратор, стараюсь реально смотреть на вещи. Скажите честно, сможете поднять производительность без ущерба качеству? Вот вы, например, – я показал на одного из бухтящих.

– Ну, сложно это. Мы и так вкалываем с утра до ночи.

– Товарищи, мы все понимаем. Но подумайте и вы, если на фронте нечем будет бороться с танками врага, сколько нам, находящимся в городе, жить останется?

Тишина. Все молчат и смотрят в пол.

– Вам повысят продовольственную норму, это уже решено. Семьям станет полегче. Но, работать нужно много и качественно. Большого ума не надо брак гнать. А вот работать так, чтобы солдат на фронте был уверен в своем оружии, надо постараться. Это распоряжение товарища Сталина.

Народ загалдел, идея была хорошая. Семьи-то кормить всем надо!

Начальник подхватил мои слова криками:

– Товарищи, да неужели мы с вами не сможем перевыполнить план? Родина просит, кому мы нужны, как не своему народу? Сделаем, ведь так?

Народ зашумел, раздавались выкрики:

– Да, завалим войска нашими «веслами»!

Хорошо, народ понял все как надо. Будем надеяться, что у них все получится.

Возвращаясь, мы заехали в институт, где проектировали гранатомет. Дело начало сдвигаться с мертвой точки. Глядишь, весной, в крайний срок – летом, армия получит РПГ. Нормально, в той Истории, вообще без них обошлись, но ведь с ними-то – легче будет.

Владимиров объявился, с ним мы встретились на Лубянке, он пришел к Берии просить какой-то цех, нужный ему для производства. Еще просил какие-то колеса. Оказалось, придумал отличный станок для своей косилки. Получалась небольшая подвижная зенитка. Да еще и два ствола одновременно поставил. Если получится их синхронизировать, то счетверенные «Максимы» можно забыть. Конечно, когда в достатке наклепают КПВ.

– Вы, товарищ Новиков, сами не изобретаете, уж больно вы предложения заманчивые делаете? Какое у вас образование?

– Мое образование компенсируется нездоровым любопытством. Люблю придумывать, иногда выходит не так уж и плохо, – ответив, я попрощался.

Берия разрешил отдохнуть, сказав, что на сегодня срочного ничего пока нет, могу съездить к Истомину. Узнать, как у него со здоровьем. Конечно, поехал. Правда, в этот раз без гитары. Тревожно уже. Бомбят все чаще. Помнится, читал, что Гитлер собрал под Москвой свыше тысячи самолетов. Их сбивали, но меньше не становилось. Суки, и бомбили-то сплошь одни жилые кварталы. Проезжали по какой-то улице, так увидел место, где раньше стоял большой дом. Осталась только коробка, каким-то чудом еще державшаяся. Внутри не было ничего.

В госпитале царил аврал. Собирали для эвакуации тяжелораненых. Да легких-то и не было. Те, кто хоть чуть-чуть поправился, отправлялись на фронт, сбегали, полностью не долечившись. Истомин тоже был весь на нервах. Ходил он, скрючившись, рана давала о себе знать. Ему вообще-то запретили ходить, да разве его удержишь. Он и в госпитале-то оставался, только из-за приказа Берии.

– Серег, чего там на фронте?

– Вам сводку вспомнить или сказать, что будет? – спросил я, когда мы остались одни.

– Конечно, второе, точно хватит сил?

– Точно. Берия сообщил, что каждые два-три часа, прибывают все новые части. Танков только маловато. И с самолетами не густо.

– Видишь ли, тут попадаются люди, причем с высокими званиями, говорят, что под Москвой совсем беда.

– Да, тяжело. Как и в моем времени, на фронте сейчас, кого только нет. И студенты, и курсанты, и старики и дети. Но устоим. Ничего нового немцы не придумали. А вот у меня появилась одна идейка… – Я хитро прищурил глаза. – Надо Берии рассказать.

– Слушай, после всех твоих идеек я уже бояться начинаю, когда вижу твою хитрую рожу!

– Не берите в голову, товарищ майор. Все вполне мирно. Вы сами-то как? Лаврентий Павлович, интересуется вашим здоровьем, кадров, говорит, не хватает.

– Да лучше уже, поправляюсь. Чего-то отрезали там, все нормально будет. Ты, я слышал, с приемщиками сцепился?

– Да с одним. А до вас-то как докатилось? А, не берите в голову.

– Учти, там местами все так прогнило, что гадят и не обращают внимания. Их еще перетряхнут всех, скоро. Дай только выйти отсюда, поплотнее займемся. Я перед самой войной работал в этом направлении. Там на одного рабочего десять дармоедов.

– Да хрен с ними со всеми. Лишь бы дело не губили.

– Ладно, через недельку, я думаю, встану. Дел по горло.

– Лучше выздоравливайте! Это важнее.

– Ты куда сейчас? – майор заинтересованно посмотрел на меня.

– Так опять на завод. Сами знаете, глаз да глаз нужен, а то Лаврентий Павлович меня не поймет.

– Да уж, он на тебя надеется. Не подводи. Я, кстати, вообще не ожидал, что тебе такую волю дадут.

– Я сам не ожидал. Честно? Думал, что законопатят куда-нибудь и забудут. Постараюсь не подвести, до встречи.