Тьма. По Цельсию близко к нулю. Политический триллер

– Нет, я мало ездила в поездах. Больше летала.

– Куда, если не секрет?

– Секрет, Рома!.. Куда я могла летать? В Турцию, конечно. В Египте была.

Тему путешествий решил не развивать. За границей я не бывал. Дальше Владивостока не ездил.

Пешеходов на улице было мало. Как и машин. Город Тихорецк, как большинство малых городов в стране, постепенно пустел – молодёжь уезжала в Краснодар или Ростов-на-Дону. Туда, где можно было найти хоть какую-то высокооплачиваемую работу. Прожив большую часть жизни в Тихорецке, я не особо стремился куда-то переехать на постоянное место жительства или побывать на отдыхе в какой-нибудь экзотической стране. Будучи водителем, в какой-то степени дорога сидела у меня в печёнках.

Машину я оставил на стоянке.

В парке прошлись по аллее, сели на лавочку. Вика взяла розу с собой, не стала оставлять в машине, положила на колени.

К нам подошёл рыжий бездомный кот. Левое ухо у него было наполовину оторвано.

– Собаки, видимо, потрепали, – заметил я.

Он потёрся о мою ногу, и, завидев большого чёрного дога, которого кто-то выгуливал на поводке, тут же сбежал, залез на берёзу, подтвердив мою догадку.

День клонился к вечеру, скоро должно было стемнеть. Жара спала. А разговор так и не клеился. На Вике я старался долго взгляд не задерживать, чтобы не казаться влюблённым идиотом. Я глядел на деревья в парке, на город, видел, как мамаши гуляют с детьми.

– Как ты понял, я работаю в паспортном столе. Чем сам занимаешься? – Вика заговорила первой.

– Перевозками. Своя «Газель», продукты вожу, – сказал я, и вдруг мне захотелось закурить. Я, правда, вспомнил, что закон запрещает курение в общественном месте, и оставил эту затею. – Никакой романтики, скажу. Тебе будет не очень интересно. – Я посмотрел на безухого кота, который спускался с дерева. – Почему решила со мной познакомиться? С такой внешностью не за паспортным столом сидеть, – уточнил я и улыбнулся (опять моя улыбка будет не к месту). Говорить о себе подробно не хотелось. Какими-то фибрами души я ощущал, что Вика создана не для меня. Мы чужие. Любви с первого взгляда не получилось, химической реакции не произошло. Формула любви у всех разная. В моём случае – неизвестная и неизученная. А приглашать к себе домой при первой же встрече женщину в форме, я понимал, не вариант: если не откажет – пошлёт.

– Иногда складываются обстоятельства, когда приходится быть не на своём месте, так тебе кажется вначале. А проходит какое-то время, понимаешь – нет, как раз это и есть твоё место.

– Думаю, это привычка.

– Не совсем. Моя работа мне нравится. Да, она скучная, монотонная, но моя, в ней я нахожу себя… И форма идёт, правда?!! – она неожиданно встала с лавочки и повернулась вокруг своей оси на 360 градусов.

– Очень! Повернись ещё раз, – попросил я. – У тебя хорошо получается. Обезьянничать.

– Не врёшь? – она выполнила просьбу, к моему удивлению, и снова села на своё место, закрыла на мгновение глаза. Когда открыла, то посмотрела на меня так, как будто я отсутствовал рядом. – Фу, голова закружилась!

– На нас обратили внимание, – я показал кивком головы в сторону, – вон, видишь, на той лавочке парочка сидит…

– Ну и пусть!

– Тебе нравится быть в центре внимания?

– Да, но только иногда. Сегодня именно такой день. А вообще, я люблю быстрый темп жизни, постоянную движуху, новые места, новых людей, чтобы все кипело и бурлило, – Вика говорила восторженно и, как мне показалось, избито и не оригинально. В представшей передо мной сцене было нечто искусственное и не до конца продуманное действо. – Люблю жить страстями, чувствами, эмоциями, как любая женщина, поэтому в моей жизни есть и радость, и любовь, и предательство, и удачи, и неудачи… я не люблю спокойную, размеренную жизнь… У меня сын, кстати. От первого брака. Зовут Сергей. Ему пять лет.

Вика была возбуждена. Не знаю, что послужило причиной этому – неужели я? Вряд ли. Виделось совсем другое: она играла какую-то роль, предназначенную лично для меня. Я мог ошибаться, потому что почти не знал эту женщину. И она казалась странной. Может, потому, что я был по-другому воспитан? Или я отвык от людей, находясь постоянно за рулём?.. И про сына сказала как-то невпопад. Во время переписки в чате мы разговор о детях не заводили.

Я спросил:

– Был и второй брак?

– Почему так решил? – удивилась она.

– Слова «первый брак» означают, что был и второй. Так мне всегда казалось.

– Нет, ты ошибаешься.

– Значит, я вижу перед собой счастливую маму?

– Серёжка – моя радость, да. Дети – наше всё!

– Я тоже отец. У меня дочь…

У Вики зазвонил телефон. Я замолчал.

Она отошла в сторону. Минут пять длился её разговор. Иногда Вика посматривала в мою сторону.

Когда закончила разговор, подошла, сказала:

– Ладно, Рома… Сегодня свидание будет коротким. Мне пора. Звонила мама, потеряла меня. Подкинешь к дому?

Вика, мелькнула мысль, разочаровалась во мне. Не сумел произвести впечатления, решил я. Может, во всём виновата моя неуверенность в себе? Боязнь показаться хуже, чем я есть на самом деле, – это мой комплекс, который появился ещё в школьные годы. И не мама звонила ей. Я был в этом уверен.

– Может, в кафе зайдём, всё же выпьем кофе? – сделал я последнюю попытку ради приличия, зная ответ наперёд.

– Спасибо! Но ты забыл? Первая встреча – только прогулка.

Мы вернулись к машине.

– Я тебе сама позвоню. Дня через два. Или три.

– Знай, могу быть в дороге: работа.

– Всё понимаю. Договоримся о новой встрече, не против? Я этого хочу. Сегодня, видимо, день такой, не для свиданий.

– О’кей!

– Я бы погуляла по парку ещё часок – воздух наконец-то стал чистым и свежим, чувствуешь? Но мне, правда, надо возвращаться. Серёжа ждёт.

Всё же мне казалось, первая встреча – последняя встреча. И я ни о чём не сожалел. Осечки происходят везде и со всеми. Вика не позвонит.

Мы приехали на окраину города. Дорога пошла под уклон, а потом выровнялась, миновав большой дом в два этажа из белого кирпича.

– Стой! Мы чуть не проехали мимо. Вот здесь я и живу. С сыном, – сказала она и показала рукой на дом. – И не только с ним.

Это был красивый не очень большой двухэтажный особняк. Он хорошо освещался. Но что за забором – не было видно.

– С родителями?

– С папой и мамой. Дом построил отец. Десять лет назад. Сейчас он на пенсии.