Вот пленница. ОкруженаТолпой свирепою, онаПроклятий злобных внемлет крик.Уныл её поблеклый лик,Сверкающий потуплен взгляд,Лохмотья, рубища хранятСледы кровавой раны. В чемЕе вина? Никто о томНе знает и она самаВсех меньше. Так где дина тьмаЛожилася, где вопль резниНе умолкал, ее ониС оружьем взяли. Голод злойНесчастную в кровавый бойБыть может бросил; может бытьОна хотела разделитьСудьбу того, кого любитьВелело сердце, – и пошлаЗа ним покорно в бездну зла;Быть может, голос мщенья звалЕе в борьбу и ей шептал:«Ты голодна, ты в нищете,Нет крова у тебя; а те,Кому ты отдаешь свой труд,В бесчестной роскоши живут!»И кинулась в тоске она,Куда влекла ее волнаГражданской смуты…. Будто зверь,К цепи прикована, теперьОна идет среди солдат.Ругательств и насмешек градЕе преследует. С тоскойНа грудь поникнув головой,Она молчит и лишь, порой,Как бы мгновенный, дикий страхМелькает у неё в очах….Заслышав шум, навстречу в нейИз зеленеющих алейВыходят дамы. КрасотыОне исполнены. ЦветыУборов пышных головныхИ шолк и бархат платьев ихСияют ярко в свете дня;Иные, нежный стан склоня,Идут с любовниками в рядРука с рукою, и блестятНа пальцах их изящных рукБрилянты золото…. И вдруг,Завидев пленницу, толпойОне бегут к ней с воплем злой,Безумной радости; их взорСверкает мщеньем…. О, позор!Одни с ругательством плюютВ её лицо, другие рвутЕй рану зонтиками!.. ТакВолчицу свора злых собакТерзает в ярости. ПечальМеня томит: мне жертву жаль,И гнусным палачам ееЯ шлю проклятие мое!В. Буренин.
