Господа, товарищи, сволочи и дамы. Комедии. Драмы. Стихи

АРХАРОВ. Что ты так орешь-то? Что ты голос-то показываешь? Не будь ребенком! Давай лучше еще по рюмашке, вот, с солеными груздями! (Тычет ему вилку с соленым груздем в лицо)

ПУЗЕМКИН. Не надо мне тыкать в лицо! Не надо мне вашей водки! Кто э-то та-ка-я? Кто? Я ее в первый раз вижу!

АРХАРОВ. Вот чудак-человек… Гости еще не разошлись, а он уже скандалить начинает… Ну, что ты, как школьник, представления устраиваешь? «Первый раз вижу»! «Кто такая»! «Она», «не она»! Цирк какой-то! Садись, садись! (Пытается усадить Пуземкина) Да сядь ты, малохольный! Щас выпьем и разберемся!

ПУЗЕМКИН. Не трогайте меня! Не прикасайтесь! И пить я с вами не буду! Кто эта женщина?! Что, вообще, происходит? Что за глупые шутки?!

Елена Николаевна стоит со слезами на глазах.

АРХАРОВ. Вот упрямый! Никак не угомонится! (Смотрит на Елену; морщится, как от зубной боли) Ты извини, ты иди пока к гостям… чтоб все там расходились, и все такое… Нам тут немного поговорить надо, обмозговать… а потом приходи.

Елена Николаевна с рыданьями выскакивает из спальни.

АРХАРОВ. Ты что ж это, паршивец, с моей дочерью делаешь? Ты что ж ее до слез довел? Ты что это такое выдумал?

ПУЗЕМКИН. Я выдумал?.. Я??? Да вы, Николай Капитонович, белены объелись! Вы кого мне подсовываете? Слыханное ли дело! Вы кого мне подсовываете?

АРХАРОВ. Да ты остынь, остынь немного. Сделанного не вернешь. Женился, стал членом нашей семьи, – так живи по нашим законам. Нечего ерепениться. Нечего свои порядки заводить.

ПУЗЕМКИН (Вскакивает). Вы что, серьезно? Вы это все серьезно? Вы эту комедию – серьезно? Да ноги моей в этом доме через минуту не будет. Я женился на одной. А мне в спальню подсовывают другую.

АРХАРОВ. Так. Чувствую, разговор будет долгий..

ПУЗЕМКИН. Да никакого разговора. Какой разговор? Сейчас же, немедленно, слышите, ухожу, и никто меня не остановит.

Я вас последний раз спрашиваю – где моя законная жена? Где Елена Николаевна? Где ваша дочь?

АРХАРОВ. Да вот она сейчас и была тут моя дочь и твоя, стало быть, законная супруга. Перед тобой стояла! В рыданьях из-за тебя из спальни выскочила!

ПУЗЕМКИН. Да я первый раз ее в жизни… Вы что меня, за сумасшедшего держите? Я хоть и выпил, но еще соображаю.

АРХАРОВ. Плохо, значит, соображаешь. Давай так. Тебя что не устраивает? Девушка положительная, хозяйственная, к домашней работе приучена. Не пьет, вышивает, за парнями не бегает. Три курса института когда-то закончила.

ПУЗЕМКИН. Послушайте…, я не понимаю… вы вообще… вы в своем уме? Какая девушка? Что вы городите? Я ее не знал, не знаю, и знать не хочу. Отдайте мою невесту!

АРХАРОВ. Вот ведь упрямый какой попался! Заладил, как заведенный: «Отдайте да отдайте!». Да никто у тебя ее не отбирал. Просто недоразумение вышло, ошибка, перепутал ты сгоряча.

ПУЗЕМКИН. Что перепутал? Что сгоряча? Что вы из меня идиота делаете? Нынче утром в ЗАГСе я с вашей дочерью Еленой Николаевной кольцами… того… обменивался, шампанское пили, вы же меня поздравляли, целоваться лезли с перегаром своим недельным! Было или не было?

АРХАРОВ. Все было, Петр Дмитриевич, все было. Перегар у нас, между прочим, одинаковый. Как ты говоришь, все так и было. И во всех книгах записано, и все печати проставлены. И вот тебе моя дочь единственная Елена Николаевна, бери ее, властвуй, любите друг друга, и десять тысяч рублей денег в придачу даю.

ПУЗЕМКИН. Сколько?

АРХАРОВ. Десять тысяч. Это я сейчас решил… подарок, так сказать, сюрприз.

ПУЗЕМКИН. Так не та же!!!

АРХАРОВ. Тут ты, зятек, немного ошибаешься. Та, та самая, единственная, любимая, с пеленок выращенная, вот уж скоро как сорок лет на моих глазах.

ПУЗЕМКИН (Изумленно). Сколько?

АРХАРОВ. Тридцать два.

ПУЗЕМКИН. Вы сумасшедший. Дайте мне пройти, я ухожу.

АРХАРОВ. Никуда ты не уйдешь.

В дверь просовывается голова жены.

ГОЛОВА ЖЕНЫ. Лена спрашивает – вы скоро? Можно ей заходить?

АРХАРОВ (Злобно кричит на нее). Да не мешай ты! Обожди! (Запирает дверь на ключ) Какие бабы все торопливые!

Давай сначала… Чтоб не путаться. Неделю назад ты приехал в наш поселок в командировку. Налаживать на фабрике станки? Так?

ПУЗЕМКИН. Я не понимаю, о чем вы… При чем тут это?

АРХАРОВ. Ты меня не путай. Ты говори – так?

ПУЗЕМКИН. Ну, так. Где моя невеста?

АРХАРОВ. Да подожди ты! Ко мне в бригаду. Меня над тобой старшим поставили. Я тебе во всем помогал. Комнату в доме бесплатно предоставил, чтобы ты на гостиницу не тратился. Да и нет у нас в поселке гостиницы. Ты с моей дочерью познакомился. Любовь у вас началась, шляния по садам и огородам. Так? Так или не так?

ПУЗЕМКИН. Но она же – это… не она!

АРХАРОВ. Давай напрямик. В каком-то смысле, не она. Но это как посмотреть. Потому что по документам – тут не подкопаешься, тут точно она.

ПУЗЕМКИН. Я не понимаю…, у меня голова закружилась…

АРХАРОВ. Так я ж тебе, дураку, объясняю. Если ты насчет той Насти, что с тобой гуляла… ну, как бы заместо моей Ленушки… так ты не переживай – она давно этим делом промышляет. Это у нее бизнес такой. Ну, она вроде как приманка. Ну, подсадная утка, что ли. Вот ты охотник?

ПУЗЕМКИН. Какая Настя? Какая подсадная утка?

АРХАРОВ. Ты притворяешься, что ли, таким дураком? Вроде почти инженер, в станках кумекаешь… Я тебе битый час толкую. Эта Настя, что с тобой вместо Ленушки гуляла, – она так с каждым приезжим. Она у нас… ну, как бы тебе объяснить?.. она пять лет этим, стерва, промышляет. Об этом у нас каждый знает. Здорово приноровилась. За пять лет уже на восьмой свадьбе так подрабатывает. И ни одной осечки.

ПУЗЕМКИН. Да какая Настя? Что значит подрабатывает?

АРХАРОВ. А ты думал, она за просто так себя за мою Ленушку перед тобой всю неделю строила? За просто так с тобой по рощам да по сараям таскалась? Она, брат, такая стерва ученая, что кого хочешь за нос проведет. Я сам, брат, грешным делом с ней того… однажды… Так чуть потом дома расхлебался!

Пять тыщ с меня за тебя и за Ленушку содрала, как с куста. Да еще завтра, увидишь, на свадьбу, бесстыжая, явится.

Эта Настюха – огонь. Ей палец в рот не клади. Да ты с нами поживешь, сам про нее все узнаешь. Вот талант у бабы – мужиков охмурять. Любого за два дня окрутить может. А у самой никого нет. Одноразовая, паскудная бабенка.

ПУЗЕНКИН (В ужасе глядит на Архарова). Вы что… хотите сказать, что она… что вы с ней… что это не она… что она вовсе не ваша дочь… Как же я с ней неделю в вашем доме чай с молоком пил? Как же я с ней кольцами менялся?

АРХАРОВ. Мы тут все родня. Регистраторша в ЗАГСе – свояченица жены. Какая ей разница, кому кольца надевать и с кем под Мендельсона закусывать?

Ты войди, брат, в наше положение. Мужиков молодых стоящих в поселке, считай, не осталось. Разбежались, кто куда. До города двести километров. Кругом – глушь, леса, волки воют. А нам, семейным, бежать некуда. Хозяйство не бросишь. Ладно, фабрика еще трепыхается. Да командировочные на нее иногда приезжают. Я тебе, Петр Дмитриевич, даже так скажу, начистоту. У нас в поселке все командировочные на два года вперед расписаны. Ты думаешь, вы сюда станки налаживать приезжаете? Да пропади они пропадом, эти станки!