Неоконченные воспоминания

Редактор Вячеслав Смирнов

© Виктор Квашко, 2020

ISBN 978-5-0051-2662-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

После ухода отца, разбирая его вещи, мы случайно обнаружили записи – воспоминания о его жизни, которыми он хотел бы поделиться: о его детстве, о его доме в Комарово, о его юношеских переживаниях и приключениях, о студенческих годах, судьбоносном переезде в Тольятти и его трудовой деятельности. Спустя некоторое время очень неожиданно для себя мы обнаружили прощальное письмо в его любимом кожаном портфеле. Собрав все эти рукописи в небольшом сборнике, мы надеемся, что эти воспоминания останутся в наследии семьи Квашко.

Вступление

Я решил написать кратко историю своей жизни для того, чтобы мои дети, внуки знали свои корни, откуда и как вырос их отец, дед и далее. Может быть, это кому-нибудь покажется интересным и, может быть, извлекут из моих жизненных ошибок уроки для себя.

Кроме того, внукам, вероятно, будет интересно узнать, как жили предки, не имея автомобилей, сотовых, и вообще, телефонов, телевизоров, холодильников, какими были детские игры, школы, институты.

Внуки, правнуки, почитайте и позавидуйте…

Разрозненные страницы рукописи.

Детские забавы

Проводили время намного интереснее, чем нынешние дети. Столько увлекательных занятий… Посудите сами – какой насыщенный день для компании сорванцов! Нужно успеть:

– сбегать на озеро искупаться (кто глубже)

– погонять футбольный мяч

– сыграть в городки, лапту

– смастерить самодельный лук

– кататься на паровозе / на подножке поезда

– залезть на геодезическую вышку

– прокатиться по узкоколейке

– половить рыбу

– сходить за грибами, ягодами

– разорить осиное гнездо

– попасть в кино «на Тарзана» было верхом счастья.

Первое фото с портфелем: домашние шутили, что отец с детства готовился стать начальником. 1940-е

Раннее детство

Родился я, как написано в свидетельстве о рождении, 31 июля 1943 года в д. Елисеево Дрегельского района Ленинградской области. В паспорте уже значится Новгородская область. Как это произошло, не знаю, но, по-видимому, после войны (1941—1945 г.) произошло перераспределение территорий между областями.

Мать Екатерина Николаевна Воробьева. Отец Квашко Александр Кузьмичь (обращаю внимание, что мягкий знак в слове Кузьмичь официально записан в свидетельстве о рождении: скорее всего, регистраторша ЗАГСА была не очень грамотной).

С мамой Екатериной Квашко, 1950-е

Отец

Отца я не помню практически совсем. Мать с отцом развелись, когда мне было года три. Как они познакомились, как поженились – не знаю ничего. Вроде бы отец в 1942 г. был в действующей армии на Волховском фронте (этот фронт стоял почти 3 года около места моего рождения) – там это и случилось. После войны отец уехал на Родину (где-то на Украине) и нашел там новую семью. Смутно, но помню, суд по разводу, где отец присутствовал и я тоже. Был вопрос – он ли отец?! Все в один голос сказали: «Какой вопрос?! Сын – вылитый отец!» Получил я от отца первый и последний подарок в жизни – игрушечную «Победу», других автомашин тогда в стране не было.

Отец, насколько я знаю со слов матери, был в армии политработником. После войны он жил где-то в Шауляе (то ли Литва, то ли Латвия), а еще я слышал, что он вроде бы родом из г. Ровно.

Отец исправно платил алименты до моего совершеннолетия, работал где-то в тех местах (Ровно? Шауляй?!) каким-то партийным или советским работником. Мать мне на эту тему ничего не рассказывала, а я особо и не интересовался.

Жив отец (что вполне вероятно) или нет – я ничего до сих пор не знаю. Наверное, у меня есть сводные братья или сестры по этой линии, но я за всю жизнь (!) не встречал ни одного однофамильца!

Так что по линии отца никаких сведений о родословной я не имею. Долгое время (до 50 лет) у меня было желание разыскать отца и просто увидеть его, но потом это желание отпало.

Детство

Итак, я остался без отца. В послевоенные годы это было обыденным явлением. Семьи, где были отцы, были скорее исключением. Слишком много отцов для детей моего года рождения погибли на войне. Село Елисеево, где я родился, практически не помню совсем. Есть несколько воспоминаний (мне 3 – максимум 5 лет):

– год 1945—1946 – вероятно, солдатский госпиталь: я с солдатским котелком (в столовой мне дали каши) свалился с деревянной лестницы.

– я несу узелок с десятком куриных яиц попу (за то, что меня окрестили).

– мать (со мной за руку) пришла в какую-то контору (или что-то другое) и меня оставила одного на улице. Рядом стояли пчелиные ульи. Я почему-то уже знал, что где ульи, там и мед. Я, недолго думая (года 3—4, не больше!), пошел к ульям и полез пальцем в летку, чтобы добыть мед. Ответ не заставил себя долго ждать. Пчелы покусали меня до полусмерти. Это я запомнил на всю жизнь! Помню, что я орал во все легкие от боли, помню испуганную мать, которая выбежала из этой конторы.

Перед первым классом, Комарово, 1950

Комарово и школа

В 1950 г. я пошел в 1-й класс сельской школы. Класс набрался человек 15. Школа была деревянная с печным отоплением. До школы от дома приходилось добираться пешком (никаких автобусов и в помине не было), а это километра 4.

В сухую погоду еще ничего, а в слякоть и зимой (дорог в современном понимании тоже не было) приходилось не сладко месить грязь или пробираться по сугробам.

Дом наш стоял на окраине села (2-й дом от леса), так что зимой тропа протаптывалась только нами и соседями до «центральной» улицы метров 400. Попробуйте ради интереса в чистом поле пробить тропу после метели, причем только своими ногами.

Зимой мне, первоклашке, приходилось несладко, кроме того, в лесу водились волки, которые выходили на окраину села, подходили вплотную к избам. Утром можно было видеть следы волков около нашего хлева, где жили корова, теленок, 2 овцы, куры – штук 15 и поросенок.

Собак в нашем селе как-то не принято было держать, но вот у соседей (крайняя к лесу изба) был сторожевой пес по кличке Абрек, который жил в конуре на улице. Так вот, в одну из зимних ночей волки его загрызли. В соседней избе жили глухонемые брат с сестрой.

Короче говоря, голодные волки представляли реальную угрозу для домашнего скота (были случаи нападения волков на овец и телят). На людей волки не нападали, но однажды точно помню – возвращаясь вечером зимой из школы, повстречал большую стаю волков – пришлось вернуться и ночевать у учительницы (она жила при школе).

С друзьями детства, 1950-е

1960-е

В Комарово я проучился закончил 4 класса. Все эти годы с одной первой учительницей (Татьяна Павловна Викторова), которой я, наверное, обязан своей склонностью к самообразованию.

Учился я хорошо, ученье давалось легко, в школу ходил с удовольствием. В эти годы я познакомился с литературой (при школе была неплохая библиотека). Я с упоением читал сначала сказки, затем Жюля Верна и вообще все подряд.

Никто из домочадцев: мать, бабушка, тетя Нина, дед меня к учебе не принуждали, и за помощью к ним я не обращался.

Впрочем, бабушка и дед были едва грамотными (по 2 класса церковно-приходской школы). Начиная со 2 или 3-го класса они просили меня читать редкие письма. Мать же была занята по работе (ездила на работу в райцентр поездом туда и обратно утром и вечером), так что я практически ее не видел.

Несмотря на бедность, школа, как я теперь понимаю, была очень приличной – был небольшой спортзал, спортплощадка во дворе.

Зимой классы отапливались дровами, ни о каком школьном питании не было и речи как не было и буфета.

Типичная школьная еда, которую приносили с собой – бутылка молока (обычно от своей коровы), вареная картошка и кусок черного хлеба (белого хлеба не было!). Все!

1960-е

Никакого печенья или пряников, тем более сыра или колбасы (колбасу я вообще впервые увидел лет в 11) не было и в помине. Да что там говорить – обыкновенные макароны считались роскошью.

Вообще, раз речь зашла о питании, вспоминаю, что мы ели в нашем детстве – причем поголовно все! – я не помню ни одного случая, чтобы какая-то семья выделялась в сторону какого-то повышенного благосостояния, фактически все жители Комарово жили на самообеспечении и вели натуральное хозяйство.

Крепкая семья, в материальном смысле, имела рубленую деревянную избу, обычно пятистенок, с пристроенным хлевом для скотины. Избы имели обычно по две печки – одна большая «русская», в которой готовили еду, кипятили громадные, литров по 40, чугуны с водой, отапливали полдома и «голландку», которая располагалась в «зале» – только для отопления. Отапливались только дровами, ни о каком газе и речи не было, торф и уголь не применялись.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.