Праздники «языческой» Руси. Часть 2: от дня Даждьбога до Масленицы
«Въ нѣкоторыхъ же мѣстахъ совершается нѣчто въ родѣ языческихъ жертвоприношеній… Спрашивается: какъ давно существуетъ на Руси праздникъ „Ильинская пятница“? Почему онъ, не смотря на именованіе Ильинской, посвящается въ честь мученицы Параскевы, святой вовсе не національной, память которой, какъ выше упомянуто, празднуется церковію 28 октября? Не было-ли въ дохристіанской Руси какого-либо праздника, соотвѣтствующаго по времени этому празднику?» (Синозерскій М.: «Ильинская пятница»: 58, с. 538). Эта «связка» произошла постепенно, под влиянием церковных поучений: «Лѣпо бы нам, чада, по вся дни, и нощи, и часы скорбети о грѣсехъ своих, всегда ко церкви пририщющи кроткымъ и смиренным сердцемъ, ко всѣм любовь имущи, и милостыню творящи, и пост держащи в срѣду или в пяток. То не пятку творить честь, но кресту, вонь бо крестихомся и вонь вѣруемъ, и то славим и тому покланяемся…» (РГБ, Румянцевское собр.: №358, л. 297 об. —301 об). (Савельева Н. В.: «Слово о твари и дни, рекомом неделя»: 56, с. 451).
Все варианты апокрифических сказаний «о двенадцати пятницах» имеют общую основу, не относящуюся к традиционно народной. «Наряду с почитанием Пятницы имело место почитание Недели (воскресенья), которое явно соотносится с культом Пятницы. Для связи с Мокошью показательны особые запреты на прядение в пятницу и воскресенье…» (Успенский Б. А.: 59, с. 137). Церковные требования к поведению в определенные дни создали в народном понимании конкретизированные образы карающих за непослушание «Сред», «Пятниц», «Суббот», и тем самым способствовали перенесению функций славянской Богини на христианских святых не только в православном, но и в католическом мире: «Пятница – олицетвореніе дня, освященнаго церковью, какъ Берта – олицетвореніе рожественскихъ праздниковъ Святокъ. Церковь настаивала на ихъ строгомъ соблюденіи, грозя въ противномъ случаѣ земными и небесными карами. Народъ принялъ это поученіе, но понялъ образно: не церковь, а Пятница и Берта во очію наставляютъ людей и грозятъ несоблюдающимъ ихъ повелѣнія» (Веселовскій А. Н.: «Опыты по исторіи развитія христіанской легенды»: 60, с. 225).
Эти описания – свидетельство включения в день Перуна более раннего чествования Великой Богини (Маланьи, Огненной Марии). Н.М.Маторин отмечает: «…причиной соседнего празднования «ильинской пятницы» и «Ильи», кроется одновременное празднование в этот день Пятницы и Перуна (11, с. 104—108): «Не потому ли церковь, ограничивая празднование «пятниц», заповедывала соблюдать «ильинскую», предостерегая, что исполняющий это правило «от великого скверного смущения избавлен будет. Мы толкуем «великое скверное смущение» как культовое празднество в честь женского божества». (Имеется в виду воздержание от всяких внецерковных обрядов). О том значении, которое предавалось Мокоше – ипостаси Праматери, ставшей в двоеверии «Пятницей» на Перуновой неделе, говорит и А.Н.Афанасьев: ««По народному убѣжденію, отъ Пятницы зависятъ обильные роды земли; ее молили объ отвращеніи засухи, проливныхъ дождей, неурожаевъ; въ даръ ей приносили земные плоды» (32, с. 240).
Почитание Мокоши-Недели перед жатвой отразилось и в особом отношении к водным источникам. Им несут пожертвования, они – часть, плоть высшего Божества: «В Вятском крае для предотвращения последствий сильного дождя с градом и молнией крестьяне в Ильин день выставляли хлеб и соль за окно, а затем относили их к реке и опускали в воду» (Мадлевская Е. Л.: 37, с. 654). За многолетний период двоеверия в традиции стиралось первоначальное значение жертвоприношений и замещалось новыми толкованиями. Например, в описании ильинской братчины с жертвенным быком, говорится: «Женщины на эту трапезу не допускаются, так как считается, что пр. Илия рассердится и произойдет падеж скота или появятся хищные звери. Остатки еды бросают в озеро, чтобы ничего женщинам не досталось» (Розов А. Н.: «Фольклорно-этнографические материалы…»: 61, с. 374). Учитывая, что это слова священника, наблюдавшего ритуал со стороны, а также зная трепетное отношение славян к традиции, мы понимаем, что ни одна женщина даже и не подумала бы прикоснуться к мясу быка из опасения вызвать как гнев Богов, так и свирепость односельчан, если бы такой запрет вообще существовал в традиции. Здесь, в бросании вареного мяса в озеро, архаичный ритуал жертвоприношения в водную стихию – тому, кто «открывал родники» – Змею-Ящеру, хранителю чрева Великой Богини, и его надземной сущности – Водяному.
Несмотря на то, что в этот день «открываются родники, вода становится холоднее» (Дубровина С. Ю.: «Представления об Илье-пророке…»: 62, с. 32), в ряде мест купание и обливание водой в этот переломный день является традиционным. «В Ильин день старались последний раз в сезоне окунуться двенадцать раз в реке. Возможно, поэтому сохранились такие названия Ильина дня, как „купальня“, „обливушки“. В некоторых местах в этот день купались прямо в одежде, не раздеваясь» (Мадлевская Е. Л.: 37, с. 660). На Тамбовщине «Старшие девки, ребяты купались одёванные. В платьях, кафтанах» (Дубровина С. Ю.: «Представления об Илье-пророке…»: 62, с. 31).
Запреты на купание после дня Перуна, в июльскую жару объясняются объективными причинами, связанными с сезонным переходным временем. На южных реках с медленным течением и водоемах со стоячей, прогретой водой, в конце июля – начале августа большие площади покрываются сине-зеленые водорослями, выделяющими токсин, влияющий на состояние здоровья особо чувствительных купающихся – на кожу (дерматит, сыпь, зуд, жжение), нервную систему, систему пищеварения (рвота, понос, боли в животе). («Илья в воду нассал» (Агапкина Т. А.: 63, с. 160). На других реках, подпитывающихся подземными водами, резкий перепад температур – холодного «низа» и горячего «верха» может вызвать опасные мышечные и сердечно-сосудистые реакции (судороги, спазм сосудов). Во всех случаях состояние воды указывает на активизацию «нижнего мира» – водяных, русалок, а в далёком прошлом – Ящера, владыки потустороннего, скрытого от нас царства.
В наши дни продолжаются хождения в день Перуна на Николу-ручей в Архангельской области. Не столько сама вода, считающаяся в этот день целебной, сколько хтоническое Божество, стоящее за ней, привлекает паломников: «Раньше не было этой часовенки – сарай простой был, деньги ложили, вещи да, лежали (…) там сарай стоял, в этом сарае были протянуты палки, и на этих палках у кого чего болит – то и вешали: платки, рубашки, сапоги приносили, чулки – все. Считали, что поможет (…) просьбы свои указывали и оставляли деньги. (…) Я уже тогда знала, что это языческое все» (Петров Д. Д.: 64, с. 29).
Там, где вода не «цвела», запреты на купание были не столь категоричны. «Августа 1-го празднуется происхожденіе древъ Честнаго Креста, начинается успенской постъ, и гдѣ есть рѣка, то въ этотъ день бываетъ крестный ходъ и водосвятіе; по окончаніи водоосвященій многіе купаются, и простой народъ называетъ этотъ день «Спасъ мокрый» («Очеркъ русскихъ обычаевъ…»: 386, с. 31). Со временем, под влиянием христианства, обрядовые купания в момент открытия границы межмирья, когда соединялось небесное и земное, приобрели негативный смысл: «С Ивановской неделей (от Иванова до Петрова дня) соотносится Ильинская. Она также характеризуется как период активности водяного. По сведениям, зафиксированным в Архангельской губернии, крестьянин в этот день ни за что не будет купаться в реке, поскольку в ней играет водяной, жаждущий жертвы» (Криничная Н. А.: 65, с. 339). «В Вологодской губернии верили, что вода после Ильина дня осквернена выкупавшимся в ней чертом-водяным. Во многих местах полагали, что в этот день купается только нечистая сила, и крещеному человеку после этого нельзя заходить в воду» (Мадлевская Е. Л.: 37, с. 659). Тех, кто ещё помнил и чтил древние традиции, стали бояться: «Колдунью-пережинщицу можно узнать… также и по тому, не купалась ли она в Ильин день между заутреней и обедней» (Толстая С. М.: «Магические способы распознавания ведьмы»: 66, с. 142). После совершения всех обрядов, завершении праздничной трапезы, практически повсеместно шли гуляния, игры, хороводы.
Таким образом, День Перуна в славянской традиции сводится не только к закланию жертвенного животного и мужским забавам. Широкий размах, хождения к священным местам, источникам, деревьям, чествование Богов и Богинь верхнего и нижнего миров, обращения к ним с благодарностью и просьбами о ниспослании благ – всё это повсеместно включено в сакральное время поворота Солнца с лета на осень и кануна жатвы.
2. СПАС
Рождение Хлеба. Сварог. Даждьбог. Мокошь. «Бабьи Каши».
Летним периодом в народной традиции считается время созревания хлеба, который длится около полутора месяцев. Всё зависит от даты начала уборки урожая, с которой начинается осень. Ориентирами были, как правило, даты, близкие к церковным праздникам – от «Ивана Купалы» (24 июня / 7 июля) до «Ильина дня» (20 июля / 2 августа) или до Первого Спаса (1/14 августа), реже – до Успения Богородицы (15/28 августа).
Исходя из названия праздника, следующего сразу за Успением, а именно третий Спас (16/29 августа) – «Аспосов» («Аспасов»), то есть следующий за Спасом, все праздники, посвященные сбору зерновых, но разнящиеся по времени в разных регионах, имели одно общее название – Спас. «Наряду с укоренившейся привычкой растягивать, удлинять праздничное время, изменять его масштабы и границы (в зависимости от условий, ситуаций, по причинам экономическим – неурожайные годы, эпидемии, стихийные бедствия, недостаточное количество рабочих рук и пр.), в народном календаре прослеживается тенденция четко определять и отмечать начало и конец периода, сезона, завершение определенных работ» (Некрылова А. Ф.: «Что у людей век…», 26, с. 122).
Спас – праздник первого Хлеба. Он отмечался в день, когда сжат первый сноп. Второе название этого дня – Зажинки. Указанная дата Спаса – вторая суббота августа – приведена в среднем для Руси значении сбора первого урожая ржи. Например, в южных областях это может быть первая суббота августа, в северных – третья.
СПАС 2025—2035
(август, вторая суббота)
2025 9 августа
2026 8 августа
2027 14 августа
2028 12 августа
2029 11 августа
2030 10 августа
2031 9 августа
2032 14 августа
2033 13 августа
2034 12 августа
2035 11 августа
Аграрный праздник «Спас», сохранил только поверхностную часть обрядности, не отражающую в полной мере архаические верования предков. Первый (медовый) и второй (яблочный) Спасы – условные названия одних и тех же обрядов, приуроченных к окончанию сбора первых – озимых хлебных злаков, в зависимости от местных условий, но разнесенных по времени. Разные «спасы» – искусственный разнобой. Яблоки собирают не тогда, когда «дозволено», а тогда, когда они созрели. Причем в разных регионах и для разных сортов это время может быть различным. На «яблочный» спас в некоторых регионах уже был собран урожай озимых: «Спасов день (Преображение Господне) – „яблочный праздник“ [6/19 августа], в церкви освящали яблоки. К этому дню убирали озимые и готовились к новому севу – в часовне освящали пучок ржи» (68, с. 64, Псковская обл.).
Спас – спасительный первый Хлеб, появившийся на столах после длительного полуголодного времени. Отличие Спаса от Дожинок (окончания сбора хлеба) в том, что первый посвящен мужскому началу, Богам «верхнего» мира, Неба. Дожинки содержат обрядность, направленную к «нижнему» миру, Женскому началу.
Вся жатва длится от «Зажинок», с первого снопа урожая озимых, до «Отжинок» (Дожинок, Спожинок) – последнего снопа и последних обрядов на пустых полях. «Послѣдній снопъ „дожина“ является всегда снопомъ „ярового хлѣба“» (Костолевскій И. В.: «Изъ повѣрій Ярославской губерніи»: 67, с. 217). При этом ритуалы (первый и последний сноп, «бородка», «косичка», катание-кувыркание по ниве и т.д.) делаются на каждом поле – ржаном (озимом, яровом), овсяном, ячменном и прочих. «Жнивушка, жнивушка! Ржаная жнивушка! Отдай мою силушку на яровую жнивку»… «Оржаная жнивка, подай мне силку на овсяную жнивку» (Терновская О. А.: «К статье Д.К.Зеленина…»: 46, с. 113). Каждый первый и последний снопы на каждом поле имеют свою сакральность, но самый первый – Спас – особенно ценен. «Особой жизненной силой – „спо́ркостью“ – обладали зерна первой сжатой пястки ржи, последние колосья и сноп, сжатый последним» (68, с. 64, Псков).
«Госпожино говение», как и введеный в XII в. Андреем Боголюбским праздник во имя Спаса, в народной практике ассоциировались с древнейшими праздниками, связанными со сбором плодов и урожая зерновых» (69, c. 555). 1 августа 1164 г. Андрей Боголюбский одержал победу над волжскими болгарами. В поход он взял две иконы: Спасителя и Владимирской Богоматери, «милостью которых русским войскам была дарована победа» (Лосева О. В.: 70, с. 108). В честь этого события князь установил 1 августа новый праздник – Спаса Всемилостивого и Пресвятой Богородицы (в современном стиле – 14 августа, т.к. расхождение между календарями постепенно увеличилось с 7 (в XII веке) до 14 дней). Но память «победных икон» 1 августа все-таки не приобрела желаемого статуса официального и общерусского праздника. Кроме Архангельского 1 Евангелия из княжеского ростовского скриптория, праздник Спаса Всемилостивого не упоминается ни в одном месяцеслове XIII в. «Только с середины XIV в. праздник Спаса 1 августа начинает спорадически упоминаться в месяцесловах московского происхождения» (Лосева О. В.: 70, с. 108). Но наши предки переложили церковное название на свой лад: «медовый».
Христианские праздники – Животворящего Креста Господня, Преображения Господня, перенесения Нерукотворного образа, не соотносятся со «спасами» в народном представлении, относящихся к сбору урожая: мёд, яблоки, хлеб (или орехи). Во время самой жатвы, как известно, было не до праздников и «отмечать» отдельно медовый, а потом яблочный практически не было возможности. Церковный «Успенский пост», начинавшийся 15 августа (1 августа в ст. стиле) практически наложил запрет на все народные традиции: «Постом этим, по примеру Петровского, „закрыт“ некий почитаемый праздник, которому в официальном христианском календаре не нашлось подходящего соответствия» (Грашина М. Н., Васильев М. С.: 71, с. 296). Например, в Пермском крае Спасовы дни не считались большими праздниками и там не известны запреты на работу в дни, на которые приходился период уборки зерновых и сева озимой ржи (Черных А. В.: 72, с. 72).
В Псковской обл. был известен только один праздник, именовавшийся «Спас», относящийся к региональным особенностям: «Из трех Спасовых дней наши информаторы знали только один, относящийся к дню Преображения Господня. Этот Спас называли яблочным» (73, с. 12). [6 августа в старом, или 19 августа в современном стиле] Аналогичный вывод делает и Максимов С. В., проанализировав все три Спаса: «…изъ трехъ Спасовъ наиболѣе почитается второй, совпадающій и съ церковнымъ праздникомъ Преображенія Господня. Первый же, хотя и признается повсемѣстно, но почитается, главнымъ образомъ, въ южной полосѣ Великороссіи, гдѣ ранѣе созрѣваетъ хлѣбъ и плоды, и гдѣ этому празднику приписывается роль и значеніе втораго Спаса, такъ какъ освященіе хлѣба и овощей на югѣ, очень часто, производится до Преображенія Господня, именно 1-го августа» (41, с. 490). То есть на так называемый «медовый» спас. Отметим: как бы не именовались эти спасы, речь, в первую очередь, идёт о хлебе, который созревал в разные дни в зависимости от климата. «Чем дальше на север, тем все больше рождение сына бога отодвигалось на осень. Как весна была его воскресением, так урожай летом и осенью его рождением» (М. Пруссак: «Древо жизни…»: 90, с. 24).
Последние дожинки яровых, окончание всех сельхозработ, приходящиеся на конец августа, а в некоторых местах и на сентябрь-октябрь (от созревания), именуемые в некоторых местах «ореховым» Спасом, являются итоговым праздником урожая, посвященном Богам и предкам, содействовавшим наполнению закромов.
Начало сбора меда, фруктов, овощей, в каждом регионе отмечается в разное время, со своими ритуалами, главными из которых было пожертвование первых плодов Предкам и Богам. Например, в одном из сёл Тюменской области переселенцами из Мордовии 14 августа отмечают «Картофельный Спас» (Щанкина Л. Н.: «Традиционные праздники…»: 80, с. 311). Но эти обряды благодарения в начале сбора меда или урожая каждого вида созревших плодов не относятся в целом к Спасу, в котором «всему головой» является Хлеб. Напомним: практически весь этот период закрыт строгим успенским постом (с 1/14 по 14/27 августа).
Если на юге России жатва приходилась на начало августа, то в Сибири – на его середину. Так, в Томской губернии жатва начиналась после Спасова дня (1 августа ст. ст.), в Пермской время жатвы определялось промежутком со 2 августа до 14 сентября, в Тобольской губ. хлеб начинали снимать с начала августа и оканчивали Семеновым днем (1 сентября ст. ст.), в Нижнеудинском у. Иркутской губ. «самое жнитво» наступало после третьего Спаса -16 августа в старом стиле (Любимова Г. В.: 88, с. 50). В Псковской обл. «к Спасову дню (Преображение Господне [6 августа в ст. стиле]), как правило, заканчивалась уборка озимых» (68, с. 68). Из-за такого разнообразия в сроках сбора урожая, и практически одинаковых ритуалов, относящихся к его началу и окончанию, Спас «разделился» в соответствии с церковными праздниками происхождения древа, преображения и нерукотворного образа. И все три в народе именовались «спасами». «Но такъ какъ ко дню 6-го августа далеко еще не всѣ плоды поспѣваютъ (иные же поспѣваютъ ранѣе), то крестьяне изъ одного праздника сдѣлали три и повсемѣстно празднуютъ перваго Спаса (1-го августа), второго (6-го августа) и третьяго Спаса (16-го августа)» (Максимов С. В.: 41, с. 488). О таком же разделении праздника, не имеющего конкретной даты и связанного только с началом уборки урожая, говорит М. М. Забылин (1431, с. 91): «Въ Бѣлоруссіи, въ праздникъ Успенія Божіей Матери, извѣстный подъ названіемъ «Большая Пречистая» и во многихъ Великороссійскихъ губерніяхъ приносятъ, какъ говоритъ проф. Снегиревъ, хлѣбъ изъ новаго жита или колосья, а гдѣ и соты, а въ Малороссіи и мясо. Нынѣ же повсюду медовое разговѣніе считается 1-го числа августа, плодовое 6 августа». [Прим.: успение Пресвятой Богородицы отмечается 15/28 августа].
Традиционные народные праздники, приуроченные в период двоеверия к «преображению», во времена древние было воскресением «умершего» и возрожденного Божества плодородия – Ярилы. Мужская сила Даждьбога, способствующая осеменению, проращиванию брошенного в Землю зерна, единит мужское и женское начало, зарождает Хлеб. После прорастания зерен, с колошением, Даждьбог, явленный Солнцем-Ярилой оплодотворяет цветущие колосья, после чего Ярила «умирает» в Купалье – с тем, чтобы вернуться в мир людей в зернах выращенного из его же семени Хлеба. Первый сноп – «именинник» – совместное «дитя» Земли и Неба. Перед нами – Рождество семян, «умножение» Рода, из которых впоследствии вновь взойдут цветущие колосья, требующие оплодотворения. Оба Божества – Мать-Земля и Ярила, ипостась Даждьбога, ежегодно «умирают» в своих сезонных состояниях: он – на Купалье, она – на Дожинках, чтобы затем возродиться вновь в изначальном, девственном состоянии. В традиции время не линейно, оно идёт по кругу, повторяясь бесконечно.
Фольклор и ритуалы, сопровождающие время сбора урожая, говорят о том, что в южных и западных славянских регионах, – всюду, где эти работы заканчиваются к середине августа, благодарность за урожай адресована, в первую очередь, отцу новорожденного хлеба – Даждьбогу, находящемуся во «взрослом», «отцовском» состоянии. О культе солнечно-небесного Божества в значении созревания урожая говорит С. Килимник, исследователь украинской традиции: «В старину, после сбора урожая, около 6-го августа с. ст. (теперь 19-го августа), все земледельческие страны аграрного круга отдавали дань уважения и благодарность богу урожая – солнцу, или другим» (75, с. 79). «Определенно сказывается в этом празднике высокое почитание неба и солнца» (там же, с.86). В это же время, в центральных областях 6/19 августа с благодарностью провожают Солнце: «В Москве гулянье бывает у Нового Спаса, в Туле за городом, в селе у Спаса на Рогожни. Поселяне наблюдают в этот день захождение солнца. Выходя вечером на пригорки, они с песнями и плясками проводят время. Едва начнет скрываться солнце на запад, они поют: Солнышко, солнышко, подожди!» (Сахаров И. П.: 79, с. 681)
«Степные поселяне посѣвъ озимаго хлѣба начинаютъ за три дня до Успеньева дня и продолжаютъ еще три дня послѣ. Все это зависѣло отъ погоды и скорой уборки. Были времена, говорятъ старики, что въ старину наши отцы отсѣвались къ Преображенію, а къ Успенію весь хлѣбъ стоялъ на гумнѣ " (Сахаров И. П.: 16, с. 111). «Озимая рожь, сроки сева которой в лесной полосе установились многовековой практикой от 14 до 28 августа… " (69, с. 155). Посеянный озимый хлеб до наступления зимних холодов должен успеть прорасти и хорошо укорениться, чтобы с наступлением весеннего тепла продолжить свой жизненный цикл. Влажность почвы для посеянных озимых имеет огромное значение. В связи с этим обрядность Спаса носит двойной характер: благодарение за собранный урожай и моления о даровании дождя. В среднем значении, таким образом, дата Спаса приходится на первую половину августа (в современном стиле).
Н.Н.Покровский (Документы XVIII в. об отношении Синода к народным календарным обрядам) приводит запись епархиального отчета от 19 марта 1751 г., в котором Порфирий, епископ Суздальский, сообщает об обнаруженном в его епархии «суеверии»: в день происхождения честных древ (Спас, 1/14 августа) – многочисленные толпы собираются на богомолье к чудотворному роднику близ с. Пинбур: «…все обыватели и приезжие люди из разных сел и деревень, человек с пятьсот и более для моления…» (81, с. 99). В данном случае речь идет о «молении у воды», необходимость которой обусловлена севом озимых: брошенное в землю зерно должно прорасти до выпадения снега. Вода, посылаемая Небом – Даждьбогом и вода, идущая из земли, имеют равное значение и взаимосвязаны. Бог хтонического мира, Ящер-Змей, Кащей (или Чернобог – по Гельмольду), оберегающий корни Древа Жизни, хранитель земного огня и источников, содействует рождению Матерью-Землёй новых урожаев, наполняет реки и колодцы водой. Для всего живущего на земле должны в равной мере поступать силы и питание и от небесного, и от земного. «Все женские божественные лики суть разновидности единой богини, и эта богиня – женское начало мира, один пол, возведенный в абсолют. <…> В своей сущности, наши каменные бабы – это все та же Афродита всепобедная» (Павел Флоренский: 82, с. 110).
К Преруну и Даждьбогу направляются моления о дожде небесном во время засухи и перед посевными; к Богам хтонического мира – о наполнении рек, родников, колодцев. Вода, пролитая «сверху» и впитавшаяся в подземные кладовые Кощея-Змея, возвращается от него и спасает всё живое в периоды, когда иссякают воды небесные. И только отданная Змеем вода может затем вернуться дождевыми тучами. На Гомельщине существует обряд вызывания дождя через обращение не к Небу, а к Земле, которая должна «воспариться» для поднятия подземной влаги «вверх»: «Происхождение дождя участницы ритуала понимают в соответствии с архаическими представлениями о взаимосвязи влаги подземной и небесной: «И пака́ не вазбу́де гром Зямли, то дождь не по́йде. Як гром да маланья́ – Земля жэ дви́жэца, раствара́эца. И пайдёт дождь. Васпара́эца усё, и у гару́ идёть. И дождь идёть з гары» (Владимирова Е., Зайцева Е., Топорков А.: «Редкий обряд вызывания дождя на Гомельщине»: 83, с. 108). Несмотря на то, что имена хтонических Божеств, которые должны обратиться к небесным (для «пробуждения» Земли громом), из молитвенного текста за столетия исчезли, связь воды небесной и земной сохранилась: «Русскій переводчикъ твореній св. Григорія богослова вставилъ отъ себя въ текстъ слова его на богоявленіе Господне слѣдующее замѣчаніе… «овъ требу створи на студеньци дьждя искы отъ него, забывъ, яко Богъ съ небесе дьждъ дасть» (Знаменский П. В.: «О борьбѣ хрістіанства…»: 84, с. 240)
Медовый Спас не случайно носит в народе ещё одно название – Спас Мокрый, Маккавеев день (14 августа в современном стиле). Церковный день, посвященный семи мученикам Маккавеям, по своему названию органично наложился на ритуалы обращений народа к божествам славянского мира о даровании дождя. Маковые зерна и сеяние мака имеет в народной традиции глубокое сакральное значение. Они магически увязаны и с дождем, и с зачатием, и несут обережные функции. «Сравнение треугольников и ромбов, выполненных точками в виде «гроздей» с контурными «зерновыми» ромбами, обращает наше внимание на стихийность «неизмеренного»: образы множественности – капли дождя, семена, грозди ягод. Древней оказывается аналогия «дождь – семена» в обычае вызывать дождь, сыпля в колодец «неисчислимые» зернышки дикого («глухого») мака. В контурном «зерновом» ромбе актуализируется характерное для ромба-земли-женщины значение ёмкости, вместилища, «места» (Дробушевский А. И., Нечаева Г. Г.: «Ромбы «целинные» и «засеянные»…»: 85, с. 29).
