Зоя Космодемьянская. Правда против лжи

Что ж, придумать можно все что угодно. Однако ведь есть документы, и они свидетельствуют совсем о другом.

В 4 часа утра самолеты фашистской Германии бомбили наши города, а уже в 5 часов 45 минут Сталин начал прием руководителей различных ведомств и командиров Красной Армии. Закончил он прием в 16 часов 45 минут. А 23 июня тов. Сталин начал принимать людей в 3 часа 20 минут и закончил в 1 час 25 минут следующего дня.

Вот так он работал – сутками! И данные эти взяты не «с потолка», а из журнала сталинских приемов, где секретари тщательно, пунктуально записывали все по минутам.

Да, в первый день войны сообщить о ее начале было поручено В. М. Молотову. Но уже 3 июля, решив массу важнейших неотложных вопросов, товарищ Сталин выступил по радио перед народом со своим знаменитым обращением, которое начиналось так: «Дорогие товарищи! Братья и сестры! К вам обращаюсь я, друзья мои…»

Сталин даже в самые опасные для столицы дни не покинул Москву, и это имело колоссальное, неоценимое значение для настроения народа.

Мне в те дни довелось действовать вместе с товарищами в тылу врага. Встречались мы с командирами и красноармейцами, прорывавшимися с боями из окружения. И первые вопросы их были обычно такие: «Как Москва? Где товарищ Сталин?» А когда мы отвечали, что Сталин в Москве, на своем посту, надо было видеть, какой радостью и верой в нашу победу загорались глаза людей.

Мне интересно, слышал ли когда-нибудь телеведущий Малахов от ветеранов войны о том, что значило для них имя и слово Сталина. Знает ли он, знают ли члены его «команды», какую высочайшую оценку дали деятельности И. В. Сталина в годы войны не только наши друзья, но и противники, временные союзники, объективные историки на Западе?

Отзыв Черчилля о советском вожде достаточно широко известен. А вот слова Гарримана, посла США в Москве: «Я нашел, что он лучше информирован, чем Рузвельт, более реалистичен, чем Черчилль, и в определенном смысле наиболее эффективный из военных лидеров».

* * *

Не могу не остановиться еще на одном моменте, который сильно задел меня. Участник съемок той передачи, рассказавший как очевидец о казни Зои, потом оговорился: дескать, не все немцы были злые и жестокие – были среди них и добрые. Оказывается, один солдат угощал его, мальчишку, хлебом с медом.

Мне понятна благодарность голодного ребенка, получившего хлеб, да еще с медом. И, конечно, говоря о наших врагах в годы Великой Отечественной, мы имеем в виду не в целом немцев как нацию. Речь идет о немецких фашистах. Но вот их-то массовые злодеяния никакие поступки добрых немцев искупить не могут, о чем забывать ни в коем случае нельзя. Иначе воспоминания, подобные тому, которое я услышала от «милого мальчика», создадут у сегодняшней молодежи совершенно превратное представление о наших врагах и о доле, которую всем нам они готовили. Между тем такое превратное представление у многих уже создано, и отсюда – страшный по невежеству и цинизму вопрос к ветеранам: а зачем, дескать, вы воевали? Если бы Россия стала частью Германии, мы бы прекрасно жили…

Эх, почитали бы хоть материалы Нюрнбергского процесса, и тогда перспектива «прекрасной жизни» увиделась бы в ином, реальном свете.

Будучи бойцом в/ч 9903, я насмотрелась на жизнь, которую устраивали нашим людям оккупанты. В лесах Подмосковья мы часто встречали население ближайших деревень, выброшенное фашистами из своих домов. Некоторые успели прихватить кое-что из одежды и продуктов, а другие и совсем не взяли ничего. И вот они сидели у чахлых костерков, варя в солдатских касках полевых мышей, чтобы хоть как-то подкрепить силы и не умереть от голода. Страшно было смотреть в испуганные детские глазенки! Конечно, мы отдавали детям имеющиеся у нас продукты, но что ждало бы этих детей в случае победы фашистов?

Когда бои под Москвой завершились нашей победой и Красная Армия отогнала фашистские войска от советской столицы, ЦК ВЛКСМ отозвал меня из в/ч 9903 и направил в распоряжение Смоленского обкома комсомола для восстановления комсомольских организаций в районах, освобожденных от оккупантов. Помню, 5 марта 1942 года вошла я с 18-й гвардейской дивизией 49-й армии в город Юхнов, и жуткое зрелище предстало перед нами. Город весь, до основания, был разрушен! Торчали только остовы русских печей.

Вот так поступали фашисты. Такое было их отношение к нашей стране и нашим людям. Помню, в селе Знаменка Угранского района, которое тоже полностью было разрушено, нам не нашлось даже где переночевать. А в соседнем селе Замошье мне рассказали о страшной трагедии, которая тут произошла. Фашистов, разместившихся в сельском доме, раздражал плач заболевшего ребенка. И тогда немец взял маленького Юрочку за ноги, выбежал с ним из дома и, подойдя к колодцу, бросил туда. Старшая сестренка Юрочки – Клава, на глазах которой это произошло, через некоторое время сошла с ума.

Вот в каких зверей превращались фашисты, незваными гостями явившиеся в нашу страну!

* * *

При съемках той телепередачи слово было предоставлено и Анне Шатиловой, известному в советское время телевизионному диктору. Нынче ее приходится видеть иногда на патриотических мероприятиях, поэтому я думала, что услышу от нее правильную оценку войны и Победы. Но выступление госпожи Шатиловой повергло меня в шок. Главная ее мысль свелась к следующему: да, мы страна героев, но лучше бы мы ею не были.

Она, видите ли, «пожалела» нынешних ветеранов и тех героев, которым за Победу пришлось отдать жизнь. В конце своего путаного выступления обратилась ко всем с вопросами: «Вы поняли меня? Вы со мной согласны?»

Я бросила реплику: «Нет, не согласна!» Однако Малахов опять не обратил на это внимания и слова мне не дал.

Но я все-таки хочу сказать через «Правду» от себя и от своих товарищей: не нуждаемся мы в такой «жалости»! Многие из нас уходили на фронт почти детьми (подчеркиваю: уходили добровольно), а возвратились, если «повезло», уже с сединой на голове и рубцами на теле, на сердце, в душе.

Однако мы ни тогда не жалели себя, ни сейчас не жалеем, что пошли воевать. Этого требовал священный долг перед любимой Советской Родиной! А ваше «лучше бы», госпожа Шатилова, – из области пустых мечтаний. На нашу страну напали, и мы должны были ее защищать. И защитили!

Если же сегодня приходится о чем-то жалеть, то это в связи с далеко не лучшими переменами, свалившимися на Родину нашу за последние двадцать лет. Перемены не просто горькие – зачастую они оборачиваются настоящим кощунством.

Мне и моим товарищам, например, невыносимо видеть, как во время нынешних парадов 9 Мая Мавзолей В. И. Ленина тщательно прячут от глаз людских. Да еще вынашивают идейку вообще убрать его с Красной площади куда-нибудь подальше…

Но ведь с трибуны Мавзолея И. В. Сталин выступал на историческом параде 7 ноября 1941-го. К подножию Мавзолея воины Красной Армии бросили знамена поверженных фашистских орд на Параде Победы. Ленинский Мавзолей – на высшем воинском ордене Великой Отечественной войны, который тоже получил название «Победа».

Сколько же можно нашу Победу искажать и оскорблять, издеваться над памятью наших героев?

    Клавдия Сукачева, ветеран воинской части особого назначения 9903, однополчанка Зои Космодемьянской, инвалид войны 1-й группы, член ВКП(б) – КПСС – КПРФ с 1943 года

Глава четвертая. Зоя – это жизнь

Зоина биография, если взять лишь основные ее факты, может вместиться в один абзац. Посмотрите мой очерк «Третья казнь»: там профессора-коммунисты так и поступили для информирования невежественных думских депутатов «демократического разлива».

Однако факты нуждаются в осмыслении. Причем с течением времени что-то отходит на второй план, а что-то, наоборот, возникает с неожиданной остротой. Мы ведь убедились в этом, прослеживая бессовестные попытки посмертно уничтожить Зою.

«Новое время, новые поколения требуют своего прочтения и осмысления подвига», – написал в редакцию «Правды» Б. Журилов из Владивостока, представившийся как пропагандист Первореченского первичного отделения КПРФ. Обращался он, собственно, ко мне: почему до сих пор не подготовил и не выпустил книгу о Зое? «Если вы скажете, что у нас про это столько написано-расписано, что нового не откроешь, то будете не правы», – категорически утверждал автор письма, говоря далее о выросших поколениях, которым многое из ранее общеизвестного теперь неведомо.

Соглашусь и добавлю: или злонамеренно искажено, против чего все последние годы пришлось воевать и чему посвящены предыдущие страницы этой книги.

Зоя по-гречески – это жизнь. Секрет проявленного ею героизма, непостижимый ныне для очень многих, надо искать в ее жизни, которая неразрывно была связана с жизнью страны. Неразрывная, органическая эта связь – вот главное! Помните, как пелось в то время (и она, школьница, конечно, пела): «Здравствуй, страна героев…» Или еще: «Когда страна быть прикажет героем, у нас героем становится любой…»

Все-таки не любой, нет, однако столь массового героизма, какой в годы Великой Отечественной был явлен советскими людьми, до того мир не знал никогда.

Есть в России осиновые гаи

Здесь родилась Герой Советского Союза Зоя Космодемьянская

Героями, как и солдатами, не рождаются. Но все же где-то и когда-то рождаются герои!

Зою Космодемьянскую обычно называют московской школьницей-комсомолкой, и это, разумеется, абсолютно правильно. Однако почему совсем забыто, что она тамбовчанка?

В сумрачный, промозглый день конца ноября 1992 года я шел по Тамбову, куда привела меня командировка «Правды». И вдруг, свернув на центральную улицу, замер. В сквере передо мной стояла девушка. На ней была распахнутая телогрейка, а за спиной винтовка. Такое знакомое мне с детства лицо! Но вот и я не сразу ведь вспомнил тогда, почему памятник Зое – в Тамбове…

«На севере Тамбовской области есть село Осиновые Гаи. “Осиновый гай” значит “осиновый лес”. Старики рассказывали, что когда-то здесь и вправду росли дремучие леса. Но в пору моего детства лесов уже не было и в помине. Кругом далеко-далеко расстилались поля, засеянные рожью, овсом, просом…»

Так писала о родном селе героини Зоина мать. В последние годы, после упомянутой тамбовской командировки, мне все больше хотелось побывать там. Я верю: место рождения и место смерти человека не по одной лишь метрике, но и как-то мистически, духовно связаны с началом и концом его земного пути. И, бывая в подмосковной деревне Петрищево, где морозным днем 29 ноября 1941-го оборвалась земная жизнь этой девочки, шагнувшей в бессмертие, я все чаще думал о другом русском селе, где восемнадцатью годами раньше жизнь ее началась. Во глубине России…

13 сентября 1998 года Зое исполнилось бы 75. А 29 октября – 80-летие Ленинского комсомола, который ее воспитал. Настоящим счастьем для меня стало, что в преддверии этих памятных дат, в июне, удалось наконец осуществить заветную мечту. И хотя немало тяжелого, драматического, даже трагического как из давно прошедшей, так и из сегодняшней жизни встретилось на тамбовской Зоиной земле, все равно скажу: возобладало светлое ощущение. Не только потому, что мир был залит солнцем в эти летние дни, а раскинувшиеся широко под бездонной синью небес поля и луга поднимали в душе чувство вечной России. Ощущение радости, вдохновляющий свет надежды шли больше всего от людей, с которыми я встречался. От Зоиных земляков.

Сергей Полянский. Музей

Чудесное это слово – земляк! Не «зёма», которым пытаются нынче его вульгарно подменить. В «зёме» нет земли. А земля тут и есть самое основное – родная земля, соединяющая людей через расстояния и годы.

Я, когда разговаривал с Сергеем Ивановичем Полянским (а разговаривать с ним, директором Зонного музея, естественно, мне привелось за эти дни больше, чем с кем-либо другим), все время ловил себя на мысли, что он – ее земляк. Если подразобраться, то и родственник, пусть дальний. В селе ведь почти все так или иначе родственники.

Вот он рассказывает мне историю музея, который полностью называется: «Музей Героев Советского Союза Зои и Александра Космодемьянских и С. Н. Перекальского». Степан Николаевич Перекальский – тоже их земляк, командовал дивизией и погиб при освобождении Курска. Так вот, говоря о музее, которым он, учитель здешней школы, заведует уже без малого тридцать лет, с особой уважительностью вспоминает своих предшественников:

– Организаторами музея стали наши учителя – кавалеры ордена Ленина Евдокия Семеновна Свиридова и Анастасия Ивановна Каратаева. Возглавила же это благородное начинание Матрена Даниловна Перекальская…

– Родственница того Перекальского?

– Однофамилица. Она была учительницей начальных классов, дружила с матерью Зои и Шуры – Любовью Тимофеевной Космодемьянской и хорошо знала уклад жизни этой прекрасной семьи.

Позже Сергей Иванович и сам много лет дружил с Любовью Тимофеевной. Часто бывая у нее в Москве, каждый раз привозил для музея бесценные экспонаты.