Пришлые

– Как такое могло случиться?

Понимая, что рассчитывать можно только на собственные силы, сорокадвухлетний коммандер Анатоль Павье усилием воли заставил себя успокоиться.

– Ваше мнение? – обратился он к первому помощнику.

– Всё это выходит за рамки моего понимания.

По мостику прошёл удивлённый возглас. Взглянув на экран, коммандер похолодел. Блоки наведения, всё увеличивая скорость, продолжали вести ракеты к поверхности планеты. Как только расстояние сократилось до полутора тысяч километров, ракеты разошлись веером, самовольно расширив зону гарантированного поражения.

– Тридцать секунд до активации боевых частей, – доложил о грядущей катастрофе пост слежения.

Контроль над блоками ракет утерян, но словно в насмешку системы обмена данными исправно работают. Посредством установленных на головках ракет камер люди видели всё происходящее. Блоки управления провели ракеты по самостоятельно выбранной траектории и на высоте трёх километров от поверхности активировали боевую часть.

Периметр планеты осветили сотни ослепительных вспышек. Распад боеголовок длился тысячные доли секунды, но за это время на свободу вырвалась такая мощь, противопоставить которой жителям планеты было нечего.

Побледневшие люди с ужасом следили за развернувшейся трагедией. На планете появились язвы разрывов. Стена белого пламени, сжигая всё на пути, покатилась в стороны от мест детонации. Вокруг эпицентров мгновенно образовалась выжженная пустыня диаметром в несколько сотен километров.

Спустя секунды пламя опало, но агония продолжалась. Мощнейшая взрывная волна прошлась по планете. Башни рушились, словно подкошенные, хороня под развалинами своих обитателей. За жалкие минуты цветущий мир, населённый неизвестными существами, превратился в выжженную пустыню.

На мостиках республиканских кораблей повисла тишина. Офицеры, боясь смотреть в глаза друг другу, ошеломлённо смотрели на дела рук своих.

Единственным офицером, которого мало интересовало происходящее за бортом, оказался ответственный за оружейные системы корабля лейтенант Вольски. Не обращая внимания на всхлипы сослуживцев, он лихорадочно стучал по клавишам, тестируя системы запуска. К моменту, когда на планету начали опускаться тонны пыли и шлака, лейтенант оторвался от монитора.

– Коммандер, – привлёк он внимание старшего офицера, – самостоятельный старт ракет не является системным сбоем, это диверсия.

– Диверсия? – с трудом оторвавшись от экрана, переспросил командующий ударной группой.

– Тяжёлые ракеты не были включены в реестры автоматического старта. Для запуска с них требовалось снять защиту, а сделать это можно только в ручном режиме. Принимая во внимание, что предстартовая проверка прошла успешно, а выйдя из перехода, мы обнаружили наши ракеты на подходе к цели, то единственное, что можно предположить, – это результат диверсии.

Коммандер поочерёдно заглянул в глаза присутствующим на мостике офицерам.

– Но если думать так, – произнёс он, – выходит, что в момент перехода, когда всё живое либо лежит в анабиозе, либо умирает в мучениях, кто-то поднялся и перепрограммировал системы защиты. Так что ли?

– И это ещё не всё, – лейтенант не обратил внимания на иронию командира, – в компьютер флагмана вживлена программа, завязавшая корабли группы в единую сеть, которой потребовались доли секунды, чтобы обойти многоуровневую защиту на пути к блокам управления тяжёлыми ракетами. Ещё скажу, что в момент старта ракеты имели целеуказания, основанные на данных именно по этой планете, – кивнул он в сторону проекции, отобразившей чужой уничтоженный мир, – я ввёл параметры шарика в компьютерную модель и поставил задачу нанести наибольший урон, располагая теми же средствами, что и у нас. Вот что получилось.

Лейтенант вывел на экран карту с нанесёнными на ней метками и наложил на неё реальное изображение планеты. Все до единой метки совпали с местами ударов.

– Но как? – сопротивлялся коммандер, – компьютер тестировался перед самым выходом группы, ничего лишнего там не было и в помине.

– Не участвуй я лично в этих тестах, – добавил лейтенант, – то ни за что бы вам, коммандер, не поверил. Ведь, по сути, за столь короткий период внедрить подобную программу невозможно, а сделать это тайно вообще немыслимо.

Командующий ударной группой долго смотрел на проплывающую мимо планету. Чувствуя вопрошающие взгляды офицеров, он мучительно соображал, как действовать дальше.

Времени на раздумья ему не дали. На кораблях ударной группы взвыли сигналы тревоги. С поста слежения немедленно пришёл доклад.

– Системы фиксируют четыре объекта, вышли из межпространственного перехода, расстояние – семь единиц, идут встречным курсом. Время контакта – три часа сорок минут.

Оценив ситуацию, командующий принял решение и энергично приступил к его осуществлению.

– Штурман, дайте расчётную точку выхода и передайте на все корабли группы.

– Расчётную точку куда?

Коммандер выразительно посмотрел на усеянный звёздами панорамный экран. Увидев мелькнувшее в глазах штурмана понимание, обратился к связи.

– Флагман группе готовиться к переходу.

Огибая планету, тёмные громады кораблей меняли курс, когда один из спутников, висящих на высокой геостационарной орбите, отработав манёвровыми двигателями, развернулся к идущим мимо кораблям. Орудийный залп ближайшего линкора разнёс спутник на атомы, но тот успел выстрелить.

Рядом с тем самым линкором образовался двухсотметровый дымчатый круг. Как выяснилось, круг не являлся физическим объектом, поэтому ни один прибор его не зафиксировал. Лишь системы визуального контроля запечатлели атаку во всех подробностях. Ткнувшись в борт в районе машинного отделения, круг словно растворился.

Связь с линкором мгновенно прервалась. По борту в месте контакта с кругом пошли волны, будто это не сверхпрочный сплав, а вязкая, колыхающаяся на ветру жидкость. Спустя несколько секунд идеально ровный двухсотметровый круг в борту линкора вздыбился и, словно разбившись на миллиарды осколков, посыпался в космос.

Наводчики с идущих рядом кораблей тёрли глаза, глядя на поверхность планеты сквозь двухсотметровую пробоину, почти отделившую корму линкора от носа.

Линкор какое-то время двигался в строю, но сила притяжения сделала своё дело. Развалившись в плотных слоях, корабль рухнул на обезображенную поверхность планеты.

Гибель двух с половиной тысяч человек произвела тягостное впечатление. Наглядно убедившись, что неведомые чужаки объяснений о нелепой ошибке слушать не будут, коммандер отбросил последние колебания.

– Приступить к разгону. По кораблям, вошедшим в зону поражения, огонь из всех видов вооружений.

– Фиксирую две групповые цели, – доложили с поста слежения, – одна группа – сорок единиц, вторая – десять идут на сближение. Время контакта – сто двадцать минут.

– Немыслимо, – прокомментировал командующий столь быстрое появление чужих кораблей, – либо мы оказались здесь аккурат к моменту подхода их флота, либо их технологии перемещения в пространстве значительно опережают наши.

Через час, когда казалось, ещё немного и прыжок в межпространство позволит им уйти, с поста слежения пришло новое сообщение.

– Прямо по курсу две крупные цели. Подождите…

В голосе офицера появились неуверенные нотки. Он видел, как за секунды количество меток на экране выросло с двух до трёх сотен, и их число продолжает расти.

– Противник использует корабли, аналогичные нашим носителям, повторяю: это носители, они катапультируют штурмовики.

Вскоре поступил новый доклад.

– Фиксирую шестьсот десять малогабаритных целей. Время контакта – четырнадцать минут.

На экране все девять зелёных точек, обозначавших корабли людей, неумолимо окружались красными метками кораблей неприятеля. Группе становилось всё сложней маневрировать между преследователями. Пришлось часто корректировать курс, что неизменно приводило к отмене завершающей фазы разгона. В конце концов неприятелю удалось прижать людей к астероидному поясу, и коммандер, сильно рискуя, направил корабли вплотную к каменному скоплению.

Новый курс вынудил гасить скорость, и группу настигли штурмовики противника. Пространство озарили залпы кинетических орудий и вспышки гибнущих штурмовиков. Батареи линкоров залп за залпом выбивали из их рядов всё новые жертвы, но пилоты противника с упорством обречённых рвались к кораблям группы.

Когда на мостик флагмана пришёл доклад о повреждениях маршевых двигателей замыкающего строй линкора, коммандер затребовал связь с капитанами группы.

– Приказываю звену носителей сбросить штурмовики и отсечь машины противника. Линкорам два ноля шесть и два ноля семь остаться для прикрытия носителей.

Приговаривая одиннадцать тысяч человек, полковник дал оставшимся кораблям возможность завершить разгон.

Глава 4