Шурик Холс и Доктор Васька

– Ничего я ему не рассказывал – пожал плечами Колька и тут его лицо расплылось в загадочной улыбке – а, он тебе все про тебя рассказал. Говорили мне про его штучки, то девчонкам расскажет от кого залетели, то пацанам, где гуляли и как. Черт его знает, как он это вытворяет, мало того, что странный, так поговаривают, с криминалом связан.

Его слова возродили во мне былую тоску о поиске новой квартиры.

– Но ты знаешь, – добавил Колька – все это слухи, а ты сам думай, насколько я его знаю, он парень неплохой, меня всегда выручал. Вот недавно зачетку потерял, так он в этот же день нашел. Потащил меня в студенческий прокат и вытащил ее из коробки, куда студенческие билеты бросают в залог. Я зачетку по ошибке вместо билета бросил.

Оптимизма мне это особо не добавило и я, прибыв домой, решил взять быка за рога, выяснит ху из ху.

Но еще одна новость меня поджидала прямо под дверью моего соседа. Целая толпа ребятишек, лет десяти-двенадцати галдели и наперебой что-то рассказывали моему оппоненту. Тот удовлетворительно кивал головой и хмыкал, затем вытащив несколько мелких купюр, раздал их взвизгнувшим от счастья ребятишкам. Те бросились к выходу, по пути чуть не сбив меня с ног.

А каком спокойствии можно было говорить, если дом превращался в проходной двор. Мое возмущение достигло предела, когда на следующий день я услышал подозрительный шепот под своей дверью. Тихо прокравшись к ней, по пути пару раз скрипнув половицами, я стал подслушивать. Кто-то, с непонятной интонацией и на странном деревенском диалекте, сообщал кому-то о последних городских новостях. Оказывается, Петька вернулся с тюрьмы и сразу побил свою жену за то, что плохо ждала, теперь ему опять трубить несколько лет, а его жене опять придется туго. И что Ивановна померла, а Степка не платит налоги.

Мне стало тошно и я, распахнув дверь, остолбенел. К моему соседу с докладом, оказывается бабка приперлась, лет восьмидесяти, и палочка у нее имелась, и котомочка, ну вылитый агент ноль ноль семь.

– Ну, я пошла – уже погромче заявила бабуля – к Лидии Петровне пойду, а то заболталась с тобой, не хворай, Шурик, дядьке своему привет передавай.

– Обязательно передам, баба Шура – помахал ей во след сосед и как бы промежду прочим добавил, когда та скрылась из виду – родственница далекая, к тому же тезка.

Я угрюмо покачал головой, настраивая себя на серьезный разговор.

– Скажи мне, пожалуйста – хотя я сам и не знал с чего именно начать – это что, еще не все сюрпризы, кто там еще, бомжи должны зайти, уголовники?

– Не, – спокойно ответил Шурик – дядя Боря по пятницам только приходит, а с уголовкой не общаюсь.

– Ты меня ну просто успокоил – все кипело у меня внутри, хотелось прямо сейчас собрать вещи, и спокойно отоспаться на вокзале. – Эти семплы, бабушки, дедушки, лезешь куда тебя не просят – меня понесло и не хотелось уже останавливаться, пока все не выложу – с чего ты взял, что я учусь в медицинском институте, кто тебе рассказал про меня, а про отца и мать, кто наплел?

Шурик нисколько не растерялся, отступил на полшага назад, на всякий случай, и обхватив рукой подбородок, сказал:

– Да никто мне про тебя не рассказывал. Я же говорил, что умному человеку достаточно увидеть край картины!

– Опять ты за свое! – прорычал я.

– Ну хорошо, хорошо – засмеялся Шурик, подняв успокаивающе руки – все достаточно просто. Когда ты в первый раз обедал, то орудовал кухонным ножом, словно скальпелем: держал его кончиками пальцев, резал аккуратно и плавно – в быту такие люди встречаются очень редко. Здесь я сделал свой первый вывод о том, что по призванию ты медик, хирург, и значит учишься в медицинском институте, на третьем семестре, так как только тогда начинается практика и профессиональные привычки становятся нормой поведения. Вместо того, чтобы повернуть голову и посмотреть, ты переводишь взгляд, а это не свойственно всем людям, а только тем, кого учат правильно пользоваться зрением. Из этого исходит, что только близкий человек мог годами вбивать в тебя эту привычку, а на это способен только глазник, скорее всего им и является твоя мать, по стопам которой ты и пошел.

– А про отца? – ошарашено только и сумел я из себя выдавить.

– Это элементарно, друг мой – кривая усмешка играла на лице Шурика – тебе достаточно взглянуть на себя в зеркало перед выходом в институт. Серая сумка, невзрачная одежда, сгорбленна походка… Целая толпа таких вот тружеников стоит в семь утра на остановке, ожидая автобуса на наш единственный в городе металлургический завод. Сын чаще всего похож на отца, но выбирает профессию более интересную, чем просто работать на заводе.

Я онемел. На такой анализ не способен даже психолог или гадалка. Все настолько просто и очевидно, что я бы даже сам догадался, будь хоть немного наблюдательней.

Шурик, увидев мое выражение на лице, достал из кармана какую-то конфету и с довольным видом засунул ее себе в рот. Его надменный вид, вздернутый к верху с горбинкой нос напомнил мне кого-то до боли знакомого. В голове сами собой зазвучали фанфары из кинофильма «Приключения Шерлока Холмса и докторам Ватсона». Вот оно как. Теперь я стал подозревать что злой рок будет преследовать меня до конца семестра.