Мелодии любви

– Зачем?

Женщина страдальчески воздела руки к небу.

– Боже, как вы любите это дурацкое слово. Не бойтесь. Я всего-навсего собираюсь накормить вас обедом.

– За…

Сергей умолк под насмешливым взглядом собеседницы.

– Затем, чтобы вы не заработали язву желудка. Ведь не пойдёте вы в ресторан?

– Нет, конечно, но…

– Никаких но. У меня пропадает роскошный обед. Это не шутка. Я ждала подругу из Твери, весь вчерашний вечер проторчала на кухне, а она не соизволила пожаловать. Придётся вам отдуваться за свою землячку. Не будете же вы столь жестоки и не оставите меня одну с моим парадным обедом? Должна я похвастаться перед кем-то своими незаурядными кулинарными способностями?

– Похвастайтесь перед мужем и дочерью. С какой стати я попрусь обедать в чужой дом? Как они посмотрят на меня?

– Никак они не посмотрят на вас. Муж умер два года назад, а дочь… дочь живёт отдельно. Я одинока, аки перст.

– Но мы даже не знакомы.

– Вот и познакомимся. Меня звать Дина Александровна.

– Сергей.

х х х

Сергей вырос в простой рабочей семье. Их квартира, двухкомнатная хрущёвка, была обставлена дешёвой разнокалиберной мебелью, покупаемой от случая к случаю. Его друзья и знакомые жили примерно так же.

Если сказать, что квартира Дины Александровны ошеломила его, это будет лишь бледным отражением того состояния, которое испытал Сергей, оказавшись за двойной бронированной дверью. Он попал в иной – незнакомый и чуждый мир. Ему даже в голову не могло придти, что в наше время возможно такое, хотя, конечно, он много слышал всякой ерунды про «новых русских». Но одно дело услышать или увидеть в кино, в фильме из старого помещичьего быта и совсем другое – самому оказаться среди такого великолепия. Одна мебель чего стоит. Настоящее красное дерево. Где она раздобыла её? В музее, наверное.

Идиот. Место ему здесь? В его-то затасканном свитере и протёртых на коленях джинсах.

– Не стесняйтесь. – Хозяйка помогла Сергею стянуть куртку и убрала её в шкаф. – Мне самой иной раз дико. Не верится, что нахожусь в собственной квартире. Я ведь родилась в глухой сибирской деревушке. Пока училась в институте – жила в общежитии, вышла замуж – перебралась в коммуналку. Два с небольшим года назад переехали сюда… Дорого обошлась мне эта квартира.

– Надо думать.

– Я не о деньгах. За всё это, – Дина Александровна обвела вокруг себя рукой, – заплачено кровью.

– Какой кровью?

– Человеческой. Моего мужа расстреляли на лестничной площадке, прямо перед дверью. Пол, стены, – всё было залито его кровью и мозгом.

Сергей сочувственно кивнул, хотя ему ничуть не было жаль её муженька. Всех их, гадов давить надо.

– Дочь с тех пор наотрез отказалась приезжать сюда, – грустно закончила Дина Александровна.

– А вы не боитесь жить здесь одна?

Дина Александровна равнодушно передёрнула плечами.

– От судьбы не уйдёшь. – Задорно встряхнула головой. – Что-то мы с вами не о том запели. Идёмте в столовую.

х х х

В столовую была переделана одна из жилых комнат. В неё прорубили из кухни дополнительную дверь. Стены оклеили белыми обоями, посредине стоял огромный и, видимо, тяжеленный дубовый стол, вокруг которого были расставлены дубовые резные стулья с высокими прямыми спинками. Больше в комнате ничего не было.

Как она ест здесь одна?

Дина Александровна выдвинула один из стульев.

– Присаживайтесь. Я сейчас.

Очень скоро едва ли не весь стол оказался заставленным всевозможными тарелками и тарелочками. Чего в них только не было. Большую часть содержимого Сергей видел впервые и не имел понятия о том, что делать с этим добром.

– А первого нет. – Дина Александровна виновато развела руками, устраиваясь напротив Сергея. – Я первое не ем, а подруга сидит на диете.

– Здесь и без того более чем достаточно.

Хороша диета. Им с Лариской такой диеты хватило бы на неделю. Но салат вкусный. У Лариски такой не получается.

– Не хотите вина?

– Спасибо. Не надо.

– Вольному воля. А я, с вашего разрешения…

Дина Александровна наполнила до половины бокал красным вином из узкой, высокой бутылки и медленно, маленькими глоточками выпила содержимое.

– Зря отказались. Чудесное вино. Знаете, кажется, я придумала, как можно помочь вам.

– Я не нуждаюсь в вашей помощи.

– Но в деньгах вы нуждаетесь? – Дина Александровна не дождалась ответа и напряжённо посмотрела в глаза Сергею. – Хотели бы вы зарабатывать несколько миллионов в месяц?

– Смеётесь. Что-то я не слышал, чтобы у нас в Твери кто-нибудь честно зарабатывал такие деньги.

– Что вы имеете в виду под словом «честно»?

– Не воровать, не грабить, не торговать наркотиками и… всё такое.

– Не знаю, посчитаете вы работу честной или нет, но суть её вот в чём…– Дина Александровна замялась. Опустила глаза. Усмехнулась. – Нравится вам или нет, – решительно заговорила она, – но у нас происходит что-то вроде сексуальной революции. Во всяком случае, средства массовой информации активно пытаются убедить нас в этом. Не знаю, как в провинции, но в Москве такое явление имеет место быть. Едва ли не каждый второй мужчина – голубой. А каждый первый – алкоголик. Я, разумеется, несколько утрирую. Как говорится, сгущаю краски. Пусть будет так. Но то, что имеется масса неудовлетворённых женщин, посмеет отрицать лишь законченный идиот. И далеко не все эти женщины старые и безобразные. Среди них много молодых и красивых, причём основная масса несчастных женщин не один год состоит в законном браке. Что такое неудовлетворённая женщина, и как подобное состояние действует на женскую психику, а, следовательно, на людей её окружающих, объяснять, думаю, не требуется. Нельзя сказать, что никто из них не пытается разрешить данную проблему. Пытаются. Каждая в меру своих возможностей. Вариантов много. Остановлюсь на одном. Дамы, которым позволяют средства, подыскивают молодого симпатичного человека без вредных привычек, наподобие вас, и заключают с ним контракт. В письменной либо устной форме. В соответствии с контрактом молодой человек в установленное время встречается с женщиной и… удовлетворяет её естественные потребности. А за выполненную работу получает оговоренную сумму. Вот такая работа. Устроила бы она вас?

Сергей резко отодвинул тарелку.

– Нет.

Дина Александровна откинулась на спинку стула и рассмеялась. Может быть, несколько принуждённо.