– Записали? Вот и чудненько. А пока принесите нам бутылочку шампанского, но не той вонючей шипучки, которой вы травите посетителей, а настоящего советского шампанского. Из директорского фонда. Надеюсь, вы поняли меня, и повторять не потребуется?
Официантка ошалело таращит глаза, а молодой человек продолжает невозмутимо:
– Про водочку я говорил? Нет? Триста грамм нас вполне устроят. Не забудьте к ней икорки, настругайте осетринки, порежьте буженинки попостнее. Дама не ест жирного мяса. Ну, а на десерт – десяток персиков. Да не зелёных булыжников, а спелых, чтобы таяли во рту.
– Нет персиков.
– Что вы тут бубните?
Молодой человек откидывается на спинку стула, с интересом разглядывает официантку. Она кокетливо улыбается. Молодой человек резко выбрасывает вперёд и вверх сжатую в кулак правую руку.
– Вы это видели?
Улыбка сползает с лица официантки, она морщится, готовая заверещать.
– Куда смотришь, дура! На перстень смотри. Читай, что там написано. Прочитала?
– Официантка икает и согласно мотает головой.
– Так есть персики?
– Нету.
– Ничего ты не поняла,– с сожалением произносит молодой человек.– Придётся проветрить мозги.
Он поднимает глаза к верху, и… почтенная матрона возносится под потолок и благополучно зависает там, выпучив от ужаса глаза и сжимая в потных ладонях записную книжку и шариковую авторучку, что стоила когда-то ровно тридцать пять копеек. Преднамеренно у неё это получилось или нет, но её ноги в чёрных туфлях со стоптанными каблуками оказываются гораздо выше головы и коротенькая коричневая юбочка опадает вниз, показывая отсутствие интимной детали женского туалета и то, что был обязан скрывать сей предмет.
За соседним столиком раздаются гортанные выкрики лиц кавказской национальности.
– Как там у вас, наверху? – вежливо интересуется у официантки молодой человек. – Не очень дует?
Жалобный писк.
– Вам только крылышек не хватает,– замечает молодой человек.– Чудесный получился бы ангелок. Ну, как, проветрились?
Ещё более жалобный писк.
– Тогда спускайтесь. Только осторожно, ради бога. Не переломайте ноги. Они ещё пригодятся вам.
Официантка благополучно приземляется.
– Вай, зачэм так скоро?– доносится с соседнего столика.
– Так есть у вас персики?
– Найдём.
– Эскалопчик?
– Зажарим.
– Картошечку?
– Приготовим.
– Грибочки?
– Поищем.
– Вот и прекрасно. Да, чуть не забыл. Передайте Мише Бизнесу, чтобы подошёл ко мне в конце обеда. Что вы на меня так смотрите? Или ваш хозяин уже не Миша Бизнес?
– Но он,– официантка судорожно сглатывает,– дома. Спит.
– Ну и что? Разбудите. Позвоните домой и скажите, что я приказываю явиться. Никак вы забыли, что написано на моём перстне?
– Нет, нет,– взвизгивает официантка, цепляясь за край стола.
– Тогда идите. Да поживее трясите задом. Одна нога здесь, другая – там.
Официантка рысью, с переходом на галоп, стремительно бежит на кухню.
– Скажите, пожалуйста,– любопытствует Принцесса,– а что написано на вашем перстне?
Молодой человек протягивает над столом правую руку тыльной стороной вверх. Принцесса наклоняется и, близоруко щурясь, читает по слогам: “Са-та-на”.
– Сатана? – удивлённо повторяет она. – Я правильно прочитала?
Молодой человек согласно кивает головой.
– И что это значит?
– То, что я и есть Сатана,– любезно разъясняет молодой человек.– Точнее, Сатан. Так как, с вашего позволения, я мужчина. Это только пишется – Сатана, а читается – Сатан. Для друзей просто Сат. Коротко и ясно. Я хочу, чтобы именно так вы и называли меня.
Принцесса смотрит под стол. Сат усмехается.
– Ищете хвост? Напрасно. У меня нет хвоста. Как рогов и копыт. Остапу Бендеру было бы нечем поживиться у меня.
– Почему? – наивно округляет глаза Принцесса.
– Потому что я не чёрт.
– Какая разница?
– Большая. Черти работают внизу, в пекле, а поле моей деятельности здесь, среди вас.
– И в чём заключается ваша работа?
– О, чего-чего, но работы у меня предостаточно. Так что, если у вас появилось желание продать свою бессмертную душу, то выбросьте поскорее сию глупость из вашей очаровательной головки. Я завален заказами по горло и просто физически не в состоянии выполнить все предложения, какими бы заманчивыми они не представлялись. Единственное, что я могу сделать для вас, поставить в льготную очередь. Но предупреждаю, и там вам придётся ожидать несколько десятков лет.