Украсть Посейдон

– Сэр, я не говорил, что мы сможем чем-то завладеть. Я лишь хотел сообщить вам, что группа американских физиков, под руководством морского офицера по фамилии Ранье уже давно работают над идеей телепортации. Они достигли определенных успехов и нуждаются в проверке своей теории на практике. Все эти лабораторные испытания, согласитесь, мелочь. Вот я и подумал, почему бы в качестве объекта телепортации им не избрать русский «Посейдон»? Доложите об этом президенту. Если он одобрит вашу идею, мы тотчас приступим к разработке деталей этой операции. Предлагаю назвать её «Операция Тритон».

– Почему именно «Тритон»? – задал совершенно неуместный вопрос представитель администрации президента.

– Сэр, это сущие пустяки, авторские причуды, – пояснил директор ЦРУ. – Согласно мифологии супругой Посейдона была Амфитрита, дочь морского бога Нерея, а любимым сыном – морской бог Тритон.

– Хорошо, пусть будет – Тритон. Лишь бы задача была выполнена.

3.По прозвищу Пиранья

Успешность одного человека, как правило, частенько раздражает всех остальных. Не случайно, соответствующая данной ситуации поговорка гласит: лучшая месть – это твой огромный успех! Суть данного постулата Пьер Ранье прочувствовал на своей шкуре. Ему везло с самого рождения: появился на свет в пригороде Вашингтона, потому как его родная Александрия находилась всего в десяти километрах от столицы. Родители имели свой собственный дом в старом городе, расположенном в юго-восточной части города на набережной реки Потомак. Рядом с их домом расположились старинные особняки, арт-галереи, антикварные магазины и рестораны. По этим улицам когда-то ходил первый всенародно избранный президент страны, один из отцов-основателей США Джордж Вашингтон, что для жителей пригорода являлось определенной исторической гордостью и значимостью. Маленький Пьер ощущал все это с самого раннего возраста и, немного повзрослев, мог с закрытыми глазами привести любого туриста к дому, где родился генерал Роберт Ли – точной копии городского дома Джорджа Вашингтона, или таверне Готсби, которую любил посещать будущий президент. Совсем рядом с этими историческими реликвиями расположилась Александрийская пристань. Тут Пьер впервые увидел Патрицию Симпсон – кареглазую симпатичную стройную девушку, которую все называли Пэт. Они выросли по соседству и детская дружба со временем переросла в юношескую любовь. Он и его Пэт никогда не сомневались, что обязательно поженятся и после совместной учебы в университете штата Вирджиния, поклялись в вечной любви друг к другу. Так оно и вышло.

– Ты мой пиранья, – шутливо называла Пьера жена, обязательно сопровождая свои слова страстным поцелуем.

И дело было не только в неудержимой решительности и моментальной готовности Ранье при необходимости защитить свою молодую семью от всевозможных напастей, чем славились пираньи. Пэт намекала на иную схожесть мужа с вышеупомянутой речной хищницей: если быстро произнести имя и фамилию супруга – «Пьер Ранье» – все это немного походило на слово «пиранья». Пьер не противился такому прозвищу и даже немного гордился этим.

Отец Пэт был морским офицером и завершил службу в звании контр-адмирала. По этой причине, когда Пьер связал свою послеуниверситетскую карьеру с военно-морским флотом, молодая женщина хорошо представляла, что её ожидает в дальнейшем. Они решили пока не заводить детишек, хотя бы до тех пор, пока Пьер не вернется домой после первого срока обязательной морской службы. Поскольку Пьер интересовался достижениями современной науки, в перспективе он видел себя на инженерной должности где-нибудь в научно-техническом отделе флота. Но до этого предстояло еще вдоволь помотаться по свету, так как американский флот считал зоной своих стратегических интересов почти всю планету.

Свое первое после производства в офицеры назначение, он получил на плавучую базу подводных лодок в Холи-Лох в Шотландии. Если честно, то Пьер в душе надеялся, что связи отца Пэт позволят ему не уезжать так далеко от любимой жены. Но контр-адмирал в отставке Эдуард Симпсон считал иначе: лучше начинать службу с востока на запад, чем с запада на восток. Пьер спорить не стал и в конечном итоге улетел в далекую от США Шотландию, а Пэт осталась в Александрии, где преподавала в школе. При первой возможности и с учетом семейного бюджета она прилетала к любимому мужу на несколько дней, но это случалось нечасто.

На первых порах ему было очень плохо и трудно без неё. Чтобы поменьше переживать и грустить, Пьер целиком погрузился в работу. В свободное от службы время он много читал. Вначале его интересовали вопросы неопознанных летающих объектов, по сообщениям СМИ, регулярно посещавших землю. Однажды ему в руки попала статья из какого – то научного журнала, где рассказывалась весьма занимательная история немного иной тематики. Автор публикации утверждал, что когда в 1955 году в США вышла книга уфолога Морриса Джесупа под названием «Доводы в пользу НЛО», через какое-то время этот специалист по инопланетянам получил по почте письмо от некого человека, назвавшегося Карлосом Мигелем Альенде. Незнакомец утверждал, что видел нечто не хуже «тарелок» – эксперимент по телепортации. Он не только описывал подробности, но и утверждал, что якобы даже лично помещал руку в электромагнитный «кокон», простиравшийся от эсминца «Элдридж», который был задействован в том эксперименте, на расстояние более ста метров.

Пьер искренне заинтересовался этим вопросам, поскольку внезапное изменение координат объекта и его перемещение во времени и пространстве, как тема научных изысканий интересовала его еще во время учебы в университете штата Вирджиния. Молодой морской офицер Ранье подобрал и прочел почти все, что было написано и зафиксировано о том событии, который вошел в историю, как «Филадельфийский эксперимент».

Как оказалось, еще в далеком 1940 году Альберт Эйнштейн и Рудольф Лейденберг впервые предложили использовать генераторы сильных магнитных полей для борьбы против вражеских мин и торпед. 31 мая 1943 года командование ВМС США подписало официальный контракт с Эйнштейном в качестве научного консультанта Главного управления вооружения и Научно-исследовательского управления ВМС. Учёные проводили опыты по использованию размагничивания (или, как говорят физики, – «дегауссизации») кораблей, как метода сделать его «невидимыми» для противника.

Для проведения эксперимента в распоряжение Эйнштейна был выделен эсминец ВМС США «Элдридж». Основной способ размагничивания заключался в воздействии на магнитные материалы переменным магнитным полем с уменьшающейся амплитудой. В качестве источника переменного магнитного поля использовалась катушка электромагнита, с уменьшением амплитуды проходящего через неё тока.

Как и ожидалось, во время этой технической процедуры выходили из строя магнитные компасы, стрелки часов начинали хаотично вращаться. Эти явления вполне объяснимы, но вызывали немало домыслов. Тем более, что сам корпус корабля, в данном случае эсминца Элдридж», выполнял роль своеобразного стержня, вокруг которого наматывался толстый медный провод. Ученый попытался как бы «закамуфлировать» корабль, но ему было суждено добиться гораздо большего.

Произошло то, чего никто не ожидал, возможно, даже гениальный Эйнштейн. Эсминец не просто стал малозаметен, а попросту пропал на какое-то время, а над той частью акватории, где он находился, вместо корабля наблюдался зеленоватый туман. Через какое-то время корабль снова появился в поле зрения, но, как утверждал автор письма, из всего экипажа в 181 человек вернулись назад невредимыми только 21 моряк. Куда делись остальные – никто сказать не мог.

Но самое неожиданное заключалось в том, что эсминец «Элдридж» в этот самый день был замечен и в Филадельфии на рейде Норфолка, расстояние между которыми превышает 320 километров или 172 морские мили.

Сопоставили имеющиеся данные и выяснили: один и тот же корабль наблюдали разные люди примерно в одно и тоже время, хотя в Норфолк эсминец «Элдридж» следуя скоростью 17 узлов, в лучшем случае, мог попасть часов через десять, не меньше. Данные загадки людская молва поначалу стала связывать с телепортацией. Но после нескольких публикаций в СМИ, в которых откровенно высмеивалась сама возможность телепортации, как физического явления, ажиотаж вокруг этого необычного случая стал постепенно стихать.

***

Когда Пьер получил от Пэт известие, что она планирует провести все лето в Шотландии рядом с ним, он был на седьмом небе от счастья и сразу же принялся подыскивать подходящее жилье. Ему удалось снять небольшой уютный домик у подножия холма с видом на Хантерс Куэй на окраине Дануна. Даже для его офицерского жалования арендная плата была высоковата, но Пьеру очень понравился этот замечательный домик и он его арендовал. Как оказалось, дом пришелся по душе и Пэт.

Для молодой пары это было самое счастливое время в жизни. Пьеру удалось заполучить несколько недель отпуска и они вдвоем с Пэт обошли все живописные окрестности, поросшие чудесным и мягким вереском. Они бродили по берегам великолепного озера Ломонд, затем ездили на поезде в горные районы Шотландии и даже побывали на волшебном острове Иона, считавшимся колыбелью христианства на Британских островах. В Эдинбурге молодые люди сходили на экскурсию в старинный замок, а затем любовались программой показательных выступлений военно-духовых оркестров и волынщиков.

Но все хорошее, как известно, пролетает, как одно мгновенье. Только разохотились, как Пэт уже упаковывала чемодан для отъезда домой. В их последнюю совместную ночь они не спали и долго занимались любовью. Но предательский рассвет все-таки неожиданно наступил. И когда Пэт на прощанье махала Пьеру рукой с палубы парома в Дануне, Ранье даже не подозревал, что видит свою единственную на всю жизнь любовь в последний раз. Через полтора месяца Пэт радостно сообщила в письме любимому, что беременна, а еще через две недели пьяный водитель насмерть сбил беззащитную молодую женщину в центре Вашингтона. После получения вести о трагедии жизнь Пьера Ранье сильно изменилась. Гибель Пэт вмиг подорвала его жизненные силы и уничтожила часть его самого. После похорон он долго не мог прийти в себя. Сердце было разбито на мельчайшие осколки и он никак не мог уяснить: что же все-таки так сильно ныло и болело у него в груди, если сердца там больше не было.

Чтобы не сойти с ума от горя, он принялся искать утешение в работе. Даже на теорию квантовой телепортации Эйнштейна Пьер стал смотреть иначе, – как на единственное средство, с помощью которого он сможет когда-либо перенестись, минуя пространство и время, к своей Пэт.

В том же году он получил назначение в научно-техническую лабораторию в Вашингтон и чтобы хоть как-то забыться, принялся работать день и ночь. Но боль все равно проходила очень медленно. Чтобы отвлечься от болезненных мыслей, Пьер проштудировал почти все труды Альберта Эйнштейна по квантовой телепортации и с позиций современной науки обнаружил там немало неточностей и ошибочных выводов гениального ученого. В этом не было ничего обидного, ведь современная наука шагнула с того времени далеко вперед. Кое-что после осмысления и расчетов, удалось подправить. Благодаря этому сама возможность телепортации объектов, по мнению Ранье, стала намного ближе. В лабораторных условиях его опыты были сплошь результативными и потому, когда молодому ученому позвонили из центрального разведывательного управления Соединенных Штатов и предложили встретиться, он отнесся к этому спокойно и буднично. Узнав, что от него хотят, Пьер задал единственный вопрос.

– Господа, мы научились телепортировать некоторые неодушевленные предметы на определенное расстояние. Но если перемещать предстоит живые организмы и не дай Бог, людей, то я заранее отказываюсь, потому что они обречены. Наука этого пока делать не научилась. Живой организм при телепортации, как правило, погибает. Уверен, что успех придет, но намного позже. Лет так через 20-30.

Ранье успокоили и пообещали, что придется работать с неодушевленной двадцатиметровой болванкой. В случае успеха ему пообещали не только щедрые премиальные, но и государственное финансирование его лаборатории. И ученый немедля согласился.

4.Разум. Логика. Факты.

Только настоящие подруги знают куда и как уколоть побольнее. Когда Ирина вошла в приемную к директору и, перед тем, как зайти к руководителю, вопросительно взглянула на Леночку, с которой они были всегда дружны и считались приятельницами, секретарша спешно протараторила.

– Ириша, дорогая, шеф сегодня злой, как собака Баскервилей! С утра получил какое-то письмо из Москвы, вызвал меня и спрашивает: кто у нас не имеет семьи и может отправиться в длительную командировку? – в глазах Леночки на секунду сверкнули огоньки чисто женского злорадства. – А я ему отвечаю: Ирина Новикова у нас до сих пор незамужняя. А шеф – вызовите её ко мне…

– Леночка, ты права, у меня мужа нет. Но уж лучше быть одной, чем жить с хроническим алкашем, – моментально отреагировала Ирина, прозрачно намекая на семейную ситуацию самой секретарши.

Та, казалось, не поняла намека или только сделала вид и продолжала скорострельно выбрасывать в воздух слова.

– Я как чувствовала, что сегодня что-то произойдет. Мне и сон ночью приснился вещий…

Ирина не дослушала приятельницу, потому как не любила эту тему. По статистике, 57 процентов населения страны верят в приметы, вещие сны, предсказания астрологов, потусторонние миры и иные страшилки. Младший научный сотрудник института биологии южных морей Ирина Новикова в потусторонние силы никогда не верила. Она допускала, что существуют люди, обладающие каким-то особым даром или способностями, типа легендарного Вольфа Мессинга или бабы Ванги. Но когда в стране вдруг внезапно появляется целая плеяда всевозможных прорицателей, экстрасенсов, колдунов и прочей ненормальной братии, это, по крайней мере у Ирины, вызывало иронию, плавно переходящую в раздражение. Как человек науки Новикова привыкла все события, происходящие вокруг, рассматривать через условную призму, сторонами которой являлись разум, логика и факты. Если хотя бы одна из упомянутых составляющих отсутствовала, то, как говорится, и разговаривать не о чем. По своему миропониманию и увлечениям она сильно отличалась от многих женщин: любила ездить в длительные командировки, весьма спокойно относилась к шопингу и драгоценностям, с интересом наблюдала за хоккейными и футбольными баталиями, отлично плавала и играла в шахматы. Последнее занятие давалось ей настолько легко, что тренер городской шахматной секции Лев Борисович Гроссман после полугодовых занятий с Новиковой на полном серьезе называл Ирину «самобытным талантом», настаивал на профессиональной карьере в этом виде спорта и гарантировал успех, сопоставимый с триумфом знаменитых венгерских сестер Полгар: Жужи, Жофи и Юдит. Как известно эта троица гроссмейстеров из Будапешта стали победителями престижных турниров, героинями Книги рекордов Гиннесса и, наверное, самыми известными представительницами «женских» шахмат. Особенно это касалось Юдит, которая с 18 лет играла еще и в мужских турнирах, лихо побеждая практически всех чемпионов из числа представителей сильного пола.

Но Ирина выбрала науку и никогда об этом не пожалела. Эта профессия закалила молодую женщину и научила решительно преодолевать всевозможные трудности. По этой причине Ирина недослушала причуды Леночки и шагнула в кабинет к шефу. Как говорится, Мавр (в лице Леночки) сделал свое дело, Мавр может уходить!

В кабинете было душно, отчего рыхлая физиономия шефа отдаленно напоминала банную мочалку. Первым делом директор института с отсутствующим видом поинтересовался, что известно кандидату биологических наук Новиковой о подводных туннелях, согласно гипотезе предположительно соединяющие все водоемы планеты, включая моря и океаны. Ирина тотчас почувствовала подвох и ответила вопросом на вопрос.

– Иван Сергеевич, и вы туда же? Эти туннели уже всем надоели. Это лишь предположение, которое никто не может ни подтвердить, ни опровергнуть. Вы же знаете, что я работаю совсем в ином направлении: собираю материал для докторской диссертации и тема её совсем не об этом.

– Знаю. Ты собираешь материал о подводных гуманоидах, которых в прессе окрестили нингенами, – согласился директор. – Но, дорогая моя, во-первых, тема твоей будущей докторской диссертации во многом перекликается с тем, что я тебе хочу предложить. Кто знает, возможно, твои нингены прячутся в этих туннелях. Ведь этих существ никто не видел. На сегодняшний день существует лишь несколько сомнительных снимков и утверждений моряков, якобы их наблюдавших. И больше ничего. Во-вторых, пришла бумага из Москвы, в которой нашему НИИ настоятельно рекомендуется поработать по этой тематике. Видишь ли, не хотелось бы отстать от всего научного мира. Американцы, китайцы и японцы давно уже по-хозяйски ведут себя в данном направлении…

Новикова вспыхнула и едва сдержалась, чтобы не послать трусоватого начальника куда подальше. Она даже открыла рот, чтобы язвительно сообщить вероломному шефу, что дорога по указанному адресу для него будет комфортной и без пробок, но вовремя взяла себя в руки и промолчала. От этого подловатого карьериста в её научной карьере все еще немало зависело. Поэтому она с усилием улыбнулась и принялась давить на самую болезненную точку шефа – хроническую жадность.

– Исследования в данном направлении влетят нашему институту в копеечку, – принялась пугать начальника финансовым коллапсом Ирина. – Потребуются длительные зарубежные командировки, покупка дорогостоящей современной аппаратуры для подводных съемок и фиксации, организация экспедиций и т.д. Самое неприятное, что все расходы могут ничего в конечном итоге не дать. Вы же знаете: из десяти исследований положительный результат достигают не более двух-трех…

Директор заметно помрачнел, но страх вызвать недовольство московского руководства победил хроническую жадность.

– Ирочка, вопрос, в принципе, уже решенный. И я пригласил тебя не для того, чтобы узнать о твоем желании заниматься подводными туннелями, а чтобы поставить конкретную задачу – постепенно распылялся шеф.

– Наверное, мой друг, ты так суетишься, потому что решил перебраться в столицу в Академию наук, – подумала умная Ирина, но вслух ничего не произнесла. – Вполне вероятно, что кто-то из научной московской элиты предложил тебе эту сложную тему, которую впоследствии намерен нахально присвоить, а взамен обещает посодействовать с переводом в РАН.

– Хорошо, Иван Сергеевич, – снова с усилием улыбнулась Новикова. – Я сегодня вечером прикину план наших действий по разработке данной темы и завтра предложу его вам на утверждение. Но параллельно буду заниматься и темой своей диссертации. Вы не против?

– Безусловно, вы вправе совместить эти темы в своих исследованиях, – произнес директор, а сам подумал: «Дудки! Никаких тебе нингенов, пока не отработаешь тему с подводными туннелями и я не отправлю полученный материал в Москву на согласование.

На том консенсус был достигнут и обе договаривающиеся стороны разошлись с миром, оставаясь каждый при своих мыслях и мнении.

Выйдя из начальственного кабинета и снова натолкнувшись на вопрошающий взгляд Леночки, Ирина решила подшутить над глуповатой секретаршей.

– Спасибо тебе, Леночка. С твоей щедрой руки шеф только что предложил мне на выбор несколько замечательных заграничных командировок. Я вечером подумаю и определюсь куда лучше поехать: в Японию, Испанию или Китай…

После этих слов на лице Леночки тотчас образовалась супер завистливая гримаса, которая по всей вероятности должна была означать немую фразу: «Везет же всяким дурочкам! На твоем месте должна быть я!»

***

Неприятный разговор с шефом и мерзопакостные интриги считавшейся прежде почти подругой Леночки, немного выбили Ирину из привычной жизненной колеи. Она больше не желала в этот день работать в своем рабочем кабинете, и поехала домой. Для себя решила: если никто из руководства института не ставит даже в медный грош её будущую докторскую диссертацию, то и общение с этими людьми требуется ограничить. Толку – никакого!